Мы сидели в небольшом леске на берегу озерца, расположенного недалеко от школы. Смотрели на беспокойную гладь воды, пили пиво и ели пончики. С того момента, как мы обнаружили труп, прошло четыре часа. Половину этого времени мы общались с полицией и помогали в поисках пропавшего дежурного. Затем нас просто отпустили. На сегодня освободили от занятий, и мы могли наслаждаться жизнью, лукаво сочувствуя своим менее удачливым одноклассникам. Не каждому выпадает счастье найти в школе труп. Нам повезло и остальные могли нам только завидовать.
- Как ты думаешь, полиция уже уехала? - задумчиво спросил я Агдама.
- Не знаю, - удивился он, - а что?
- Наверное, уже уехали или осматривают окрестности. В школе они ничего не нашли.
- Нам это зачем? - встрял с неуместным замечание Агдам.
Я поморщился, но всё же ответил.
- Мы должны вернуться в школу. - Я взглянул на часы. - Как раз успеем к шестому уроку.
- Но зачем? - повторил Агдам.
- Не бойся, физика и химия уже прошли.
Я закурил. Пять минут у нас ещё было.
- Как ты думаешь Агдам, почему я тебя привёл именно к этому озеру?
- Потому что оно рядом со школой, - логично заметил Агдам.
- Холодно, подумай ещё.
Он досадливо пожал плечами.
- Не знаю, Горгон. Я никогда не могу понять, что у тебя на уме.
Я выпустил струйку дыма, которую немедленно разорвал в клочья ветер.
- Ты не любишь думать, Агдам, вот в чём твоя проблема, - заметил я тоном старого мудрого дядюшки. - Всё что не касается учёбы, для тебя пустое место. Ты ограниченный человек, Агдам, но я постараюсь расширить границы твоего восприятия.
Горообразный хмыкнул, но я не обратил внимания на эту слабую попытку протеста.
- Давай проанализируем ситуацию. Мы имеем одного пропавшего дежурного и одного мёртвого. Кто-то ночью убил его и при этом труп холоден, но не имеет признаков трупного окоченения. Тело такое же гибкое как при жизни.
Агдам покачал головой.
- Горгон, твои доводы ничего не стоят. Ты не криминалист и не знаешь, как ведут себя трупы.
- Трупы никак себя не ведут, - машинально сказал я. - Ты лучше вспомни, из-за чего вообще возникла необходимость в дежурных.
Я выкинул окурок и посмотрел на Агдама или точнее на его враз побледневшее подобие.
- Теперь ты понял, на что я намекаю?
Агдам откашлялся.
- Поэтому ты и привёл меня к этому озеру! Здесь когда-то был прорыв.
Я взял сумку и поднялся.
- Пошли. Мы должны всё выяснить на месте.
Агдам тоже поднялся, но с очень большой неохотой.
- Ты полагаешь, это новый прорыв?
- Скоро мы это узнаем.
- Но зачем туда соваться, Горгон? Пусть этим занимаются полиция, военные. Мы то здесь при чём?
Я покачал головой.
Мы не знаем в каком виде произошёл прорыв на этот раз. Одно мы знаем точно. Это всегда происходит очень быстро, так что нам следует поторопиться.
Терпение начало мне изменять.
- Ты идёшь или нет?
- Самому идти в мышеловку? - Агдам потрясённо смотрел на меня. - Если это прорыв, мы ничем никому не поможем, только погибнем вместе с остальными.
- Как ты можешь так говорить! - притворно возмутился я. - Ведь там находятся твои друзья.
Агдам покачал головой.
- Дело не в друзьях. При последнем прорыве, ты хорошо проявил себя. Я помню, как все тебя хвалили, ставили в пример. Наш Горгон - герой! А ведь тебе было только четырнадцать. Ты получил кучу привилегий от города. В том числе самому выбирать напарника по дежурству. Сейчас тебе семнадцать. Новых привилегий захотелось?
Мне надоели эти глупые препирательства. Тем более, моя привилегия не распространяется на девушек. Видимо Агдам действительно напуган, если позволяет себе разговаривать со мной в таком тоне. Но даже самые прочувствованные речи не производят на меня впечатления.
