Дорион пригнулся, пропустив кулак противника над головой, затем сам ударил ардоная обеими руками в грудь. Ноги смуглолицего на мгновение оторвались от пола, и задира опрокинулся на спину. Другой вцепился в Дориона мертвой хваткой, пиная его по ногам и пытаясь дотянуться пальцами до горла противника. Третий схватил Арианту за руку. Девушка взвизгнула, пытаясь освободиться. Ардонай замахнулся, намереваясь влепить строптивице оплеуху, но тут же сам получил хлесткий удар в переносицу. Отпустив девушку, ардонай отшатнулся назад и потряс головой. Данго, в свою очередь, потряс рукой, морщась от боли в отшибленных костяшках.
– Здоровый дьявол! – удивился он. – Я как будто бревно ударил.
Удар Данго не произвел на ардоная должного впечатления, и через мгновение торговец, словно бешеный вепрь, бросился на парня. Однако разбитый о голову кувшин остановил его. Ардонай рухнул на земляной пол, Арианта бросила ему на спину ручку, оставшуюся от кувшина.
– А у тебя неплохо получается! – весело одобрил ее Данго. – Ты, похоже, часто дерешься!
– А вот о тебе этого не скажешь, – заметила Арианта.
– Да, обычно бьют меня, а не я, – не стал бахвалиться Данго.
Между тем первый из нападавших поднялся на ноги и призывно свистнул. В зал вломились еще несколько человек из ардонайского каравана. Прочие постояльцы предпочли убраться прочь, хотя некоторые, засучив рукава, приняли весьма горячее участие в общей потасовке – то ли в обиде за испорченный ужин, то ли из желания поразмяться.
Начался невообразимый хаос, зал наполнился шумом – трещали скамейки и столы, глиняная посуда разлеталась на черепки, дерущиеся орали и сквернословили.
Получив жесткий удар под дых, Данго согнулся пополам и упал на колени. Рядом присела Арианта и обхватила ладонями голову парня.
– Как ты? – спросила она.
– Замечательно, – простонал Данго.
– Они бьют Дориона! – в ужасе воскликнула Арианта, увидев, как сразу трое противников навалились на ее спутника. – Надо помочь ему!
Девушка устремилась было на помощь Дориону, но Данго удержал ее.
– Куда ты?! Спрячься под стол и не высовывайся, я сам с ними разберусь.
– Я уж вижу, как ты умеешь разбираться, – фыркнула Арианта. – Наверное, сам во время драк всегда под столом сидишь.
– Обычно предпочитаю смываться.
Один из караванщиков обхватил девушку за плечи и рывком поднял на ноги. Арианта вцепилась зубами в его волосатую руку и вывернулась. Данго вскочил так быстро, как смог, и всадил кулак в челюсть ардоная. С тем же успехом можно было атаковать каменную стену. Удар вновь отозвался болью в пальцах и запястье, а ответный удар караванщика отбросил Данго на стол.
Из своего положения, лежа на столе средь осколков посуды и объедков, Данго увидел на верху лестницы жреца, которого сопровождал. Жрец по-прежнему был облачен в свое глухое одеяние с капюшоном, скрывающим лицо.
– Может, поможешь?! – окликнул его Данго.
Жрец никак не отреагировал на его призыв. Спустившись по лестнице, он направился к хозяину заведения, отгонявшего от бочонка с вином двух пьянчуг из каравана ардонаев.
– Где мой ужин? – спросил священнослужитель.
Голос жреца прозвучал спокойно и властно. Он словно не замечал разгоревшегося в трактире побоища.
– Прошу прощения, господин, – отозвался трактирщик. – У нас тут возникли небольшие трудности.
В запале драки один из караванщиков налетел на жреца. Тот легко взмахнул рукой, едва коснувшись нападавшего кончиками пальцев, и ардонай рухнул на пол. Еще одного караванщика постигла та же участь. Когда жрец такими же легкими движениями сбил с ног еще трех человек, драка немного поутихла.
– Эй, ты кто такой?! – окликнул его один из драчунов.
– Мое имя Идигер, – бесстрастно отозвался жрец. – Я служитель Тота. У кого есть сомнения в силе моего бога?
Драка стихла окончательно, в зале наступила тишина. О мрачном культе хишимеров знали многие, и в могуществе служителей бога Смерти никто не сомневался.
Недавние противники разошлись, хромая и потирая ушибы. Арианта и Данго помогли Дориону подняться.
– Как ты? – обеспокоенно спросила Арианта своего спутника.
– Бывали в моей жизни деньки и получше, – прохрипел тот в ответ, едва держась на ногах.
Данго и Арианта увели Дориона в общую комнату, где девушке и ее спутнику были выделены угол и нары, покрытые соломой.
