Огромный глаз искоса рассматривал маленький отряд.
Рада споткнулась и села на землю - ноги вдруг отказались ее держать. Она не издала ни звука, но Подорожник в ту же секунду оказался рядом, заслонил ее собой и уже оглядывался по сторонам, ища опасность.
Он увидел голубя, у него вырвалось невнятное восклицание, и все отродья обернулись в тревоге. Исполинская птица не двигалась, только склоняла гладкую голову то к одному плечу, то к другому. Ее глазки вспыхивали рубиновым огнем.
- Что это, Учитель? - чуть дрогнувшим голосом спросил Кудряш, одной рукой инстинктивно притягивая к себе Жюли, другой прижимая к груди рыжего котенка. Котенок придушенно мяукнул, и птица шевельнулась и переступила огромной когтистой лапой - на земле осталась борозда.
Корабельник молчал, зато Петрушка, трясясь и цепляясь за куртку Подорожника, всхлипнул:
- Манга!.. Пропали мы… это Манга!
Внезапно от стаи отродий отделилась тонкая поникшая фигурка. Это был Лей.
После того, как Алиса вернула Умника, Лей совсем замолчал, - делал, что велят, шел, куда скажут, - казалось, спал на ходу. Отродья не пытались утешать его - Алиса сделала выбор; к тому же, Лей, как ни крути, был чужак, а Умник - свой… Что там творилось в душе чужака, никто даже не пытался задумываться - слишком много забот свалилось на приморскую стаю в эти дни.
Ни на кого не глядя, летун махнул длинными руками, поднялся в воздух и в следующую секунду уже был рядом с голубем. Никто так и не понял, что он собирался сделать - отвлечь?.. Прогнать?.. Голубь лениво отмахнулся исполинским крылом и смел его, как пушинку. Лей отлетел в сторону и упал в пыль, точно кукла. Чудовище, огласив окрестности нежным гуканьем, больше напоминающим громыхание грозы, занесло над ним розовый клюв…
- Птиц! - истерически крикнула Алиса. - Что ж ты смотришь? Отзови ее!..
Птичий Пастух, бледный, но решительный, уже ворковал по-голубиному, и в этом ворковании слышалась скорее мольба, чем приказ.
Голубь повернул к нему изящную точеную головку, в его рубиновых глазах явственно зажглась усмешка.
- Погоди, Птиц, - Жюли вдруг подняла свою маленькую руку. - Это не голубь… Это вообще не… знаете, это ведь отродье!
Исполинское существо посмотрело на нее внимательно, и вдруг заволоклось плотными клочьями белоснежного то ли дыма, то ли тумана. Отродья всматривались, напрягая глаза, но за этой завесой ничего не было видно - ни чудовищной птицы, ни лежащего в пыли Лея.
- Манга!.. - закричал Кудряш, напрягая связки. - Эй! Покажись!
Туман опустился и уполз по земле прочь, под корни деревьев - перед ними стояла женщина в длинном белом платье, худая, с распущенными почти до земли серебряными волосами. Склонив по-голубиному голову к одному плечу, она разглядывала стаю с каким-то странным выражением лица.
- Как тебя зовут? - спросил Корабельник спокойно.
Манга пристально посмотрела на него, медленно наклонилась, точно переломившись в поясе, и так, согнутая почти пополам, стала обходить вокруг, глядя через плечо. Ее глаза не отрывались от лица Корабельника. Тот поворачивался следом за ней, сохраняя видимое спокойствие. Женщина внезапно хихикнула и хрипловато произнесла:
- Цып-цып-цып… ангелочек мой! Красииивый… - выражение ее лица изменилось, она зарычала, как разъяренная львица. - Красииивый! Тот тоже был красивый…
Манга вскинула вверх худые руки с длинными пальцами, широкие рукава платья упали к плечам, обнажив сухие предплечья, покрытые изысканной вязью корчиневых татуировок. Ее облик изменился, теперь это была гигантская кошка с женской головой, искаженное лицо пылало, рубиновые глаза горели нечеловеческой злобой.
Стая невольно шарахнулась в стороны, оставив Учителя один на один с кошмарным созданием. Один лишь Лекарь бросил наземь узелок со своими драгоценными чашками и, подхватив с земли какой-то суковатый обломок ветки, встал плечом к плечу с Корабельником. Корабельник даже не шелохнулся, только властно поднял руку.
