Пограничник - Александр Лаврентьев 3 стр.


…Новые животные, которых Иван рассматривал с любопытством юного биолога, были размером с пуму. Их длинные собачьи морды заканчивались мощными челюстями, короткие мускулистые шеи защищали гривы из множества тонких костяных пластинок. Поджарые тела, покрытые коротким густым мехом, несли сильные гибкие лапы. Эдакая помесь кошки с гиеной. Шеликуды - так назвал их полковник.

Ивану повезло, что скальпель вошел точно между пластинками и проткнул артерию, иначе ему было бы несдобровать. Переступая тяжелыми армейскими ботинками через черные лужи натекшей крови, Иван вернулся к полковнику, который отдыхал с перевязанной головой этажом выше.

Присел рядом, вздохнул.

- Ну что, герр менеджер? Плохи наши дела?

Полковник разлепил отекшие веки, глянул на Ивана из-под бинтов. Наверное, в другой ситуации от Ивана осталась бы кучка дерьма, но сейчас Мигаю было не до этого.

- Закурить есть? - хрипло спросил полковник.

- Не курю, - чуточку наставительно, с легким оттенком вредной мстительности, заявил Иван, - и вам не советую. Во-первых, здоровью вредит, во-вторых, демаскирует. Или если следовать логике, сначала демаскирует, а уж потом… - он подумал и махнул рукой, давая понять, что отдаленный вред здоровью в этой ситуации не самое важное.

- Дела наши плохи! - с неожиданной убежденностью сказал полковник. - Хуже некуда! Но давай убираться отсюда, пока весь местный зоопарк не пожаловал. Там, этажом ниже, проход сквозной… Ключи есть.

Только заперевшись, Иван вздохнул с некоторым облегчением. Он посветил вокруг фонариком: они оказались в помещении с высоким потолком - любой шум гулко отражался от стен. Напротив них располагались ряды офисных перегородок, за которыми виднелись рабочие места банковских клерков.

- Здесь никого нет, - сказал Мигай. - Хотя… Я теперь ни в чем не уверен. На вот, держи запасную.

Иван бережно принял из рук полковника обойму, зарядил пистолет, передернул затвор, и осторожно пошел вперед. Он исследовал первую кабинку, вторую… В третьей на столе нашлись бутылка с минеральной водой и пакет с сэндвичами. Иван сгреб в сторону папки, брошенные очки, степлер и прочую канцелярщину. Толкнул в сторону полковника кресло:

- Герр менеджер!

- Я т-те щас дам герра-хера, - буркнул полковник, тяжело втискиваясь в кресло. - Тресну вот пистолем этим южноафриканским по харе. Надо же страны - нет, а пистоли еще остались! - подивился он, глядя на оружие в руке.

- Сколько еще тварей здесь может быть? - спросил Иван.

Половник на секунду задумался. Потом уверенно заявил:

- Много!

- М-да… - качнул головой Иван. - А кто-нибудь еще живой есть?

- Никого! - Ивана неприятно поразила странная убежденность, прозвучавшая в словах Мигая. - Ни души. Ты-то как уцелел?

Иван пожал печами. Если бы он знал как!?

Они охраняли конви на самом нижнем уровне, в тоннеле, где рабы отбойными молотками долбили очередные помещения для "Нового Авалона". Конви крошили породу, засыпали ее в вагонетки, а те укатывала в бесконечный тоннель мотодрезина. Наверное, за минуту до того, как все произошло, каменный пол под ногами вдруг заходил ходуном, где-то в глубине с грохотом обрушилась порода.

- Эй, нас тут не завалит? - Дэн испуганно посмотрел вверх.

Конви прекратили работу, встревоженно переговариваясь. Потом они разом опустились на колени, производя в воздухе загадочные жесты, и как по команде принялись медитировать, хором шепча незнакомые Ивану мантры. Впрочем, почти все мантры были незнакомыми - хоть убей, ни одной не мог запомнить до конца.

- Аминь!.. - пропел кто-то страшным басом над ухом Ивана.

