- Пожалуйста, не за что, - буркнул он, подумав, что в наши времена видимости доверять не приходится…
А у Леся ноги подкосились. Он сел на стул, разложил перед собой на столе бесценный документ и застыл в благостной сосредоточенности.
В его душе вздымалось нечто напоминающее волну молитвенного экстаза.
Полгода назад он действительно сдал в салон шесть своих картин, оторванных, можно сказать, прямо от сердца. Отдал их на заклание, на гибель - на продажу!.. Поначалу ревниво справлялся об их судьбе, после, занятый конкурсом, несколько запамятовал, а потом и вообще о них забыл. Никак не предполагал, что их когда-нибудь купят, ведь и цена была назначена немалая. И вот теперь, именно теперь, в трагичнейшую минуту жизни, ему сообщили: все шесть картин куплены!
Событие сие не только возвращало растраченные деньги, но и подтверждало тайное и постоянное самоощущение Леся: он человек выдающийся! Талант!
Прохожие на улице Пулавской с удивлением наблюдали за прилично одетым паном, который бежал с подпрыгом и подскоком, бормотал что-то, время от времени громко вскрикивал, останавливался и покрывал пламенными поцелуями небольшой листик бумаги. Какая-то пани даже растроганно вздохнула, убежденная, что пан с таким обожанием целует письмо возлюбленной.
Недалеко от Раковецкой этот оригинал неожиданно прекратил крики и подскоки и замахал таксисту.
В мастерской переживали прямо с утра. Результаты спортлото были напечатаны, однако никто из игравших не помнил чисел, вычеркнутых в субботу. Купоны остались у Леся, а Лесь все не объявлялся.
- Одно из двух, - мрачно бубнил Януш. - Или мы ни черта не выиграли и этот "мокрый лютик" помер с горя, или выиграли миллион, тогда он с утра от счастья упился.
- А почему ты исключаешь пьянку с горя? - поинтересовался Каролек.
- А у него денег нету. По-моему, у него ничего не оставалось.
- Ну и от счастья тоже не на что упиваться, ведь сразу не выплатят.
- Под залог купонов запросто мог занять у кельнера. У кельнеров всегда есть.
Каролек грустно задумался:
- И какого черта мы пошли в архитекторы?
- Не от большого ума, - усмехнулся Януш, и опять воцарилась тишина.
Немного погодя завела Барбара:
- Интересно, почему это некоторые постоянно остаются в дураках? Смотрите, щенки из Белостока спокойно, не спеша обстряпали выгодное свинство. А мы мало того, честные, так еще вечно летим сломя голову, будто на пожар. И зачем все это?
Януш резко повернулся от стола.
- Вот что, - заявил он решительно. - Категорически заявляю: если эта банда возьмет первую премию, на следующий день собственноручно надаю по морде Геньке. Пусть хоть моральное удовлетворение будет! А если этого не сделаю, можете меня на четвереньках кнутом прогнать вокруг рондо на Новом Святе!
- А кто тебя гонять будет? - заинтересовался Каролек.
- Все равно. Можете коллективно.
- Хоть бы две тройки угадали! - вздохнула расстроенная Барбара. - Хоть бы свои деньги вернуть!
В комнату заглянул Стефан.
- Этого еще нет?
- Как видишь.
- А дома?
- Никто не отвечает. Шесть раз звонили.
- Ну, попадет он мне в руки! Господи Христе!..
После Стефана визит нанес Влодек, цветом лица несколько напоминающий покойника.
- А может, случилось что? - простонал он.
- Случится с ним только здесь, - зловеще пообещал Януш. - Сдается, работы будет хоть отбавляй.
- Он потерял купоны! - вдруг озарило Каролека.
- Откуда ты знаешь?! - испугался Влодек, чуть не теряя сознание.
- Не знаю, но допускаю…
- С ним все возможно. Мы, наверно, совсем ума решились, когда отправили его со всеми купонами!..
