На огромном космическом ковчеге происходит трагедия, грозящая перевернуть существование всех жителей. Был ли это несчастный случай, или кто-то намеренно совершил массовое убийство способом, который может уничтожить сам корабль? У лидера службы безопасности есть всего неделя, чтобы найти виновного, иначе случится непоправимое…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 10
Глава 4 15
Глава 5 20
Глава 6 25
Глава 7 30
Глава 8 34
Глава 9 39
Глава 10 43
Глава 11 47
Глава 12 52
Глава 13 57
Глава 14 61
Глава 15 65
Глава 16 70
Глава 17 75
Глава 18 79
Глава 19 83
Примечания 89
Лариса Куролесова
Человек без надежды
Глава 1
Суббота, 17 августа, 243 год от Исхода (33 год Седьмого Поколения)
Котенок был маленьким, трогательным, жалким, горластым и пронзительно рыжим. Правда, по мере ближайшего рассмотрения у него обнаружились белое брюшко и лапки, но первый взгляд выхватывал только отчаянный сгорбившийся оранжевый комочек, у которого, казалось, даже глаза отливали рыжиной. Точнее, были янтарными. Вчера он сидел на лестничной клетке первого этажа и дрожал. И откуда только взялся в закрытом доме, да еще и в Городе, где любая живность на строгом учете - может, потерялся по чьему‑то недосмотру? Куда делась мама - кошка, или ее хозяева решили, что один из детей потерялся - и ладно? Когда к нему протянули руку, малыш сначала отпрянул, потом с любопытством обнюхал, а когда его подхватили под пушистое брюшко, неожиданно громко заурчал.
Он продолжал мурлыкать, пока Сильвер купала его в тазике, вылавливала на нежной розовой кожице, прикрытой рыжей шкуркой, мелких неприятных блох (не меньше сотни, как показалось девушке) и потом таскала под мышкой завернутым в полотенце. Даже когда она налила ему немного молока, котенок мурчал, жадно лакая его из блюдца. А потом он залез ей на плечо, больно цепляясь маленькими, но острыми коготками, и спрятался в волосах, трогательно уткнувшись носом ей в шею. И Сильвер почти час сидела без движения, не решаясь потревожить котенка и от души надеясь, что выловила всех насекомых, а если и не всех, то они поленятся перелезать с малыша в ее собственную шевелюру. Он умильно посапывал во сне, а иногда просыпался и снова принимался мурлыкать, перебирая лапками.
Ночью их рыжее величество изволило дрыхнуть у Сильвер на подушке, а наутро - выдать переваренное молоко во вполне ожидаемом виде (хорошо хоть, что на пол, а не на кровать), так что его новая хозяйка проснулась от малоаппетитного запаха и нервного мявканья: подселенный накануне новый жилец извещал о том, что в их чудесную уютную спальню ночью каким‑то невероятным образом забрались враги, оставившие от себя кучку неприятной гадости, которую к тому же невозможно закопать на неудобно скользком полу, - он уже пробовал. Вооружившись тряпкой и убрав следы котеночьей жизнедеятельности, Сильвер, зевая, направилась к холодильнику, из которого извлекла немного ветчины для малыша, а затем заставила себя выползти и из дома в несусветную рань. К счастью, зоомагазин, располагавшийся в двух кварталах, уже работал: там она и приобрела кучу пакетов и пакетиков с кормом, шампунь и капли от блох, противопаразитарное средство, сумку - переноску с набором креплений и по совету продавщицы аж два лотка с увесистым мешком гигиенического наполнителя для них. Кроме того, она наслушалась полезных советов "из жизни кошачьих", так что стала чувствовать себя профессионалом в вопросе воспитания рыжих существ, подобранных на лестничной клетке.
К еде котенок отнесся благосклонно, в открытую сумку - переноску немедленно залез, с любопытством заглянув во все углы и попытавшись закопаться в мягкую "лежанку", зато шампунь и новый для себя туалет обнюхал с подозрением. А когда Сильвер потыкала его носом в лужу (образовавшуюся за время ее отсутствия), а затем - в лоток, обиделся и, сопя, заполз под кровать. Впрочем, долго там не просидел: когда примерно через полчаса Сильвер достала из морозильника кусок мяса на обед, вылез и принялся скорбно смотреть на нее. Пришлось пообещать поделиться сразу после того, как еда оттает, а котенок - примет повторную ванну, уже с противопаразитарным шампунем…
- А как ты его назовешь? - Камилла Леснова осторожно подтолкнула кусочек мяса к рыжему, который, не переставая пережевывать предыдущую порцию, тут же вцепился в него с утробным урчанием: не отдам! мое!
- Не знаю, - Сильвер Фокс ухитрилась пожать плечами, нарезая кусок говядины на мелкие кусочки. - Кажется, кошек лучше называть именами, в которых есть свистящие или шипящие звуки - они их хорошо воспринимают на слух.
