- Ты точно в порядке? - Лиза подошла ближе, протягивая ко мне руку. Я протестующе дернулась, словно ее прикосновение могло причинить боль.
- Видимо опять температура поднимается.
- Тебе стоило еще денек полежать. Знаешь, иди домой, я сама справлюсь, а то на тебя покупатели уже косятся, у тебя такое лицо, словно ты нас всех съешь сейчас.
- У меня уже два предупреждения от Крысы, - не вовремя вспомнилось мне. Таким нелицеприятным прозвищем мы называли нашего администратора, которая, почувствовав власть, совсем слетела с катушек.
- Я тебя прикрою.
- Так она тебе и поверит. - Девушка была старше нас всего на пару лет, но чувствовала себя настоящим боссом. Мне уже доставалось и за опоздания, и за сон в неположенное время, и даже за безделье. - Мне нужно хотя бы отметиться перед ней.
- Как знаешь, - пожала плечами подруга. - Тогда иди, полежи пока, я, если что, позвоню тебе.
14.15
- И это называется работать? - Я только-только начала засыпать, отрешившись от невыносимого шума, когда в мое сознание вторгся посторонний визгливый голос. - Да ты вообще обнаглела.
Надо мной стояла Крыса, уперев руки в бока и высокомерно поджав красные губы. Светлый брючный костюм сидел на ней так, словно ей с трудом удалось втиснуть себя в него, а теперь еще приходилось не дышать, чтобы ткань не разошлась по швам.
- Что? Нечего сказать? - Она схватила меня за запястье и сдернула с дивана. Я зашипела от боли, выдергиваю руку. Кожа пылала как после солнечного ожога, отчего даже мимолетное прикосновение резало как ножом.
- Хватит кричать. - Моя голова и так звенела, а ее голос просто разрывал ее на части. - Хуже пожарной сирены.
- Так вот как ты заговорила? Совсем страх потеряла? - Девушка заверещала еще сильнее, изображая приступ гнева. - За что тебе платят?
- Я просто плохо себя чувствую.
- Да мне плевать, как ты себя чувствуешь, хоть подыхай. Подняла свою задницу, и работать.
Я молчала, пытаясь сдержать невыносимое желание схватить ее за волосы и ударить мерзким искаженным лицом об стену. Мои руки сжались в кулаки, но Крыса видимо не замечала моего нервного состояния. Она скрестила руки на груди и снисходительно взглянула на меня, брезгливо сморщившись.
- Где твой пиджак? В нашем магазине существует дресс-код для сотрудников. Быстро же натянула его.
- Здесь слишком жарко, - отрывисто ответила я, поднимая на нее полный злобы взгляд.
- Думаешь, меня это волнует? Вы просто жалкие тараканы, которые просиживают здесь свои задницы, делая вид, что работаете. Да ты всю жизнь будешь консультантом бегать и перед такими как я ниц падать.
- Лучше замолчи, - в моем голосе сквозила неподдельная угроза. Я находилась на грани - перед глазами плыла алая пелена, в ушах стоял металлический звон, а каждый мускул в теле буквально одеревенел, пульсируя в ожидании.
- Это ты мне еще указывать будешь, шавка? Да я тебя уволю!
Больше сказать она ничего не успела. Я накинулась на нее с диким ревом, хватая за волосы и толкая в стену. Мне понравился звук, с которым ее голова врезалась в каменную кладку. Крыса открыла рот и закричала так, что мои уши заложило. Свободной рукой я прикрыв ей рот, чувствуя ладонью горячее дыхание. Девушка сопротивлялась, пытаясь вырваться, и мне пришлось схватить ее за горло, сильно сжав, пока она не захрипела, закатив густо подведенные глаза.
- Еще раз так меня назовешь, и я вырву тебе глотку. Поняла?
Крыса попыталась кивнуть, хватая ртом воздух и царапая мою руку, все еще сдавливающую ее шею. Мне нравилась эта власть, сила, превратившая девушку в жалкий кусок мяса. Я могла усилить хватку, и она ничего не смогла бы сделать. Я могла бы убить ее.
