- Во всяком случае у меня создалось именно такое впечатление. Понимаете, эта унизительная поза… Конечно же, я осмотрел его на предмет сексуального насилия, но когда я увидел выражение его лица, то взглянул на это с другой стороны. Ведь, если бы не раскинутые в стороны руки, то можно было бы предположить, что эта поза свидетельствует о поклонении, покорности и страхе.
Эшли внимательно взглянула на врача - он не производил впечатление человека, идущего на поводу у своей фантазии, как это могло быть с Софи. Вообще врачи, как правило, люди не впечатлительные, а скорее циничные и недоверчивые.
- Можно ли придать подобное положение после смерти? - спросила она.
- Зачем? - в свою очередь резонно спросил врач Боба Мокэя.
- Это мог быть маньяк. Трудно понять причины, толкающие их к тому или иному поступку.
- Может вы и правы, - задумчиво произнес он. - Но дело это очень хлопотное: убить, а потом успеть придать мертвому, безвольному телу требуемое положение, пока оно не закоснеет. Проще оставить какой-нибудь знак.
Эшли застегнула портфель и взяла его за ручку.
- Мы не можем принять это даже как версию, до тех пор пока не докажем сам факт убийства.
- Как, впрочем, и того что объяснило бы его смерть, - кивнул доктор.
Домой она вернулась поздно и едва переступила порог квартиры, как услышала трель телефонного звонка. Кто-то упорно не желал общаться с автоответчиком. Эшли успела снять трубку до того, как звонки прекратились.
- Алло, - осторожно сказала она в трубку уверенная, что это Бишоп, вспомнивший, что она так и не предоставила ему отчет, который он должен был получить еще вчера.
Но это оказалась Рэйчел.
- Ну, слава богу, наконец-то застала тебя! Ты где пропадала? Эй, у тебя случаем не появился дружок? И ты молчишь? Хороша подруга, нечего сказать! А я вот коротаю вечера одна оденешенька. Представляешь, Даймон оказался такой скотиной…
Слушая Рейчел и прижимая трубку к уху, Эшли плюхнулась в кресло.
- Эш, давай сходим в "Гранат", мы ведь давненько не встречались. Ну же, соглашайся, а то я сдохну тут одна от тоски! Скажи "да".
Сопротивляться напористой Рэйчел было непросто, но Эшли все же попробовала:
- Рейчел, а если я действительно не одна? - и ей тут же стало стыдно, когда на том конце провода повисло молчание.
- Эшли, - обиженно произнесла Рейчел, - ты бы ведь мне давно уже об этом сказала? Правда?
- Правда. Но я только что пришла, очень устала и…
- Тогда нам тем более нужно отправиться в "Гранат"! Жду тебя там через сорок пять минут.
- А почему не прямо сейчас? - иронично спросила Эшли.
- Сейчас я досматриваю ужастик. Вообще-то и так все понятно, хочется только узнать как сцапают этого маньяка. Особенно если вместо маньяка представить Даймона, то… ой… ему уже отрубили руку… Ну все жду тебя в "Гранате", - и чмокнув в трубку, Рейчел отключилась.
Продолжая держать трубку в одной руке, Эшли уперлась носком туфли в задник второй и скинула ее с ноги. Затем так же поступила и с другой туфлей. Господи, как же не хочется никуда ехать! Эшли досадовала больше на себя, чем на несносную Рейчел. Почему она никогда не может отказать ей? Все-таки они давненько не виделись, уговаривала себя Эшли, освобождаясь от костюма, влезая в джинсы и футболку. Сев в машину, она вырулила со стоянки и поехала в "Гранат" развлекать Рейчел. Та уже ждала ее.
- Ты опоздала на десять минут. Как это называется? - недовольно выговорила ей Рейчел. - Я уже подумала, что ты не придешь.
- Я только что пришла с работы и очень устала. Не доставай меня.
- Но я же тебя не работать сюда позвала, а отдохнуть, - ехидно заметила Рейчел. - Так что расслабься.
- Если под этим ты имеешь ввиду, что мы опять начнем таскаться с тобой из бара в бар, то уволь! Мне завтра рано вставать.
