Он сидел в моем любимом и единственном кресле, спокойно, по-хозяйски, закинув ногу на ногу, и наблюдал за мной с отстраненной полуулыбкой. Вокруг него витали Тени, делая фигуру немного расплывчатой.
Подавив паническое желание завопить и броситься на улицу, я замерла, пытаясь проанализировать ощущения. Бежать некуда, да и поздно…
Вздохнув, вгляделась в темноту, не служащую мне преградой. Он казался очень обыкновенным, этот высокий, бледный… почти человек. И пространство вокруг него было овеяно запахом горькой полыни, ароматом ночи и силы.
Где-то минуту мы молча смотрели друг на друга. Я нервно сглотнула. Ой, ой, ой, что будет?
– Хорошо бегаешь, волчица, – спокойно заметил незваный гость, – но, понимаешь ли ты, как тебе не повезло?
Да уж догадываюсь! Какой-то у него безликий голос… как серое, затянутое сплошной осенней пеленой небо. Я успела заметить только смазанное стремительное движение, и вот он совсем близко от меня, придерживая прохладной рукой подбородок, не давая отвести взгляда, и смотрит.
Черные глаза, в темных колодцах которых я беспомощно барахтаюсь, затягивают и лишают воли. С трудом ворочая одеревеневшим языком, просипела:
– …скорее повезло не встретить никого из ВАС раньше…
– Возможно, – безэмоционально заметил темный, – но ты – единственная Охотящаяся в этом городе.
К чему все это? Непонятно… Но незваной гостьей в сознание толкнулась настороженная волчица, опознавшая чужака как Пьющего кровь. Вывернуться из цепких пальцев не получилось, отвести взгляд – тоже, а покориться не желала бунтующая за гранью сознания хищница.
Черное на черном… невозможно отличить, но я увидела, как его зрачки резко расширились, потом окативший с ног до головы холод вынес из головы последние мысли, а в висках заломило.
– А соседка у тебя непростая, – вдруг прошептал мне на ухо Пьющий кровь, кинул пронзительный взгляд куда-то сквозь стену, и приказал, – собирайся.
– Но…
– Живо!!
Я злобно зашипела. Слов не было.
Но мы пошли… сквозь город. Он, шагнув из квартиры прямо на улицу, быстро тащил меня, крепко держа за запястье, сливаясь с ночью, шагая из одного осколка Тьмы в другой. В искаженном мире мелькали отражения домов и дорог, чьи тени служили ему тропой и сокращали путь. До логова…
У каждого уважающего себя хищника должно быть логово. Им оказался, ха, номер люкс нашей единственной приличной гостиницы, чей облезлый фасад давно не соответствовал названию "Лазурная". Гостиница "Светская" была переименована в пылу перестройки, и располагалась в самом центре города, рядом с мэрией, главным управлением внутренних дел и кладбищем.
Волчица бурно протестовала против нахождения в полутемном помещении, пропахшем странными, забивающими обоняние благовониями. Но выбора не было,… да и… кто у нас тут хозяин? Я!!
До сего момента этот тип весьма сурово обрывал мои попытки что-нибудь сказать или спросить, едва не выдергивая при том руку. Так что к концу недолгого пути я пребывала в состоянии, близком к взрыву, и не преминула бы сделать попытку выбить из него ответы, не смотря на существенную опасность этого процесса.
– Ну а теперь… – начала я, потирая руку, но, мельком оглядевшись, сбила воинственный настрой и хихикнула, – а где же гроб??!
Аромат напряжения, клубами витавший в воздухе начал рассеиваться, и я поняла, что Пьющий кровь расслабился, откровенно забавляясь ситуацией.
Что смешного?
– Много ты об этом знаешь! – фыркнул он, – садись…
Я присела на стоящий посреди комнаты стул, а этот… наглый тип… сел напротив. В мягкое, удобное кресло. Где справедливость? Я гордо выпрямила спину, заложила ногу за ногу и сцепила руки на колене.
– Ну что же, не могли бы вы объяснить, что все это значит? – под конец фразы в моем голосе появились необычные, гулкие тона.
