- С нами также прибыли шекелиские воины, желающие биться с нечистью здесь, а не бежать от неё в неизвестность, - продолжил Всеволод. - Шекелисов ведёт сотник Золтан Эшти - начальник горной заставы с Брец-перевала.
На Золтана Бернгард взглянул лишь мельком. Но всё же и ему кивнул, приветствуя.
- Дошли не все, - счёл необходимым сразу предупредить Всеволод.
- Знаю. Мне доложили. Господь, да позаботится о павших.
Бернгард молитвенно сложил руки и прикрыл глаза, но скорбел недолго - ровно столько, сколько того требовала элементарная вежливость. Видимо здесь, в чёрном замке с серебряными вратами уже научились не тратить на скорбь много времени.
Глава 12
- И всё же хорошо, что вы пробились, - суровое лицо предводителя тевтонов изменилось. Теперь мастер Бернгард улыбался. Почти весело, почти открыто, почти искренне. - Такая удача выпала не всем.
- Не всем? - нахмурился Всеволод.
О чём это он?
- Из Северной Сторожи до Серебряных Ворот добрались лишь два десятка израненных рыцарей. Остальные, вместе с вожаком-ярлом, пали в пути от клыков и когтей тёмных тварей…
"Ага, значит, есть ещё и Северная Сторожа, - пронеслось в голове Всеволода. - Но два десятка… Это же почти ничего!"
- …Помощь из Южной Сторожи не дошла вовсе.
"И Южная есть… И - не дошла… Вовсе…"
- Неужто, и их всех нечисть перебила? - сник Всеволод.
- Не нечисть - люди, - вздохнул Бернгард. - Сарацины, спешившие сюда, не смогли благополучно миновать Иерусалимское королевство и обойти границы Романии. В боях погибли все, кроме нашего гонца, посланного за подмогой на юг. Ему удалось вернуться.
Всеволод не сразу осознал, о чём речь. Осознав же…
- Сарацины?! - в изумлении воскликнул он. - Тевтонские рыцари призвали на помощь сарацин?!
Бернгард криво усмехнулся.
- Беда грозит всему людскому обиталищу. А в жарких песках Палестины, возле берегов Мёртвого моря тоже имеется древняя кровавая граница, над которой стоит своя Сторожа. У магометан, как и у нас, есть воинское братство, посвящённое в тайну тёмного мира. Туда-то, в это братство, я и посылал гонца. Набег есть Набег и сейчас нет большой разницы, кто встанет на пути нечисти - христиане или мусульмане. Пришло время позабыть былые распри. Разве не так, русич?
Всеволод кивнул. Ну да, пришло. Наверное. Раз уж в тевтонской крепости ради общего дела собрались и немцы, и русские дружинники, и степные язычники…
- Мы, татары, - начал перечислять Всеволод, загибая пальцы, - рыцари из северных земель, сарацины… Кто ещё, мастер Бернгард? За кем ещё были посланы гонцы?
- Ни за кем, - неожиданно сухо ответил немец. - Больше мы никого не ждём. Других дозоров на границе миров нет. А если даже и есть, то мне о них не ведомо.
- Значит…
Всеволод обвёл растерянным взглядом крепостной двор, заполненный вооружёнными людьми. Сейчас-то здесь было даже тесновато. Но вряд ли это надолго. Если никакой подмоги больше не будет.
- Значит…
Бернгард ждал - вежливо и терпеливо.
А подмоги - не будет.
- Значит, это все? - Всеволод неопределённо махнул рукой вокруг.
- Это значит, что, благодаря вам, гарнизон крепости стал многочисленнее, чем прежде, - тевтон снова улыбался. Правда, натянуто и скупо. - Нас сейчас даже больше, чем было в начале Набега. Ненамного, но всё же больше.
- Но твари тёмного обиталища - их-то меньше не становится, - хмуро заметил Всеволод.
- Не становится, - согласился Бернгард. - Каждую ночь их тоже становится больше.
- А вы…
- А что мы? Мы в меру своих сил уничтожаем нечисть.
