- Я глазам не поверила, когда стигийцы явились в двадцать третий дом и в два счёта выставили Смитов. Глядеть было больно. Миссис Эс даже сундук собрать не успела - прямо в руках понесла платья. Я ведь сама ей кое-какие пошила, помню. Дочка её форменную истерику закатила. Вой подняла на всю улицу, слёзы в три ручья - в общем, словами не расскажешь. А мистер Эс без всякого шуму пошёл куда велено, только вид у него был такой, будто его на плаху ведут. Сердце разрывалось, на них глядючи. В Северной-то, чай, тоже страх. - Она вскинула руку, будто не желая об этом ничего слышать, и выжидательно посмотрела на сына, надеясь услышать от него подробности.
Когда подробностей не последовало, пожилая женщина продолжала: - Знаешь, я б тебя не винила, если б ты ушёл с той верхоземкой жить выше травы. Молодым тут жизни нет, хоть вы с Эльзой уже и не юные. Стигийцы-то, они нынче нас ни в грош не ставят.
Второй Офицер перестал жевать, так и застыв с поднесённой ко рту ложкой. Он в жизни не слышал, чтобы мать так говорила о Колонии или о стигийцах. Она всегда была законопослушна и почтительна и не терпела, когда при ней дурно отзывались о властях.
- Матушка! - воскликнул Второй Офицер. - Ты что, серьёзно?
Пожилая женщина склонила голову. Она не расчесала редеющие седые волосы после того, как дремала днём, и они были спутаны и растрёпаны, будто разорённое ветром птичье гнездо.
- Боюсь, что да, - печально прошептала она. - Боюсь, что да. Для нас всё кончено.
- Ты сама не веришь в то, что говоришь. - Замечание прозвучало достаточно строго, хотя Второй Офицер и говорил с набитым ртом. Обнаружив, что у него с ложки капает подлива, полицейский быстро выпрямился, чтобы капли попали на поднос, а не на синюю форменную куртку. Шмыгнув носом, он учуял аромат похлёбки. - Очень вкусно, - похвалил он стряпню матери, надеясь её подбодрить. - Ты прямо превзошла себя. - Тут полицейский нахмурился. - Но ведь мы никогда не едим крыс по будням!
Он помешал жидкую похлёбку ложкой, и со дна миски что-то всплыло.
Несмотря на то что от нагрева крошечный щенячий глаз почти весь посерел, в одном месте он еще остался розоватым.
Второй Офицер с грохотом уронил ложку.
- Как ты могла?!
Мать уже встала с кресла и торопливо пробиралась к двери.
- Времена-то тяжкие! Еды на всех не хва…
- Ах ты поганая старая ведьма! - заорал Второй Офицер, швырнув поднос ей вслед. - Да как ты посмела! Как ты посмела сварить мою собаку?!
- Ходят слухи, мой отец научил вас водить. Окажешь мне такую честь? - Дрейк бросил Уиллу ключи от "лендровера". - Только поезжай не очень быстро, я собираюсь по пути ввести вас обоих в курс дела, - добавил он и указал на дорогу к лесу.
В машине ренегат продолжил:
- Хочу представить вам нескольких старых друзей. Они не очень-то жалуют гостей, так что ведите себя с ними осторожно.
- Почему? И кто они такие? - спросил Честер с заднего сиденья.
- Они живут здесь, в поместье, потому что больше им некуда податься. Все они бывшие сослуживцы Перри - кое-кто знаком с ним ещё по малайской операции. И почти все… как бы выразиться… - Дрейк провёл рукой по выбритой голове, подбирая слова, - через многое прошли. Некоторых просто не рискнули выпустить обратно в мирную жизнь. Так что Перри поручился за них перед начальством и поселил у себя.
Ребята задумались. Потом Уилл спросил:
- Значит, они опасны?
- Потенциально опасны. Эти люди служили своей стране такими способами, каких вы даже не сможете себе представить. Они побывали на тёмной стороне, а это никогда не проходит бесследно.