Будто не слыша меня, он сказал:
– Впервые встречаю такую ситуацию, – задумчиво продолжил свою мысль темный, обратив невыразительное лицо к занавешенному окну, – единственный на весь город охотник– полукровка… да еще необученный.
– Да, мы такие, – приосанилась я.
– И что с тобой делать?… – неодобрительно глядя на меня, задал риторический вопрос этот тип. Судя по всему, он-то знал, что будет со мной делать. А вот понравится ли это мне? Сомневаюсь…
– Будем работать с тем, что есть… – он встал, пронзительно взглянув в мою сторону, – расслабься, позволь своему разуму отвлечься, мыслям – течь вольно… я, Павел, из рода Пьющих кровь, Одинокий охотник… взываю к тебе, тьма…
Его голос убаюкивал, обволакивая разум, погружая в пелену, кружащуюся перед глазами призрачным водоворотом… мы падаем, падаем вниз вместе с волчицей…
И что с тобой делать, необученная ты наша? Расчетливо прищурившись, Павел смотрел на обмякшую в трансе девушку. Необученная, сырая, давно пребывающая на грани… между безумием и… безумием.
Из нее только крючок и получится… разделение, что ли провести? Неграмотность в простейших вопросах может такую шутку сыграть… что небо заплачет. Он коснулся кончиками пальцев висков Охотницы, немного удивляясь ее мечтательной улыбке, и поставил на ней личную метку, незримую не для кого, кроме семьи. Которой давно нет… привычно отбросив ненужные мысли, сосредоточился, формируя пакет необходимой информации. Проникнув в странное, раздвоенное сознание, он удивился… одна половинка, неистребимо человеческая, осторожно отпрянула в глубину, уворачиваясь от мысленного посыла, а волчица, торжествующе взвыв и злобно скалясь, кинулась на щиты.
Чокнутая…
Так вот почему полукровки долго не живут…
А родовая память Охотницы содержала множество знаний, но для второй ипостаси они оказались почти не доступны… только на уровне инстинктов и догадок… и закодированы ключом Высших. Странно…
Но, все же схватив ловко ускользающий фантомный силуэт Серой, он втиснул в ее сознание все, что приготовил… не зря ли?
Посмотрим…
– Проснись, – из марева кошмара меня вырвало мягкое прикосновение к щеке.
– Что!! – резко вскочив, я тряхнула головой, пытаясь изгнать чужое присутствие, – ууу… мать… Зачем?
А он стоял рядом, такой высокий, спокойный, довольный… Ненавижу!! И противно. Чужое присутствие в голове… брр!
– Сядь и сосредоточься, – заявил он, – я кое-что вложил в твой… хм, разум, просмотри. Нет времени на объяснения… чуть позже я скажу, что потребуется лично от тебя.
Я обескуражено рухнула обратно на стул, а Павел куда-то вышел.
Так… внезапно поняв, что откуда-то из глубин разума в ответ на мои сумбурные размышления начали всплывать чужие мысли, я погрузилась в вихрь новой информации.
Захватывающе…
Но лучше бы мне остаться в счастливом неведении о происходящем, по крайней мере, в последние отпущенные дни. И не сидела бы я сейчас в мрачных раздумьях, а… носилась по городу, высунув язык, обуреваемая охотничьим инстинктом и недоумением. Н-да… непонятно, что хуже!!
Как, однако, несправедлив этот лучший из миров!
Но как бы там ни было, вампир загрузил меня далеко не обнадеживающими сведениями по самую макушку, заодно изрядно пополнив словарный запас старомодными ругательствами.
Итак…
Кроме раздражающего своим количеством человечества, в этом мире существуют и другие рода. Немногочисленные, но могущественные… условно делящиеся на светлые и темные, по любимому времени суток и предпочтениям в Силе.
Ну не удивили!
Я – полукровка темная из рода Охотящихся-в-ночи, "ходячая шизофрения", в качестве папочки фигурирует почему-то неизвестный Высший… это как интересно?
Есть еще Пьющие кровь, Танцующие-в-лунном-свете, Знающие, Слушающие мир, Одержимые… и прочие… много их, короче говоря.