Идигер повернулся к хозяину постоялого двора:
– Если мне придется еще раз напомнить о своем ужине, тебе придется пожалеть о своей судьбе.
– Сию минуту все будет готово, – заверил хозяин постояльца, с трепетом глядя на мрачную фигуру служителя зловещего культа.
Впервые за долгое время ночь на постоялом дворе прошла в тишине и покое. Даже ардонайские торговцы, несмотря на изрядное подпитие, больше не буянили и не пытались задирать других постояльцев.
Всю ночь Арианта провела у ложа Дориона. Оказалось, в драке ему сломали два ребра. В довершение всех бед у Дориона началась лихорадка – лишения долгого пути и недуг окончательно сломили его. До самого рассвета седого спутника девушки то бросало в жар, то бил озноб.
– Кто он тебе? – поинтересовался Данго, глядя, как заботливо девушка ухаживает за больным спутником. – На отца вроде бы не похож.
– Он мне не отец, – ответила Арианта. – Мы вообще не родственники. Дорион служил в городской страже Кадая. Он спас меня в тот день, когда город был разрушен. Мы вместе ушли с побережья и пришли сюда…
Лишь под утро девушка задремала, склонив голову на плечо Данго. На рассвете обоих разбудил бесстрастный голос Идигера:
– Мы уходим.
Данго встрепенулся и, повернув голову, взглянул на жреца.
– Уже? – удивленно пробормотал он.
Дорион зашевелился. Арианта тронула его за плечо.
– Как ты?
– Не очень, – прохрипел Дорион, содрогаясь от озноба.
Арианта поплотнее укрыла его плащом, но Дорион высунул руку из-под своего покрывала и схватил Данго за локоть.
– Не знаю, куда ты идешь, парень, но забери ее с собой.
– Нет! – воскликнула Арианта. – Я не оставлю тебя!
– Я слишком плох, чтобы защитить тебя, девочка, а здесь небезопасно. То, что случилось ночью, может повториться в любой миг. Оставь меня, я не пропаду. А тебе нужна надежная защита. Слышишь, жрец? Возьми девочку с собой. Просто позволь ей быть рядом.
– Она мне не нужна, – равнодушно отозвался Идигер. – У меня нет времени на ваши прощания.
Он кивнул Данго:
– Идем.
– Подожди! – остановил его Данго. – Мы возьмем девушку с собой.
– Мне не нужен эскорт, – ответил Идигер. – Найдешь себе потаскушку в другом месте.
– Не смей говорить о ней так! – возмутился Данго. – Мы возьмем ее с собой!
– Ты чересчур самоуверен, – зловеще прошелестел голос жреца из-под капюшона.
Данго вытащил из-за пазухи золотое ожерелье и продемонстрировал его Идигеру.
– Тебе ведь нужна эта безделушка? Возьмем девушку с собой, и я отдам тебе это.
Жрец рассмеялся.
– Значит, это те самые торговцы? Я чувствовал, что мое ожерелье где-то рядом. Да, руки твои ловки. Зато мои – сильны.
Рука жреца быстрее молнии метнулась к Данго. Пальцы Идигера сдавили ладонь парня вместе с ожерельем. Данго скривился от боли и упал на колени.
– Отпусти его! – потребовала Арианта, пытаясь оттолкнуть Идигера.
Ее глаза встретились с глазами жреца. Арианта бесстрашно выдержала тяжелый взгляд служителя Тота.
– Отпусти, – тихо, но твердо потребовала девушка.
Жрец выпустил руку Данго и забрал ожерелье.
– Как же много страстей раздирает сердца человеческие, – заметил Идигер, покачав головой.
Он толкнул ногой Данго, все еще сидевшего на полу.
– Ты чересчур ловок, пройдоха. Уверен, что прибрал к рукам не только мое ожерелье. Заплати хозяину, чтобы позаботился об этом человеке, можешь сослаться на меня. Потом догоняйте меня оба. Пожалуй, вы мне еще понадобитесь.
* * *
Селение оживилось, как в дни больших празднеств. Собственно, поводом и послужило торжество – князь Тибий выдавал замуж за князя соседнего племени Хорруга дочь Лигию.
По случаю свадьбы в селение съехались князья всех племен, их сотники, старейшины и многие воины арамейских родов.
Повсюду, где только было возможно, установили длинные столы, за которыми арамеи прославляли молодоженов. Несмотря на скудные запасы, истощенные голодной зимой, князь Тибий и его соплеменники не поскупились на угощение.
За главным пиршественным столом, установленным подковой на просторном дворе Тибия, пировали князья и старейшины. Во главе сидели виновники торжества Хорруг и Лигия. Дочь князя время от времени робко втягивала голову в плечи, держалась скованно и совсем не походила на счастливую невесту. За все время свадебного обряда и последующего пира Хорруг даже не взглянул в ее сторону.
