Адреан снова содрогнулся. И эти слова ему прежде говорил Леонардо, когда они сидели в саду, пили вино и обсуждали творчество. Учитель был гением и видел потенциал в нём. "Ты боишься высоты, - часто повторял он, - но самое смешное то, что ты не рождён ползать и пресмыкаться. Твоё место - там!" - и он указывал пальцем на небо.
- Ты боишься высоты, - тихо произнесла Милена. Адреан обнял её сзади и зарылся носом в пушистые ароматные волосы.
Сколько раз он лазал по деревьям, забирался на самые высокие скалы и крыши и кричал оттуда: "Я не боюсь высоты!" Охотник и сейчас любил сидеть на небоскрёбах, в этом городе выбирал самые высокие здания, видно, в долг старой привычке противоречить, доказывать учителю обратное. Но Леонардо лишь смеялся: "Наверное, я не доживу до того дня, когда ты взлетишь!" - "Я стану знаменитым!" - схватил его за грудки Адреан. - "Станешь, - спокойно произнёс гений, - но даже тогда твои картины будут лишь палитрой для росписи. Творчество - это полёт, а твои порывы больше похожи на попытки моей летательной машины взлететь. Ты скачешь по кочкам, а не творишь! Вот тебе облака, вид сверху, чтобы ты не забывал, как выглядит небо. И может быть, когда-нибудь любопытство сделает с тобой то, чего не смог добиться я, и ты сравнишь копию с оригиналом!" И он подарил ученику картину, которую тот прозвал "Манок".
Когда изобрели самолёт, вампир проверил. Всё в точности. "Как ему это удалось?" - извечно мучил с тех пор таланта вопрос.
Милена проследила взгляд друга на картину, где были нарисованы облака. Её спутник уже минуту их задумчиво изучал.
- Похожи на облака в "Сикстинской Мадонне" Рафаэля, - осторожно сказала она.
- Похожи, - вздохнул Адреан. Девушка мягко выскользнула из объятий иного и подошла к другой картине.
- Тоже облака, - улыбнулась она, изучая "Вызов". - Только вид снизу. Забавно!
- Что именно?
- В ней выражен как бы протест вот этой картине, - указала она на "Манок". - Какой-то странный юношеский протест. Художник словно написал своё небо в ответ на вызов автора тех облаков. - Будто говоря: "Да пошёл ты!"
- Почему?
- Хороший вопрос, - одобрила собеседница, гладя раму пейзажа. - Только лучше другой.
- За что? - осторожно предположил вампир.
- Уже лучше, - улыбнулась она, оборачиваясь к Адреану. - Его задевает та картина, раздражает и вместе с тем восхищает. Поэтому он и написал эту, как бы в противовес. Облака вид снизу. Чья она?
- Неизвестного автора.
- Странно, - озадачилась девушка. - Я бы подумала - твоя, - и она подошла к облакам Леонардо. - Старая, - восхищённо произнесла ценительница прекрасного, дотрагиваясь до холста. Сколько ей?
- Около пятисот.
- Леонардо да Винчи? - изумлённо выдохнула красавица, сдувая пыль с правого нижнего угла.
- Что?
- Это же - Леонардо да Винчи! - вскрикнула шокированная Милена. - Но я никогда не видела такой картины в современных сборниках!
- Почему ты так решила?
- Здесь в углу его подпись. Это оригинал!
- Ты могла и ошибиться, - спокойно заметил вампир. - Даже искусствоведы порою не могут установить её подлинности, особенно если автор меняет привычки.
- Ты её кому-нибудь показывал?
- Нет.
- Почему?
- Потому что это, действительно, он.
- Откуда полотно у тебя?
- Семейная реликвия.
- Теперь ясно.
- Что? - встревожено спросил Адреан.
- Откуда у меня то странное чувство, будто эта картина написана для тебя. Вампир застыл на месте.
- А что ещё ты чувствуешь? - осторожно осведомился он.
- Здесь? - переспросила Мил, окидывая взглядом студию.
- Да.