Роды делятся на кланы, кланы – на семьи, главы которых поддерживают внутри своих образований диктаторские порядки. Семьи между собой не дружат, но и открытой вражды не проявляют, предпочитая сражаться за сферы влияния исподтишка.
Кланы и рода порой воюют едва ли не в открытую. Светлые с темными, Поющие с Пьющими кровь, Танцующие с Одержимыми. Громы и молнии, потопы и засухи, катастрофы и убийства – вот их инструмент.
И при этом нелюди еще стараются не попадать в сферу активного интереса людей. Как они вообще умудряются не нарушать первое правило Маскарада – не привлекать внимания? Ироничная, ехидная, чужая мысль… инквизицию они забыли.
Напомнить, что ли…
При жизни такой не удивительно, что появляются нарушители Маскарада, являющиеся источниками весьма кровавых легенд прошлого и загадочных оперативных сводок настоящего.
И тогда зовут Одиноких Охотников. Особенно, если семья или клан не смогла справиться своими силами.
А конкретнее?
Да, пожалуйста!!
Светлар из семьи Ордони, клана Сватараф, из рода Пьющих кровь почувствовал приближение времени Ухода. Ну, никто не вечен, даже Высший Вампир…
Он не захотел уходить.
Кто же хочет??!!
Скрылся, затаился и в старинных манускриптах нашел действенный, но запретный способ обмануть судьбу.
Ритуал Поворота… сутью которого, если отбросить лишнее, является насильственная коррекция реальности до той степени, когда совершающий его сможет продолжить свое существование на неопределенный срок.
Последний рубеж…
Но он загнал себя в ловушку, выбрав этот город. Для свершения требуется, помимо всякой специфической мути, шесть жертв, в период от новолуния до полнолуния. Человек, Танцующий, Одержимый, Слушающий, Знающий, Охотящийся. Именно в таком порядке… и прерывать Ритуал нельзя. Последствия абсолютно не предсказуемы.
Удача…
В городе оказалась только одна Охотящаяся – я. И не у кого нет выбора, ни у меня, ни у Павла, ни у Светлара… магический треугольник, только не любовный, а смертельный.
Я – последняя жертва, подсадная утка, наживка на крючке… главное, суметь вовремя подсечь. Именно в момент завершения Ритуала, но до изменения реальности…
– Вижу, ничего объяснять не надо? – тихо подошел Павел.
– Надо, надо, – встав, я потянулась до хруста в костях, – неужели невозможно поймать его просто так, найти и уничтожить… прочесать город…
– Он хорошо прячется, – покачал головой Охотник, – а с началом Ритуала становится практически неуязвим, да и прерывать его нельзя… относительно безопасно можно будет взять его только над пентаграммой, в момент поглощения чужой силы и снятия щитов.
– Меня что, будут резать?!! – возмущенно завопила я, подскакивая вплотную к Павлу.
– Потерпишь, если не хочешь умереть здесь и сейчас.
– Эт-то как?
– Второй способ прервать Ритуал в данном случае – уничтожить намеченную жертву. Разрушения будут большие, но мир уцелеет, – холодно отчеканил вампир, отодвигая меня в сторону.
Не хочется, чего-то… ни того, ни другого, а не дать ли деру? От пронзительных черных глаз не скрылся мой настрой.
– Даже не пытайся, – холодно предупредил он. – На тебе метка.
Почему-то мне совсем не хотелось узнавать, какую власть надо мной она имеет. Отступив, я согласилась поработать наживкой.
Вот что значит – не везет!
Инструкции были краткими:
– Эту ночь проведешь здесь, день – тоже. Вечером выйдешь на охоту как обычно, позволишь себя поймать и сделать с собой все, что должно. Остальное – моя забота.
Я только кивала, разглядывая своего нового хозяина… высокий, худощавый и не очень красивый, но до дрожи опасный. Глаза черные, лицо неприятное узкое, какое-то ястребиное… кожа очень бледная, и потому короткие каштановые волосы кажутся темными. Голос абсолютно невыразительный
– … ты неплохо себя контролируешь, так что проследи, чтобы волчица не атаковала, а убегала. И, если выживешь, то с ума не сойдешь, как иные полукровки. Может быть, – рассеянно закончил разговор Павел, крутя пальцами тонкую ножку бокала с… Я втянула носом воздух. Нет, не с кровью. С томатным соком.