- Теперь поняла кто здесь главный? - Снова кивок.
Помедлив, я отпустила ее, отступая назад. Крыса повалилась на пол, упав на колени. Ее дыхание было частым и хриплым, а тело сотрясала дрожь. Медленно, она все же поднялась, хватаясь за горло.
- Ты маленькая сучка, да я тебя по судам затаскаю. - Ей удался только жалкий сдавленный хрип. - Тебе посадят!
Злость вернулась, медленно перетекая в гнев, который мгновенно завладел мной, вытесняя все ненужное - все человеческое. Я подбежала к ней и ударила наотмашь, почувствовав, как ее голова отшатнулась назад, вновь ударившись о стену. На белой побелке отпечатался красный смазанный след. Это вызвало у меня смех, необъяснимый, нечеловеческий хохот.
Девушка захныкала, ползая у моих ног. В воздухе повис сладковатый запах крови, который дразнил меня, распаляя только сильнее. Я не узнавала себя в этом существе, кружащимся над жертвой, играющим с ней, но что-то не давало мне остановиться. Механизм был запущен, а зверь почувствовал первую кровь.
Крыса дернулась, пытаясь отползти, но я схватила ее за длинные волосы, со всего размаха ударив об пол. Мне показалось, что было слышно, как хрустнул ее нос, аромат в воздухе стал еще более сладким. Это делало меня голодной и безумной.
- Твою мать, Мила, из ума выжила? - Лиза схватила меня за талию, оттаскивая от истекающей кровью жертвы. Я начала брыкаться, по-звериному рыча, словно она отбирала у меня любимую игрушку. - Да успокойся ты! Хватит. Ольга, иди в ванную.
Только когда девушка, рыдая, скрылась за дверью, я успокоилась. Наваждение проходило, оставляя после себя неприятный осадок. Сердце все еще билось как безумное, но на меня уже холодной волной опускалось осознание. Я только что избила босса!
- Что на тебя нашло? - закричала подруга, всматриваясь в мои обезумевшие глаза. - Если бы я не пришла, ты бы ее убила. Знаешь насколько все серьезно? Она тебя по судам затаскает.
Мне нечего было на это ответить, все оказалось таким, как и выглядело - я обезумела и избила девушку. На светлом ковре чернела все еще свежая лужа крови, дублируясь на стене красноватой россыпью.
- Просто иди домой. Я вызову скорую. Молись, чтобы с ней не было ничего серьезного. Запрись в комнате и больше не кидайся на людей. Поняла? Посмотри на меня. Точно поняла? Сама домой доберешься?
Я кивнула, сама толком ничего не соображая. Мне нужно было уйти отсюда как можно скорее, потому что безумие не ушло далеко, скрывшись только на время. Его одурманивающая дрожь до сих пор ощущалась в моей крови. Кровь. Ее запах пропитал эту комнату, мою одежду, волосы. Рот наполнился слюной, а десна заныли от предвкушения. Это было так неправильно. Дико. Теперь оно стало частью меня.
15.00
Я забилась в какой-то подворотне, прячась от солнечного света. Он давил на меня раскаленной плитой, не позволяя сделать и шага. Тень принесла временное успокоение, словно холодное мороженое на обгорелой коже. Я смогла наконец отдышаться. Что со мной происходило? Всему существовало логическое объяснение. Мне нужно было только найти его.
Присев на корточки, и подтянув колени к своему подбородку, я едва сдерживала слезу. Дело было даже не в боли, а в жалости к самой себе - сломленной, беззащитной, потерянной. Шум, свет, движение - все накатывало на меня словно лавиной, сметавшей все на своем пути. Мысли путались, теряясь в городской суматохе. Мне нужно было добрать до дома, мама всегда знала что делать.
15.25
Я натянула пиджак на голову, пряча лицо от света. Впервые в жизни мне пришлось жестоко пожалеть, что сегодня на мне короткая юбка, а не плотные джинсы. Граница между светом и тенью была такой резкой и четкой, словно нарисованная краской. Я должна была добраться до дома прямо сейчас, а не дожидаться когда стемнеет. Мне казалось, что за это время шум просто уничтожит меня, доведя до полного помешательства. Здесь не было укрытия.