- Лежать, - сказал он таким голосом, что Петрушка затрясся, закатил глаза и лег.
- Мррр, - ответила женщина-кошка и повалилась в пыль. Она каталась по земле, игриво заметая хвостом, вскидывая лапы и извиваясь. По-прежнему не сводя глаз с лица Учителя, она подбиралась все ближе и ближе, сладкое мурлыканье становилось все громче.
Корабельник уверенно положил руку на ее голову и потрепал серебристую шерсть. Манга довольно зажмурилась.
- Лаааасковый, - сказала она тихо. - Лгун. Ласковый лгун, ты никого не любишь. Ангелочек. Ты никого не любишь и никому не достанешься. Мрррр…
Она свирепо рыкнула и, сверкнув глазами, одним скользящим движением оказалась на ногах. Ее лапа с выпущенными когтями взметнулась в воздух.
- Нет!.. Учитель! - отчаянно закричала Люция и бросилась вперед. Лекарь поднял свою дубинку и выпрямился. Рада ужасно завизжала. Алиса охнула и стиснула руку Умника. Но еще до того, как страшная лапа чудовища коснулась золотистой головы Люции, между нею и Мангой возник серый силуэт в бесформенном плаще из грубой мешковины.
- Остановись, Аранта, - тихо сказал Слепой Оракул. - Если тебе обязательно требуется сегодня кровь, убей меня.
Чудовищная кошка прянула назад, как от удара. Ее облик стремительно менялся. Пара секунд - и перед отродьями стояла юная светловолосая девушка в венке из ромашек. Протянув руки к Оракулу, она переступила в пыли маленькими босыми ногами. Прозрачные дымчатые глаза в черных-пречерных ресницах стремительно наполнялись слезами.
- Сэм, - сказала она. - Где твои глаза, Сэм?..
- Они мне больше не нужны, - ответил Оракул очень тихо. - Я и так вижу тебя. Всегда. В любом обличье.
Отродья смущенно отодвинулись от этих двоих, и, отводя глаза, попятились, сбились в кучку, тихонько ступая, вернулись на дорогу. Впрочем, ни Сэм, ни Аранта даже не заметили этого. Тонкие пальцы Оракула медленно скользили по лицу девушки, и она смотрела на него, не отрываясь.
- А где Лей? - спохватилась вдруг Рада, в тревоге оглядевшись по сторонам.
Подорожник осторожно встряхнул сомлевшего Петрушку и поставил его на ноги. Дурачок цеплялся за подставленный локоть сердобольной Жюли и все оборачивался на Мангу - воплощение всех своих детских страхов. Страшная Манга плакала и что-то бормотала, уткнувшись мокрым носом в плечо слепого. И по его тонкому бесстрастному лицу тоже текли слезы.
Привычный мир Петрушки Жмыха, глупого сироты, рушился с каждой секундой, и он не понимал, радоваться этому или огорчаться.
- Вон они! - воскликнула Рада.
У дороги под деревом сидела Нета, озабоченно склонившись над безжизненным телом Лея. Корабельник в несколько стремительных шагов оказался рядом с ней. Лекарь поспешил следом.
- Ну, что? Он ранен? - спросил Учитель, опускаясь на колени в пыль.
- Нет, не ранен, - ответила Нета, не сводя глаз с лица Лея. - По-моему, он умирает.
- Еще чего, - пробормотал Лекарь, тоже склоняясь над бледным летуном. - Я ему умру!..
Он быстро ощупал тощее тело, взялся за безвольное запястье.
- Ну, я же говорю, - Нета сумрачно ответила на его озадаченный взгляд. - Ничего не сломано. Ни царапинки. Пара ушибов. А жить не желает.
- Ты его подержишь, Нета?
- Не удержу одна, Лекарь. И с тобой вдвоем не удержу. Он хочет умереть.
Лекарь оглянулся на стаю, его взгляд остановился на Алисе.
- Не надо, - Нета тронула его за рукав. Лекарь удивленно взглянул на нее, она отрицательно покачала головой и позвала: - Жюли!.. Помоги, пожалуйста.
Жюли с готовностью присела рядом и взяла в свои ладони холодные руки Лея. Лекарь положил руки на его еле-еле вздымающуюся грудь, Нета опустила ладонь на лоб.