Это заявление должно меня взбодрить? Особенно не очень добродушное "может быть"… Передать не могу, как я рада!!
– Так, вроде все, – задумчиво поднялся с кресла вампир, душераздирающе зевнув.
Хм, клыки… не хуже волчьих, одна пара… Мои – лучше. Есть чем гордиться.
Пока я предавалась гордыне, Павел запер входную дверь, повесив на ручку табличку "не беспокоить!" и добавив какое-то заклинание, приказал его не тревожить и скрылся в спальне.
– Эй, а поесть?!!
– В холодильнике! – донеслось из-за двери.
– Та-ак, ну и где же здесь этот агрегат, – пробормотала я, начав обследование своего последнего пристанища.
Двухкомнатный люкс, да. Большое окно, занавешенное плотными цветастыми шторами. Напротив него входная дверь, справа спальня, слева ванна. Диван в синий цветочек, кресло, шкаф, стул, тумбочка, часы…
Пять утра, однако… утро, ночь-то кончилась! Быстро…
Потертый ковер откинут, и в углу начерчена углем пентаграмма… наверное. Ну, у нее было пять лучей, в которых стояли оплывшие темно-красные свечи. В ее центре – странные узоры и куча благовонных палочек, медленно тлеющих в полутьме.
Я чихнула… вонь, а не благовония!
Вверху люстра, в одном из углов – ночник.
Где холодильник? Живот забурчал, выражая недовольство…
Догадались?
В шкафу! Который оказался буфетом.
Люди!!
Он был доволен и разочарован одновременно. Найдена последняя жертва, и даже метка на нее поставлена на редкость удачно. Незаметная, еле различимая, но крепкая. Зато изгой в курсе, что по его душу прибыл Одинокий Охотник, к тому же собрал в себе огромную силу, и даже со снятыми щитами далеко не безопасен…
К тому же, если эта полукровка выживет, придется забирать ее с собой. Личные метки ставятся очень глубоко, для того, чтоб быть незаметными до самого последнего момента… и не снимаются. Связь эту уже не порвешь.
Но это – потом…
Первым делом – работа.
Чем бы таким заняться? Целый день взаперти! Кошмар!
А вот о следующей ночи лучше не думать…
За окном, похоже, рассвело. Осторожно отодвинув занавеску, я убедилась в том, что наступает новый день, и, похоже, ничуть не лучше вчерашнего. Мерзкая погода, мелкий моросящий дождик, духота и низкие серые тучи.
Последний день моей жизни… и солнышка я больше не увижу. Жаль!
Тщательно задвинув занавеску, а то, кто знает, какие у моего соседа отношения с дневным светилом, я прокралась к входной двери и взялась за ручку.
Ой! Острые холодные иглы… заклинания?… предупреждающе кольнули в ладонь.
Окно! Отодвинув занавеску, с сожалением убедилась, что и на нем стоит незримая преграда. Ненавижу клетки!
В результате я разлеглась на диване, обложившись всем съестным, что только нашла в холодильнике.
А этот Пьющий кровь… очень даже ничего. Аура силы, окружающая его не даст затеряться даже в большой толпе.
Не в моем вкусе. Или я повторяюсь? Очень подозрительный симптом.
Отчего мои мысли так высокопарны? Пьющие кровь… вампир, он вампир и есть. Оборотень, впрочем, тоже.
Все эти романтические названия призваны облагородить наши самые темные инстинкты, придать им флер таинственности, приукрасить бытие кровожадных, злобных тварей, которыми мы, в сущности, являемся.
А если на счету и нет ничьих жизней, так это потому, что я очень молодая Охотящаяся. Все еще впереди… было. Да… грустно. И прямо-таки мучительно больно за бесцельно потраченное время.