Как раз когда Уилл узнал ворота с надписью "Опасно. Не входить", Дрейк велел ему остановиться. Уилл затормозил - автомобиль недовольно затрясся в ответ - и выключил зажигание. Ренегат не спешил выходить из машины, и ребята тоже остались на своих местах.
- А ты хорошо знаешь этих людей? - поинтересовался Уилл.
- С самого детства. Моя мать рано умерла, и они помогали Перри меня воспитывать. Он ведь много времени проводил за границей, так что часто оставлял меня на их попечении. Они были мне почти как семья. - Дрейк улыбнулся своим воспоминаниям. - Этакие дядюшки, чрезвычайно странные, но невероятно интересные.
- А почему ты решил именно нас с ними познакомить? - поинтересовался Честер. - Почему не моего папу и миссис Берроуз?
Дрейк повернулся на сиденье, чтобы видеть сразу обоих ребят:
- Вы ведь даже не представляете, насколько изменились, верно?
- В смысле? - удивился Уилл и переглянулся с Честером.
- В Глубоких пещерах я взял под свою защиту двух несмышленых мальчишек, которые не понимали, что творится вокруг. Но теперь вы всё понимаете. - Дрейк дал им время осознать его слова, а затем продолжал: - Я знаю, чего вы натерпелись из-за стигийцев.
- Ещё как, - пробормотал Честер.
- И по вам это видно, - продолжил ренегат. - Эти люди сразу поймут, что вы пережили. Они в своё время тоже заглядывали смерти в лицо. Моя задача - доказать им, что нынешняя угроза реальна, и убедить присоединиться к нам… Так у нас будет хоть какой-то шанс победить стигийцев.
Когда они вышли из машины, Дрейк обратился к ребятам:
- Оставьте здесь все электрические приборы, какие у вас есть. Фонарики и тому подобное - всё, где есть ток.
Уилл с Честером проверили карманы, потом Уилл вспомнил про электронные часы. - У меня только вот это, но в них всего одна маленькая бата…
- Неважно. Снимай, - перебил его Дрейк. - Если он к этому не готов, ни в коем случае нельзя к нему приближаться с такими вещами.
- К кому? - спросил Честер, уже порядком обеспокоенный.
- Первый в нашем списке - капитан Суини. Он же Радист, но вам лучше его так не называть - по крайней мере, пока.
Уилл расстегнул ремешок на часах и оставил их на сиденье. После этого Дрейк отпёр ворота и пошёл по дорожке, по которой Уилл с Честером несколько дней назад бегали до леса.
- Сюда, - указал Дрейк. Уилл как раз заметил среди деревьев заросшую мхом крышу, которую видел в прошлый раз. Дрейк сошёл с дорожки и стал спускаться по склону, углубившись в густые заросли папоротника. На первый взгляд они казались непроходимыми, однако среди них обнаружилась узенькая тропка, которая вывела к флигелю на дне лощины.
Не верилось, что в такой развалюхе кто-то живёт. Стёкла в окнах, хоть и остались целыми, заросли грязью.
- Держитесь за мной. Вам лучше вообще ничего не говорить. Если вдруг он что-то у вас спросит, отвечайте тихо… очень, очень тихо, - предупредил Дрейк. Он стукнул в дверь - легонько, едва слышно - и толкнул её. Ржавые петли неохотно подались.
Ренегат направился в темноту. Уилл с Честером последовали за ним, гадая, чем всё это обернётся. Они не слышали никаких звуков, кроме собственных шагов по голому каменному полу и хруста грязи под ногами. Воздух в домике был спёртый, пахло сыростью. Ничего не различая в кромешной темноте, ребята старались не отставать от Дрейка. Тут Уилл почувствовал его руку у себя на локте: похоже, это был знак остановиться.
- Здравствуй, Радист, - негромко произнёс Дрейк. - Надеюсь, мы тебе не помешали?
- Нет, я вас ждал. Твой отец сказал, что ты заглянешь, - отозвался из дальнего угла грубый голос. Уилл и Честер услышали, как Дрейк пошёл на голос, но как ни всматривались, не могли там никого разглядеть. Зажглась спичка, и тусклый свет масляной лампы пробил угольно-чёрные тени.