- Может, Обжора? - предложила Камилла, насмешливо приподняв брови. - Или Жадина? Как ты думаешь, "ж" к "хорошим звукам" относится?
Котенок ухитрялся, хищно поедая один кусок, два других придерживать когтистыми лапками и при этом сурово рычать на окружающих. Пару раз он выхватил "вкусняшку" прямо из‑под ножа у Сильвер, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности. В конце концов она перестала подвигать к нему кусочки, до которых рыжий и вполне дотягивался без посторонней помощи.
- Зверюга! - с нежностью прокомментировала Камилла, когда малыш с ворчанием вцепился в очередную порцию мяса.
Котенок покосился на нее янтарными глазами и неуверенно мурлыкнул: это меня похвалили или как? Его еще не до конца просохшая после купания шерсть смешно топорщилась во все стороны, и обе девушки, глядя на него, не могли удержаться от улыбок.
- А что сказала Вероника? - осторожно поинтересовалась Камилла.
Сильвер дернула плечом, нож стукнул по пластиковой доске.
- Она пока не знает. Ее дома не было, когда мы с рыжим пришли, ночью он из моей комнаты не выходил, а сейчас она еще спит.
Спина Сильвер напряглась, как будто она ждала, что подруга вот - вот что‑нибудь скажет, но Камилла промолчала. В конце концов, Силь уже достаточно выросла, чтобы мамочка не заходила к ней пожелать доброй ночи. Да и что‑то она сомневалась в том, что у Вероники Суздальцевой хватило бы материнского инстинкта сделать это, даже когда дочь была в более нежном возрасте.
- Сегодня работаем с Улькой, - чтобы снять напряжение, Камилла поменяла тему. - Она тебе не звонила?
- Два дня назад подтвердила, что все в силе, - миновав "скользкий" вопрос, Сильвер слегка расслабилась и, осторожно подхватив под брюшко, поставила на пол насытившегося котенка, благородно отказавшегося от очередной порции мяса в пользу остальных голодных жильцов, обитающих в этой квартире. - Она, небось, заявится в "Мертвеца" раньше всех и будет дергаться и бегать от стенки к стенке.
- Ха! - Камилла усмехнулась. - Ты что, не помнишь, как сама нервничала перед тем, как в первый раз выйти на сцену?
- Я и до сих пор нервничаю, - Сильвер пожала плечами и поставила на плиту сковородку.
- Даже не знаю, порадоваться за тебя или посочувствовать, - хмыкнула Камилла. - Меня на сцене просто "вырубает", как только я беру в руки скрипку. Правда, мне не приходится петь…
Ответить Сильвер не успела - мелодичная трель, активированная открытой и закрытой дверной панелью, возвестила о том, что недавний неприятный "предмет" их разговора проснулся и идет на встречу с дочерью и ее подругой. Камилла и глазом не моргнула, когда в кухню неторопливо вплыла невысокая, но статная женщина. Лицо Вероники Суздальцевой, казалось, навсегда впитало в себя брезгливо - презрительное выражение, с каким она относилась к миру. Красивая женщина - платиновая блондинка с "кукольными" голубыми глазами, хищно очерченным ртом и плавными линиями лица, - она и после рождения Сильвер сохранила прекрасную фигуру, но на большинство людей благодаря стервозному складу характера, вполне отраженному в надменном облике, с первого взгляда производила не слишком хорошее впечатление. Внешне они с дочерью были похожи, однако улыбчивая и чуть задумчивая Силь казалась полной противоположностью своей капризной матери. Камилла в который раз поразилась, как эту даму мог буквально до беспамятства обожать человек - легенда - гениальный Александр Фокс.
Вероника Суздальцева называла себя писательницей и вполне искренне полагала, что создает бессмертные произведения в жанре "хоррор". Камилла как‑то раз попыталась почитать одну из этих "нетленок", но в первой же главе запуталась, кто кому кем приходится, зачем там одновременно вампиры и оборотни и почему главной героине непременно надо пустить кровь, но при этом сохранить в неприкосновенности девичью честь, которая должна была еще потребоваться для запутанного и странного ритуала. В общем, так и не осилила головоломный текст, застопорившись на первых пятнадцати страницах. Читатели и издатели тоже не приходили в восторг от романов госпожи Суздальцевой, но она сама объясняла это плебейским воспитанием и плохим вкусом окружающих, а не собственной несостоятельностью как романистки и спокойно выпускала свои произведения на деньги мужа, покорно платившего ведущим издательствам и электронным библиотекам и искренне считавшего, что его гениальную жену недооценивают.
- Привет, Силь, - небрежно бросила она дочери. - Здравствуй, Камилла.
- Привет, мам, - Сильвер не отрывалась от шкворчащей на плите сковороды.