И слово это никуда не делось. Оно повисло под сводами тоннеля, едва слышно вибрируя на одной ноте. Ивану почудилось, что слово разбудило саму землю, словно в толще земли кто-то откликнулся на него. Он даже удивился тому, что слово произнес кто-то из конви. Дрожащий гул нарастал, превращаясь из низкой басовой ноты в величавый аккорд. И Иван физически ощутил пронизывающий пространство рокот. Он не бил по ушам, он входил в Ивана, и каждая клетка его тренированного, красивого и выносливого тела, способного противостоять многому, вошла в резонанс с этим торжествующим подземным органом. Это было так, словно запела сама земля.

Вот тут-то Ирвин и произнес то самое, сакраментальное: "Ну все, приехали!" - и голос у него сорвался.

А дальше - ничего… Пустота.

Хуже всего было, когда он очнулся. Вокруг стояла непроницаемая тьма. Неизвестно, сколько времени Иван просидел на камнях, приходя в себя, уверенный, что их завалило и что от любого движения его может засыпать. Потом он потихоньку задвигал руками, шаря вокруг себя. Нащупал чей-то фонарик, может быть, Ирвина - тот всегда игрался им, подкидывая на широкой ладони. Включил. Оказалось, что все на месте: и тоннель, и стены, и рельсы с вагонетками. Вот только людей не было. Инструменты, разбросанные повсюду, - были, каски - тоже. Валялись даже чьи-то очки, которые хрустнули под подошвой, когда Иван наступил на них в темноте. Пистолет нашелся на своем месте - в кобуре, а вот оружия Ирвина и Дэна не было. Поэтому Иван решил, что все ушли. Что он еще мог думать? Или их увели с собой странные конви.

Поскольку электричества не было, лифт не работал, и Ивану пришлось подниматься по довольно хлипкой металлической лестнице все десять этажей. Особого желания лезть в шахту лифта у него не возникло, но еще меньше хотелось блуждать по извилистым лабиринтам подземных тоннелей. Поговаривали, что они тянутся под всем городом и что есть места, где тоннели выходят на поверхность - в метро. Но проверять слухи Иван не спешил. Налазился по тоннелям в свое время. Хватит с него.

…В пакете оказались сэндвичи с говядиной и огурцом. Иван понюхал их, но они ничем не пахли. То есть вообще ничем, словно перед ним на хлебе лежали не сочные розоватые куски мяса, а пластиковый муляж. Впрочем, мясо вполне могло оказаться соевым, но пахнуть мясом и специями оно было обязано. Но не пахло. Нет, тухлятиной тоже не воняло, испортиться они не успели, и Иван после недолгих сомнений запихнул в рот один из бутербродов и быстро заработал челюстями, иногда оборачиваясь к полковнику и предлагая ему присоединиться к еде.

Как назло, бутеры оказались безвкусными, как бумага, но Иван все равно съел два, надеясь, что они помогут ему восстановить силы. В последний раз он ел больше суток назад. Завтракать он не любил - по утрам есть обычно не хотелось, и он с трудом вливал в себя крепкий чафе - синтетическую бурду с кофеином - просто для того, чтобы проснуться.

- Надо попробовать включить запасной генератор, - предложил полковник, - тогда мы хотя бы увидим этих тварей. Загнать их обратно не получится, но мы сможем найти безопасное место.

- А что наверху? - спросил Иван, перехватив у полковника бутылку, с которой тот неохотно расстался.

- Наверху - все. Амба наверху! - жестко заявил полковник.

Иван решил больше не расспрашивать: в конце концов, придет время и он сам все увидит. Про себя он подумал, что, возможно, здание "Авалон-Компани" разрушено вследствие ядерного удара по столице, вот полковник и не желает подниматься наверх: радиация. Об отце думать не хотелось. Укрепленный подвал в доме был, но ведь предупреждения об ударе никто не передавал. Значит… Ничего хорошего Иван не ждал.

- А еще кто-нибудь здесь, внизу, есть? - спросил он, предвидя ответ.

- Ни души… - повторил полковник. - Иначе кто-нибудь давно включил бы свет.

