Я начал выдёргивать швабру, когда новый, куда более сильный удар, переломил как щепку ненадёжное дерево. Створка двери врезалась в мою голову и швырнула на пол. В полуобморочном состоянии я наблюдал, как Агдам с рёвом кидается на группу бледных подростков и сшибает их как кегли. Я порадовался за друга. Сам я не мог пошевелить даже пальцем. Я бессильно откинулся на полу, с отстранённым любопытством размышляя, насколько быстро умру, и насколько будет больно. Я не боюсь боли. Здесь дело в принципе. А я никогда не отступаюсь от своих принципов, даже самых беспринципных из них.
- Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось?
По лицу слезой сбежала струйка крови.
- А ведь без меня им не выбраться, - вдруг понял я, меланхолично пытаясь рассмотреть ускользающий потолок и смутные тени на его фоне.
Раздался грохот и вместо потолка надо мной возникла чья-то гигантская фигура. Я был несколько смущён и шокирован, когда здоровенная лапа схватила меня за воротник и вздёрнула вверх. Перед глазами поплыло, и на них опустился туман, как, впрочем, и на мои мозги.
Меня потащили вперёд как мешок с мукой, впрочем, осторожно и на расстоянии. Мимо проплывали кафельные плитки, размытые фигуры лежащих тел, которые усиленно пытались подняться и одно из них в форме дежурного. Дальше стены. Ноги ватные и никак не хотели держать меня в вертикальном положении. Но вскоре дела пошли несколько лучше, точнее ноги пошли лучше и в голове немного прояснилось. Мы бежали к лестнице. Но что самое удивительно, вокруг не было ни одного урода. Меня это насторожило, меня всё настораживает.
- Пистолет, Агдам, пистолет.
Волокущие меня руки засомневались.
- Брось, Агдам, я сам пойду.
Мы свернули и оказались на лестничной площадке. Лапа, державшая меня разжалась. Я попытался стоять прямо, но вместо этого пополз по стеночке вниз. Чьи-то руки подхватили меня, выпрямили и прислонили к стене. За поворотом послышался тяжёлый топот. Значит, Агдам меня понял.
- Они всё-таки не бросили меня, - размышлял я. - Идиоты. А может тоже поняли, что без меня им не выбраться.
Платочек ласково вытер заливавшую лицо кровь. Лиакея выглядела не столько испуганной, сколько встревоженной. Но вряд ли причины её тревоги имели ко мне большое отношение. Я смотрел на неё, любовался чистыми чертами лица, сейчас искажённые усталостью и страхом.
А я бы вас бросил, - подумал я, но не сказал вслух. Они и так это знают. Потому и спасли меня. У них кишка тонка бросить на смерть человека, чтобы выжить самому. Для этого им нужен я. У меня была большая практика.
Я вглядывался в испуганные голубые глаза, которые смотрели на меня с потаённым ожиданием и в то же время детской обидой. Я думал: "Может быть она, хотя бы она…"
Вдалеке опять загрохотало, и вскоре появился Агдам с револьвером в руке и патронташем, который успел нацепить на пояс.
Я улыбнулся и Агдам улыбнулся в ответ. Мой бедный сообразительный, но тормознутый друг. С какой нежностью люди любят людей, которые посылают их на убой.
- Пойдёмте, - сказал я, и всё ещё неуверенной походкой заковылял вниз, благоразумно держась за перила. Пришлось внимательно смотреть под ноги. К счастью, время и реальность начали вставать на свои места. Вот площадка, на которой мы оставили свои сумки. Они так и лежат рядом с останками существа, чуть было не отгрызшего мне ногу. Я равнодушно обошёл его и двинулся дальше. Когда мы уже почти добрались до последней ступеньки, я услышал позади тихий вскрик. Я поднял глаза и, несмотря на всё своё самообладание, похолодел. Весь холл забит людьми, точнее теми, кто раньше были людьми. Сейчас они, молча и неподвижно, стояли спинами к нам и смотрели на дверь, ведущую на улицу.
Почему они не выходят, - удивился я, но, разумеется, молча. - Ведь выход открыт. Они могут уйти в любую минуту. Но по каким-то своим причинам они не делали этого, а только стояли и смотрели.