- Взяли, - скомандовал Лекарь. - Держим!.. Нета, легче. Не дави. Чуть поддерживай и все. Жюли, подыши на него.
Жюли поднесла ладони Лея к губам и дохнула. Он вдруг открыл глаза, и странная усмешка исказила его лицо.
- Испугались? - спросил он ломким надтреснутым голосом. - А я пошутил!
Он вскочил и, пошатываясь и пританцовывая, пошел по дороге прочь от стаи, оглядываясь на ходу и выкрикивая:
- Я пошутил! Я всегда так шучу! Потому что я подонок… я бросил своих друзей и посмел не подохнуть, когда их убивали! Я бросил своего Учителя… он был старый… - Лей странно всхлипнул и сжал кулаки. - Алиса!.. Посмотри на меня!.. Я же подонок, да? Ты поэтому меня не любишь, правда? Потому что я трус и подонок?.. Но я готов… хочешь? Я готов отдать тебе всю свою никчемную кровь. Хочешь, Алиса? - он рассмеялся и тут же захлебнулся - алая струйка выплеснулась изо рта и потекла по подбородку.
Лей сел на землю, улыбаясь и кашляя. Отродья бросились к нему.
Только Алиса осталась на месте.
- Алиска, ты что?.. - Рада оглянулась на подругу, в ее голубых глазах стояло удивление. - Беги, помоги ему!.. Он же из-за тебя это… Он же все из-за тебя…
Алиса отвернулась и зажмурилась, подняв лицо к небу. Она изо всех сил стиснула кулаки, из-под сомкнутых ресниц показались слезы.
- Не трогай ее, - тихо сказал Умник. - Пустите. Дайте я.
Он отодвинул в сторону Лекаря и присел рядом с Леем на дорогу.
- Тебе помочь? - спросила Нета.
Умник молча мотнул головой и положил руки на плечи Лея. Кровь все текла, капала с подбородка на грудь. Корабельник стиснул зубы, на его посеревших щеках ходуном ходили желваки. Люция держалась за его рукав и откровенно плакала, Рада тоже всхлипывала, спрятав лицо на груди у Подорожника. Тот растерянно гладил ее волосы и старался не смотреть на кровь, казавшуюся неестественно красной на рубахе Лея и темными грязными бусинами сворачивающуюся в пыли.
- Слишком много крови, - отрывисто бросил Лекарь. - Умник, поторопись.
Умник молча смотрел в глаза Лея, уже начавшие тускнеть, и не было в его взгляде ни жалости, ни осуждения, ни волнения - только безграничное понимание и спокойствие. И кровь остановилась. Еще несколько капель сорвались с подбородка и упали в пыль, но это было всё.
Умник выпрямился. Его сильно качнуло, и Птичий Пастух сразу подставил ему здоровое плечо.
- Теперь держите его, - сказал Умник севшим голосом.
Лекарь, Нета и Жюли поспешно склонились над Леем.
- Дайте-ка мне, - подошедшая Аранта мягко улыбнулась.
- Позвольте ей, - кивнул Слепой Оракул. - Сильнее ее целительниц не было… пока она не стала Мангой.
- Ай-яй-яй, - протянула Аранта ласково. - Как же ты так испачкался, дружочек?.. Дай-ка, я подую…
Она тихонько дунула Лею в лицо, и он открыл глаза, недоуменно осмотрелся по сторонам.
- Рада, Люция, воды, - отрывисто бросил Корабельник.
Люция уже откупоривала трясущимися руками фляжку, Рада несла другую. Аранта плеснула воды в ладони и бережно омыла лицо несчастного летуна. Кудряш достал из мешка чистую рубаху.
- Солнышко-то садится, - тихо произнес Оракул, поднимая к небу слепое лицо. - Вам надо поторопиться, дети.
Алиса сидела поодаль от всех на большом камне, наполовину скрытом зарослями алого кипрея. Она плакала.
12
До маленькой бухты, надежно укрытой между двух скал, отродья добрались только к ночи. Бухточка была сказочно красива в лунном свете, и, если бы они не были так измучены, непременно оценили бы прелесть картинки, которой еще добавляла романтики потрепанная шхуна, когда-то поставленная на якорь безвестными путешественниками или пиратами, да так и оставленная медленно разрушаться среди прибрежных камней.