- Ты идёшь или нет? - рявкнул я.
Не дожидаясь ответа, я развернулся и зашагал в сторону школы. Вскоре затрещали ветки, словно стая медведей продиралась через лес. Я улыбнулся. Значит мой друг всё ещё со мной. Он догнал меня и пошёл рядом. Вид у него понурый. Как всегда, после таких вспышек он чувствовал себя виноватым. Я похлопал его по плечу.
- Ладно, не переживай, я не сержусь. И не собираюсь втягивать тебя в неприятности. Мы просто вернёмся в школу и посмотрим как там дела.
Агдам сделал вид, что поверил.
Мне действительно жаль. Я не хотел впутывать его в это дело. Но у меня нет выбора. Его физическая сила может здорово пригодиться.
Несколько минут мы шагали молча, хрустя сломанными ветками, устилавшими тропинку. Наконец, мы вышли на аллею, которая привела нас прямо к дверям школы. Я протянул руку, чтобы открыть их и на мгновение заколебался. Железная ручка обожгла руку холодом.
Два часа понадобилось, чтобы решиться на это. Ещё в школе, во время поисков, я понял, что это прорыв. Мне никогда не забыть ту наэлектризованную атмосферу, которую ощущал во время прошлого прорыва и которую, ещё на интуитивном уровне, почувствовал, когда мы стояли у дверей дежурки. Мало кто оставался в живых после прорывов, чтобы узнать этот запах опасности. В прошлый раз выжил я один. Не осталось свидетелей моего предательства, и никто не мог рассказать, какой ценой я купил жизнь. Меня назвали героем, а я всего лишь спасал свою шкуру, которую так высоко ценю.
Разумеется, этот прорыв будет иным. Они никогда не повторяются. И у меня нет ни малейшего желания выяснять, что произойдёт на этот раз. В любом случае следует поторопиться. Впрочем, я не собираюсь задерживаться. У меня есть одно маленькое дельце в школе, выполнив которое, я с чистой совестью свалю как можно дальше. Остальные пусть сами заботятся о себе. В школе есть учителя и всё ещё должна находиться полиция. У них есть телефоны и мозги. Так что прорыв это их проблема - не моя. Пусть сами разбираются. На этот раз без меня.
Я открыл дверь.
Холл пуст. Перемена закончилась и мне стало досадно, что из-за пустого спора мы упустили благоприятный момент.
Мертвенная тишина. Это в принципе неудивительно. В нашей школе не поощряются суета и шум. Я сам этого не люблю, но сейчас в пустых коридорах, по которым мы шли, было что-то неприятное и затерянное. И я сам казался себе потерявшимся и немного сиротливым.
- Какой у нас шестой урок? - тихо спросил я.
- Факультатив "История прорывов".
Я усмехнулся.
- Прямо в точку. Идём.
Нужный кабинет находится на втором этаже, почти напротив лестницы. Слава богу, недалеко.
- Но зачем нам уроки? Ты ведь интересовался пропажей второго дежурного.
- Я пошутил, - буркнул я, направляясь к лестнице.
Агдам молча пошёл следом, хотя я кожей чувствовал всё его недовольство и все его возражения.
Мы поднялись на пролёт, когда услышали чьи-то шаги. Вещь достаточно естественная в школе, даже в нашей, но мы остановились. Шаги тут же смолкли.
Я пожал плечами. Не хочу играть в прятки. Мы поднялись по лестнице, и вышли в светлый коридор.
- Всё тихо, - шёпотом сказал Агдам, - может ты ошибся и нет никакого прорыва?
- Хотелось бы, - пробормотал я и обернулся к лестнице, откуда раздавались уже знакомые шаги.
Агдам шумно, с облегчением вздохнул, когда увидел, что по лестнице поднимается не какой-нибудь монстр, а вполне обыкновенный и совсем не страшный Сашка из 10 "б". Он уже прошёл пролёт и остановился перед выходом на площадку, недалеко от нас. Кажется, мы его удивили.
- Привет, прогульщики, - бросил Сашка вместо приветствия, - вас же отпустили…
Я подошёл поближе и стал на верхнюю ступеньку.
