С тех пор Акира практически поселился в боксе. Старший механик смены Гунар, назначенный опекать паренька, души не чаял в пацане, называвшем его на полном серьезе сэнсэем. Это было особое представление, когда Акира, являвшийся на работу, как и положено ученику, гораздо раньше учителя, встречал своего "сэнсэя" традиционным поклоном и чашкой специально сваренного чая. Гунар, похоже, так и не нашел в себе сил сказать, что предпочитает по утрам кофе, чтобы не разочаровывать пацана, и усердно обучал того всем тонкостям профессии.
Это было давно.
А в настоящий момент Акира, главный механик первой бригады, стоял, защищая своим телом Стефана, боковым зрением отметившего, что вся бригада потихоньку собирается вокруг своего командира.
Похоже, такого поворота Йорген не ожидал и предпочел отступить, выругавшись напоследок каким-то особо забористым шведским ругательством, оставшимся непонятым.
Этому движению Микаэль, разумеется, препятствовать не стал. Оглядев команду, в полном составе обступившую место происшествия, он взял командование на себя:
– А не пойти ли нам проветриться? Заодно и пообщаемся. Люка, добеги до сторожа – пусть ключики от пустого бокса даст.
Люка – молодой парнишка-стюард – мгновенно метнулся к двери. Спустя несколько минут он уже протягивал Микаэлю ключ с биркой, указывающей на номер бокса:
– Сторож сказал: для Стефана все, что угодно.
Вскоре они уже сидели на длинных скамьях, в изобилии имевшихся в любом боксе.
– Рассказывай, как ты.
В разных вариациях вопрос, адресованный Стефану, прозвучал почти синхронно.
И Стефан принялся рассказывать.
Единственное, о чем он позволил себе умолчать, – это о невероятном появлении еще более невероятного инопланетянина, каким-то образом умудрившегося оказаться внутри его головы и починить его тело. Это было бы, пожалуй, чересчур. Что же касается всего остального, то и скрывать-то было нечего. Рассказ он закончил тем, что в скором времени, когда руководство концерна, где он сейчас работает, сообщит, что все формальности улажены, он отправится в Монголию строить космический корабль.
На минуту, если не больше, в боксе воцарилась тишина. Даже без Еана история получилась более чем невероятной, и людям потребовалось время, чтобы ее осмыслить.
Вероятно, у инженеров как-то по-особенному заточены мозги, ибо Микаэль сообразил первым:
– Корабль, говоришь… Космический… А что по поводу инженеров? Инженеры вам в команду нужны? А то, похоже, с сегодняшнего дня мне пора начинать искать новую работу. Я вот думаю, что космический корабль все-таки немного покруче болида, а? Что скажешь?
Господи, да что Стефан мог сказать? Иметь в команде такого партнера, как Микаэль, он счел бы за счастье.
Но везение и не думало заканчиваться.
– Ну, где инженеры, там и механики. Или я что-то не так понимаю? – Акира слегка поклонился, сложив перед грудью руки. – Сэнсэй Стефан, я хотел бы работать с вами, если вы не против.
– Разумеется, не против! – Стефан не мог скрыть радости.
Он-то ехал, чтобы проститься, и о большем даже не мечтал. А оно вон как повернулось. Кто бы мог подумать, что неумный грубиян Йорген сыграет ему на руку?
Договорившись с Микаэлем и Акирой о встрече, чтобы обсудить детали, и пожав всем руку, он уехал домой.
– Отличная команда, – прокомментировал происшедшее доселе молчавший Еан.
Глава вторая. Встреча двух миров
– Тебе они понравились?
– Спрашиваешь! Отличные, надежные парни. Это редко бывает, чтобы душевные и профессиональные качества так удачно совпали.
– Но ты же понимаешь, они не умеют строить космический корабль! – Стефана вдруг бросило в жар. Он представил себе, как его друзья в недоумении разводят руками, не зная, за что взяться.