Один глубокий вздох, и я шагнула под палящее солнце.
16.03
Мне не удавалось отдышаться, легкие, словно наполнились раскаленной лавой, бурлящей при каждом вздохе. Я присела на лестницу, упиваясь прохладой, царящей в подъезде. Каменные ступени ощущались как глыбы арктического льда против моей обожженной кожи. Тело била дрожь, а из груди вырывались всхлипы. Дорога домой походила на марафон посреди адского пекла, даже двигаясь короткими перебежками от одной тени к другой, я чувствовала, как солнце обжигает кожу ног. Теперь она покрылась красноватыми пятнами как при аллергии. Черт, он нее хотя бы не шел дым. Неужели такое вообще возможно?
Поднявшись, я медленно направилась вверх по ступеням, держась за шероховатую стену. Ноги дрожали от пережитого напряжения, и мне стоило больших сил добраться до пятого этажа.
Ключи пару раз падали из рук, звеня о грязный пол лестничной площадки. Я с трудом попала в замочную скважину, наконец открыв дверь, одним плавным поворотом.
16.10
Я слышала маму в гостиной, которая пыталась перекричать телевизор, разговаривая по телефону. Ни отца, ни брата еще не было. Дверь захлопнулась за мной с громким лязгом, отделив меня от яркого шумного мира. Мне хотелось спрятаться еще дальше, в своей комнате, под горами одеял и подушек. Но проблема состояла в том, что во всех комнатах было слишком много солнечного света.
Скинув босоножки, я метнулась в свою комнату, прикрывая лицо руками и на ощупь задергивая шторы. Они оказались слишком тонкими, но все же сдерживали прямые лучи, делая мое пребывание здесь вполне сносным, хотя я все же не решалась снять солнцезащитные очки.
- Ты чего так рано? - Я резко обернулась, увидев в дверном проеме маму, она наспех задергивала яркий халат с цветочным рисунком. - Боже, да что с тобой случилось?
- Амм… температура поднялась, и… в общем меня отпустили.
- Детка, да ты вся красная, у тебя, наверное, жар. Лучше ложись в постель, я поищу что-нибудь сбить температуру.
16.30
- Может у тебя аллергия на что-то? - спросила мама, осматривая мои красные пятна на коже, которые все же выглядели лучше, став бледно-розовыми.
- Не знаю, они только сегодня появились. - Я так и не решилась рассказать ей о том, что же произошло на самом деле, умолчав и про драку в магазине.
- Ничего, я переговорю с врачами. Зачем ты задернула шторы? Тебе нужен свежий воздух.
- Нет, не открывай, свет очень режет глаза, у меня начинается мигрень.
- Ладно. Выпей. - Я даже не стала спрашивать что это, готовая на все, чтобы прекратить этот кошмар. - А теперь отдыхай. Позови если что.
16.40
Я ворочалась на кровати, чувствуя, как простынь царапает кожу, словно наждачная бумага. Таблетки кажется начали действовать и в голове больше не пульсировало, а ожоги превратились лишь в легкую ноющую боль.
Мне хотелось заснуть, но организм забыл, что это такое. Я чувствовала в себе силу, только она была спрятана где-то внутри, ожидая своего часа. Это напоминало историю с Ящиком Пандоры, который никогда не стоило открывать. Там росло нечто страшное, чужое и с каждой секундой оно брало надо мной все большую власть.
Я чувствовала этого маленького злобного зверька, он ворочался, кусался, скулил, скребся, пытаясь вырваться наружу. Более того, он знал, что происходит на самом деле, всего лишь выжидая. Как бы страшно не было это признать, но мне даже в чем-то нравилась его непокорность, пусть это и причиняло боль.
17.02
- Не спишь? Врач сказал, что все эти симптомы вполне в пределах нормы. Ничего страшного. Тебе просто нужно отлежаться. Ну, вот зачем ты пошла на работу, теперь заработала осложнения.