Я на мгновение замешкался. Казалось, в этой тишине они услышат не то что шаги, а даже моё дыхание. Я застыл, боясь пошевелиться. Осталось несколько ступенек до пола. Вот почему на этажах пусто. Все собрались здесь. Мои размышления были прерваны воспоминанием о группе захвата, которая наверняка уже очухалась после пары встреч с Агдамом и теперь спешат за нами. Зря я не взял наган ещё утром, когда была такая возможность. Он мог здорово облегчить жизнь. Впрочем, глупо укорять себя. Утром мне даже в голову не приходило, что я решу вернуться.
Стараясь ступать как можно мягче и не дышать, я спустился по лестнице и пошёл за спинами стоящих в холле тварей. Они словно оглохли, потому что ни один не обернулся на звук наших шагов.
Они ждут чего-то, но чего?
Я проходил мимо разноцветья костюмов и возрастов, но краски смешивались в едином калейдоскопе серого, а возраста в один - безвременно почивший. Если бы я был более впечатлителен, меня бы подавил вид этих спин, обтянутых костюмами преподавателей и ярких кофточек модниц; вид чёрных, белых, рыжих волос с разнообразными причёсками. Но мне не нужно было видеть их глаз, чтобы знать - в них пустота.
Но я не впечатлителен, поэтому осторожно продвигался в коридор, что вёл к другому выходу. Тому самому, через который мы прошли сегодня утром. День выдался нелёгким, но зато и скучно не было, правда?
Меня в настоящее время волновало не скопище мутантов, которое могло наброситься на нас в любую секунду, а крепость нервов моих спутников. Мои ноги, слабые после последней взбучки, давали некоторое представление о том, что могут испытывать мои друзья по несчастью.
Мы вошли в коридор, и я позволил себе оглянуться.
Агдам шёл как робот и взгляд у него был, как у человека, которого хорошо приложили бревном по голове. Он крепко сжимал в руке револьвер, держась за него как за спасательный круг.
Нет, приятель, - подумал я, - если они все разом кинутся на нас, то тебе не поможет наган, и даже твоя феноменальная сила окажется бесполезной.
С остальными дело обстояло примерно так же.
Старина Аб, посеревший как мышь, из последних сил хранил самообладание. А Лиа просто уперлась взглядом мне в спину и не имела ни малейшего желания любоваться окружающим пейзажем.
Я насколько мог ускорил шаг. Из окон в коридор падал сумрачный осенний свет, больше подходящий для вечера, чем для середины дня. Лоб стал липким, и по лицу опять поползла струйка крови. Я вытер её рукавом.
Мы уже почти дошли, когда сзади раздался топот ног. Наши друзья по туалету решили нанести визит вежливости.
- Стреляй, Агдам, - бросил я через плечо, а сам потянулся к ручке двери. Меня охватило мгновенное ликование. Мы выбрались. Я снова сделал это, снова выжил. Ухмыляясь, я смотрел на коричневую деревянную дверь, кое-где уже выщербленную и обшарпанную, но всё ещё крепкую и надёжную.
Я схватился за ручку, рванул на себя и это было уже действительно смешно. Дверь в коморку дежурных была заперта.
- Ну что там?
По голосу чувствовалось, что Старина Аб несколько обеспокоен, почти до состояния истерики.
- Не быть тебе генералом, - подумал я и, не ответив, обернулся.
Преследователей всего пятеро. Впереди бежит бывший дежурный Женя. Без пистолета он потерял изрядную долю способности пугать. Нервировало другое, уж очень сосредоточенно и целеустремлённо они двигались. Не бог весть какая армия и они уже получили пару уроков от большого парня, но они могут всё здорово усложнить. Например, привлечь ненужное внимание или задержать до прихода основных сил. А в том, что остальные скоро последуют, я не сомневался.
Агдам стоял, вытянув руку с пистолетом и безучастно наблюдал за приближением уродов. Застыл как статуя.
- Опять заело, - заметил я.