За силуэтом Дрейка виднелась другая фигура. При слабом освещении, которое давала шипящая лампа, можно было различить только, что жилец флигеля на полголовы выше ренегата и гораздо более крупного телосложения.
- Давно же ты меня не навещал, - проворчал он, однако не без нежности в голосе.
- Да, давно, - согласился Дрейк.
- Ты привёл обоих. Наверное, хочешь, чтобы я вышел наружу, показаться им?
Вслед за Дрейком Уилл и Честер вернулись ко входу во флигель. Будто призрак, таящийся от живых, хозяин вышел на свет. Хотя лицо у него было отнюдь не чистое, ребята увидели, что его глаза окружены концентрическими линиями, выпуклыми, словно под кожу зашиты провода. Линии были тёмные, почти чёрные, и от этого напоминали какие-то первобытные татуировки.
Разглядывая его, Уилл невольно вспомнил дядю Тэма, который был таким же крепким и мощным. Но Суини, пожалуй, заткнул бы Тэма за пояс: плечи у него были широченные, а рукава шерстяного армейского свитера едва не трескались на мускулистых руках.
На нём были грязные свободные брюки камуфляжной расцветки и армейское зимнее кепи с клапанами, опущенными на уши. Когда Суини снял головной убор, стало видно, что изнутри кепи в несколько слоёв выложено металлической фольгой.
- Помогает? - поинтересовался Дрейк.
- Не особенно, - буркнул Суини.
Теперь Уилл заметил, что и лоб Радиста покрыт паутиной выпуклых линий. По необычному лицу Суини трудно было определить его возраст, однако парень, обратив внимание на поредевшие седые волосы, заключил, что ему не меньше шестидесяти.
Прищурив удивительные глаза, Радист внимательно рассмотрел обоих ребят по очереди.
- Что, рассказал он вам что-нибудь про меня? - строго спросил он, указав большим пальцем на Дрейка.
Они молча помотали головой.
- Так я и думал, - заметил Суини, а затем откашлялся. - Сорок лет назад я служил в морской пехоте, точней, во флотском спецназе. Но у меня наследственная близорукость, и зрение рано начало падать. Короче говоря, мне оставалось либо выйти в отставку по состоянию здоровья, либо заделаться кабинетной крысой и до конца службы перекладывать бумажки с места на место. И тут появляется этот доктор из военного научного центра и предлагает мне чудо - иначе не скажешь. Пообещал, что вернёт мне идеальное зрение, и я снова буду в строю. Без армии я жизни не видел, так что сразу ухватился за такую возможность. Но, как говорится…
- Инициатива наказуема, - с улыбкой вставил Дрейк.
- Ещё как, чёрт побери. Оказалось, они занимаются искусственным обострением восприятия - для военных нужд, естественно, - сложив два пальца, Суини нарисовал ими в воздухе восьмёрку у себя перед глазами, как будто сам себя благословлял. - Видите ли, мне в сетчатку и в уши вживили кое-какие приспособления, потом покопались в мозгах, чтобы сигналы быстрее доходили, и в итоге зрение и слух у меня стали в сотни раз тоньше, чем у обычного человека. Заодно скорость реакции выросла. - Он с мрачным видом откашлялся. - Я был третьим в очереди на операцию, и к тому времени, как хирурги взялись за меня, они уже, слава богу, соображали, что делают. Более или менее. Остальным подопытным не повезло: один бедняга умер прямо на операционном столе, а второго парализовало.
Помня наказ Дрейка, Уилл с Честером молчали - только потрясённо смотрели на Суини.
- Короче говоря… я быстро двигаюсь, а ещё слышу и вижу то, что вам не под силу, - сказал он и опустил глаза на кепи, которое держал в руках.
- Как раз то, что нужно для ночных операций и вылазок в джунгли, - объяснил Дрейк.