- Нас то отпустили, а вот почему ты не на уроке?
Сашка поднялся на пару ступенек, так что теперь был немногим ниже меня. Он натянуто улыбнулся.
- Я был в туалете, а теперь иду обратно в класс. Позволь мне пройти, - его улыбка стала ещё шире, - тебя ведь отпустили Горгон, зря ты вернулся.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я, возвращая ему ещё более зубастую улыбку.
Сашка перестал улыбаться.
- Сам скоро узнаешь, - он попытался подняться ещё на ступеньку.
Я вспомнил, как в своё время занимался футболом и резко ударил парня ногой в грудь, словно забивая победный гол или вколачивая в доску гвозди. Что-то в его груди непоправимо хрустнуло, а сам он поднялся в воздух не хуже футбольного мяча и покатился по ступенькам.
- Что ты делаешь! - шёпотом закричал Агдам, хватая меня за плечо, почти сломав его своими железными пальцами. Я стряхнул его руку, что было так же легко, как вытащить ногу из капкана, и помчался вниз по лестнице.
Сашка почти поднялся, несмотря на сломанные кости и возможные внутренние повреждения. Я с ходу врезался в него всей массой, впечатав в стену. Он тихо икнул, глаза затуманились, а сам он начал сползать по стене вниз, а проще говоря, рухнул как мешок с картошкой, словно костей в нём совсем не осталось.
Я шумно выдохнул, увидев подбегающего Агдама. Возмущённое выражение, казалось, навсегда приклеилось к его лицу. Он неловко пытался перепрыгивать через три ступеньки, как перед этим я, но с его комплекцией, лучше бы он шёл пешком.
- Ты с ума сошёл, Горгон, - мой юный друг уставился на меня расширенными от ужаса карими глазами.
Я улыбнулся.
Иногда мне кажется, что я держу возле себя Агдама, чтобы компенсировать свои не самые лучшие наклонности. Это чудовище с отличными мозгами и чистою душою, не перестаёт удивлять меня. Я могу унижать его как угодно, он всё терпит как должное. Но он абсолютно не выносит, когда я пытаюсь обижать кого-то ещё. Его верность не знает пределов, и он пытался спасти меня от самого себя, защищая окружающих от моего скверного характера.
- Успокойся, Агдам, - сказал я, пытаясь придать лицу как можно более доверительное выражение. - Я всё сейчас объясню.
Но ничего объяснить я не успел.
Кто-то начал подавать признаки жизни. Конечно, это не мог быть никто иной, как Сашка, несмотря на все переломанные кости. Меня это развеселило, но не надолго. Я уже намеревался наподдать ногой этому упрямцу, представляя, что вместо головы у него футбольный мяч, когда эта тварь рывком придвинула ползущее тело на опасно близкое расстояние от моей ноги. Его рука намертво вцепилась в мою лодыжку и явно не хотела с ней расставаться. Я начал дёргать и колошматить пленённой ногой, чтобы стряхнуть непрошенного гостя. В ответ он обхватил другой рукой моё колено и с энтузиазмом впился зубами в мою лодыжку. Он сделал этот серьезный шаг с такой основательностью, словно грыз наткнутый на шампур шашлык. Вот только я не чувствовал себя бараном.
Меня прошиб холодный пот, и на какое-то мгновение боль буквально парализовала меня. Расширенными зрачками я видел стоящего рядом Агдама, который смотрел на меня таким же взглядом. Неподвижный как истукан.
- Сделай что-нибудь, - прошипел я.
Но Агдам прислонился к стене, ещё более посерел и сник. Весь его вид говорил о том, что до такой мерзости ему даже дотронуться противно. На здоровяка надежды мало. Ничего, я не гордый, мне не противно.
Я наклонился и схватил Сашку за горло, сдавливая изо всех сил. В первое и самое ужасное мгновение зажим зубов только усилился. Показалось, что я сейчас потеряю сознание. На самом деле хотелось только одного: не прикладывать никаких целенаправленных усилий, а просто забиться в истерике. Прекратить осознавать происходящее, отдавать отчёт своим действиям и забыть о сопротивлении. Бешено заорать, бестолково размахивая руками и ногами, а затем завизжать что-нибудь вроде:
- Снимите его с меня!