- Меня восхищает то, что в этой мастерской вместе с твоими набросками присутствуют также полотна великих художников. Они размещены с уважением, трепетом, благоговением и даже любовью. Это почти нонсенс. Потому что ты относишься к ним не как к учебному макету или конкуренту, а как к шедевру искусства и безгранично ценишь творцов. Но самое интересное то, что у меня создаётся ощущение, будто все эти картины - живые и разговаривают друг с другом уже много сотен лет. И от этого такое чувство, будто ты знал в лицо всех их авторов.
Это было правдой. Но вампир стоял и не мог понять, откуда у простой девушки такой талант читать его прошлое.
- Такое ощущение, что ты не раз и не два беседовал с ними и даже дружил.
- Мне двадцать пять, а половина из них уже давно в могиле, - усмехнулся Адреан.
- Вот это-то и странно, - кивнула его спутница и пошла дальше. - А этот "Крик" Мунка так похож на тебя. Я бы сказала, это тоже твоя работа.
Вампир криво улыбнулся, следя за передвижением гостьи. Такое чувство, будто он впустил в свою лабораторию медиума. Неужели влюблённые люди способны так глубоко и тонко чувствовать друг друга?
- Чья это картина? - указала Милена на милый деревенский пейзаж.
Это была его работа. В данной деревушке между холмами он жил, когда был ещё учеником Леонардо. Они часто там творили. Именно в том месте юноша и набирал силу, изучал звуки земли. Как говорил наставник: "Расправлял крылья!" К сожалению, не взлетел, но провёл самые счастливые годы в своей короткой жизни. И однажды покидая, он написал её с одного из холмов.
- Только не говори: "Неизвестного автора!" - осторожно перебила его молчание девушка.
- А как ты считаешь?
- Кто-то из Тройки. Я так называю великих гениев: Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля Санти.
- Искусствоведы того же мнения.
- Но ты-то знаешь ответ! - лукаво улыбнулась Милена, хитро глядя на художника.
- Не понял! - возмутился парень.
- У меня такое чувство, что тебе он известен. В этой студии нет незнакомых тебе авторов. Их могут не ведать другие, но не ты.
- А не слишком ли ты много всего чувствуешь? - подошёл к ней Адреан, опуская руки на талию, и наклоняясь вперёд. И через несколько минут, отрывая свои губы от её, спросил: - Это чувствуешь?
- Почувствовала, - шёпотом поправила она, всё ещё не раскрывая глаз. - У тебя была классическая школа.
- Что?!
- Сюрреализм, абстракционизм, кубизм и прочее - мишура, у тебя была не современная, а древняя классическая школа! - вдруг прошептала Милена, сама не зная почему. Адреан снова вздрогнул и изучающе посмотрел на неё.
- И это потрясающе! - прошептала та.
- Почему ты так решила?
- Я вижу по твоим картинам!
- По каким? - ехидно уточнил художник, обводя рукой холсты.
- Все земные - твои, - тихо прошептала девушка.
- "Земные! - с разочарованием выдохнул да Винчи. - Я всегда узнаю тебя по холсту, как ни прячься! Ты можешь сменить стиль, графику, но не душу!"
- Они прекрасны до слёз! - положила руки ему на грудь Милена и взглянула в остекленевшие глаза.
- "Они все прекрасны до слёз! - положил тогда ему на плечи свои руки гений. - Но им нужен воздух! Полёт! Ты талантлив, безумно талантлив, мальчик! Ты рождён в творчестве! В тебе течёт кровь гениев, и ты когда-нибудь тоже станешь гением. А пока ты - птенец, который сидит на земле в гнезде, пока твои родители летают. Взлети! Прошу тебя! Когда ты взлетишь, то перешагнёшь даже их! Не бойся!"
- Эй! - вырвала его из оцепенения Милена. - Что с тобой?
- Иди к мольберту, - тихо сказал Адреан. Девушка внимательно посмотрела на любимого и подошла к чистому холсту.
- Возьми в руки кисть и палитру, - со странной дрожью в голосе сказал Адреан. Он сам не знал, чего больше бояться подтверждения или провала своей странной, немного бредовой идеи. - Рисуй.
- Ты хочешь, чтобы я оставила на таком ценном материале свои каракули?
- Брось! Не смей так себя унижать!
- Но я редко рисую.
- И что? Я хочу, чтобы ты нарисовала что-нибудь для меня.
