Топлес
Сижу как-то в Анталии на пляже, а напротив меня женщина бюстгальтер сняла и так вот без него и сидит.
Я два дня терпел, а на третий говорю:
– Чего это вы так вот с голыми этими сидите?
Она говорит:
– Вам с этими голыми можно, а мне нельзя?
Я говорю:
– Но мы, мужики, на пляже все с голыми грудями.
Она говорит:
– Вы что, хотите, чтобы все женщины на пляже разделись?
– Нет, – говорю, – я хочу, что бы вы их прикрыли.
Она говорит:
– А что, они у меня такие плохие?
– Нет, – говорю, – они меня от моря отвлекают.
Она говорит:
– А вы не смотрите.
Я говорю:
– Пробовал, не получается.
Она говорит:
– Вы, мужчина, странный какой-то, это же топлес.
– Какой, – говорю, – ещё топлес-утоплес? Сама сняла бюстгальтер, а виноват какой-то топлес.
Она говорит:
– Мужчина, вы что, с ветки только что слезли? Вон ещё женщины топлес сидят, и никто не возмущается.
Я говорю:
– Ну, вы тогда и всё остальное снимите.
Она говорит:
– Ага, сейчас, только подпрыгните.
Я подпрыгнул.
Она говорит:
– Ещё чего. Это вам не нудистский пляж, чтобы я полностью перед вами раздевалась за бесплатно.
В общем, умыла меня.
"Ладно", – думаю. На другой день прихожу на пляж, а она уже там лежит вместе со своим топлесом. Я рубашку снял, брюки снял, плавки снял, остался в одной белой кепке.
Она говорит:
– Мужчина, вы чего?
Я говорю:
– У меня сегодня топлес.
Она говорит:
– Какой топлес? Это не топлес, это голая задница.
Я говорю:
– Вам можно, а мне нельзя?
Она говорит:
– Я не голая, я в трусах.
Я говорю:
– Я тоже в кепке. Хотите, ещё шлёпанцы надену?
– При чём здесь шлёпанцы, если у вас всё остальное голое?
– А что, – говорю, – я плохо выгляжу?
Она говорит:
– Вы меня от моря отвлекаете.
Я говорю:
– А вы не смотрите!
Она говорит:
– Как же не смотреть, если вы голый? Почему вы в одной кепке? Ведь вокруг все мужчины в плавках.
– А вы что, хотите, чтобы они ради вас все разделись?
– Я хочу, чтобы вы оделись.
– Почему я должен одеться? Ведь вы-то раздетая. Почему вы раздетая?
Она говорит:
– Потому что у женщины загорелая грудь – это красиво.
Я говорю:
– Да кто это у вас зимой увидит?
– Но я перед мужчиной разденусь, и он увидит, какая у меня загорелая грудь.
– Ага, – говорю, – а я, значит, должен всю зиму в темноте раздеваться?
– Да вам-то всё равно!
– Мне-то да, а женщины обижаются.
– На что обижаются?
– На то, что не загорелый. Вот в прошлом году перед одной разделся, она посмотрела и говорит: "Фу, какой бледный, аж противно".
– А она до вас что, только с неграми встречалась?
– Не было там никаких негров.
– Тогда какое имеет значение, что у вас там загорелое, а что нет?
– Для тех, кто понимает, имеет.
– Значит, я ничего не понимаю.
– Не знаю. Вот вы посмотрите. Я сейчас не загорелый. Смотреть противно?
– Противно.
– А чего же смотрите?
– А интересно.
– Ну вот, а когда всё загорит, вообще глаз не оторвёшь. Как от вашей, извините, груди.
– Да? – говорит она. – А вас никто и не отрывает.
В общем, мы с ней уже пять лет вместе загораем. Она – без бюстгальтера, а я – в кепке. И оба – в одной постели.
Жить по Карнеги
Как мы раньше жили? Кое-как. Хамили друг другу, не знали, как друзей заводить. Как влиять на окружающих людей. Хорошо, нашёлся человек, который объяснил всем, как надо жить. Зовут этого человека – Дейл Карнеги. Я его книжку недавно прочитал и просто обалдел. Как правильно, как верно.