Слушая заздравные речи князей и старейшин, Хорруг вполголоса разговаривал с Аррелием, сидевшим по правую руку от него:
– Доволен? Этого ты хотел?
– Не я, – отозвался Аррелий. – Так хотела Ния. Это она все придумала.
– Что ж, она добилась своего, – мрачно процедил Хорруг сквозь зубы. – Добьемся и мы. Ты все подготовил?
– Все готово. Оружие гостей, что за этой оградой, находится под охраной наших воинов, они никого не подпустят. Тороний со своими бойцами окружил усадьбу, никто отсюда не выскочит и сюда не войдет. Только помни, о чем мы договорились. Никакого кровопролития.
– Резня не входит в мои планы, – успокоил друга Хорруг. – Князья еще понадобятся мне живыми.
– Тогда начинай действовать, – посоветовал Аррелий. – Князья пьянеют, некоторые уже начинают косо поглядывать на тебя. Ты для них чужак.
В сопровождении нескольких воинов в ворота усадьбы вошел Аммат. Тяжелые створы затворились за их спинами. Обменявшись взглядами с дромидом, Хорруг поднялся из-за стола. Тронув за плечо свою молодую жену, он мрачно потребовал:
– Уйди отсюда.
Лигия удивленно и испуганно взглянула на супруга. Не посмев перечить, она поспешно покинула застолье.
– Князья! Слушайте меня! – потребовал Хорруг.
Шум за столом немного поутих.
– Я собрал вас здесь, чтобы известить о своем решении.
– Собрал?! – удивленно воскликнул один из князей. – Мне казалось, мы приехали на свадьбу, да и то лишь из уважения к князю Тибию.
– Ты ошибся, – ответил ему Хорруг мрачно. – Все вы здесь только потому, что я так хочу, и уйдете тогда, когда я вам это позволю.
Среди гостей вновь поднялся шум.
– Слыхал я, что ты дерзок до безумия, да не думал, что настолько, – сурово произнес один из старейшин.
Остальные поддержали его возмущенными возгласами. Хорруг поднялся на скамью, оттуда шагнул на стол и, спрыгнув на землю, вышел в центр двора.
– Слушайте меня, а не друг друга! – свирепо потребовал он. – Я все равно скажу то, что собираюсь, и ваши бабьи вопли меня не остановят.
– Уйми своего зятя, Тибий! – потребовал один из князей. – Или дочь твоя может овдоветь прямо сейчас.
– Он все-таки ненормальный, – пробормотал Аррелий.
Во дворе князя Тибия собралось более сотни гостей, немало из них были отличными бойцами и при мечах. Так откровенно раззадоривать подвыпивших воинов, на взгляд Аррелия, было чистым самоубийством. Многие и в самом деле уже взялись за рукояти мечей.
Со своего места поднялся князь Тибий.
– Прошу вас выслушать моего зятя! – призвал он гостей.
– Дайте ему сказать, а потом принимайте решение, – поддержал князя Аммат.
– Это уж совсем неслыханно! – гневно воскликнул один из князей. – Чужаки берут верх в арамейских племенах!
Князья зашумели еще больше, некоторые вскочили со своих мест.
– Когда твоя жена не могла разрешиться от бремени, ты послал гонца за мной, и я откликнулся на твой зов, – напомнил Аммат укорившему его князю. – Когда твои люди обгорели на пожаре, ты тоже послал за мной, – сказал он другому. – И твоим охотникам после схватки с медведем раны я залечивал. Тогда все вы предпочитали не вспоминать, что я чужак.
Несмотря на хмель и гнев, слова Аммата многих заставили устыдиться. Стало значительно тише.
– Прости, жрец, – виновато произнес один из старейшин. – Многие из нас обязаны тебе, и мы это помним. Но не этому парню, что стремится подчинить себе свободных арамеев! – закончил он гневным выкриком, указав на Хорруга, что спокойно стоял посреди двора, скрестив руки на груди.
– В ваши края я пришел с ним, – ответил Аммат, выходя в центр к Хорругу. – И с ним я уйду. Хотите изрубить его? Вам придется убить и меня. Но, прежде чем прольется кровь, дайте себе труд выслушать, что вам говорят.
Стало еще тише. Гости нерешительно переглядывались. Посещая арамейские селения, жрец Дромидиона действительно многим помог, а иных даже склонил к своей вере. Некоторые называли его святым. Даже то, что он являлся другом дерзкого и злобного каданга, захватившего власть в одном из племен, не умаляло достоинств Аммата. Никто из собравшихся на дворе Тибия не желал бы переступить через труп дромида.