– Конечно, понимаю. Боюсь, на этой планете очень мало людей, в точности знающих, как построить современный трансгалактический корабль. Но, видишь ли, законы механики не меняются ни в одном из миров, поэтому волноваться не стоит. Если они знают свою работу, то поймут и то, что я им расскажу.
У Стефана отлегло от сердца.
В пабе по вечерам всегда было полно народа.
Но зато там имелся небольшой отдельный зал, где можно было посидеть тесной компанией, если хотелось отдохнуть от шума и гама и просто поговорить.
Стефан пересекал большой зал, то и дело останавливаясь, чтобы пожать очередную руку. Практически всех здесь он знал с детства. Деревенские внимательно следили за успехами восходящей в гоночном мире звезды, благо трасса – вот она, рукой подать. Ясно, что вся история с аварией и последующим возвращением к жизни отслеживалась здесь с пристальным интересом. И поздравляли его на самом деле от души.
Наконец, поздоровавшись с каждым, кто тянул к нему руку, Стефан протиснулся в дверь, ведущую в маленький зал.
В первый момент ему показалось, что он ошибся и по какой-то непостижимой причине перепутал двери, ибо это небольшое помещение оказалось до упора набито народом.
При его появлении все встали и встретили его аплодисментами.
– Позволь нам порадоваться за тебя, пока никто не мешает, – объяснил происходящее Микаэль, пока Стефан растерянно оглядывал улыбающиеся лица. Кроме Микаэля и Акиры здесь был и малыш Люка, и долговязый Ханс, и Влад с Наташей…
Оставалось только развести руками.
Правда, он рассчитывал поговорить о деле, но, видимо, разговор придется отложить для другого раза, а сегодня наслаждаться общением. Тем более что он действительно истосковался по команде за долгие два с половиной месяца больницы и реабилитации. Счастье еще, что с ним все это время был Еан – Стефан, по крайней мере, не свихнулся от одиночества, – но как же порой не хватало друзей, он понял только сейчас.
Однако он снова ошибся.
– Стефан, мы все обсудили! – Звонкий Наташин голос перекрыл гул. – Даже не думай возражать!
Наташа, как обычно, уже заранее стелила себе красную ковровую дорожку, отметая любые возражения.
– Значит, так. Мы с Владом едем с тобой. Да, я понимаю, что это может быть опасно. Ну и что? Не спорь со мной. Тебе все равно нужен будет второй пилот, а на Влада можно положиться. Ну а в качестве врача ты знаешь кого-то лучше меня? Да, я слышала историю, как ты сам себя вылечил. Круто невероятно. Надеюсь, ты найдешь возможным рассказать мне побольше как специалисту. Но это потом. А пока скажи, ты что, собираешься быть на корабле пилотом и самостоятельно лечить всякие растяжения, насморки, аппендициты – или что там может приключиться в дороге? Даже не пробуй возражать! – поставила она жирную точку.
Стефан перевел взгляд на Влада, с одобрением глядящего на жену.
Так было всегда. Неизвестно, как они принимали решения между собой, но от имени семьи всегда говорила Наташа. Владу же отводилась роль молчаливой поддержки, с которой он, насколько помнил Стефан, справлялся безупречно.
Эту русскую пару тренер команды нашел три или четыре года назад на зимнем ралли в Лиепае. Они с Карстеном поехали проветриться и посмотреть новые таланты. По правде говоря, ставки делались на венгров, до этого рвавших соперников в клочья. В тот раз они тоже взяли с места в карьер, проложив то ли колею, то ли лыжню на трассе маленького латвийского городка. Но Влад прочно уселся у них на хвосте и, едва те сбавили скорость на повороте, буквально выпрыгнул вперед. Так впереди и шел до конца. Весь вечер руководство команды просматривало запись гонки, а наутро Карстен лично пошел договариваться с перспективным русским. Но нарвался на Наташу, сопровождавшую мужа.