Если по этой книжке жить, то все тебя будут уважать и даже любить, для всех ты будешь авторитетом в хорошем смысле этого слова.
Только надо, конечно, чтобы все по этой книжке жили, иначе ты к ним со всей душой, а они книжку Карнеги не читали и в душу тебе запросто наплюют.
Итак, этот Карнеги говорит, что перво-наперво надо быть со всеми вежливым, всем говорить "спасибо", "пожалуйста", "будьте любезны", "не сочтите за труд".
А то вот в жизни случай был. На остановке автобуса женщина стояла, а рядом с ней – парень. Женщина чихнула, парень говорит:
– Будьте здоровы!
Она говорит:
– Спасибо.
Он:
– Пожалуйста.
Она:
– Не выпендривайся.
Он говорит:
– Да пошла ты…
И она пошла, хотя ей ехать надо было на автобусе.
О чём это говорит? О том, что не все ещё книгу Карнеги читали. Или читали, но невнимательно. А он там, Карнеги, такие умные советы даёт.
Так, например, Карнеги говорит, что не надо человека ругать. Надо говорить ему приятное, и тогда он будет делать то, что тебе надо.
Вот, к примеру, ехал я в троллейбусе, и какой-то мужик мне на ногу наступил. Раньше бы я ему устроил, я бы ему раньше сказал: "Ты куда прёшь? Глаза разуй, не видишь, что ли, человек стоит".
А теперь, когда я Карнеги начитался, я знаю, что я ему для начала должен сказать что-нибудь приятное. Поэтому я ему и говорю:
– Мужик, как ты хорошо выглядишь сегодня.
Он поворачивается ко мне и наступает на вторую ногу. Раньше я бы заорал: "Ты чего, козёл, мне обе ноги отдавил, совсем, что ли, оборзел!"
А теперь-то я по Карнеги живу. И я ему, улыбаясь, говорю:
– Где вы такую шапку хорошую купили? Даже ваше лицо в этой шапке симпатично выглядит. У меня в жизни такой шапки не было.
Он говорит:
– И не будет.
Я говорю:
– Почему?
Он говорит:
– Потому что ты рылом не вышел.
Я ему говорю:
– Ты на себя-то сегодня в зеркало смотрел? – Но вспоминаю, что Карнеги учит, и добавляю: – Вы сегодня очень хорошо побрились.
Он говорит:
– Жалко, сходить надо, а то бы я и тебя как следует отбрил.
И пошёл, на прощание отдавив мне обе ноги разом.
А если бы я до этого Карнеги не читал, так он бы уже из троллейбуса сам не вышел, его бы уже вынесли. А так я целым и невредимым до дома добрался. Спасибо Карнеги.
Дальше этот самый умный из всех Карнеги учит, что не надо никого критиковать. Хочешь что-то неприятное сказать – скажи так, чтобы человек не обиделся.
Вот, к примеру, на работе сидит рядом с тобой Вася, и ты у него спрашиваешь:
– Скажи, Вася, сколько будет, если сто разделить на четыре?
А Вася берёт калькулятор и отвечает:
– Двадцать.
Это он по калькулятору сосчитал, а представляете, если бы он в уме сто на четыре разделил, сколько бы у него получилось?
Ну, что мы в таких случаях обычно говорим?
"Ты чего, Вася, совсем сдурел? У тебя шарики за ролики зашли?"
Или ещё того проще: "Дебил ты, Вася!"
И всё, Вася на тебя обиделся на всю жизнь.
А по Карнеги надо ему так сказать, чтобы он не обиделся.
Я и говорю:
– Хороший ты парень, Вася, но тупой.
И он не обижается, потому как думает, что хороший он всё-таки больше, чем тупой.
И так со всеми надо уметь разговаривать, даже с женой. Карнеги так и пишет: "Хочешь кому-то отказать – найди такую форму, чтобы человеку было приятно".
Вот, к примеру, прихожу я с работы домой в десятом часу. Сил нет никаких. А жена меня встречает радостная такая, весёлая, шутит, ручонки к тебе тянет шаловливые, и вид у неё такой, будто ей что-то сегодня обломится.