И пока настроение сослуживцев летало на качелях от крайнего беспокойства до полного отчаяния, объект ожиданий вошел в дверь мастерской и не столько вошел, сколько вплыл в пляске, выделывая радостные пируэты, с победной песней на устах. Счастливый Лесь припал к ручке пани Матильды, сбросив по дороге вазочку с цветами, затем, грациозно притопывая, прошел коридор и с последним зажигательным поворотом у самых дверей своей комнаты совершил самое эффектное антраша. В столь великую минуту он и не думал о равновесии, а посему покачнулся и с размаху сбросил плечом висевший на стене огнетушитель.
Огнетушитель упал по инструкции, то есть головкой вниз. Новый, исправный, как выяснилось через минуту, он мог бы загасить даже пылающий Рим.
Барбара, Каролек и Януш, издали услышав песни и народные танцы, сорвались с мест, чтобы выскочить в коридор, но, ошарашенные, захлопнули дверь. Стефан тоже высунул было голову и тоже отпрянул потрясенный. Главный инженер и зав мастерской столкнулись в другой двери с Влодеком, спешащим встретить Леся, и, налетев друг на друга, не сумели достаточно проворно ускользнуть от смерча, который не столько увидели, сколько почувствовали на себе.
С пронзительным дьявольским шипением яростная пенистая змея, словно зажатый в тисках тайфун, металась по маленькому коридорчику, а в объятиях змеи барахтался Лесь, застигнутый врасплох и очумелый больше, чем когда-либо в жизни. Скользя и брыкаясь, Лесь всякий раз толкал огнетушитель, который и так по закону отдачи постоянно менял положение. Чудовище проявляло поразительную подвижность и вовсю плевалось пеной, а Лесь, ослепленный, не понимал, что случилось, и старался где-нибудь скрыться от разъяренной бестии, атакующей его неизвестно почему со всех сторон сразу. В голове мелькнули невнятные подозрения - может, это засада, и если не на него, тогда на какого-нибудь несимпатичного заказчика, а он, Лесь, попался по ошибке, и теперь ему уже ничто не поможет. Дико шипящий поток бушевал во всех направлениях сразу, двери открывались и тут же захлопывались, пена пластами нарастала на стенах и потолке, а грохот бьющегося о стены и предметы огнетушителя жутким эхом разносился по всему зданию. Казалось, это громокипящее представление никогда не кончится.
- Господи, - застонал Каролек. - Что это он притащил?
Ибо никто из сотрудников, спасавшихся за закрытыми дверями, поначалу не распознал источник шального смерча, вдруг сорвавшегося в коридорчике, и у всех зародилось убеждение, что Лесь принес с собой какой-то страшный механизм, который не то сорвался, не то взорвался… Только зав и главный, стряхивающие с себя слоистую пену, уразумели действие огнетушителя, но они тоже подозревали Леся в тайной доставке аппарата и в тайной цели использования. Странновато, правда, что сам злоумышленник купался под струей…
- Надо бы что-то предпринять, - нахмурился главный, когда пенистая змея ударила в застекленную дверь.
В эту минуту из коридора донесся звон и грохот, заглушивший на минуту неистовое шипение.
- Что он там делает, черт возьми?! - нервничал главный. - Что он колотит, ведь там ничего нет!
- Люстру, - трагически отрапортовал вконец потрясенный Влодек: он на миг приоткрыл дверь и глянул одним глазом. - Люстры уже нету.
- Там же столик для машинки! - отчаянно вскрикнула пани Матильда, укрывшаяся за той же дверью. - Он ведь и столик разобьет!..
Предположение не оправдалось. Лесь вовсе не хотел кокнуть столик - он только хотел под ним спрятаться. Перевернув сей предмет служебной меблировки, он решил остроумно воспользоваться им в качестве щита. Боец сидел на полу у стены в живописных клочьях пены и манипулировал столиком в зависимости от прихотей неустанно прыгающего огнетушителя.
Стефан, уже получивший порцию пены в физиономию, принялся дубасить в дверь.
- Я хочу умыться!!! - орал он.
- Ну и мойся! - орал Лесь, занятый тяжкой борьбой со стихией.
Щит все же дал ему возможность собраться с мыслями и прийти в себя: душу его сегодня переполняли столь пылкие чувства, что все огнетушители на свете не погасили бы их. Тренируя условный рефлекс, он молниеносно уклонялся от струи и с ловкостью тореадора оперировал столиком.