- Убиваете одних, освобождая место для других?
- Это не самое важное.
- А что же тогда важно?
- Что замок по-прежнему в наших руках. И что есть ещё, кому его защищать. И пока дело обстоит так, будет и надежда.
- Какой в ней прок, в той надежде? - невесело усмехнулся Всеволод. - Рано или поздно Серебряные Ворота падут. Так есть ли смысл удерживать обречённый замок.
- Обречённый? - тевтонский магистр сдвинул брови. - В твоём сердце говорит страх, русич?
Всеволод покачал головой:
- Непонимание. Отсиживаться по ночам за стенами, теряя бойцов и растрачивая драгоценное время на дневные вылазки - неразумно.
- Вообще-то днём мы истребляем нечисть десятками, а то и сотнями.
- А ночью приходят тысячи, да, мастер Бернгард?
- Что ты предлагаешь?
- Действовать. Напасть самим. Пробиться через границу миров…
Сагаадай и Золтан, слушавшие их разговор, чуть придвинулись к Всеволоду. Оба тем самым будто без слов выражали ему свою поддержку.
- И? - с вежливым интересом поинтересовался Бернгард. - Что дальше?
- Сделать то, что следовало делать с самого начала, - с вызовом бросил Всеволод. - Пока ещё не поздно… пока не стало совсем поздно.
- Что именно? - мастер Бернгард смотрел на него уже со злой насмешкой. - Что - сделать?
- Если тёмные твари приходят в наш мир, нам тоже нужно найти способ, чтобы… - Всеволод выдержал паузу и закончил: - Чтобы проникнуть в их мир.
- Думаешь, там, на земле тёмного обиталища, в открытом поле мы перебьём больше нечисти, чем здесь, за Серебряными Воротами?
- Там у нас будет шанс устранить главную опасность.
- Да? В самом деле?
- Чёрный Князь! - горячо воскликнул Всеволод. - Его следует убить там, прежде, чем он появится здесь.
- Чёрный Князь? - Бернгард поднял бровь. - Ты, вероятно, говоришь о…
- О Чёрном Господаре - так называют его угры, - не очень вежливо перебил Всеволод убелённого сединами собеседника. - Волохи именуют его также Шоломонаром и Балавром. Татары - Эрлик-ханом. Вы же, немцы, зовёте его Нахтриттером, Рыцарем Ночи.
Тевтонский магистр глубокомысленно кивнул:
- У него имеются и иные имена и прозвища. Царь-змей, Василиск который есть Гебурах, воплощение пятого Сефирота власти - власти ненависти, разрушения и тьмы…
- Гебурах? Сефирот? - насупился Всеволод. Слова были незнакомыми и пугающими. Но бесстрастно-холодный тон тевтонского магистра пугал ещё больше.
- Я использую древний язык каббалистов и магических трактатов гримуаров, - объяснил Бернгард.
- А-а-а, - с кривой усмешкой протянул Всеволод. - Выходит, во главе эрдейской комтурии стоит маг и каббалист?
Впрочем, после алхимической лаборатории, упрятанной в замковых подземельях, это не очень-то и удивляло.
- Каббала, равно как и чёрная магия, чужда рыцарям Креста, - строго ответствовал Бернгард. - Но древний язык запретных искусств порой точно отражает глубинную суть явлений. А суть такова. Рыцарь Ночи, Шоломонар, Чёрный Господарь или, как ты его называешь, Чёрный Князь, входя в чужое обиталище, обретает власть над оным. Власть, которую способен ограничить лишь он сам. Если, конечно, у него возникнет такое желание. Как думаешь, это странное желание может возникнуть у самого жуткого исчадия тьмы?
Всеволод промолчал. Бернгард продолжил:
- С приходом Шоломонара, алчущего крови, прежний мир перестаёт быть таковым. На месте старого обиталища разрастается иное, новое, вполне пригодное для Рыцаря Ночи и прочих тёмных тварей, но опасное для человека. Беззаботный мир, впустивший чужака, становится для него трапезным столом…
- Ну, это-то как раз мне известно, - процедил Всеволод. - О том, что пропускать Чёрного Князя через рудную границу нельзя, я наслышан. И раз уж невозможно закрыть взломанную границу, следует изничтожить врага за нею.