Что мы в таких случаях говорим?
"Люсь, ты чего, сегодня у плиты перегрелась?"
И всё, жена обижена на всю оставшуюся жизнь.
А по Карнеги так надо суметь отказать, чтобы она ещё и довольна была.
Поэтому я ей, прежде чем уйти на всю ночь в соседнюю комнату, говорю:
– Какая ты, Люся, сегодня красивая! Такая красивая, что я до тебя даже дотронуться боюсь.
И всё. Она на меня и не думает обижаться. А думает она всю ночь, как бы ей пострашнее стать.
А ещё этот Карнеги учит: "Лучший способ заставить кого-нибудь сделать что-либо для тебя – это дать ему то, что он хочет".
И вот жалуется мне одна знакомая, что её начальник ни за что не повышает ей зарплату. Она и работает за двоих, и предложения разные вносит, и ничего, никакого толку.
Тут я ей и посоветовал поступить по Карнеги, то есть дать ему, то есть начальнику, то, чего он хочет.
Она меня, то есть Карнеги, послушалась и дала ему то, что он хотел. Прямо в кабинете. И он ей не то что зарплату повысил, он вообще её уволил. Потому что он в тот день вообще повеситься хотел, а она ему яблоки из своего сада принесла. Но Карнеги тут не виноват, она должна была точно узнать, чего он от неё хочет.
А ещё Карнеги говорит: "Чтобы заставить кого-то что-то сделать, надо заставить его страстно этого пожелать".
И приводит пример, как один мальчик плохо ел. И как его ни ругали, он всё равно плохо ел.
А другой мальчик плохой, был побольше первого и всё время отнимал у этого первого велосипед.
И тогда папа додумался. Он сказал мальчику:
– Если будешь как следует есть, быстро вырастешь и отлупишь обидчика.
И больше не было проблем с едой.
Представляю себе, если бы у нас была такая же история. И наш папаша тоже пообещал мальчику: будешь есть – отлупишь. И тот как стал лопать!
Я уж не говорю о том, что просто у наших отечественных родителей денег уже не хватало прокормить этого обжору. Он рос не по дням, а по часам. На одежду уходила уйма денег, а он всё лопал и лопал. Года через три-четыре этот пацан вымахал в огромного верзилу и так отмутузил своего обидчика, что тому уже было не до велосипеда, попал в больницу, а этого обжору посадили в колонию для малолетних преступников. Причём он клянётся, когда выйдет на волю, он и папашу своего прибьёт за то, что тот испортил ему жизнь. И самому Карнеги обещал башку оторвать. А ел бы себе по-прежнему плохо, глядишь, и учился бы хорошо, и институт окончил престижный, сейчас бы маме-папе помогал без этого Карнеги.
Нет, некоторые вещи, которые Карнеги советует, они нам не очень подходят, особенно насчёт кормления детей. Но в основном советы хорошие, толковые. Например, он пишет, что больше всего человек интересуется самим собой, и, если хочешь расположить его к себе, поговори с ним о нём.
Ну, там, когда у него день рождения, что он любит, тогда он для тебя всё сделает. А если будешь говорить о своих нуждах, вряд ли чего добьёшься.
Как это правильно, как верно. Я вспоминаю, как раньше в ЖЭК звонишь, говоришь, что у тебя то не так, это не так, часами потом слесаря ждёшь. А потому, что его твои проблемы мало трогают, у него своих проблем туча: как и где сыну хороший велосипед достать подешевле или мало что еще. У слесаря всегда проблем полно. Не говоря уже о постоянной проблеме – как опохмелиться. И вот, представляете, как только я это место прочитал у Карнеги, так у меня на другой день на кухне кран сломался.
Я сразу звоню в этот ДЭЗ и как раз попадаю на слесаря-водопроводчика. Раньше бы я орать стал, требовать, чтобы он пришёл ко мне, и ничего бы не добился.