- Сколько это будет продолжаться! - вопил измученный любопытством Каролек. - Что же все-таки этому Лесю надо?
- Даже если занимался пожар, можно было двадцать раз потушить, - рассуждал главный за другой дверью.
- Кончай дурака валять, к черту! Я ничего не вижу!!! - надрывался Стефан за третьей дверью.
- Сам кончай!!! - кричал Лесь, он слышал только Стефана, ибо занимал оборонительную позицию у самой его двери.
Ответ этот, выкрикнутый в пылу борьбы и долженствующий означать: очень хочу прекратить, да не могу, довел присутствующих почти до паники. Видно, Лесь решил остаток жизни провести в служебном коридорчике, отгороженный от мира огнетушителем.
Содержимое в солидной емкости наконец подошло к концу, и замирающее шипение оповестило заинтригованные группы за дверями, что опасность миновала. Глазам сослуживцев, вылетевших в коридорчик со всех сторон одновременно, представилась картина эффектная и отчаянная. Залитые пеной пол, стены и потолок, рассыпанные повсюду останки разбитой люстры и Лесь, гордо и победоносно сидящий у стены со столиком в руках и с головы до ног ослепительно опененный.
Осторожно и деловито пани Матильда отняла у него столик. Воитель, избавленный от щита, со вздохом облегчения встал с пола.
- Что это вы гасили? - недоверчиво спросил главный.
- Что? - вежливо удивился Лесь.
Главный удивился еще больше, до степени полного словесного вакуума. Он только посмотрел на Леся грустно и отрешенно. Допрос продолжил зав, но как-то нервозно:
- А что горело?
- А что горело? - полюбопытствовал в ответ Лесь.
Зав почувствовал себя нехорошо, но не смог сдержать законного возмущения:
- Так зачем же вы поливали?
- Я вовсе не поливал! - запротестовал Лесь и, подумав, добавил: - Оно само.
- Боже! Боже! - застонал главный и, схватившись за голову, выбежал из коридора.
Зав, повинуясь инстинкту самосохранения, хотел выбежать за ним, но его остановил долг: он не может, он руководитель, он должен выдержать и реагировать. А посему стоял и беспомощно смотрел на Леся, смотрел просто так.
- А вообще-то как все это рвануло? - спросил заинтригованный Каролек. - Откуда все это взялось? Так много и так долго?.. И все из одного огнетушителя?!
- Не знаю, - ответствовал Лесь, в первой фазе борьбы ему казалось, в коридоре неистовствует сто огнетушителей. - У меня больше не было.
- Прошу вернуться к работе, - жалобно приказал зав.
Лесь, вооруженный огнетушителем… на службе… нет, лучше не думать, иначе можно спятить. Ни за какие сокровища в мире он не хотел больше говорить на эту тему.
- Вы переоденьтесь, пан Лесь, и всех прошу вернуться к работе.
- А мне не во что переодеться, - добродушно сообщил ему Лесь.
- В халат, - холодно посоветовала Барбара. - Да побыстрее…
За пятнадцать минут, проведенных в раздевалке и в умывальне, Лесь спел несколько песен и прежде всего из понятных соображений арию тореадора из "Кармен". В живописном костюме танцевальными, кокетливыми па он вошел в комнату, где его ждали ближайшие сослуживцы… Лица их ничего хорошего не предвещали.
- Ну и?.. - начала атаку Барбара.
- Ничего, - радостно ответил Лесь и тотчас понял, о чем его спрашивают. - Ах нет, всё! То есть не всё!
- Спятил! - констатировал Януш, с омерзением разглядывая его.
- Ну, не прямо ведь сейчас, - рассудил Каролек.
- Где купоны? - ледяным тоном потребовала Барбара. - Сейчас же отдайте купоны!
- Нету, - вскричал безмерно счастливый Лесь. - Нету с собой! Да и не годятся уже! Все испорчено абсолютно!
После почты он успел провернуть множество дел. Проверил и подтвердил свой счет в банке, отвез домой все документы и вместе с купонами тщательно спрятал. На всякий случай решил не таскать всё это с собой.