– Пусть Хорруг скажет свое слово! – послышался скрипучий голос.
На крыльцо терема вышла седая Ариния, опираясь на свой посох, – высокая и прямая, как старая сосна.
– Пусть скажет! – повторила старуха требовательно.
– Что ж, пусть говорит, – нехотя согласился один из старейшин.
Большинство остальных поддержали его кивками и одобрительными возгласами.
– Пусть скажет, и покончим с этим.
Дождавшись, пока все умолкнут, Хорруг произнес:
– На исходе лета я поведу арамеев в степь и далее на равнину, к побережью. Вам я предлагаю присоединиться ко мне.
Услышав это, князья оживились.
– Ты собираешься отправиться в большой поход? – спросил кто-то. – Большое войско сможет взять богатую добычу, особенно на побережье!
Хорруг покачал головой.
– Вы не поняли. Мы уходим, чтобы никогда больше не возвращаться назад. За воинами пойдут их семьи и заберут с собой все, что смогут унести. Мы останемся на побережье навсегда. И лучше вам добром присоединиться ко мне.
– Это похоже на угрозу! – обозленно выкрикнул один из гостей.
– Мне наплевать, на что это похоже, – ответил Хорруг, недобро сверкнув глазами. – Нет нужды угрожать тем, кто и так подохнет. Лес не сможет прокормить вас, а когда соберетесь в набег на степь, знайте – это уже будет моя степь, и там вас встретят мечами. Встретят не забитые крестьяне, которых грабят со всех сторон, а воины.
– Да ты действительно безумен! – воскликнул один из старейшин. – Бросать вызов Ногаре… Легионы императора уничтожат всех, кто последует за тобой.
– Не уничтожат, если нас будет много, – ответил Хорруг. – Кроме арамеев, за мной пойдет степь. И кочевники, и крестьяне поддержат меня.
– Откуда такая уверенность? Ты уже заключил договор с вождями кочевых племен и крестьянскими общинами?
– Нет, но они пойдут за мной, – уверенно заявил Хорруг.
– Но почему?! – вскричал один из князей. – Что мы слышим, как не губительные речи упрямого безумца?! Объясни, почему арамеи должны слепо следовать за тобой, покинув родные леса? Почему степняки присоединятся к тебе? Ради чего? Многие уже пытались собрать огромные дружины, они обещали золото, женщин, вино и еду… И все они сошли в могилу, не достигнув ничего. Те же, кто ушел на равнину, стали рабами императора. А что посулишь нам ты?!
– Я дам вам мир, – ответил Хорруг.
Эти слова прозвучали из его уст так просто и буднично, что не до всех сразу дошел смысл сказанного. Неожиданно наступила полная тишина.
– Мир? – ошарашенно переспросил кто-то.
– Да, мир, – подтвердил Аммат. – Сейчас все побережье охвачено войной, голод и мор выкашивают людей ногарской равнины. Пастбища вытоптаны и выжжены, пашни зарастают бурьяном, многие города разрушены, селения покинуты своими жителями. Все побережье медленно и мучительно вымирает в крови, грабежах, болезнях. Кочевники теряют скот, крестьяне не могут прокормить ни себя, ни своих хозяев, ни грабителей. Вы можете обобрать их до нитки, но это все равно не спасет вас самих от голодной смерти. Вместо того чтобы отбирать жалкие крохи, дайте людям побережья спокойно растить скот и урожай, защитите их от врагов. И тогда они сами с радостью поделятся с вами хлебом и мясом. Людям побережья нужен мир. Придите к ним не как захватчики и грабители, а как защитники, как хозяева земли, а не стервятники. Тогда жители степей поддержат вас в борьбе против власти ногаров.
– На словах у вас все больно складно, – недоверчиво заметил один из князей.
– Я не обещаю вам легкого пути, – ответил Хорруг. – Империя не отдаст владычество над побережьем без боя. Будут жестокие битвы, будет кровь, будут смерть и увечья, женщины потеряют многих мужчин. Но цель того стоит.
– Ответь на один вопрос, – подал голос старейшина одного из родов. – Почему именно ты собираешься возглавить арамеев? Среди нас есть много более достойных мужей, чем какой-то чужеземец. Лично я не могу доверять человеку, который покинул родину.
– Я поведу арамеев потому, что никому из вас не позволю этого сделать, – зловеще произнес Хорруг.
В его бесцветных глазах вновь вспыхнула злоба. Обнажив меч, он продолжал:
– У меня на родине вожди наследуют власть от отца к сыну, но любой воин, кто усомнится в их праве, может бросить вызов правителю. Решим все здесь и сейчас. Я приму вызов любого, кто усомнится в моем праве встать над всеми арамейскими князьями.