Но вопреки всему Рейчел вдруг смолчала, и Эшли с удивлением посмотрела на нее; Рейчел никогда и никому не спускала, и последнее слово всегда оставалось за ней, но тут она сидела с загадочным выражением на хорошеньком личике, печально глядя в свой бокал с коктейлем. Что такое? Эшли огляделась. Ага! Подруга "вышла на охоту".
- Не старайся, он женат, - тихо сказала она ей.
- Ты о ком? - одними губами прошептала та, томно разглядывая подтаивающие кусочки льда в бокале с "Пьяным золотом".
- О том жгучем брюнете, что сидит напротив нас, чуть наискосок.
- С чего ты взяла, что он женат? - приняла свой прежний вид Рейчел, недоверчиво глядя на подругу. - Ты его знаешь?
- Нет, но у него на пальце кольцо и он все время смотрит на входную дверь, - засмеялась Эшли. - Он ждет жену или любовницу.
- Ну почему мне так не везет? - расстроилась Рейчел и схватившись за коктейльную ложку сердито смешала все слои "Пьяного золота", в котором ликер корицы, бурбон "Южный комфорт", медовый сироп и яблочный сок лили слоями. Этот коктейль выглядел красиво и был довольно вкусным, но Эшли не очень увлекалась им, считая, что для нее он был достаточно крепким.
- Почему все так несправедливо и все стоящие мужики уже заняты? Я что, так и умру одинокой? - горько вздохнула Рейчел и облизала коктейльную ложечку.
- Ты не одна, Рейчел, я с тобой, - утешала ее Эшли. - Я ведь тоже из лагеря одиночек.
- У тебя есть Рон! - фыркнула девушка, полагавшая, что дружба между мужчиной и женщиной величайшая глупость и в принципе невозможна, так как в основе их отношений всегда лежит секс.
- Он мой друг, - в который уже раз повторила Эшли.
- Ну, конечно, - Рейчел один единственный раз видела Рона, случайно повстречав их вместе, когда они выходили из патрульной машины и, сделав соответствующие выводы, не собиралась менять их, донимая Эшли "добрыми советами". - Я еще не страдаю старческой близорукостью и отлично видела, как он смотрел на тебя. Такого не скроешь, Эш, он хочет тебя, а ты заладила как попугай: "друг, друг…". Ладно, не злись… Я вот одного не понимаю: ты вроде говорила мне, что он детектив, почему же он, как простой коп, патрулировал с тобой улицы? Погоди, дай я угадаю. Ты ведь тогда только пришла в участок, он увидел тебя, влюбился и добился, чтобы его поставили к тебе в напарники? Боже, как романтично!
- На самом деле все намного прозаичнее. Рон застрелил наркомана, и в наказание его отстранили от работы и отправили патрулировать улицы. То, что мы стали напарниками, чистая случайность.
- И уж конечно, он не сильно от этого расстроился.
Эшли пожала плечами и занялась своим коктейлем, потягивая его через соломинку.
- Переспи ты с ним, Эш, - не унималась Рейчел. - Уж кто-кто, а он сумеет из пасторской скромницы сделать в постели тигрицу. Спорим, ты даже не знаешь, как все это происходит! Давай-ка, я тебе расскажу, чтобы Рон не слишком шокировал тебя, когда…
- Перестань, Рейчел, лучше расскажи, что у вас произошло с Даймоном? - перебила ее Эшли и откинулась на мягкую спинку диванчика, приготовившись слушать долгие излияния и жалобы.
Конечно же, они поссорились из-за пустяка, раздули это в грандиозный скандал и Даймон, хлопнув дверью, ушел.
- Где, где они, настоящие мужики? Почему он не мог уступить мне в такой мелочи, раз любит, как твердит об этом постоянно?! Почему все время это должна делать я? - Рейчел вдруг запнулась и понизив голос, прошептала: - Ты только посмотри…
Жгучий брюнет, что сидел наискосок от них, вдруг замахал рукой, подзывая кого-то. От дверей к нему улыбаясь шел красавец скандинавской наружности.