Вместо этого я ещё сильнее сдавил горло зверю и он, наконец, соизволил обратить внимание на мои попытки задушить его. Он прекратил грызть мою ногу, что я воспринял с нескрываемым облегчением. Но радовался я несколько преждевременно. То ли кровь придала ему сил, то ли он умел восстанавливаться, но Сашка вдруг начал вставать, цепляясь за мою одежду. Мне стало неудобно держать его шею, и я перехватил руки, ещё сильнее сжимая его горло, пытаясь задушить или сломать гортань. Он достаточно резво среагировал на эту попытку. Значит, его можно задушить; значит, ему нужен воздух. Я немного приободрился. Святая простота! Своим примером, я просто подсказал ему более быстрый способ разделаться со мной.
Он вцепился мне в горло, как только поднялся. Его волосы спутались и намокли от крови. Рот тоже измазан кровью, но уже моей. Зрачки катастрофически расширились, казалось, что на меня смотрят два яростно сверкающих уголька. Искалечен, но держится. Я тоже пока держался.
Мы стояли друг напротив друга, вцепившись друг другу в глотки, и в какой-то момент я понял, что он сильней. Я не слабак и таковым могу показаться разве что на фоне Агдама. Раньше я бы легко победил этого недотёпу, но сегодня явно не мой день.
Ноги вдруг ослабли, и я упал на ступеньки, больно ударившись спиной. Я хотел пожаловаться, но распухший язык не хотел слушаться, а глотка могла издать лишь слабый хрип.
Я уже не помышлял, чтобы кого-то задушить. Я пытался отвести душившие меня руки, но безуспешно. В тот момент мне хорошо удалось бы только одно - потерять сознание. Я уже начал готовиться к столь ответственному шагу, когда почувствовал необычайную лёгкость в горле.
Несколько мгновений я лежал на лестнице, держась за горло и пытался прийти в себя. Я снова учился дышать. Горло и лёгкие устроили забастовку. Воздуху, как заправскому контрабандисту, приходилось тайно проникать в бронхи, наждаком царапая горло и давая мне немного жизни.
Я попытался сесть, но вместо этого перевернулся набок и закашлялся. немного полегчало. Тогда я обратил внимание на хлюпающие удары недалеко от меня. Стало любопытно, тем более, что я устал пялиться на грязные ступеньки лестницы. Я повернул голову и увидел, как Агдам методично бьёт об стену остатками чего-то, что раньше было головой, хотя сейчас в это верилось с трудом. Я наконец-то сумел принять вертикальное положение, сел на ступеньку и тупо уставился на это примитивное зрелище. Забавно, конечно, но всё в этом мире приедается.
- Прекращай, Агдам, - хотел сказать я, но вместо этого издал какие-то каркающие звуки. Самое смешное, но мой друг меня понял. Он разжал руки и тело, которое он держал без видимых усилий, рухнуло на пол. А сам посмотрел на меня с таким щенячьим, обиженным выражением в глазах, что мне почти стало стыдно, сам не знаю за что. Но только почти.
Я похлопал рядом с собой. Агдам послушно сел. Он смотрел прямо перед собой, потом с удивлением на платок, который я вытащил из кармана и протянул ему. Его руки были в крови, которую он принялся медленно и усердно вытирать моим платком, отчего тот быстро сменил белый цвет на бурый.
- Прости, он чуть было не убил тебя, - сказал Агдам, протягивая платок обратно. Я осторожно взял его двумя пальцами и кинул на труп.
Агдам всё с тем же удивлённым выражением смотрел, как кроваво-бурая тряпка планирует на спину безвременно усопшему.
Чтобы подбодрить его и в знак благодарности за спасение, я похлопал Агдама по широкому плечу. У него конечно позднее зажигание, но это тот случай, когда лучше поздно, чем никогда. Он вздрогнул от моего хлопка и теперь уже удивился я. Раньше он их просто не замечал, а сейчас чуть из штанов не выпрыгнул.