Об этом Иван успел подумать и сам.

- Итак, слушай команду, сержант. Надо подняться до блока D-8. Это двадцать два… нет, двадцать четыре этажа вверх. Подняться можно несколькими способами: по лестнице, по лифтовой шахте, по запасной лестнице, - полковник достал свой персональный лаймер, попытался его включить, но махнул рукой - не работает! - и швырнул его на стол. - Лестница и лифт впереди, на той стороне блока, запасная лестница, которая идет через все блоки, дальше, направо. Есть еще вентиляционная шахта… Она проходит возле служебных помещений, но попасть в нее можно только с каждого второго этажа. Чтоб их… скупердяев. Все им экономить. Так… - он еще раз с недоумением посмотрел на лаймер. - В блоке D четыре лестницы рядом со служебными помещениями. Нам надо лестницу с литерой С, поднимемся на два этажа вверх, слева будет дверь, там прямо. Там везде есть указатели. Если не сможем включить генератор, будем уходить. Куда? Я скажу. Ясно?

- Так точно, ясно. Один вопрос: где раздобыть оружие? А то мне не нравятся эти пукалки. Тут такие твари шастают, - Ивана передернуло от воспоминания о "мышке".

Он в двух словах рассказал полковнику о встрече с мутантом.

- Это сабардык, - сказал полковник, кивнув. - Крайне живучие твари. Целься в горло, тогда еще есть шанс убить эту гадину. Они тупые, но очень прожорливые и очень сильные. По идее, им через эти перегородки пройти - раз плюнуть. Просто они еще не догадались об этом.

Распространяться по поводу того, откуда они в здании "Авалона", он не стал. А Иван, которому пока не приходилось выбирать, куда идти, промолчал. Он, конечно, помнил, как выйти на поверхность, но в здании не ориентировался. Да у него и рабочих дней-то было всего… - Иван прикинул в уме - шесть! Этот седьмой. И все шесть дней он караулил работающих конви в разных местах. Сейчас полковник шел наверх, и это вполне устраивало Ивана. А там, если "Нового Авалона" больше нет, он вправе поступать по своему усмотрению. Если город стерт с лица земли, надо выбираться из него и искать пункты приема беженцев. Там определят, куда ему дальше: не исключено, что он вернется в армию. Кто знает, что будет?

Из-за офисных перегородок послышались шаги, кто-то споткнулся о стеклянную бутылку, и она откатилась в сторону. Стеклянные бутылки давно не выпускали из-за дороговизны, но Иван помнил характерный звон с детства. Впрочем, стеклянная тара все еще была в ходу у богатых. И полковник, и Иван направили фонари в сторону звука. Посреди прохода на пластиковом полу все медленнее и медленнее вращалась, замирая, зеленая бутылка. Откуда она тут взялась, Иван не представлял. Наверное, кто-то из руководства присутствовал здесь, когда все случилось.

- В соседний проход, быстро! - скомандовал Мигай. - И ходу, ходу!

Но дать ходу не вышло.

Иван, по привычке подчинившись командирскому голосу, просто перемахнул через перегородку. Мигай, подсвечивая себе фонариком, обошел столы. Они находились возле капитальной стены, через проем которой виднелось множество одинаковых дверей. Некоторые из них были открыты.

Иван отчетливо услышал, как темное пространство перед ними пришло в движение. Вокруг раздавилось легкое потрескивание, шелест, как будто куча школьников одновременно шуршала конфетными фантиками.

Иван не выдержал.

- Зажигалку! - прошептал он полковнику.

Полковник вытащил зажигалку и сунул ему.

Обрывая шнур и выдирая штатив из гнезда, Иван схватил с ближайшего стола лампу, нащупал легкую, скорее всего женскую, кофточку, висевшую на спинке стула, обмотал ей лампу и щелкнул зажигалкой. Швырнул вспыхнувший неожиданно ярким пламенем импровизированный факел в проход между столами.

Десятки блестящих черных тел метнулись прочь, скрываясь от света, под защиту столов и перегородок. Они сливались с тьмой - аспидно-черные, невидимые. И только синие отблески синтетического пламени на панцирях выдавали их присутствие.