Я проковылял к Агдаму, схватил наган и попытался отобрать. Мой умный, но ограниченный друг, так влюбился в маленькую железную игрушку, что не желал с ней расставаться. Подобный эгоизм возмутил меня до глубины души. Я покрепче ухватился левой рукой за мощное запястье, правой за револьвер и вывернул, выкручивая неподатливую, огромную лапу. Здоровяк даже не поморщился, хотя револьвер отпустил.
Рукоять нагана удобно легла в ладонь. Я изо всех оставшихся сил, толкнул Агдама.
- Дверь ломай.
Он послушно отвернулся и побрёл к двери. Теперь об этом можно не волноваться. Если эту дверь вообще можно выбить, Агдам это сделает.
Я вскинул пистолет и выстрелил. Дежурный Женя, получил пулю в лоб практически в упор и рухнул у моих ног. Остальные уроды бежали чуть позади. У меня осталось секунд времени, которые я использовал с толком, уложив ещё двух нападавших.
Один из оставшихся, кинулся на меня и я не успел выстрелить. Высокий рыжий парень из 10-го класса, в прошлой жизни баскетболист и ведущий на различных мероприятиях, а сейчас он схватил меня за грудки и размазал по стене. В глазах потемнело и показалось, что я остался совсем без лёгких. Нечем вздохнуть. Можно было задаться риторическим вопросом: а остался ли у меня внутри хоть один неповрежденный орган? Вместо этого я расслабился и повис всей массой на державших меня руках. Пальцы рыжего скользнули по куртке и не удержали изворотливую ткань. От неожиданности он на мгновение застыл, и я поспешно нажал на курок. Выстрел отбросил его назад, а я мог немного перевести дух.
Подниматься тяжело и болезненно, а главное медленно и с трудом. Я выдохнул и какое-то время стоял, покачиваясь и опёршись на холодную стену.
Передо мной два переплетённых тела катались по грязному полу, чем оскорбляли моё эстетическое чувство прекрасного. Больше я не мог выносить столь гнусного зрелища. Я подождал пока зомби окажется сверху, направил пистолет на его голову и нажал на курок. Он рухнул на Аба.
Я люблю оружие. Оно решает все проблемы быстро и радикально. Единственный его недостаток в том, что потом нельзя извиниться и помириться с тем, кого убил. Оружие лишает свободы передумать. В нынешней ситуации вполне в тему.
Аб кряхтя выбирался из-под трупа и я решил поинтересоваться как идут дела у живого тарана. Дела шли замечательно. Агдам как раз добивал несчастную дверь. Она с треском вылетела с петель и одновременно сломался внутренний засов. Путь свободен. Пожалуй, я возьму его в разведку.
- Иди, - проворчал я.
Агдам послушно пошёл вперёд, за ним Лиакея. Аб посмотрел на меня. Я махнул ему рукой. Сам я шёл последним. Странно, но наши молчаливые друзья в холле не обратили ни малейшего внимания на маленькую, но шумную стычку. Что ж, это их проблемы. Но вместо того, чтобы радоваться, я насторожился. Было в этой ситуации что-то неестественное. Впрочем, размышления на тему несообразностей лучше оставить на потом. Сейчас я хотел лишь одного. Выбраться из молчаливого, мёртвого здания на промозглую, холодную, но куда более безопасную улицу.
Вторая дверь была не заперта. Но такой свободный и желанный выход вызвал у меня раздражение. Я, прихрамывая, проковылял на улицу и вдохнул осеннего воздуха, свежего после недавнего дождя. Я, наконец, понял, что меня насторожило. Мы слишком легко выбрались.
Я застыл, не замечая как заливает мои ботинки вода из лужи, куда я по рассеянности наступил.
Даже группа захвата, как я нё называл, была больше похожа на погонщиков, которых специально послали, чтобы они нас поскорее выпроводили. Но тогда почему они пытались убить меня и Аба? Если бы они действительно хотели нас схватить…
Нужно подумать. Я потёр лоб, но как раз сейчас мои бедные мозги ушли в отпуск. Решили отдохнуть после всех испытаний прочности моей головы. Ну и ладно. Перекур. Будем наслаждаться жизнью.
Я посмотрел на руку, которой тёр лоб. Она была измазана какой-то бурой краской.