Вот так в команде кроме Влада оказалась и Наташа. Карстену даже удалось убедить инвесторов выделить ей постоянную ставку. По правде говоря, оно того стоило: вскоре оказалось, что у Наташи не только звонкий голос, но и золотые руки. Она могла "расклинить" застывшие в напряжении на тренировке мышцы и с легкостью справлялась с любыми травмами, то и дело возникающими при работе с железом. В общем, Наташа вскоре стала незаменимой, а Влад, по-прежнему молчаливый, продолжал смотреть на нее влюбленными глазами, если, конечно, не сидел за рулем своего болида.
И вот теперь Наташа от имени обоих требует, чтобы их взяли в команду.
– А как же… – Вопрос еще не успел прозвучать, как ответ уже был готов:
– Ты что же, думаешь, мы там останемся? Если бы Карстен вернулся, тогда, конечно, его мы не бросили бы. Но ты ведь знаешь… Ах да, конечно, ты же ничего не знаешь. У Карстена, к сожалению, тяжелое осложнение. Жить он будет, – она предусмотрительно подавила вопрос в зародыше, – но работать точно не сможет: очень высокие требования к режиму, диетам, ну и всякое прочее. Потому Карстен не вернется. Я ему сегодня звонила. А оставаться под этим, прости, Господи, Йоргеном… – Наташа перекрестилась по-православному справа налево. – Нет уж, ни за что! Возьмешь?
Стефан в нерешительности перевел взгляд на Влада. Ему требовалось больше уверенности.
Тот понял взгляд.
– Наташа права. – Слова он подбирал медленно, вероятно, не желая сделать ошибку, говоря на неродном языке. – Йорген команду развалит. Не сегодня, так завтра. Люди начали уходить. Если уйдут Микаэль и Акира, за ними потянутся другие. И как мне выходить на гонку без команды?
Это Стефан понимал отлично: для пилота поддержка команды была одним из решающих факторов. Не будет рядом профессионалов – никакое мастерство не спасет. А профессионалы стиль нового руководства терпеть не будут. Он кивнул, соглашаясь. Влад продолжил:
– Если я уйду сейчас, то уйду победителем. А если через несколько месяцев, проиграв еще одни гонки, то, сам понимаешь, больше я ни в одну команду приглашения не получу. И что? Идти работать в такси?
Да, и не возразишь.
– Но вы понимаете, что дело новое и опасное?
– Понимаем, конечно! – Это опять вмешалась Наташа. – Как по мне, то куда опаснее, если талант окажется выброшенным на улицу. Пусть опасно. Но шансы на победу там есть?
– Есть. – Непонятно почему, но Стефан и в самом деле не сомневался. Возможно, потому, что уже испытал на себе возможности Еана.
– Вот и отлично! – поставила она точку. Но, не удержавшись, тут же продолжила: – Ты еще с тростью ходишь – надо мне с тобой упражнения поделать. Завтра и начнем.
Спорить не имело смысла. Стефан только молча кивнул.
Влад с Наташей устроились в уголке, а к Стефану выстроилась небольшая очередь желающих сменить деятельность. Это было, с одной стороны, очень странно: он пока ни слова не сказал ни о зарплатах, ни о социальных гарантиях. Зато с готовностью предупреждал, что дело совершенно новое, опасное и неизведанное. Однако по какой-то мистической причине людям это нравилось. Конечно, не всем. Некоторые, узнав, что нужно будет ехать в какую-то неизвестную Монголию, принимали решение остаться дома. Семейным Стефан отказывал сам, твердо и непреклонно. Хватит того, что у него пары нет и теперь уже вряд ли будет – после Николь он уже не решится на серьезные отношения. А несерьезными и смысла не было заниматься. Но ломать чужие семьи – эту ответственность он на себя брать не будет.
А потому из всей кучи народа, пришедшего поприветствовать героя, осталось всего несколько человек – Микаэль, Акира, Влад с Наташей, механики Гунар и Стивен, инженер по связи пан Войта и, как ни странно, стюард Люка Боннар.