- Что?
- Что хочешь. Она робко улыбнулась и осторожно взялась за тонкую кисточку.
Адреан сел рядом. Его всё ещё била странная дрожь. Стоило прожить несколько столетий, чтобы снова услышать эти слова!!! Совпадение? Или что-то иное? "Чушь! Скорее, просто случайность! А если, нет? Что тогда? Что это? И чего он хочет от меня?! Я живу, творю, и почитаем! Получаю приличные деньги! Чего ещё надо?"
Ответ пришёл в голову сам, стоило вампиру взглянуть на подарок учителя. Облака сверху. Леонардо всегда хотел, чтобы он взлетел. Сколько наставник бился над этим, сколько раз мучил Адреана. "Взлети, взлети, взлети!!!" "Неужели это и после смерти не даёт преподавателю покоя? Но почему?" "Учителя всегда беспокоит участь учеников, - сказал однажды после очередных перепалок да Винчи, - я не имею права лезть в твою жизнь, здесь ты справедлив, но, мальчик, ты - алмаз, а я - твой огранщик, и меня всегда будет заботить, что с тобою станет и кто из тебя вырастет. У меня душа болит при мысли, что ты можешь загубить свой талант, поэтому прости назойливого старика и подари ему своё снисхождение".
"Да, он был великим человеком. Сколько жизни, сколько страсти! Какая безграничная тяга к знаниям! Он пытался вылепить меня по своему образу и подобию, но одновременно воспитывал индивидуальность и неповторимость. Тайный ученик Леонардо да Винчи. Меня редко кто видел с ним. Сохранились ли какие-нибудь свидетельства в истории? Возможно, где-то вскользь и говорится. Ладно, вернёмся к Милене. Почему она его "волеизъявитель"? Что у них общего?"
И следующее воспоминание заставило его грустно улыбнуться. Как ни парадоксально, но именно с этим человеком он был счастлив. С ним связаны его самые лучшие воспоминания.
Адреан родился в Италии. Кем были его родители - неизвестно. Однажды будущий учитель подобрал его на дороге, заметив, как мальчик рисует палочкой на песке лошадей, пасущихся на лугу. "Пойдём со мной, милый, - ласково произнёс идущий в деревню незнакомец, кладя свою руку на плечо ребёнку. - Пусть ты ещё зародыш, но я сделаю из тебя толк!" - "Кто вы? - спросил тогда маленький художник, сбрасывая чужую ладонь. - Я вас не знаю" - "А в тебе есть характер! - восторженно присвистнул маэстро. - Это хорошо! Я Леонардо да Винчи, а ты кто?" - "А я - будущая звезда!" - гордо произнёс мальчуган. "Это тоже хорошо, - улыбнулся виртуоз, - Отведи-ка меня к своим родителям". "Их нет, - тихо ответило дитя. - Папы я никогда не видел, а мама недавно умерла" - "Как её звали?", - чего-то вдруг с тревогой спросил мастер. "Фелица". Почему-то тогда лицо учителя на минуту помрачнело. "Иди со мной, мальчик, - тихо сказал он. - Ты будешь жить у меня" Этих фактов никто не знает. История вообще покрыта белыми дырами, просто другие сего не замечают.
Иной внимательно посмотрел на Милену. Уж, не да Винчи ли она реинкорнация? Они, действительно, чем-то похожи. Та же энергия, та же воля и любовь к жизни, тот же огонь. Адреан встал и заглянул через плечо девушки.
- Что-нибудь случилось? - обеспокоено повернулась она к остолбеневшему другу.
Носферату ничего не ответил. Только смотрел остекленевшим взглядом на пушистые золотистые облака. Вид сверху.
- Эй! - осторожно тронула она его за плечо. - Очнись!
- "Да очнись же ты, наконец! ВЗЛЕТИ НАД ЭТОЙ ГРЕШНОЙ ЗЕМЛЁЙ!" - прозвучали в мозгу слова учителя.