Оставив стаю на берегу, Корабельник полетел на разведку. В последний момент Нета все-таки увязалась за ним - ясно было, что она не отстанет, и Учитель махнул рукой. Она не оставляла надежды найти на шхуне потерянного Тритона, и больше, казалось, ее вообще ничего на свете не интересует.
Корабельник осмотрел рубку, спустился в трюм, проинспектировал канаты и цепи и остался доволен: посудина была старой, но достаточно крепкой, без видимых повреждений, хоть сейчас снимайся с якоря. Нета, с трудом сдвинув с места заклинившую дверь, протиснулась в матросский кубрик - там было пусто и пахло плесенью и пылью, - а потом отправилась в капитанскую каюту.
В каюте кто-то жил. На койке валялось скомканное суконное одеяло, в лампе оставался керосин, и, самое главное, стеклянный колпак лампы был еще теплым!.. Нета зажгла лампу и стремительно обшарила все темные углы, но никого не нашла. Чувствуя, что сейчас заплачет от отчаяния, она заставила себя успокоиться, потом остановилась посреди каюты и закрыла глаза. Чужое присутствие было совершенно явственным. Нета протянула руки перед собой и с закрытыми глазами стала обходить каюту, пока не наткнулась на дверь, спрятанную за вешалкой для одежды. На вешалке висели какие-то тряпки, поэтому она не заметила этой двери, когда осматривала помещение. Дверь была не обычной, а сдвижной, и пазы ее явно были хорошо смазаны, потому что она легко скользнула в сторону, как только Нета нажала на потускневшую бронзовую ручку. В крохотной комнатушке было темно и пусто, если не считать полуголой фигуры, скорчившейся в углу. В свете, падавшем из каюты, Нета увидела спину с выступающими позвонками, длинные черные волосы…
- Тошка!..
Обитатель шхуны затравленно обернулся. На Нету с чумазого лица смотрели испуганные зеленые глаза. Глаза были большие, очень красивые, спору нет, но они ничего общего не имели с узкими медовыми глазами Тритона. И вообще это был не он. Какой-то дикарь в набедренной повязке, хотя несомненное отродье, смотрел на Нету так, будто она была не довольно красивой девушкой, а лесником или Мангой.
- Ммммм… - разочарованно простонала Нета и уткнулась пылающим лбом в косяк.
- Мммм!.. - жалобным эхом откликнулось незнакомое отродье.
Корабельник чем-то грохотал наверху - возможно, проверял якорную цепь. Дикарь трясся в углу, хотя Нета не только не собиралась причинять ему вреда, но и вообще не думала приближаться. Ей, честно говоря, было уже наплевать на всех отродий, вместе взятых.
Конечно, Нета давно почуяла, что Тритона на шхуне нет, но все-таки уговаривала себя, что устала, извелась и может ошибаться. И вот все рухнуло. Слабая надежда сменилась разочарованием и опустошенностью. К тому же, найденыш был, насколько она могла судить, совершенно здоров, молод и великолепно сложен. Он явно не нуждался ни в помощи, ни в компании. Поэтому Нета просто повернулась и вышла из каюты.
Корабельник, весь в паутине, осматривал пороховые бочки, стоящие на корме.
- Ты представляешь? - он обернулся к Нете, его глаза сияли, как у мальчишки, который нашел на помойке настоящий боевой арбалет. - Даже порох сохранился!.. Ну, может, отсырел немного. Но совсем немного, это ерунда.
- Надо же, - равнодушно сказала Нета.
Потом села на связку канатов и вздохнула:
- Учитель… ты был прав. Там отродье, в капитанской каюте. Но это не Тритон.
- Я так и предполагал, - коротко ответил Корабельник, направляясь вниз. - В капитанской?
- Угу.
Нета прислонилась спиной к борту и стала смотреть в небо. Там были звезды. Не слишком много, но все равно красиво. Пахло океаном, и запах был не такой, как на берегу - более свежий, слегка отдающий смолой канатов и старым просоленным деревом.
- Ты надо мной насмехаешься, Ной, - прошептала Нета. - Отдай Тошку, зачем он тебе?..
"А ты найди!.. - сразу отозвался знакомый голос. - Найдешь - он твой. Я же тебя не обманул в тот раз, правда?"
- Я найду, - пообещала Нета и закрыла глаза. И тут же легкие шаги прошелестели рядом, невидимая рука провела по ее щеке, и раздался смех, невесомым эхом пронесшийся между повисшими снастями старой шхуны.