- Послушай, - горько вздохнула Рейчел, - похоже настоящего мужика только и можно найти, что в полицейском участке. Вот хотя бы Рон, раз он тебе не нужен, то им займусь я. Как думаешь, возьмут меня работать в полицию? Ты же вот справляешься.
- Возьмут, только надо будет немного подучиться.
- Подучи-иться, - разочарованно протянула Рейчел. - Ну нет, это не для меня. К тому же ты встаешь в такую несусветную рань! Как ты все это терпишь, Эш?
Эшли поболтала соломинкой в остатке фруктового боуле, приготовленного из вишен, красного вина, палочки корицы, сахара и красного коньяка. Все пропорции были идеально соблюдены, но ни боуль, ни легкомысленная болтовня Рейчел, ни обстановка бара не смогли заставить ее отвлечься от двух странных смертей, объяснения которым не было.
"Гранатовый" бар был выдержан в соответствующих тонах, начиная от бархатной обивки диванчиков, драпировок и заканчивая стенными панелями, все было в красно-бордовом тоне. Даже светильники стилизованы под половинки разломанного граната, чьи прозрачные гроздья из стекла, были заключены в жесткую "кожуру" из меди. Они с Рейчел обнаружили этот бар случайно, когда подыскивали Эшли квартиру, после став его завсегдатаями.
- Эш, - позвала ее подруга, выводя из задумчивости.
- Да, - подняла та на нее глаза.
- У тебя-то, как дела?
- Мне дали вести дело.
- Иди ты…
- Но… оно какое-то странное.
Рейчел помолчала и уверенно сказала:
- У тебя все получится! Вот увидишь…
Эшли вернулась домой к полуночи и ушам своим не поверила, когда подходя к двери, опять услышала доносящиеся из глубины квартиры трели телефона. Решив в раздражении, что видимо день сегодня такой, она открыла дверь и бросилась к телефону.
- Кларк! - рявкнул в трубке голос Бишопа. - Полчаса до тебя дозвониться не могу! Немедленно выезжай по адресу, - и он продиктовал адрес. - Это касается тебя.
- Что случилось?
Ответом ей были нудные долгие гудки.
Пришлось Эшли снова сесть в машину с еще не остывшим мотором. Нужный адрес она нашла довольно быстро, это был район престижных особняков и преуспевающих клерков, отчаянно тянувшихся за светским кругом. Около одного из таких особняков с ухоженным двориком и садом камней, Эшли остановилась. На подъезде к дому стояла полицейская машина и карета скорой помощи с раскрытыми дверцами. Среди припаркованных легковых машин, Эшли узнала синий альфа-ромео Бишопа. Она миновала ярко-желтую ленту ограждения и подошла к Бишопу, который стоял у ажурной решетки забора и курил, повернувшись к ветру спиной.
- Добрый вечер, - поприветствовала его Эшли.
На что он, кутаясь в свой светлый плащ, произнес, кивнув в сторону дома:
- Зайди, посмотри, я попросил не трогать тела, пока ты не увидишь все сама.
Уже догадываясь, что ей предстоит увидеть, Эшли вошла в дом и посторонившись, пропустила мимо себя рыдающую женщину в вечернем платье с бриллиантовыми сережками в ушах. Ее поддерживал медработник, заботливо набросив на ее обнаженные плечи одеяло. За ними шел высокий осанистый мужчина в черном фраке и белоснежной рубашке. Он надменно, не скрывая раздражения, смотрел на происходящее вокруг. За ним на почтительном расстоянии тоже следовал медработник с перекинутым через руку одеялом, неусыпно следя за своим подопечным, который однако держал себя в руках.
Посмотрев им вслед, Эшли вошла в ярко освещенную гостиную, обставленную в стиле шестидесятых: полукруглые кресла в пестрых чехлах, низкий журнальный столик, бар со стойкой, торшеры в виде стаканов, занавески на окнах с яркими ромбами и квадратами.
У столика полулежал, подогнув под себя колени и раскинув руки в стороны, Карл Фрискин. Его голова была повернута в сторону двери. Он встретил вошедшую Эшли неподвижным, остекленевшим взглядом.