- Да, вот так я и служил: три десятка лет шастал в темноте, - кивнул Суини и поднял взгляд. - Всё ощущаешь гораздо ярче, чётче… даже самые незаметные мелочи… если заранее не настроиться, от громких звуков голова разрывается. - Он нахмурился, и сетка линий у него на лбу превратилась в зигзаг. - Но хуже всего, что это нельзя "выключить". Они-то не подумали, что я круглые сутки буду мучиться от этой, как её, "сенсорной перегрузки". От неё запросто можно слететь с катушек. - Он махнул рукой на лес и наклонил голову. - Вот сейчас я слышу, как насекомые роют ходы под корой у этих деревьев. Стук, будто от отбойных молотков. - Суини повернулся в ту сторону, откуда пришёл Дрейк с ребятами. - А машина, которую вы оставили у калитки… Я слышу, как остывает мотор. А тут у меня как будто айсберги взрываются. - Он поднёс руки к вискам, но не дотронулся до них. - И это никогда не прекратится.
- Вы в самом деле всё это слышите? - тихо спросил Уилл.
- Разумеется. А что касается глаз, то солнечный свет я ещё могу выносить, но недолго.
- Я тоже, - пробормотал Уилл.
Суини бросил на него непонимающий взгляд, а затем продолжил:
- Самое неприятное, что любой электроприбор может нарушить контуры у меня в голове. Так что мне приходится жить тут без электричества. Свечу себе масляной лампой, если вдруг потребуется, а готовлю в печке. Мне иногда кажется, будто я провалился в Средние века.
- В прятки играть с Радистом даже не начинайте - в этом ему никто в подмётки не годится, - с улыбкой предупредил Дрейк, чтобы немного разрядить обстановку. - Он за километр услышит, как вы дышите.
- Да ладно, я буду иногда поддаваться. - Суини хрипло рассмеялся, а потом обхватил Дрейка за плечи одной ручищей и тряхнул так, что у того ноги оторвались от земли. Отпустив Дрейка, Суини наклонился к нему. - У меня к тебе разговор, - сказал он и сверкнул глазами в сторону Уилла и Честера. - Приятно было познакомиться, ребятки.
- Подождите меня в машине, - велел Дрейк, и они стали подниматься на холм, оставив ренегата и Суини наедине.
Когда Дрейк вернулся, за руль "лендровера" сел Честер. Прикинув, что они достаточно далеко отъехали от флигеля и Суини их не услышит, Уилл спросил: - А нельзя у него вытащить из головы все эти устройства, чтобы он снова стал нормальным человеком?
- Наверное, можно, только он не захотел, чтобы у него второй раз копались в голове. Да и рискованно это - вырвать провода после стольких лет, - ответил Дрейк, обернувшись к Уиллу. - Радист всё время на пределе, и порой с ним бывает тяжело. Но он нам очень пригодится, если я смогу убедить его снова взяться за дело.
Уилл скорчил гримасу:
- Пригодится, если только будет на нашей стороне.
Дрейк кивнул:
- Понимаю, о чём ты. Вообще его способности сродни чутью твоей мамы. Два таких человека в команде - это практически готовый радар для поиска стигийцев. Кстати, весьма подходящее сравнение, если учесть, к кому мы сейчас направляемся.
- К кому же? - спросил Уилл.
- К профессору Данфорту, - ответил Дрейк. - Его специальность - оборонная электроника. Он проектировал низкочастотные радары, предохранители для ядерных ракет и тому подобное. А теперь вынужден сидеть без дела… ну, не совсем без дела, конечно. Профессор - самый умный человек из всех, кого я знаю. Настоящий гений. - Дрейк указал на крайнее здание в ряду тесно стоящих домиков. - Нам туда.
Пока Честер парковал "лендровер", Уилл поглядел на довольно элегантный коттедж с горшками красных и жёлтых примул, висящими у двери и окон.
- Дашь какие-нибудь ценные указания, как с ним общаться? - спросил Честер, когда они вышли из машины и направились к дому.
- Пожалуй, нет. Он - довольно безобидный человек, только не выносит, когда к нему прикасаются. Боится подхватить микробы, - ответил Дрейк. Он подошёл к двери и приложил ладонь к какой-то стеклянной панели на ней. Раздалось несколько щелчков - замок автоматически открылся, и дверь распахнулась.