"Нета, Нета, Нета!.. Ты знаешь историю про девочку, которая целовала крыс?.. К ней в комнату никто не решался входить, потому что она была битком набита крысиным отродьем. Знаешь, что с ней случилось?.. Она умерла. Но, когда люди, наконец, вошли в ее комнату, там не было крыс, Нета. Там были розы. Везде - на полу, на столе, на постели… Она так любила крыс, что они превратились в цветы".
- Нета! Ты что, заснула? - обеспокоенный голос Корабельника заставил ее открыть глаза.
Учитель стоял на палубе, придерживая за плечо стройного чумазого парня в набедренной повязке.
- Это Айден, - сказал Корабельник и слегка улыбнулся. - Он аква. И живет тут… всю жизнь. Во всяком случае, я так понял.
- А почему он такой грязный? - без любопытства спросила Нета.
- Измазался, пока прятался от нас с тобой по углам. Тут полно, знаешь ли, пыльных углов, - Корабельник брезгливо отряхнул сюртук, сильно пострадавший за время осмотра шхуны. - Ну, вставай, Нета. Пора звать остальных. Шхуна вполне пригодна для ночлега… и, я думаю, для плаванья она тоже сгодится.
Дикарь Айден молча переводил настороженный взгляд с Корабельника на Нету и обратно. Ей вдруг стало его жаль.
- Не бойся, - Нета улыбнулась как могла мягко.
- Не бойся, - эхом ответил тот, и неумело растянул губы в улыбке.
- Правильно. Молодец, - сказала Нета, и его улыбка стала шире. Блеснули белоснежные зубы.
Нета переглянулась с Корабельником.
- А он хорошенький. Правда?
- Правда! Правда! - воскликнул Айден и вдруг махнул за борт. Нета и Корабельник, не сговариваясь, подбежали к борту и остановились, вглядываясь в темноту, разбавленную лунным сияньем. Минуты через четыре дикарь вынырнул, потрясая большой серебристой рыбиной, и снова прокричал: - Правда! Правда!..
Отродья, расположившиеся на берегу, повскакали на ноги. Было видно, как высоченный Подорожник приложил ко лбу ладонь козырьком, а Рада машет рукой, подпрыгивает на месте и смеется.
- Отпусти рыбу, - скомандовал Корабельник. - Рыбу есть нельзя. Она ядовитая.
Дикарь не послушался и рыбу не отпустил. С ловкостью обезьяны он вскарабкался на палубу и торжественно положил свою добычу посередине.
Потом поднес руку ко рту, издал губами чмокающий звук, воздел палец к небу, подумал и произнес:
- Жрать!
Нета рассмеялась. Корабельник покачал головой.
- Приличные отродья говорят не "жрать", а "есть". Где ты нахватался таких слов? Пойдем-ка, поможешь спустить шлюпку на воду.
- Жрать, - повторил Айден упрямо и ткнул пальцем в рыбу.
- Нет, - Корабельник посмотрел ему в глаза. - Сначала работать. Жрать… то есть, тьфу!.. есть - потом.
Подавая пример, он подошел к висящей у борта шлюпке и осмотрел лебедку и тросы. Все это показалось ему, видимо, достаточно крепким, он удовлетворенно кивнул и оглянулся на дикаря, с осторожным любопытством наблюдавшего за ним.
- Иди сюда и помоги мне! Подержи вот здесь. Так. А теперь тяни.
Их найденыш оказался не только силен и ловок, но и на удивление понятлив - им с Корабельником даже не понадобилась помощь, и Нета наблюдала со стороны, как шлюпка плавно, почти без рывков, опускалась на кабельтовых тросах и, наконец, коснулась воды. Отродья, оставшиеся на берегу, радостно зааплодировали.
- Работать! - гордо сказал Айден, оглядываясь на Нету. Потом показал пальцем на рыбу и добавил: - Жрать - потом.
Нета с улыбкой наблюдала, как они спускаются в шлюпку. Корабельник взялся за весла и долго показывал Айдену, как грести. Наконец, они отчалили. Айден, взмахивая веслами, точно машина, задрал голову и предупредил Нету:
- Рыба! Якорь мне в глотку.
Нета рассмеялась, и тут же услышала другой смех, вторящий ей беспечно и ласково.
- Перестань, Ной, - сказала она вслух. - Уходи.