- Как?! - вдруг схватил испуганную девушку за плечи художник. - КАК мне это СДЕЛАТЬ?! Я бился как рыба об лёд! Я искал! - тряся её, истерично закричал бессмертный. - Я пытался! Но всё бесполезно! Я из кожи вон лез! Но я не могу, не могу, слышишь?! Взлететь с этой земли! Я не могу оторваться! Я не знаю как! - и он пнул в бешенстве столик с красками. - Я ХОЧУ! ХОЧУ ЛЕТАТЬ, НО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ! НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ, СЛЫШИШЬ! - он схватил табуретку и метнул в свою свежую картину.
- НЕТ!!!!! - бросилась вперёд Милена. - Не смей! Слышишь?! Не трогай свои работы!
- "Никогда не смей! Слышишь?! - кричал на него да Винчи, глядя на поломанный мольберт. - Человек не ангел, терпение не безгранично, но никогда, слышишь?! Никогда не смей выражать свой гнев в лаборатории! Круши кухонную утварь, табуретки, мебель, но не свои работы! Слышишь?!"
- Не надо! Пожалей свои труды! - подскочила к нему уже сзади девушка и обняла, сдерживая руки. - Они же бесценны в своей индивидуальности! Второй раз такое не получится!
- "В одну реку нельзя войти дважды! Даже десять раз рисуя одно и то же, ты не напишешь, как было! Это дети твои! Не смей уничтожать искусство - это грех!"
- Пожалуйста, не надо, - всхлипнула Милена, прижимаясь щекой к его спине. - Грех уничтожать такое, пожалуйста! Умоляю! Художник глубоко вздохнул и обмяк в её руках:
- Как? Как ты это делаешь? - хрипло спросил он.
- Что именно?
- Как взлетаешь? Научи меня летать. Я пытался, пробовал много раз, но не получалось. А потом плюнул и стал писать, чтобы заработать. Я знал моду, фасон, сколько тысяч за это выложат, и когда трудился, думал только о деньгах. Я и сейчас в курсе.
- Искусство не продаётся, - горько вздохнула Милена. - Деньги не властны над творчеством. Ты грешил. Нельзя продавать талант! Это то же самое, что продавать душу! А душа не продаётся!
- Рай мне и так не светит, - прошептал вампир, чувствуя, как по щекам бегут слёзы. Он плакал!!! Впервые за все эти сотни лет! Последний раз это было на могилах учителя и его близкого друга Микеланджело.
- Почему? То, что предначертано тебе при рождении - лишь предназначение и общее направление. Тебе, своими поступками, изменять судьбу к лучшему или к худшему. Выбор за тобой. Поэтому мы и дети Всевышнего, а не рабы.
- Я проклят.
- Значит, надо тебя благословить.
- Пытались много раз, - повернулся мужчина к ней. - Думаешь, поможет?
- Ты не веришь, - вздохнула она. - Вот твоя беда.
- Во что? - взмолился он, опускаясь перед ней на колени. - Во что?
- Твоя проблема, - вздохнула она, нежно гладя его голову, уткнувшуюся в её живот. - Что ты не веришь во всё. Ты сам не веришь, что можешь взлететь, и поэтому с каждым днём врастаешь в землю с корнями. Ты творил, чтобы жить, а надо жить, чтобы творить. Когда ты писал картины для себя? Когда хотел сделать что-нибудь для других? В твоих полотнах застывшая боль, грусть, тоска, отчаяние. Их легко передать - они сильные чувства, но пробовал ли ты отразить восторг, радость, любовь? Когда ты последний раз писал тогда, когда тебе хочется? когда в душе зарождается странное чувство восторга, такое, что хочется плакать? Когда хочется изменить мир к лучшему?
- Никогда и очень давно.
- Ангел, ангел? Где твои крылья?
- Что?
- Где твои крылья? - тихо повторила Милена. - Ты почти их раскрыл, но вдруг споткнулся и упал. Ты рисуешь небо, хочешь туда, но не веришь, сам не веришь в себя.
- Я боюсь высоты.
- Потому что не веришь в свои силы, ты боишься упасть, но именно это и является основой науки. Ребёнок должен сотню раз шмякнуться пятой точкой, чтобы понять: это никуда не годится, и в результате научиться ходить. Учатся на ошибках, падают все. Искусство в том, чтобы потом подняться. Я не могу обучить тебя летать, ты это умеешь сам. Мне же остаётся убедить тебя в твоих возможностях.