Половник выругался сквозь зубы.

- Что еще за твари? Такого тут точно не было.

Иван оглядывался в поисках выхода. Шелест и потрескивание доносились и от двери, в которую они вошли. Их окружали.

Полковник, почти не целясь, выстрелил в скопление черных тел, угадываемых в свете затухающего факела. Пуля, неожиданно срикошетив, с визгом ушла вверх и впилась в навесной потолок.

- Святые Патриархи! - с благоговейном трепетом прошептал полковник и выстрелил еще два раза с похожим результатом.

- Не берет их, мать твою! - завопил он Ивану. - Давай вон туда, в двери! Сожрут на хрен!

И они побежали к дверям.

Одна из тварей оказалась на пути Ивана. Она подняла навстречу ему клешни и, кажется, даже зашипела. Все, что он успел рассмотреть, - ряд больших фасеточных глаз и зубы. Зубы были большими, словно все, кто сегодня встречались на пути Ивана, теперь были нацелены на одно - на уничтожение оставшихся в живых людей. Тварь была небольшой, и Иван сходу пнул ее армейским ботинком, надеясь откинуть в сторону. Но она оказалась тяжелой - обычно животное такого размера столько не весило. Даже с панцирем. Даже с пуленепробиваемой броней! Иван запнулся об зверя, едва не упал, услышал щелканье клешней, треск рвущейся одежды. Существо схватило его за ногу, и Иван почувствовал, что нога попала в железные тиски. Он, понимая, что медлить нельзя, несколько раз в упор выстрелил по блестящим глазам. Одна из пуль срикошетила, но тварь все же дернулась, завизжала совершенно человеческим, девчоночьим визгом, вызвав в Иване оторопь, и отпустила ногу. Иван, хромая, подбежал к полковнику, который ждал в дверном проеме и целился во мрак из пистолета, как будто это могло его защитить.

- Сюда! - крикнул полковник.

Мешая друг другу, они ввалились в незнакомое помещение. Полковник захлопнул дверь, барабанный бой по которой свидетельствовал, что еще немного и им пришлось бы плохо. Комната оказалась крохотной. Полковник посветил вокруг фонариком и захохотал:

- Ну, всю жизнь мечтал с мужиком в сортире прятаться!

Иван глянул на безупречно белый унитаз, отдраенный рабом-конви, на раковину, на крышку мусоросборника и, несмотря на боль, тоже засмеялся. Они смеялись и смеялись… А потом разом замолчали. Прислушались.

- Слышишь? - спросил полковник.

Иван ничего не слышал, но на всякий случай кивнул.

- Ушли. Сволочи. Видать, на движение реагируют или на тепло. Нет раздражителя - нечего и ждать. Хотя кто их тут знает… на что они реагируют. Что будем делать, сержант?

Иван пожал плечами. Наклонился и пощупал ногу: ткань военных брюк быстро намокла от крови, стекающей в ботинок по ноге…

- Ждать, пока остыну и они на меня перестанут реагировать, точно не буду, - сострил он. - Может, перебежками? Там вроде бы еще есть комнаты.

- Сильно? - спросил полковник, кивая на ногу.

- Да вроде нет… - пожал плечами Иван. - И не болит почти. Сосуд, наверное, задело…

Полковник посторонился. Ивану пришлось сесть на стульчак, расстегнуть клипоны ботинка, задрать штанину. Рана была неглубокой, но обильно кровоточила. Иван нерешительно потыкал пальцем вокруг.

- Не больно совсем. Странно.

Он передвинул сумку на живот, расстегнул ее, вытащил флягу со спиртом, быстро обработал рану, забинтовал, на всякий случай вколол в бедро антибиотик. Полковник терпеливо стоял над ним, уперевшись армейским ботинком в противоположную стену.

- Да, брат, попали мы с тобой, - наблюдая за Иваном, произнес Мигай. - И главное, что делать, непонятно.

- Так что там, наверху? - спросил Иван, опуская штанину и застегивая клипоны на ботинке.