Всё ближе раздавался рёв сирен.
- Наверное, кровь, - решил я. - Хорошо, что не перхоть. Сирены. Значит, всё-таки кто-то выбрался. Сирены.
- Бежим! - заорал я.
Лиакея подняла голову.
- Но ведь это наши!
- Потому и бежим.
Я схватил Лиакею за руку (знакомая ситуация) и потащил за собой. Лучший способ заставить других пошевеливаться. План сработал. Агдам и Аб побежали за нами как привязанные. Я понял, что сделал великое открытие. Если хотите, чтобы солдаты шли в атаку привяжите к древку не флаг, а женщину. Причём лучше голую.
- Рука, - захныкала Лиакея.
- Оторву, - пообещал я, не останавливаясь. - К деревьям.
Ещё несколько минут назад эти люди готовы были выполнить любой мой приказ, а сейчас почувствовали себя в безопасности и уже готовы поднять бунт.
- Прячьтесь!
Мы подбежали к деревьям, к сожалению не слишком толстым, так что укрылись за кустами.
Я рухнул на землю, увлекая за собой Лиакею. Убедившись, что она не собирается вставать, я отпустил её руку и подвинулся, давая место остальным.
- Дай патронташ.
Агдам удивлённо посмотрел на меня, но приказ выполнил, причём без комментариев. Дружба со мной его многому научила, точнее приручила.
- Ничего, - усмехнулся я, - это только начало.
Кого мне действительно хотелось приручить, так это Лиакею. А ведь до сегодняшнего дня она даже смотреть в мою сторону не хотела.
На площадь перед школой, взвывая как стая раненых тюленей, вылетели несколько автобусов. Поднимая тучи брызг и грязи из луж, они резко затормозили, дверцы распахнулись и из них как горох посыпались люди в жёлтых костюмах.
Приехала группа заграждения.
Знакомая картина. Будет немного больно, но вы уж потерпите на благо отечества. Я зажмурился, но и с закрытыми глазами знал, что там происходит.
Вот открываются задние двери и вслед за техниками, выход которых мы наблюдали, появились люди в красных комбинезонах. Они похожи то ли на космонавтов, то ли на пришельцев из космоса. У них ранцы за спиной и трубки в руках.
- Рассыпаться по периметру.
Люди в красном неторопливой рысцой окружают школу. Рядом с ними бегут техники. В руках длинные багры.
- Что они делают? - прошептала Лиакея прямо в ухо.
Я открыл глаза.
Шеренга людей в красном терпеливо ждут, когда можно будет приступить к работе. Они решительно не вызывают у меня энтузиазма. Они специально одеваются так ярко, чтобы узнать друг друга в любых условиях и при любой погоде. В темноте костюмы светятся.
Двери школы распахнулись, и поток школьников хлынул во двор.
- Сейчас увидишь, - прохрипел я. - Это карантин.
Воздух расцвёл яркими языками пламени. Они вырывались из трубок людей в красном. Вскоре площадь перед школой озарилась светом десятков полыхающих костров. Красивое, но печальное зрелище. Большинство горели молча и безучастно, замедляясь всё больше, пока не падали на землю. Но некоторые из охваченных пламенем людей бежали прямо на стройные ряды огнемётчиков. Тогда в дело вступали техники, отталкивали горевших баграми за невидимо очерченную границу, которую нельзя переступать живым.
- Они их сжигают! - в ужасе прошептала Лиа.
Я с интересом посмотрел на неё. Голубые глаза широко открыты, и я вижу в них отсветы залившего площадь костра.
- А что они с ними нянчиться должны! - зло прошипел старина Аб. - Так этим ублюдкам и надо.
Я хмыкнул.
- Красиво горят, - согласился я, - но не все из них уроды. Среди них пытаются вырваться остатки выживших. Видимо выползли из своих укрытий, когда открылась дверь.
- Что!
Я так и не понял, чьё было восклицание. На меня таращились три пары глаз.
Я указал пальцем на площадь.
- Они не так горят.
- Но ведь они не знают, - запинаясь, сказал Старина Аб. - Надо им сказать, надо их предупредить.