А тут я его по Карнеги разговорил, спросил, когда у него день рождения, спросил, что он любит, какой напиток для выпивки, какой для опохмелки. И он мне всё подробно рассказал. Ему же интереснее всего о себе говорить. Его, может, никто в жизни о нём самом не расспрашивал. И только мы с ним дошли до велосипеда для сына, как ко мне с криком и воплями ворвался сосед снизу. Я его, оказывается, затопил, а до ЖЭКа он дозвониться не мог – телефон был занят.
Ну, оплатил я ему ремонт его кухни, но зато со слесарем мы теперь – лучшие друзья. И теперь, если у меня в квартире что-нибудь испортится, водопровод или канализация, я ему тут же звоню, и мы часами с ним можем говорить про его проблемы.
Всё-таки Карнеги, он молодец, он настоящий психолог, знаток человеческой души. Вот он ещё говорил, чтобы нравиться людям, надо всегда им улыбаться. Нечего ходить с постным лицом. Кого скорее возьмут на работу? Человека с улыбкой или смурного? И даже если нет у тебя настроения, спой чего-нибудь, вспомни что-нибудь смешное, в общем, надо себя настроить на хорошее настроение, и всем будет с тобой приятно.
И вот иду я как-то вечером, вооружённый знаниями Карнеги, а навстречу мне два мужика. Остановили меня, вынимают ножи и говорят:
– Мужик, давай деньги, часы и мобильник.
Мне, конечно, не до смеха, но я всё по Карнеги делаю. Сначала я им улыбнулся, потом засмеялся. Потом как запою:
– Муси-муси, пуси-пуси, миленький мой.
Они у меня деньги отобрали, часы сняли, мобильник реквизировали, а я анекдот вспомнил, стою, со смеху умираю.
Они говорят:
– Чокнутый, из психушки сбежал.
А у меня слёзы от смеха, настроение хорошее стало.
Один развернулся, врезать мне хотел, второй говорит:
– Ну его на фиг, бешеный какой-то, ещё укусит, – и как дунули оба.
А если бы я с кислой физиономией им попался? Убили бы. Я бы им точно не понравился. А если бы я орать стал? Вообще бы им настроение испортил. А так разошлись по-хорошему. У меня настроение хорошее, я сам его себе поднял, и они обо мне с улыбкой, наверное, вспоминают. Тем более что часы не работают, в кошельке – десять рублей всего, а за мобильник я ещё долг за разговоры не заплатил. Так что спасибо Карнеги, опять я в порядке.
А ещё пишет Карнеги: "Если хочешь быть хорошим собеседником, будь внимательным слушателем. Задавай вопросы, на которые собеседник будет с удовольствием отвечать. Заставьте говорить его".
А я теперь Карнеги во всём слушаюсь. Прихожу домой, жена ко мне с вопросами: что на работе, как с друзьями, что у родственников, как с деньгами. А я по Карнеги молчу.
Она кричать начинает:
– Почему ты не отвечаешь?!
А я молчу.
Она кричит:
– Я для чего замуж выходила?!
Я снова молчу.
Она – в слёзы. Да пусть хоть на стенку лезет, а я всё равно буду жить по Карнеги.
Я и на работе так же. Начальник спрашивает:
– Вы вчера сделали то, что я вам поручал?
А я ему:
– А вы помните, как в первый раз влюбились?
Я же понимаю, что ему об этом интересно говорить.
Он опять:
– Вы вчера факс в банк отправили?
А я:
– А как вы выходные провели?
Он:
– Вы деньги оформили бюджетные на второе полугодие?
А я:
– Вчера девица приходила из министерства, по-моему, вы ей понравились.
Он так полюбил со мной беседовать! Так и говорит:
– Зайдите ко мне после работы, я с вами серьёзно хочу поговорить.
Я думал, действительно, а он психиатра вызвал.
А ещё Карнеги говорит, что надо заставить человека говорить "да", тогда ему труднее будет ответить "нет".
Вот я у одного мужика хотел денег занять. И говорю ему:
– Хорошая сегодня погода, да?
Он говорит:
– Да.
Я говорю:
– А от хорошей погоды и настроение улучшается, да?
Он говорит:
– Да.
"Ну, – думаю, – пора уже, два раза "да" сказал. Как ему теперь "нет" сказать? Никак".
– Дай, – говорю, – пятьсот долларов взаймы.