В ответ я что-то неразборчиво пролепетала, еще больше укутываясь в одеяло. Наступила полная апатия. Мне не нужен был никто - только тишина и покой. Все волнения и тревоги отступили, став совершенно незначительными, я даже не была уверена, что все, произошедшее со мной сегодня, правда. Разве солнце прожигало мою кожу? Нет, моя больная фантазия родила это видение. Разве это я избила администратора магазина? Быть может, но это служило всего лишь самозащитой, и меня не одурманивал запах ее крови.
- Звонила Лиза, узнавала как ты. Я сказала, что у тебя температура. Она показалась мне… встревоженной. Вы поссорились?
- Нет.
- Это случилось тогда в клубе?
- Нет.
- Милая, поговори со мной. Ты что-то скрываешь от меня?
- Нет. - Мне даже показалось, что я отыскала ответ на все возникающие на свете вопросы - так коротко, но в тоже время категорично.
- Ты принимала наркотики?
- Разве врачи не делали анализ крови? - Все споры можно было решить так просто, стоило лишь на секунду остановиться и посмотреть на происходящее со стороны. Совершенно бессмысленный бесполезный разговор, изначально обреченный на провал.
Что я могла сказать ей? Правду? Вот только мне самой мало что было известно. Лишь какие-то обрывки, которые могли казаться чем угодно. Я сама не верила в происходящее, как же мама сумела бы сделать это? Солнце, обжигающее кожу. Бред.
- Я не могу помочь тебе, если ты не расскажешь мне всего.
- Я в порядке. - Банальная ложь, но мама все равно не смогла бы мне помочь, никто не мог. Я сама хотела узнать, что же происходит, и даже больше, чем кто-либо другой.
17.30
Я осознаю, что лгать себе гораздо проще, чем встретиться с правдой лицом к лицу. А сколько существует лжи, двояких фраз, уверток, что можно скрываться вечно, ну или достаточно долго, чтобы забыть, в чем суть побега.
Он шевелится внутри, нашептывает что-то, но пока мне с трудом удается что-то разобрать. Я закрываю уши, но его голос уже проник в мое сознание, став его часть. Пусть существо и выглядит на первый взгляд пушистым котенком, мне известно, что у него есть острые когти и клыки.
Он требует полного послушания, а когда не получает желаемого, то злится, терзая мое хрупкое тело, возвращая ненавистную боль. Я корчилась на кровати, стиснув зубы, но каждый раз сдавалась, разрешая ему говорить. Сумасшествие пугало меня, вновь возрождая попытки сопротивления.
17.42
Меня мучил голод - желудок скручивало в тугой узел, буквально выворачивая наизнанку. Неожиданно в мой удушливый кокон пробился какой-то запах. Мягкий, терпкий, манящий. Я принюхалась, наполняя свои легкие этим ароматом, но не могла разобрать источник. Никогда в жизни мне не хотелось ничего больше.
Рот наполнился слюной от предвкушения. Я почти могла чувствовать это на кончике языка, словно запах был осязаем. Он дразнил меня, заставляя желудок сжиматься еще сильнее.
Существо внутри встрепенулось, царапая когтями, предлагая пойти по следу. Я накрыла голову подушкой, стараясь уйти от навязчивого аромата, но он пропитал постельное белье. Это было невыносимо. Самое страшное - мне не удавалось сохранить себя. Контроль ускользал, переходя к моему личному демону, маленькому пушистому зверьку.
Я открыла глаза. В воздухе повисла тонкая светло-розовая полупрозрачная лента, колышущаяся как от легкого ветра. Это был тот самый запах, он словно специально кружился над моею головой, то подходя ближе, то отступая. След просачивался под закрытой дверью, уходя в коридор. Борясь с минуту, я медленно поднялась с кровати, почувствовав легкое головокружение, но оно не мешала мне. Весь мир сократился до этой полоски, сделав меня совершенно безумной.