Когда она читала протоколы и слушала рассказ Фрискина и врача, обнаружившего тела Боба и Арчи, то не думала, что зрелище будет настолько жутким. За журнальным столиком, присев на диван и пристроив в углу листы бумаги среди фужеров, вазы с виноградом, бутылки шампанского и разложенных индейских безделушек, сидел человек в белом халате и быстро писал.
- Вы, по-видимому, и есть та самая Кларк, которую мне велено дождаться? - не отрываясь от своей писанины, резко спросил он.
- Я сама только что узнала об этом, - поняв его недовольство, сказала она, кивком показав на Фрискина.
- У вас будут ко мне вопросы? Хотелось бы поскорее доставить тело в морг.
Разглядывая видневшуюся из-под халата мятую розовую рубашку и бордовый в белую полоску галстук, Эшли неуверенно спросила:
- В котором часу наступила смерть? - она чувствовала, что зашла на чужую территорию, в ту область знания, где коронер был царь и бог, работая в криминалистике наверное еще с тех пор, когда она только пошла в школу. Она понимала, что знания, полученные ею в академии ничто, по сравнению с тем опытом, что имел вот такой мастодонт от расследований за все годы своей работы.
Он глянул на нее поверх очков чуть снисходительно, и она, покраснев, принялась с нарочитым вниманием разглядывать индейскую ритуальную трубку. Эшли была уверена, что он увидел в ней лишь девчонку, играющую в детектива, но врач ответил вполне серьезно и собрано, без тени фамильярности:
- Надо полагать, - он взглянул на настенные часы, - часа три назад.
- Причина смерти?
- Затрудняюсь сказать со всей определенностью, - вздохнул он, почесав кончиком ручки переносицу привычным, бессознательным жестом. Он мог позволить себе неуверенность. - Никаких следов насилия: ни ран, ни ушибов, но на сердечный приступ тоже не похоже. Скорее всего, что-то сломило беднягу.
- Что? - выжидающе посмотрела она на врача.
- А это уже предстоит выяснить вам, - одернул он ее, собирая листы и тут же спросил: - Так я могу сказать ребятам, чтобы его выносили?
Эшли не торопясь обошла вокруг нелепо распростертого на полу мертвого Фрискина, стараясь, не дай бог, не задеть его кроссовкой.
- Как вы думаете, он принял это положение до смерти или…
- …или его таким образом раскорячили после смерти, хотите вы сказать? Нет он принял ее добровольно. Однако никаких следов свершившегося полового акта нет: ни анально, ни орально. Вы удовлетворены?
- Вполне. Скажите, он мог умереть, например от испуга?
- Разрыва сердца нет, если вы это имеете ввиду. Хотя… - он склонив голову, вгляделся в лицо погибшего, хмуря брови. - Это не лишено вероятности.
Потом позвал, крикнув в сторону коридора:
- Эй, ребята! Тащите носилки!
Пока Фрискина пытались уложить на носилки, и врач дописывал свое заключение о смерти, девушка, обойдя комнату, внимательно осмотрела ее, потом прошла на кухню и заглянула в остальные комнаты, кабинет и спальню наверху. Нигде не было следов борьбы или беспорядка.
Вернувшись обратно в гостиную, она вновь уловила едва различимый запах тонких, дорогих духов. Эшли взяла лежащий на столике индейский нож в искусно вышитых иглами дикобраза ножнах, повертела его в руках и положила обратно, туда где он и лежал: на обод перетянутого паутиной из грубых нитей щита. Рядом небрежно брошена курительная трубка, украшенная пучком перьев и томагавк. Фрискин собирался продемонстрировать эти вещи своим гостям, надеясь продать их.
- Что скажешь, Кларк? - спросил Бишоп, наблюдая за тем, как выносят тело, когда Эшли подошла к нему.
- Как вы узнали об… о произошедшем? - она чуть не сказал "об убийстве".