Теперь его радостное сообщение привело группу в некоторое замешательство. С одной стороны, радость по поводу малорадостного факта уничтожения всего казалась по меньшей мере странной, а с другой, купоны все-таки уцелели и это весьма утешало. Неизвестно было, заявить Лесю претензии по поводу оставленного дома самого интригующего на сегодняшний день объекта или, напротив, поздравить? Несомненное сияние его физиономии позволяло надеяться на лучшее - истерзанный коллектив робко предчувствовал благосклонность судьбы.
- Говори как человек, или я тебя отлуплю, - сорвался Януш. - Учти, я в последнее время сделался нервный.
- Результаты?! - крикнул Каролек. - Какие результаты?!
- Гениальные! - с энтузиазмом провозгласил Лесь. - Выпали кое-какие деньжата!
- Сколько?! Что там выпало, черт?! Сколько?!
- Три четверки! На эти, по десять! Я посчитал, будет около восемнадцати тысяч! О Кармен, Кармен, любишь ли ты меня?!..
Могучий запев Леся смешался с бурным восторгом сослуживцев. Под мотив бессмертной арии пятеро пали в объятия друг друга. Лесь удовольствовался вдохновенным "трам-там - там-там", не принимая участия в объятиях, ибо костюм затруднял резкие движения. На нем были надеты два халата, один нормально, а другой задом наперед, и вся эта конструкция сдавливала не хуже смирительной рубашки. Из-под халатов торчали голые ноги, обернутые - не простыл бы - казенными полотенцами.
- Что там происходит? - с дрожью спросил главный инженер зава, услышав рев и вопли, долетающие из соседних помещений. - Заглянуть, что ли? Вдруг его линчуют?..
- Ни за что!!! - с ужасом возопил зав. - Я не приму участия в этом! Ничего не слышу! Ничего не знаю! Я хочу быть нормальным хотя бы еще месяц!
- А почему только месяц? - изумился главный столь скромным требованиям.
- Конкурс, - тихо прошептал зав. - В течение месяца объявят…
В сверхурочные часы окончательно признали Леся героем. Оставленные дома купоны были отнесены за счет сверхъестественного Лесева Провидения, которое, правда, не пригодилось бы, не случись вся эта история с огнетушителем; но к логике все отнеслись равнодушно: деятельность огнетушителя отметила, запечатлела в памяти этот день, столь насыщенный событиями. Когда весь коллектив в прекрасном настроении решил пораньше оставить службу и отправиться по домам, вдруг обнаружилось - Лесю покинуть здание невозможно. Вся его одежда годилась лишь в прачечную, а выход на улицу в двух халатах и с полотенцами на босых ногах представлялся слишком экстравагантным.
- Ну и свиньи же вы, - запричитал Лесь. - Поезжайте ко мне и привезите одежду. Дам ключ, не знаю, дома ли жена.
Герою следовало помочь. Потянули бумажки, ехать выпало Янушу. Лесь остался в бюро, остальные отправились восвояси.
Януш и Барбара подходили к автобусной остановке, когда неподалеку увидели красивую девушку. Януш вдруг оцепенел.
- Господи, прости! - в испуге прошептал он.
Странная реакция на появление собственной невесты, уже издали улыбнувшейся ему, очень удивила Барбару. Она тоже остановилась и вопросительно подняла брови.
- Чтоб мне помереть на этом самом месте, - зачастил Януш, махнув рукой красивой девушке, и скривил жалкую гримасу, означавшую приветственную улыбку. - Барбара, спасай! Из-за всего этого бедлама насмерть забыл о свидании с Данкой! Мы должны ехать к портному, заказывать мне свадебный костюм! Не могу!.. После всех скандалов просто не могу ей сказать, что еду одевать этого болвана! Свадебный, понимаешь?!.. Барбара, поезжай вместо меня!
Барбара все усвоила в мгновение ока. Из-за последних неудач семейная ситуация у всех членов группы до крайности обострилась: один лишь намек на неотложные служебные дела грозил непредвиденными последствиями. Будущее супружеское счастье Януша оказалось бы под вопросом.
- Ладно. Давай ключи.