Бернгард хмыкнул:
- Видишь ли, русич, порушенную рудную черту способна восстановить лишь кровь Изначальных. И лишь тому, в ком течёт эта кровь, под силу совладать с Рыцарем Ночи. Тебе известны такие герои?
Всеволод вновь не ответил. А что отвечать? Легендарных Изначальных давным-давно нет в этом мире. Да и потомки Вершителей так просто уже не сыщутся.
- Вот то-то и оно, русич, - вздохнул магистр. - Потому-то Сторожи и поставлены у Проклятых Проходов. Поставлены сторожить и оберегать, но не более того.
На миг Всеволод растерялся - но только на миг.
- А всё же нужно попробовать! Никому ведь не известно наверняка, что простому человеку не справиться с Чёрным Князем? Случается и так, что старые предания лгут!
- Старые предания никогда не лгут, русич, - посуровел лицом Бернгард. - К тому же то, о чём я сказал - это не предание. Это правда. Самая что ни на есть истинная истина.
Судя по тону, магистр верил в это всей душой. Может, действительно - истина?
- Всё равно! - упрямо мотнул головой Всеволод. - Нужно попытаться! Если уж не остаётся иного выхода.
Глава 13
Всеволод покосился на Золтана, не так давно покинувшего со своими бойцами заставу на Брец-перевале. Отважные шекелисы, осознав, что стеречь горный проход нет больше никакого смысла, предпочли присоединиться к русской дружине и отправиться к Серебряным Вратам. Практически - в пасть тёмным тварям. Простым угорским ратникам, прежде никак и ничем не связанным с дозорами Сторож, на это хватило воли и смелости.
Теперь же, судя по всему, настал черёд всем им идти ещё дальше, ещё глубже в эту самую пасть. И пусть тёмное обиталище подавится! И пусть Чёрный Князь сдохнет! Если им повезёт. Если очень повезёт… очень-очень…
Но так - хоть какая-то надежда!
- Иной выход есть всегда, русич, - задумчиво проговорил Бернгард. - и у нас он есть тоже. А выход простой. Запереть Серебряные врата и биться из-за них. И тем самым просто делать своё дело.
- Наше дело - остановить Набег! - тряхнул головой Всеволод.
- Если граница миров открыта - Набег не остановить, - рассудительно заметил Бернгард. - Наше дело - защищать людское обиталище столько, сколько это возможно.
- Но ведь рано или поздно…
Всеволод запнулся и сказал иначе:
- Этот замок обречён, мастер Бернгард.
Нежданная улыбка вдруг скользнула по устам тевтона.
- Что ж, я вижу - говоря такое, ты не боишься, русич. Дело вовсе не в страхе, а в излишней смелости, затмевающей разум. Смелости от незнания. Которая сродни глупости.
Тевтонский магистр выражения не выбирал.
Всеволод вспыхнул и сжал кулаки. Немец же продолжал спокойно, не обращая на состояние гостя ни малейшего внимания:
- Слепая, безрассудная, глупая смелость, сиречь смелая глупость порой опаснее страха, ибо страх хотя бы водит дружбу с осторожностью. Смелость же и глупость не видят ничего, кроме самих себя.
- Почему ты отвергаешь мой план? - глухо процедил Всеволод. - Зачем надсмехаешься надо мной?
- О, нет, я и не думал тебя высмеивать, - улыбка исчезла с лица Бернгарда. Тевтонский магистр вновь говорил серьёзно. - Я лишь показываю вещи, как они есть. Твой план безрассуден, русич. А потому никуда не годится.
- Но почему?! - чуть не вскричал Всеволод.
- Потому что днём, когда у нас есть хоть какой-то шанс овладеть Проклятым Проходом, через Мёртвое озеро в Шоломонарию не проникнуть. Озёрные воды открывают границу между мирами только ночью, когда смыкаются две тьмы, когда два обиталища единятся отсутствием светила.