Еще до этой встречи Стефан обсудил с Еаном, что именно можно на этом этапе сообщить команде. Решили, что пока им о Еане лучше не знать. Информация могла показаться столь неправдоподобной, что люди утратили бы доверие. По странной аберрации местных верований, эти люди почему-то куда охотнее верили в такие иррациональные вещи, как третий глаз, внутренний голос, вдохновение свыше и тому подобную мистику. Однако поверить с той же легкостью в наличие на планете пришельца без тела вряд ли представлялось возможным. Поэтому Стефан с относительно легким сердцем поведал о голосе свыше, посетившем его во время комы. Тем более что таблоиды совсем недавно без устали перепевали историю невероятного возвращения к жизни смертельно раненного гонщика.
Как и ожидалось, против голоса свыше возражений не возникло.
Команда получила распоряжение через неделю быть в полной готовности приступить к работе. И координаты Питера Ланге, в чью обязанность входило улаживание любых возможных юридических препятствий к новой работе.
Монголия встретила их диким ветром.
Уставшие после почти суточного перелета, они в растерянности остановились перед раздвижной дверью, в которую пытался проникнуть ветер, злобно завывавший снаружи. Клубы снега, которые то и дело устрашающе взлетали кверху, практически закрывали весь обзор, и казалось, что эта снежная ревущая круговерть поглотит людей немедленно, едва они преодолеют эту непрочную стеклянную преграду.
– Не волнуйтесь, все в порядке, – улыбнулась Сайда.
Эту смуглую, дикого восточного вида девочку, которую Карло выслал их встречать, похоже, непогода вовсе не смущала.
Возраст девушки вступал в резкое противоречие с гортанным и грубым, больше похожим на мужской, голосом. Однако английским она владела безупречно.
– Нам надо дойти вон до той машины. – Она показала рукой в просвет, вдруг образовавшийся в этой снежной круговерти, где метрах в пяти от входа действительно стоял внушительного вида внедорожник. – Наденьте варежки.
Варежки, шарф и шапку получил каждый, без исключения.
– Да ладно, – попытался было отмахнуться пан Войта, – небось не замерзнем.
Микаэль переглянулся с Наташей – как гордый поляк реагирует на любую попытку женщины указать, что ему надо делать, знали все.
– Руки отморозите сразу. – Похоже, Сайда умела быть непреклонной. – Сейчас минус 33. – Она показала на табло у входа. – Это по Цельсию, – на всякий случай уточнила она. – Быстрей, пожалуйста, нам до бури успеть надо. – И, не вступая в пустые разговоры, лично проверила, чтобы яркие монгольские шапки закрывали все уши, шарфы – рты, а варежки – руки.
Стефан сразу понял, что девчонка права – более холодного ветра он никогда не встречал, и пройти эти пять-шесть метров, прежде чем забраться в машину, пожалуй, лучше в варежках.
Транспорт – им оказался минивэн, оснащенный большими колесами повышенной проходимости, – тут же тронулся с места.
– Здравствуйте, – поприветствовал их водитель с таким же гортанным выговором.
– Далеко ехать? – обратился к нему пан Войта, не желая иметь ничего общего с женщиной.
Но водитель только пожал плечами, продолжая гнать устойчивый внедорожник сквозь пургу.
– Он вас не понял. – Фраза прозвучала совершенно невозмутимо, хотя монголка, кажется, отлично поняла, почему этот усатый дядька с небольшим пивным брюшком пытается ее игнорировать. – Я пока у вас единственный переводчик, – продолжила она так же невозмутимо. – Что вы хотели узнать?
– Я хотел узнать, далеко ли нам ехать. – Характер характером, но все-таки пан, несмотря на всю шляхетскую гордыню, глупостью не отличался и поражения признавать умел.
– Нам надо объехать Улан-Батор, а потом еще километров семьдесят. Это часа два, может, чуть больше. – Эта Сайда, или как там ее, похоже, тоже решила не обострять ситуацию.
Слева за окном время от времени в просветах виднелись дома, от которых ветер гнал странно желтого цвета смог. Кажется, для обогрева здесь использовали печи.