- Ты становишься настоящим детективом, отвечаешь вопросом на вопрос, - хмыкнул он. - Что ж, у Фрискина была назначена встреча с одними весьма уважаемыми особами, а когда эти уважаемые особы в назначенное время заехали к нему, то нашли мертвым. С дамочкой, понятное дело, истерика, а ее супруг тут же позвонил в полицию. Вызов поступил к нам. И знаешь, Кларк, мне все-таки хочется почитать твой отчет. Что-то у меня насчет этого дела хреновое предчувствие. Что скажешь?
- Предчувствие вас не подвело, это уже третья подобная смерть, - со вздохом обреченного, призналась Эшли.
- Что? Черт тебя подери, почему я узнаю об этом только сейчас? И где твой гребаный отчет, который я не могу дождаться уже третий день?
Эшли приготовилась к тому, что Бишоп сейчас разорется на нее, но он вдруг сдержавшись, потребовал:
- Выкладывай.
И Эшли рассказала все, что знала об этом деле.
- М-да… чертовщина какая-то…
- Сами видите, что мне нечего было пока докладывать. Показания свидетелей пристрастны в одном случае и неопределенны во втором. Ни фактов, ни доказательств. Единственное, что я имею, это странная необъяснимая смерть, объединяющая эти три случая.
- Какая-нибудь версия имеется?
Эшли покачала головой, а Бишоп задумчиво пожевал сигарету и заявил:
- Знаешь что, тебе не потянуть это дерьмо в одиночку.
- Я только второй день веду это дело, - неуступчиво заметила Эшли, подавляя негодование.
- Опыта у тебя для того, чтобы разворошить всю эту пакость, маловато…
- Ну и что! Когда-нибудь мне нужно его набираться. Капитан, мой отец не уставал повторять: "раз это случилось с тобой, значит именно это тебе и надлежит вынести".
- О'кей, - Бишоп снова улыбнулся.
-
В ночной тьме белела его широкая белозубая улыбка.
- Не такая уж ты тихоня, какой кажешся поначалу. Что думаешь делать завтра?
- Поговорю с Эйвансами, потом с секретаршей Фрискина, Софи. Ей теперь, вроде, нечего бояться. Попрошу у нее разрешение просмотреть бумаги Фрискина.
- Что-то надеешься в них найти?
- Может быть. Но то, что объединяет эти три смерти, следует искать в вернисаже.
- Уверена?
- Боб привез, нечто такое, что не хотел показывать никому, даже своей любовнице, которой до этого хвастался своими находками. Зато он показал ее Стоуну с которым соперничал, и оба почему-то смолчали о ней, не сказав Фрискину ни слова. Причем Фрискин, когда узнал о ней, не успокоился до тех пор, пока не выкрал ее из вещей Стоуна. По-видимому, он знал, что ее можно продать довольно дорого.
- Это случаем не одна из тех непонятных штук индейского барахла, что валяется на журнальном столике в гостиной Фрискина?
- Может быть. Если вы разрешите мне забрать эти вещи, я смогу вернуть их в галерею Фрискина и поговорить о них с Софи.
- Действуй. А теперь, по домам, уже, черт побери все на свете, третий час ночи!
Они разошлись каждый к своей машине. Возле особняка Фрискина уже никого не было и только желтая лента ограждения трепетала на ветру.
- И ты ведь опять не ошибся, старый ниггер, - ворчал Бишоп, устраиваясь за рулем своей альфа-ромео. - Из девчонки выйдет настоящий детектив.
Приехав в участок утром и налив себе крепкого кофе, Эшли дозвонилась до Эйвенсов. Подошедшая к телефону прислуга, доложила, что мистер и миссис Эйванс еще не поднялись.
- Хорошо, - ответила Эшли. - Как только мистер и мисисс Эйванс встанут, доложите, что детектив Кларк приедет к двенадцати часам.
К двенадцати часам Эшли выпила две чашки кофе, закончила свой отчет, дозвонилась до Софи, постояла в пробке и тем не менее вовремя добралась до особняка Эйвансов.
Чета завтракала. Отказавшись от чашечки кофе и тостов, Эшли заняла предложенное ей за овальным столом место и, извинившись за раннее вторжение, спросила, как давно они знакомы с Фрискином. Супруги переглянулись с таким видом, как будто Эшли сказала страшную бестактность.