- Спасибо, Учитель, - прошептал Адреан, целуя её руку.
- Я тебе не учитель, - еле слышно отозвалась девушка, теребя волосы, - я - твой ангел-хранитель.
- Что?
- Однажды я решила, что стану ангелом-хранителем для того, кого полюблю, - спокойно пояснила гостья. - И, кажется, я тебя люблю.
Он поднял изумлённые глаза и долго смотрел ей в лицо. Потом тихо, но восторженно прошептал:
- Ты мой подарок!
Милена опустилась к нему на колени, обняла и уткнулась своим лбом в его чело. Адреан обнял её в ответ. В студии царила тишина, а они так, молча, и сидели, боясь нарушить единение. Потом парень встрепенулся и шёпотом спросил:
- Можно мне тебя нарисовать? Девушка смущённо улыбнулась и опустила глаза:
- Если ты этого хочешь.
- Желаю всей душой!
- Хорошо. У меня же сессия, и следующий экзамен - философия, так что я могу провести в твоей уютной студии все дни напролёт, слушая чьи-то консультации, мой дорогой преподаватель! - засмеялась Милена.
Два месяца назад, ещё до встречи с милой студенткой, вампир помирал со скуки и, чтобы хоть как-то разнообразить серую жизнь, решил поработать учителем. Адреан и раньше так практиковал. Это всегда интересно и необычно наблюдать за ростом и развитием молодёжи, находясь среди неё. Такой труд изобилует также различными неожиданностями (особенно, если препода не очень любят). В любом случае, для уставшего от существования бессмертного это являлось хорошей встряской и прививкой от уныния. Их молодая кровь взбадривала и его.
Выбор пал на политехнический университет, потому что там он тоже когда-то учился и ещё ни разу не преподавал. Иного приняли с радостью, едва взглянув на послужной список. Однако так как его основной предмет начинался лишь со следующего семестра, а философу срочно надо было уезжать на конференцию, то новобранец с удовольствием согласился довести дисциплину у факультета гуманитарного образования и управления. Для девушки это был сюрприз. Приятный.
- Я нарисую тебя в средневековом платье, как царицу или княгиню, - тихо сказал Адреан.
- Думаешь, мне пойдёт? - робко спросила она.
- Я уже это вижу! Подожди здесь минуту, я сбегаю за нарядом, а пока ты будешь одеваться приготовлю что-нибудь поесть.
- Как скажешь, - улыбнулась она, целуя его.
И он рисовал её. Сначала как принцессу, потом делал наброски в самых бытовых ситуациях: она готовит, читает вечером книгу, лёжа на ковре и болтая ногами; смеётся, нежно смотрит на него. Однажды, зайдя в её спальню, нарисовал спящей в его рубашке.
В первый раз вампир боялся везти девушку в этот дом. До сих пор он возил её на другую квартиру, в современном стиле. Студентка часто там ночевала, когда пара опаздывала в общежитие. Милена знала о существовании загородного дома, но никогда не настаивала туда наведаться. Только однажды проболталась, что мечтала бы увидеть его работы. Адреан долго думал и рискнул месяц назад, приготовив предварительно все пути для защиты от многочисленных вопросов, которые могли последовать.
Но старинная резная мебель и готический стиль её не удивили. Даже понравились, а, увидев плотные вечно закрытые шторы, только засмеялась и изрекла:
- Сова!
- Что? - не понял вампир.
- Ты сова! Днём спишь, а ночью гуляешь.
- Почему ты так решила? - осторожно спросил он.
- Только тому, кто любит спать до обеда, могут понадобиться такие шторы!
- Я дрыхну до ужина, - улыбнулся вампир.
- Значит, я права! - засмеялась гостья.
Вампир и сейчас, вспомнив это, улыбнулся. Глупых вопросов не было, случались порой наивные, но не глупые, за это он её и уважал. Ему нравились её деликатность и такт. И поэтому попросить у подруги сегодня утром помощь в реализации одной идеи, возникшей ещё тогда, когда он впервые её рисовал, было очень трудно и неловко. Но она с пониманием выслушала и раздумывала пятнадцать минут, потом спокойно встала и пошла в студию.