- Значит, следует идти на озеро ночью.
- Думаешь, ночью мы сможем проложить себе дорогу через тёмные орды, натиск которых едва сдерживаем из-за стен?
- Нужно собрать в единый кулак всех воинов!.. - горячился Всеволод, - Пока есть кого собирать… и… и…
- И бросить замок на произвол судьбы?
- Хорошо, - выдохнул Всеволод. - Раз тебе так важен замок, можно разделить ратников на две части. Одна останется защищать стены. Вторая - пробьётся к озеру.
- Для этого у нас слишком мало людей.
- Ты сказал, их стало больше, чем было в начале Набега.
- Но я не сказал, что их стало больше намного. Нет, делить силы - значит, сразу погубить отряд, отправляющийся на ночную вылазку, и - чуть позже потерять замок, который оставшиеся воины не смогут удерживать долго. А если мы потеряем замок - то потеряем всё.
- Всё? - Всеволод прищурился. - Хотелось бы мне знать, почему ты так цепляешься за свою крепость, Бернгард.
"Мастера" Всеволод опустил - и сделал это намеренно. Он сейчас был слишком зол. Он никак не мог понять тупого упрямства Бернгарда.
Тевтон неодобрительно покачал головой:
- Потому что эта крепость важна. Потому что сейчас она важнее всего на свете.
- По-че-му?!
- Потому что Серебряные Врата - последняя надежда.
- Надежда?! Для кого?
- Для нас. Для всех. Для всего людского обиталища. Пока мы храним эти стены, мы ещё можем противостоять нечисти. Когда стены падут - всё будет кончено.
Всеволод безнадёжно махнул рукой.
- Не хочешь рисковать? Предпочитаешь ждать за каменной стеной с серебряными шипами? Что ж, жди, пока из Мёртвого озера не выйдет Чёрный Князь.
- Ты всё понимаешь неверно, русич, - вздохнул Бернгард. - Не познав сути вещей, ты путаешь причину и следствие. Тот, о ком ты сейчас говоришь, не придёт сюда сам, чтобы сломить наше сопротивление. Не придёт именно потому, что мы противимся его воинству. Он приходит лишь туда, где может властвовать, и тогда лишь, когда может властвовать. Власть его распространяется только на земли, где нет противления этой власти. Тёмный Набег, да будет тебе известно, это не просто набег. Задача нечисти, что идёт впереди своего господина - подготовить людское обиталище для его вступления в наш мир. Уничтожить противящихся, изгнать боящихся. Очистить землю для новой власти, ибо любая новая власть - истинно новая - всегда начинается сызнова. И зиждется она на пролитой старой крови. А уж власть Нахтриттера - и подавно.
Я вижу недоумение на твоём лице, русич. Что ж, постараюсь объяснить понятнее. Покуда люди бьются с посланниками тьмы, сам Рыцарь Ночи, посылающий их, сюда не придёт. Но если люди, убоявшись, опустят оружие, покорно склонят или бездарно сложат головы, если оставят свои исконные земли, на земли эти немедленно ступит нога Шоломонара. И назад, за границу миров его уже не загнать. Ибо вместе с ним его мир войдёт в мир наш. И нечисть станет полновластным хозяином нашего обиталища.
Вот отчего тёмные твари так упорно штурмуют Серебряные Врата. Нахтцереры уже очистили для своего господина почти всю Трансильванию, и лишь мы - кость в горле грядущей тьмы. Так что важна уже не победа, русич. В этой битве её нам не добыть. Важно противление. Всё просто. Пока мы держим оборону, путь Рыцарю Ночи закрыт, и брешь между мирами для него тесна, как ушко иглы для верблюда. Когда же замок падёт, Шоломонар овладеет землями Семиградья. И это станет началом конца. Надеюсь, теперь тебе всё понятно, русич?
Всеволод отвёл глаза.
Всё…
Теперь ему было понятно всё.