- Адрес знаешь?
- Знаю…
Красивая девушка подошла к ним, и довольный Януш удалился с ней, нежно придерживая за локоток, а Барбара села в автобус.
Отыскав Лесеву квартиру, она несколько раз позвонила, подождала, потом открыла ключом дверь. Осмотрелась и начала искать шкаф.
Это было бы пустяковым делом, кабы в последний раз порядок не наводил лично Лесь, о чем Барбара, конечно, понятия не имела. В ходе поисков она все более поражалась оригинальности живущей здесь женщины: обувь лежала в корзине с грязным бельем, в шкафу на полках мужская и женская одежда была перемешана, мужские галстуки пребывали в постельном белье, а носки - в письменном столе. Освободив Лесев пиджак из-под кружевных ночных сорочек, Барбара извлекла дамские чулки из кармана этого же пиджака и пожелала во что бы то ни стало познакомиться с этой необыкновенной женщиной. Она поняла бы все, будь в квартире кавардак. Но при идеальном порядке и блистающей чистоте, странным образом нарушенной лишь осколками разбитой на пороге комнаты супницы, Барбара не понимала ничего.
Она отыскала для Леся всю соответствующую одежду за исключением рубашки. Рубашек нигде не было, и Барбара, отказавшись от поисков, принялась размышлять над разбитой супницей.
Касенька тем временем взяла в детском саду ребенка, купила продукты и возвращалась домой в чувствах смешанных и весьма двойственных. Она твердо помнила, что где-то ночью, по возвращении Леся, устроила запланированный непристойный скандал. Возмущение и негодование сменялись беспокойством, ибо она никак не могла вспомнить подробностей скандала и уж понятия не имела, как Лесь этот скандал воспринял. По её мнению, он должен встретить её сейчас дома полный раскаяния, испуганный, уступчивый, обещающий исправиться, но, возможно, она переусердствовала со скандалом и Лесь обиделся.
Открыла дверь, вошла: в собственной её комнате совершенно чужая, молодая и красивая женщина задумчиво стояла над кипой мужниных вещей. Касенька опешила.
Барбара, гадая, где бы отыскать рубашку, услышала звук ключа и поняла - возвращается необыкновенная хозяйка. С любопытством посмотрела на дверь.
Дамы молча и неподвижно некоторое время изучали друг друга. В голове у Касеньки взрывались мысли одна страшнее другой. Лесь погиб в катастрофе, а эта женщина привезла его одежду!.. Забралась воровка и сортирует вещи!.. Лесь оскорбился, решил её бросить и прислал за вещами любовницу!.. Не смеет показаться ей на глаза!.. Он арестован, и это инспекторша делает обыск!..
- Что это значит? - спросила Касенька прерывающимся голосом. - Как вы сюда попали?
- У меня ключи есть, - рассеянно ответила Барбара. - Где у вас лежат его рубашки?!
- В шкафу, - машинально сообщила Касенька. - А зачем вам рубашки?.. В чем же дело?!..
До Барбары наконец дошло: надо объясниться.
- Ох, извините, я коллега вашего мужа. Он сейчас сидит на работе в двух халатах, а больше ничего нет. Надо было приехать за одеждой, собирался наш сотрудник, но в последнюю минуту не смог, вот и пришлось мне. А рубашек вовсе нет в шкафу, ничего не могу найти.
Касенька испытала неимоверное облегчение и вместе с тем совершенно растерялась. Она, правда, привыкла к сногсшибательным подвигам муженька, но до сих пор он еще никогда не терял одежды и к тому же на работе. Что же еще, Боже праведный, случилось на этот раз?!
Выражение её лица побудило Барбару прекратить поиски. Через четверть часа начали искать вместе и обнаружили рубашки хозяина дома в тумбе с обувью. В свою очередь, выражение лица Барбары побудило Касеньку к откровенности, тем более что осколки супницы предательски хрустели под ногами.
Взаимные объяснения затянулись, приобрели характер личный, и непонятно как обычно сдержанная Касенька поведала Барбаре угнетающие свои проблемы. Кульминацией Касенькиных признаний стала сцена в кабацком стиле.