Вдруг доселе молчавший водитель разбил ленивый диалог пассажиров гортанной руганью, заставившей насторожиться всех присутствующих, кроме Сайды, ответившей ему аналогичным встречным потоком слов. Мужчины напряглись в ожидании неприятностей, а Стефан с Владом переглянулись, прикидывая, кому из них придется сесть за руль, если, не дай Бог, придется вести автомобиль в эту пургу по незнакомой местности.
Ругань закончилась так же внезапно, как и началась, и Сайда вновь повернулась к гостям:
– Водитель сказал, в город не надо. Он хочет успеть засветло, пока дорогу не замело. Здесь-то пока широкая магистраль, а последние несколько километров – не так хорошо.
– А почему он ругался?
– Что вы, Доржоо – милейший человек. Он просто очень ответственный водитель.
Это объяснение показалось приемлемым. Пожалуй, из-за такой погоды стоило переживать.
Несмотря на злобно завывающий ветер за окном, машина шла уверенно, и в теплом салоне задремали даже самые стойкие.
Стефан открыл глаза, когда минивэн остановился у больших ворот, открывшихся только после того, как водитель нажал на сигнал. За воротами оказалась уходящая в вечернем свете вдаль территория, и машина, неторопливо покачиваясь, въехала в ярко освещенный ангар. Ворота закрылись – и ветер тут же пропал.
– Вот мы и приехали. – Сайда с милой улыбкой повернулась к водителю, откинувшемуся на спинку сиденья, и разразилась явной площадной монгольской бранью. Тот, протянув руку и хлопнув ее по плечу, ответил тем же. Выражение лиц настолько не вязалось с речью, что не сразу стало понятно: эти двое вовсе не ругаются, а просто чертовски довольны окончанием поездки.
– Я сказала, что Доржоо – молодец. По радио сообщили, что к ночи буря усилится. Он вовремя нас привез.
– А что он сказал? – Наташа, слегка подняв бровь, ждала ответа.
– Ну, он тоже рад.
Европейцы переглянулись: "Похоже, к монгольскому стилю общения нам еще привыкать и привыкать".
По узкому переходу, не выходя на улицу, они добрались до жилого помещения. Веселый желтый цвет стен сразу же отодвинул куда-то вдаль негостеприимную погоду, встретившую их всего пару часов назад.
– Это наше общежитие. Все номера здесь двухместные. Вот, возьмите ключи.
На доске у входа висело несколько пар ключей специально для приехавших.
– Нет, вам нужно будет пройти в другое здание. Я сейчас покажу.
Обращение относилось к Стефану. Под недоуменными взглядами спутников он, как нашкодивший школьник, отдернул руку. Он и забыл, что является не просто сотрудником, но в некотором роде начальником. Видимо, поэтому ему полагалось жить в другом месте. А может быть, Карло решил, что им с Еаном будет удобно общаться, если в помещении Стефан будет один. Он действительно заметил, что в присутствии посторонних Еан со Стефаном никогда не заговаривает. И все это долгое путешествие, занявшее почти целые сутки, он молчал. "Да, так действительно будет правильно". Стефан согласно кивнул. Надо привыкать к тому, что он капитан.
Для командного состава предназначался другой домик, очень похожий на предыдущий, даже цвет стен был таким же. Разница заключалась лишь в том, что расстояние между дверями в коридоре казалось чуть большим. Сайда вручила Стефану ключ, и тот оказался в комнате, очень напоминавшей обычный номер отеля средней руки. За последние несколько лет он повидал их немало: удобная кровать, небольшой стол у окна, шкаф в прихожей и крошечный санузел с душевой кабиной. Стены, правда, были не белыми, как в Европе, а тоже желтыми, и казалось, что в комнату светит яркое солнце.
– Вы пойдете в столовую или вам заказать ужин в номер?
Стефан отметил, что остальным членам команды подобного вопроса не задали. Видимо, эта привилегия касалась только избранных. Однако он решил ею не пользоваться: сохранение отношений с командой казалось куда более важным, чем усталость.