И ведь не единого достойного случая не подворачивалось! Я ведь Хозяйка была. Все местные шавки знали свое место, а у людей просто рука не поднималась. От испуга, наверное. Только я не злоупотребляла свой способностью наводить ужас. Потому что помимо прочего у людей есть одна характерная черта, способная в ряде случаев перевесить страх и ненависть. Страсть к исследованию и познанию нового.
Обязательно ведь нашелся бы вивисектор со связями, не пожелавший ни времени, ни денег на попытку заполучить редкий экземпляр животного мира. И пропали бы мы в недрах какой-нибудь лаборатории.
Мне всегда было жалко собаку Павлова.
Интересно, когда это закончится? И, главное, как? И что я могу сделать? Разве только помолиться, да не положено…
Интересно, как он меня сюда затащил? Мы двигались быстро, будто бы размазываясь по реальности, расстояние от моего дома до логова проделав за пару минут, в темном, густом тумане. Скользили из тени в тень и силуэты домов, деревьев, фонарей казались призрачными и чужими.
И горькая полынь…
Ну да все равно я этого не выясню.
Что же не так с моей соседкой по площадке, так приятно пахнущей фиалками? Тоже занятный вопрос…
Вот так лежала я на диване, ела конфеты и вспоминала свою недлинную двадцатилетнюю жизнь, загубленную, можно сказать, на корню. Грустно, что она не была насыщенной. Единственное выдающееся событие – всплывшая неизвестно откуда квартирка, да и ту пришлось бросить! Старый бомж, напуганный мною до сердечного приступа совершенно ненамеренно, не считается. Зимой мне пришлось оборачиваться на улице, и, спрятавшись за помойными баками, я невольно устроила ему бесплатный стриптиз и немного леденящего душу триллера. Шубу жалко было…
Пришлось вызвать старику скорую. Между прочим, он выжил, завязал с выпивкой и устроился на работу ночным сторожем. Шоковая терапия получилась.
И кому, скажите, интересно мое пустопорожнее нытье?
Незаметно подкрался сон, по содержанию еще более мерзостный, чем обычно.
Проснулась, не поверите, от пинка, мощного такого, увесистого. Гад! Подскочив спросонок, рыкнула, кинувшись на этого футболиста, но не рассчитала и упала с дивана. Вампир проворно отошел. Я встала.
О, какая куча фантиков! Кто все это съел?!
Охотник осторожно отодвинул занавеску, выглянул в окно и удовлетворенно кивнул. Небо очистилось, и заходящее солнце вызолотило сумрак комнаты. Луч упал прямо на лицо вампира. Тот недовольно поморщился, но не отошел, продолжая всматриваться во что-то видное только ему одному.
Э, света не боится? Обидно! Да, не боятся, и кровь не пьют, Высшие, по крайней мере, выскочила новая мысль. Особенно если сытые… вот Низшие… я мотнула головой. Потом.
– Самое время! Чего стоишь? – обратился ко мне подозрительно довольный Охотник, – оборачивайся!
– Ага, щаззз, – угрюмо буркнула я и побрела в ванну.
Что-то меня мутит, и умирать неохота.
Павел поморщился. А я расслабилась, глядя в зеркало. Закрыв глаза, обреченно ткнулась лбом в холодное стекло. Вчера ночью это произошло легко и быстро, под воздействием спонтанного выброса адреналина… а сейчас…
Выпустить волчицу добровольно, ослабляя тиски разума… оказалось непривычно сложно.
А-ахх!
Желтоглазая волчица исподлобья глядит на Пьющего кровь. Изменение – сугубо интимное деяние. Не следует подглядывать всяким… зло рыкнув, проскользнула в комнату и беспокойно закружила вокруг гексаграммы. Внутри уже горели свечи, и мерцал столб густой непроницаемой тьмы, упирающийся в потолок. Из него тянуло сыростью. Охотник бесцеремонно сгреб меня за шкирку и шагнул внутрь.
Полынь, чтоб ее!
Временный портал Пьющих кровь, всплыло некстати в голове, пока мимо стремительно проносились искаженные силуэты домов. Резко вынырнув посреди города, едва успела затормозить, когда сильная рука отправила нас в полет, дернув за холку.