Пропали краски, звуки, все кроме чистого голода. Я хотела есть. И это было животное желание, слишком сильное, чтобы отступить. Оно стало вопросом жизни и смерти. Как дышать или вовсе отказаться от кислорода.
Мой взгляд упал на зеркало рядом с дверью, и в душе зашевелилась неясная тревога. Что-то было совершенно неправильно. Я. Отражение казалось чужим, словно размытым колеблющейся водной гладью. На меня смотрела бледная худощавая девушка, видимо находящаяся на последней стадии неизлечимой болезни. Я испугалась ее резких скул, остекленевшего взгляда, механических движений. Нет, меня в ней не осталось. Но это не стоило моих волнений в ту самую минуту. Это было всего лишь мимолетной вспышкой, яркой, но короткой. Она ту же погасла, прогоняемая одержимым голодом.
Мои шаги были легкими, а пол пружинил под ногами, словно я шла по облакам. Коридор казался незнакомым, хотя мне и не хотелось находить что-то родное. Существовал только запах, влекущий вперед. Он становился только сильнее, заполнив мое сознание. Я тихо зашипела, когда солнце резануло по ногам, широкой полосой вырываясь из открытой нараспашку гостиной. Но сейчас эта боль значила слишком мало, существовала другая, приносящая адское мучение, выворачивающая наизнанку, разбивающая на осколки и собирающая вновь. Голод.
Витиеватая лента вела прямиком на кухню, из которой доносился звон посуды и шорох кипящего масла. Я видела только слепящий свет, полностью поглотивший маленькое помещение, порой его на пару секунд скрывал черный силуэт матери, которая быстро перемещалась от стола к плите. У самого входа стоял высокий холодильник, создающий узкую, но длинную тень. Мне пришлось остановиться, оперевшись на холодную гладкую поверхность.
- Мила, ты зачем встала? - Я слышала ее голос, но с трудом могла различить мамину фигуру из-за яркого солнца, обжигающего мою сетчатку каждый раз, когда мой взгляд пытался что-то разглядеть. - Раз уж ты здесь, принеси бинт. Он в шкафчике у телевизора.
Мне не удавалось уловить смысл в ее словах, все путала жажда. Красная дорожка здесь сплеталась в тугой клубок, пульсируя и поднимаясь к потолку. Я задыхалась, стараясь вдохнуть как можно глубже, но запах не утолял голод, только усиливая его. Он туманил разум, словно крепкое спиртное - мир раскачивался, кружился, контроль покидал мое тело. Я была лишь сторонней наблюдательницей - бесполезной куклой.
- Мил, ты меня слышишь? Я палец порезала, никак не могу остановить кровотечение.
Только сейчас мне удалось распутать сложное плетение красной ленты следа - он шел от мамы. Кровь медленно стекала по ее кисти, крупными каплями падая в раковину, тут же смываемая сильным потоком воды. Это завораживало. Темные бусины, окрашивающие жидкость в светло-розовый, исчезающие бесследно.
- Мила, ты в порядке?
Нет, я не была в порядке. Я хотела ощутить эти капли на своем языке, узнать, каково это, когда они медленно скатываются по гортани, наполняя тебя силой. Я практически могла чувствовать их вкус. Всего один глоток.
- Да что с тобой? - Мама направилась в мою сторону, но мне удалось найти в себе силы, чтобы отшатнуться. Я не желала этого прикосновения.
Зверь внутри разочарованно взревел, вонзая когти в мое сердце, заставляя согнуть пополам от боли. Он знал, как заставить меня подчиняться.
- Милая? - встревоженный голос прозвучал так близко, что я заткнула уши, лишь бы не слышать эти звенящие нотки. Запах крови окружил меня, захватив в тесный кокон. Я чувствовала только его, я видела только его, я хотела только его.
Десны стали болеть, а кончики зубов начали упираться в язык, слегка прикусывая его. Это было невыносимо. Горло сдавило, не позволяя вдохнуть, словно кто-то сжимал мою шею все сильнее, пока я не начну хрипеть. Меня буквально парализовало - тело застыло в одной позе, превращаясь в не очень удачную статую.