Ярко освещённая комната представляла собой полную противоположность жилищу Суини. Здесь было сухо и тепло, на стенах, выкрашенных в тёмно-жёлтый цвет, висели аляповатые акварели с сельскими видами. На каминной доске красовалось ещё несколько картин, а мебель георгианской эпохи была отполирована до блеска.
С кресла поднялся невысокий человек в скромном, но опрятном костюме: красно-коричневый жилет и желтовато-коричневые брюки. На нём были очки с толстыми стёклами. До появления гостей он при свете из окна работал с каким-то предметом, но теперь положил его на стол и направился к Дрейку. Профессор сильно сутулился, а его движения чем-то напоминали птичьи. В целом он походил на чудаковатого пожилого дядюшку, какие есть едва ли не в каждой семье.
Рядом с крошечным профессором Дрейк казался настоящим великаном.
- Столько лет прошло, а твой сканер по-прежнему идеально работает, - заметил Дрейк и выставил перед собой раскрытую ладонь: как будто в особом приветственном жесте, принятом только у них двоих. - И ты не удалил мой отпечаток из базы данных.
- Разумеется. В отличие от твоего отца, я никогда не думал, что с тобой приключилось несчастье. Я знал, что рано или поздно ты вернёшься, - сказал Данфорт и с усмешкой прибавил: - Дьявол своих бережёт. - Он повернулся к ребятам. - А это, значит, мальчики, о которых он мне говорил… Перри, я имею в виду, а не дьявол; впрочем, иногда я подозреваю, что они - одно и то же лицо.
Профессор принялся внимательно рассматривать Уилла через толстые линзы очков.
- Альбинизм… соответственно, ты Уилл Берроуз… да… - И он, глядя куда-то сквозь него, продекламировал: - "Глава его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи его, как пламень огненный". - Затем Данфорт снова сосредоточился на изучении Уилла. - Альбинизм… также ахромия, ахромазия и ахроматоз. Приблизительно один случай на семнадцать тысяч; наследственное отклонение, вызванное генетической мутацией, - в завершение речи изрёк он.
- Э-э-э… Здравствуйте, - пробормотал немало обескураженный таким интересом к своей персоне Уилл, когда профессор наконец замолчал. Парень машинально протянул ему руку, но Данфорт тут же отступил на шаг, бурча что-то вроде: "Скорлупа… хочет разбить мне скорлупу". Потом профессор откашлялся и переключился на Честера.
- А ты, значит, Ролс. Чудесно, чудесно.
Злясь на себя за то, что забыл предупреждение Дрейка насчёт профессора и его неприязни физического контакта, Уилл принялся разглядывать предмет, над которым работал Данфорт, когда они вошли. На квадратной подушечке размером примерно восемь на восемь сантиметров была растянута полоска кружева, с которой свисало множество коклюшек. Видно было, что работа начата только недавно, однако те участки, которые Данфорт уже закончил, поражали сложностью геометрических узоров.
- Знаю, это анахронизм, но плетение кружева помогает мне думать, - объяснил профессор, заметив, куда смотрит Уилл. - Я нахожу, что мышление - во многом подсознательный процесс.
Когда Уилл кивнул в ответ, Данфорт указал ему взглядом на Дрейка.
- Это я научил сопляка всему, что он знает. Объяснял ему основы электроники, когда он ещё шнурки завязывать не умел. Я его взял к себе в ученики.
- Ученик Мерлина, - произнёс Дрейк с тёплой улыбкой. - Как такое забудешь! Начали мы с радиолюбительства, когда мне было года три-четыре, а потом быстро перешли к роботам и беспилотным подрывникам.
- Что за беспилотные подрывники? - поинтересовался Честер.
- Военные мини-самолеты на радиоуправлении, набитые взрывчаткой собственного изготовления, - объяснил Дрейк. - Перри запретил нам проводить лётные испытания в поместье после того, как один самолёт врезался в теплицу и чуть не снёс голову Старому Уилки.
Профессор нетерпеливо дёрнулся, как будто его начали утомлять разговоры не по делу.