- Пойдём в туалет, - прохрипел я свои первые членораздельные слова. Мне претила мысль, что мы будем вынуждены показаться перед людьми в таком жутком виде. Нужно привести себя в порядок. Я поднял слетевшую во время драки кепку.
- Сумки оставим здесь.
Мы спустились на первый этаж. Каждый шаг отдавался болью в левой ноге, но я не позволил себе хромать. Нельзя распускаться. Несмотря на это мужественное решение, я был чертовски рад, когда мы, наконец, добрались до места и отпала нужда строить из себя героя.
Я подставил голову под струю воды, жадно ловя её ртом. Заставлял глотать, несмотря на боль в горле. На боевом посту у крана меня сменил Агдам, который начал тщательно мыть руки.
Нужно было вытереться, но платка уже не было, так что я вытер рот рукавом, а руки просто о брюки. От этого мне стало ужасно неловко. Мой друг не испытывал таких сомнений и спокойно вытер руки о широкие штанины.
- Неужели я становлюсь похожим на Агдама! - в ужасе подумал я. - Если так пойдёт дальше, я скоро сам буду уроки делать! - но тут я покачал головой. - Нет, не бывать этому. До такого я никогда не опущусь.
Пришла пора произвести подсчёт потерь. Я нагнулся и задрал брючину. На ноге целый ряд ран от зубов. Они ещё совсем недавно кровоточили. Я поморщился. Кровь пропитала брюки.
- Вот гад! - прохрипел я. - Брюки порвал, а кровь вообще не отстирывается.
Я вздохнул и выпрямился. Пощупал горло и решил поднять воротник куртки, чтобы никого не пугать видом своих дыхательных путей. Так я и сделал. Застегнув воротник на молнию, я махнул рукой Агдаму, чтобы он следовал за мной.
Боль дёргалась в ноге при каждом шаге, и невольно я всё-таки стал прихрамывать. Когда мы поднимались по лестнице, я с сомнением взглянул на тело, но, к счастью, оно осталось неподвижным. На всякий случай я старался держаться от него подальше. Второго раунда я могу не пережить.
Мы поднялись на второй этаж и свернули за угол. Перед нами дверь кабинета, где сейчас занимаются наши одноклассники.
Вокруг висела ватная тишина. Неудивительно, что никто не выбежал на звук потасовки. Нас окутала атмосфера удушливого молчания. Агдам тоже почувствовал.
- Давай подождём перемены, - проорал он мне в ухо.
- Не надо орать, - шёпотом ответил я, ковыряя в пострадавшем ухе. - Я не глухой, хотя почти немой, временно.
Действительно, логичней было подождать перемены, тем более, что за нашими хлопотами время к ней приближается очень быстро. Но все мои инстинкты орали мне, что надо поскорее уносить отсюда ноги, если я хочу, чтобы они росли в правильном направлении.
Я подошёл к двери и храбро постучал в неё, затем, столь же храбро, открыл. Мы с Агдамом шагнули внутрь и увидели окончание вполне обычного урока. Перед нами сидели скучающие одноклассники, а перед доской с плакатом в руках, стоял Иван Данилович, наш инструктор по безопасности. Он готовился прикрепить плакат к чёрной, девственно чистой доске. На плакате изображены уродливые твари, видимо из какого-то давнего прорыва. Не понимаю, зачем учить историю прорывов, если они никогда не повторяются.
Мы поздоровались. Одноклассники с нескрываемым любопытством смотрели на двух придурков, которые добровольно вернулись на урок. Иван Данилович смотрел недружелюбно, но с притворной мягкостью спросил:
- Вам, что-нибудь нужно? Если вы явились на урок, то несколько поздновато, если вы понимаете, что я имею в виду.
Агдам понял и покраснел. Он всегда терялся перед учителями. Я же не обратил на слова инструктора никакого внимания. Я рыскал глазами по классу, пытаясь разыскать в толпе великовозрастных верзил одну тоненькую фигурку, с длинными, густыми, светлыми волосами и голубыми глазами. Но как раз её не было. Зато я обнаружил смуглую физиономию моего врага и конкурента Старины Аба.