Бернгард прав: беречь и защищать Серебряные Ворота так долго, насколько это возможно - вот что им остаётся. Даже один человек, сражающийся на этих стенах, сможет хоть ненадолго, но отсрочить всеобщую гибель.
Значит, бой будет долгим, и бой будет страшным. А когда битва закончится - закончится, разумеется, не в их пользу, ибо такие неравные сечи, действительно, не выигрывают - когда всё закончится…
Всеволод сглотнул ком, вставший вдруг поперёк горла.
Да, ему было понятно всё.
Отошли в сторону Сагаадай и Золтан - молчаливые свидетели препирательства Всеволода с тевтонским старцем-воеводой. Мрачные, подавленные: им тоже было понятно…
Знакомое позвякивание донеслось вдруг откуда-то сверху. Всеволод поднял голову. Так и есть: на стене, возле надвратной башни сидел Раду. Молодой шекелис уже распаковал свою цимбалу, и теперь проверял и настраивал инструмент.
Проверил. Настроил.
И…
Маленькие молоточки с кожаными колотушками на концах пробежались по натянутым струнам диковинных угорских гуслей. Звонкий протяжный звук обратился печальной переливчатой мелодией.
Музыка крепла, лилась со стены всё громче, увереннее. Раду не смотрел на струны. Руки сами привычно выстукивали мелодичный ритм. Взгляд музыканта был обращён сейчас куда-то за бойницы и зубцы заборал, к горизонту, в кровавый багрянец заката над Мёртвым озером.
Потом Раду затянул песню. Под стать тягостным мыслям. Долгую слезливую, томящую, тоскливую. Незнакомую, мадьярскую песнь.
Это был необъяснимый внутренний порыв, пришедшийся к месту, кстати. Ни играть, ни петь Раду никто не просил. Сам заиграл и сам запел. По своему желанию. Для себя. Но слушали его сейчас все. Юный угр в словах и музыке выплёскивал переполнявшие душу чувства и самою душу. А выплеснутое и пропетое немедленно находило отклик в сокровенных струнах чужих душ.
Даже Бернгард, прервал разговор и заслушался.
Всеволод тоже слушал. Он вспомнил, как на заставе Брец-перевала цимбалист неожиданно оборвал тоску-печаль, льющуюся из-под струн и из своих собственных уст, внезапным переходом к безудержному веселью и плясовой мелодии. Но здесь, в этом замке, на исходе умирающего дня, радость казалась такой неуместной. И что-то подсказывало Всеволоду: весёлых песен они сегодня не услышат. Ни сегодня, и, быть может, никогда уже. Вряд ли у них вообще теперь будет время и повод для задорных песен и лихих плясок.
Он не ошибся. После первой зазвучала вторая… Ещё более грустная, надсадная, щемящая песнь полилась над угрюмой громадой Закатной Сторожи.
Глава 14
- Достойно ли вас принял, брат Томас? - неожиданно спросил мастер Бернгард. - Подобающим ли образом разместили?
- Да, благодарю, магистр, всё хорошо, - рассеянно ответил Всеволод.
- Действительно ли, всё? - Бернгард смотрел на него, не моргая, и взгляд этот Всеволоду не понравился. - Брат Томас говорит, вы пожелали разделить свою комнату с оруженосцем. К чему излишние неудобства? В замке достаточно места, чтобы…
- Я очень признателен за гостеприимство и заботу, но такова была моя просьба, - объяснил Всеволод. - Просто я… Я предпочитаю… В общем, моему оруженосцу надлежит всегда находиться при мне.
Колючие льдистые глаза тевтонского старца-воеводы, казалось, видят его насквозь. Но отчего-то говорить об Эржебетт сейчас… именно сейчас Всеволоду не хотелось. Потом когда-нибудь… При более удобном случае… Когда магистр будет в духе… Завтра… А ещё лучше - послезавтра… Но не перед ночным же штурмом.
- Всегда, значит? - тевтон всё не отводил от него пронизывающего взгляда. - Почему же сейчас его при вас нет?