- Ничего, - сказал полковник. - Нет там ничего. Читал когда-нибудь? "Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, упавшую с неба на землю, и дан был ей ключ от бездны. И она отворила бездну, и вышел дым, и солнце помрачилось от дыма. И вышла из дыма саранча, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было ей, чтобы не делала никакого вреда траве и дереву, а только людям, которые не имеют печати Божьей на челах своих. В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них", - полковник цитировал, прикрыв глаза.

- Что это? - спросил Иван.

- Книга такая… Была раньше. Читал?

- Нет.

- Умный мальчик. За чтение запрещенной литературы - сразу в конви. С конфискацией и с десятилетней отработкой на рудниках Урала. И без восстановления прав. Но видишь ли, книги существуют независимо от решений правительства. Или решений БНБ, или, - полковник перешел на шепот и наклонился к Ивану, - независимо от Патриархов и Самого…

- Самого? - тупо повторил Иван. - Ага! А вы-то откуда читали?

- А мне положено знать такие вещи, - полковник выпрямился. - Врага надо знать в лицо. Если, конечно, он враг, - последние слова полковник прошептал.

Иван с удивлением посмотрел на него.

Заговаривается старик, решил он. Ему, наверное, под полтинник, а с такой нагрузкой, как у нынешних военных, на пенсию надо выходить в тридцать пять - в сорок, но приходится служить и служить… Впрочем, это не о нем. Полковник Мигай работал потому, что ему это нравилось. Да и о годах говорить не приходилось: "Золото нации" пользовалось особыми технологиями продления молодости, и полковнику могло быть пятьдесят, семьдесят и даже девяносто… Кто их сейчас разберет? В паспорт к такому не заглянешь.

- А печать? - спросил Иван, начиная что-то понимать. - Вот эта, да? - он хотел было ткнуть в лоб полковнику, но вовремя остановился и дотронулся до своей правой брови. Над правой бровью у полковника была татуировка БНБ - всевидящее око в магическом круге-солнцевороте.

- Да, - полковник ронял слова, как чугунные гири, - только это другая печать. Она мне не поможет.

- Да ладно, - сказал Иван, - у меня никакой печати нет, а вон чуть полноги не оттяпала!

Полковник тяжело посмотрел на Ивана и ухмыльнулся.

- Кто знает, может, и есть у тебя эта печать, только ты ее не видишь. А они чуют. А может, они нападают на тебя потому, что ты рядом со мной? - он тяжело вздохнул. - Слушай, Логинов, скажи мне честно: за что тебе дали Звезду? Сколько ни рылся в личных делах ваших байкалитов, так и не нашел никакой информации. Что я должен о тебе думать? Диверсант? Самозванец? Вроде не похож, да и документы - не придерешься. И БНБ к нам нелоялов не присылает. Давай колись, коль мы уж в такой интимной обстановке.

- Не могу, - сказал Иван, - да и не хочу ничего говорить. Давно было, неинтересно.

Полковник мгновенно преобразился. Иван даже не заметил, как в руках полковника оказался пистолет.

- Не можешь - поможем, не хочешь - заставим! - он приставил оружие ко лбу Ивана, надавил до боли. Каска Ивана поползла на затылок, свет от фонарика теперь бил в потолок. Лицо Мигая оказалось так близко, что Иван почувствовал его несвежее дыхание. "Да он боится! - понял он. - Боится меня! Почему?"

…Перед мысленным взором Ивана отчего-то мелькнули широкое, добродушное лицо сослуживца Васьки Поплавского, узкие глаза Цырена… Вспомнилась одинокая застава между сопок, по обе стороны дороги сугробы в два метра высотой - не свернешь, даже если захочешь, рев шатуна за спиной и тот страшный, булькающий звук, словно из кого-то высасывают последние капли влаги. Они с Цыреном тогда еще не знали, что им придется встретиться со зверюгой лицом к лицу или, вернее, к морде. Васька тогда не выжил, многие не выжили, если быть точным. Ивану просто повезло.

Назад Дальше