Он мне "нет" не сказал, то есть Карнеги прав оказался, но так он меня матом крыл, что Карнеги не снилось!
– Ты, – кричит, – козёл, мне ещё прошлый долг, тысячу долларов, не отдал!
Крыл долго, но слова "нет" ни разу не сказал. А "да" сказал.
Я ему говорю:
– Значит, не дашь.
– Да, – говорит, – не дам ни за что.
И тут Карнеги прав оказался.
Теперь такое дело. Он, Карнеги, утверждает, что не надо требовать и приказывать, лучше задавать собеседнику вопросы типа "Как вы считаете, может, лучше сделать так?" или "Каково ваше мнение об этом?".
Я решил этот способ общения на жене попробовать. У нас дома хлеб кончился. Обычно что мы в таких случаях говорим? "Люсь, сходи за хлебом!"
То есть мы приказываем, категорично так: "Люсь, сходи!" – и всё.
А я по Карнеги ей вопросы задаю наводящие:
– Люсь, как ты думаешь, чего у нас дома не хватает?
Она мне:
– Ума у тебя, как всегда, не хватает.
А я продолжаю:
– Люсь, как ты думаешь, если хлеба в доме нет, стоит ли нам обедать?
Она говорит:
– А тебе никто обед и не предлагал.
Тогда я ей уже ближе намекаю:
– Люсь, как ты думаешь, кому из нас лучше сходить за хлебом? Тебе, если ты всё равно на улицу собираешься, или мне, хотя я вообще выходить не собирался?
Она говорит:
– Конечно тебе, если ты есть хочешь.
И тут я как спрошу:
– Марш за хлебом! Встала и пошла!
Она мне:
– Тоже мне Киркоров нашёлся! Встала и пошла. Сам встал и пошёл, или вообще обеда не получишь.
Ну, я и пошёл. Потому что Карнеги говорит: "Надо всегда признавать свои ошибки". И чем скорее, тем лучше.
А вот ещё одна тема. Карнеги говорит: "Создавайте людям хорошую репутацию, которую они будут стараться оправдать".
То есть хвалите их, убеждайте их в том, что у них есть то, чего даже нет, и это в них появится.
Ладно. У меня секретарша была, страшная, как война, тупая, как табуретка. И всё у неё из рук валилось. Вот я и стал ей по Карнеги говорить, что она умница и красавица, и всё, что она делает, всё ей удаётся.
Полгода подряд ей это говорил. Она поверила, дурёха. А через полгода приходит и говорит:
– Я от вас ухожу.
"Ну, – думаю, – наконец-то".
А сам, на всякий случай, спрашиваю:
– Почему? Что-то вас не устраивает?
Она говорит:
– Потому что я – умница и красавица, и всё, что ни делаю, всё у меня получается. И что же я со своими талантами буду у вас тут прозябать? Да меня в любой престижный холдинг тут же с руками оторвут.
И ушла.
И что вы думаете? Ещё через полгода вышла замуж за президента нашего холдинга. Вот так вот. А я с тех пор секретаршу найти не могу.
Да, прочитал я эту книгу Карнеги, как следует её проштудировал и живу теперь только по ней.
А тут недавно в метро еду. Народу полно. Рядом девица стоит, симпатичная такая девица, сумку мне на ногу поставила и так и едет.
Ну, я по Карнеги ей улыбнулся и вежливо так, чтобы привлечь её внимание, говорю:
– Не сочтите за труд, будьте так любезны…
Она говорит:
– Чё надо?
Я говорю, опять же по Карнеги:
– Вы сегодня так прекрасно выглядите и с таким вкусом одеты.
Она говорит:
– Отвали!
Я говорю:
– Вы меня не совсем правильно поняли. Я с таким удовольствием разглядываю ваше прекрасное лицо.
Она говорит:
– Граждане! Это что же творится? Стою, никого не трогаю, а этот урод пристаёт!
Раньше бы я её после этого уже послал, а сейчас вспоминаю по Карнеги – прежде чем поругать, надо похвалить.
– Какая, – говорю, – у вас певучая речь. И даже когда вы сердитесь, лицо ваше остаётся одухотворённым.