Лиакея попыталась вскочить.
- Горгон, мы должны…
- Нет, - зашипел я, кидаясь на Лиакею и прижимая к земле. Она извивалась пытаясь вырваться. Я зажал ей рукой рот и вдавил в землю. - Нет.
Агдам тоже пытался подняться. К счастью, как всегда до него поздно дошло, и он делал это медленно.
- Агдам лежать, - цыкнул я, и тот послушно рухнул обратно.
Аб бежал к группе заграждения и орал:
- Подождите, там есть живые люди, вы не должны…
Один из огнемётчиков обернулся и, через мгновение, одним факелом стало больше.
Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать, как кричит Аб, когда огонь охватил его и стал пожирать смуглую кожу. К нему подскочили двое техников, сбили с ног и прижали баграми к земле.
Когда крики стихли, я отпустил Лиакею. Она сдавленно рыдала, размазывая по лицу слёзы, смешанные с грязью, в которую я её так щедро окунул. Я принялся вытирать её лицо рукавом.
- Но почему, почему, разве они не видели, что он живой.
Я растерянно молчал, а затем вспомнил прошлый прорыв и фразу, которую нам бросил молодой офицер, когда мы пытались вырваться из ловушки. Сейчас я повторил её Лиакее.
- Безумие не должно вырваться в город.
Сырость стала просачиваться сквозь куртку, а мне представлялся мой враг и конкурент Старина Аб. Он улыбался нагловатой белозубой улыбкой. Я вздохнул. Вот уж кому не было холодно.
- Уходим отсюда.
Возражений не последовало.
Под прикрытием кустарника мы осторожно выползли на одну из аллей, где нас никто не мог увидеть.
Лиакея стояла передо мной и дрожала. Я сам вздрогнул, когда представил, сколько времени она пробыла на холоде в тонкой кофточке. Я снял куртку, и Лиа с благодарностью приняла её.
Мы медленно побрели в город. Люди провожали нас глазами. Мы представляли собой живописное зрелище. Я поднял воротник пиджака, чтобы хоть немного скрыть синяки на шее. К сожалению, рану на лбу, запёкшуюся кровь в волосах и разорванную брючину девать мне было некуда. Как, впрочем, и окровавленную куртку Агдама и бедственный вид Лиакеи.
Нам не о чем было говорить, да никто из нас и не испытывал такого желания. Все слишком устали и хотели как можно быстрее попасть домой.
Мы дошли до улицы, где жила Лиакея. Она остановилась и обернулась ко мне. Я обнял девушку. Мы постояли какое-то время, затем она высвободилась из моих объятий, отвернулась и так же молча пошла прочь, кутаясь в мою, великоватую для неё куртку.
Я с грустью смотрел как всё дальше и дальше удаляется моя куртка. Всё-таки я замёрз.
- Пойдём и мы, - сказал я и зашагал в сторону моего дома. - Знаешь, Агдам, у меня дома стоит бутылка коньяка на крайний случай. По-моему сейчас самый крайний из всех возможных случаев. Стоит согреться, прежде чем отправляться в больницу. Ты со мной согласен?
Ещё бы он посмел не согласиться. Но для приличия следовало поинтересоваться его мнением.
- Как ты считаешь, стоит или не стоит?
Никто не отвечал.
- Эй, Агдам!
Я обернулся.
Мой нерадивый друг оцепенело смотрел на стайку ворон, облепившую чёрные сучья ближайшего дерева. Мне не понравился его взгляд. Слишком пустой. Наверное, в шоке. Лично меня тошнит от этого карканья.
- Эй! - я хлопнул его по плечу. - Ты как?
Его взгляд обрёл некоторую осмысленность. Он посмотрел на меня так, словно видел первый раз в жизни. Туман в его глазах быстро рассеивался.
- Горгон!… Не волнуйся, со мной всё в порядке.
- Пойдём.
Мне уже ни до чего не было дела. Усталость сковала тело, мешала думать, чувствовать, интересоваться или бояться. Только простые, механические движения. Шаг правой, шаг левой. Главное не поддаться слабости. Вся жизнь состоит из такой дороги, это не повод, чтобы падать.