- Добрый день, тетя Ника, - любезно улыбнулась Камилла.
- Сто раз просила тебя называть меня просто по имени! - фыркнула дама. - От этого твоего "тетя" я чувствую себя старухой!
- Извините, тетя Ника, - привычка, - на самом деле Леснова и не думала извиняться, да и ничуть не соврала: записанное "на подкорку" сознания еще с тех пор, как они с Сильвер вместе ходили в школу, обращение соскакивало с языка автоматически, прежде чем она успевала подумать.
- Что у нас на ужин, дорогая? - утратив интерес к гостье, вопросила гениальная романистка у дочери.
- Тушеное мясо с грибами, а на гарнир - кабачки или брокколи, - накрыв сковороду крышкой, Сильвер повернулась к Веронике. - Они уже готовы, их нужно только бросить в размораживатель на пару минут и подогреть.
- Не терплю вчерашнюю пищу! - ее родительница поморщилась. - И когда ты уже, наконец, научишься прилично готовить?!
Сама великая писательница, как было широко известно в узких кругах, мастерством кулинарии не блистала настолько, что вряд ли знала, где в ее доме находится кухонная утварь для приготовления пищи. Сильвер на всякий случай бросила на подругу предостерегающий взгляд. Камилла постаралась покрепче сжать зубы и выдала одну из самых очаровательных своих улыбок, чувствуя, как от напряжения сводит скулы. Каждый раз, когда она присутствовала при этом так называемом семейном общении, ее подмывало сказать "тете Нике" какую‑нибудь изысканно - замысловатую гадость. Она ее, пожалуй, не оценит, но Камилле точно станет легче. Удерживало только то, что терпеливой Силь это наверняка придется не по душе - она‑то легко поймет, что "маму обидели". Поэтому и приходилось молча улыбаться, держа язык за зубами.
- Сегодня у меня нет времени на готовку, мам, - Сильвер с непроницаемым лицом приняла специфическую "благодарность" за состряпанный ужин. - Мы с Кэм должны пораньше приехать в "ДиЭм", чтобы порепетировать с новой участницей. Если повезет, мы…
- Ох, ну когда уже ты найдешь себе нормальную работу?! - с трагическим надрывом вопросила госпожа Суздальцева, не дослушав реплику дочери. - Отец первый бы тебе сказал, что невозможно всю жизнь кропать стишки и кривляться на сцене, нужно иметь за душой что‑то еще!
Камилла со свистом выпустила воздух сквозь сжатые зубы, и Сильвер метнула на нее еще один предостерегающий взгляд.
- Кстати, чуть не забыла, мам! - поторопилась она, опережая готовые сорваться с языка подруги злые слова. - Я завела кота.
- Что? - Вероника слегка повела бровью в сторону дочери. - Ты же знаешь, что я терпеть не могу этих блохастых чудовищ! В моем доме им не место!
- Но это еще и мой дом! - может, Сильвер и позволяла помыкать собой в быту, но в серьезных ситуациях порой проявляла характер. - Котенок будет жить в моей комнате.
- Я однозначно требую!.. - голос писательницы стал стремительно набирать высоту и громкость.
- Если ты категорически против, я готова переехать вместе с котенком, чтобы тебя не раздражать, - невежливо перебив возмущенную родительницу, предложила неожиданно заупрямившаяся дочь. - У меня на примете небольшая студия неподалеку от "ДиЭм".
- Ладно, пусть остается, - молниеносно свернула начинающуюся истерику Суздальцева. - Только я однозначно требую, чтобы это маленькое чудовище даже не думало заходить в мой кабинет! А ты, кстати, купи завтра свежих фруктов, я хочу фруктовый салат. И созвонись с моим издателем, скажи ему, что рукопись почти готова - он, наверное, уже с ума сходит от беспокойства, но я не могу творить круглые сутки. Вдохновение - вещь капризная. Да, кстати, к Альфреду, наверное, уже приехали фильмы, которые я заказывала, их надо забрать. И расплатись, пожалуйста, со своего чипа - у меня еще полно трат в этом месяце, я с трудом дотягиваю до ренты.
- Хорошо, мама, - проговорила Сильвер уже в спину почтенной родительнице, которая удалилась к себе, по обыкновению не попрощавшись.
- Как ты ее терпишь? - Камилла почти взорвалась, едва за "великой писательницей" закрылась дверь. - Силь, тебе надо поставить памятник из настоящего серебра в натуральную величину!
- Мама всегда была такая, - ее подруга только плечами пожала, снова поворачиваясь к плите. - Я привыкла. Папа говорил, что она не приспособлена к жизни, потому что не похожа на других.
- Знаешь, что самое чудесное? - проворчала Камилла, наблюдая, как рыжий котенок без имени, только что окончательно ставший домашней собственностью Сильвер Фокс, выползает из‑под кухонного диванчика, куда он на всякий случай предусмотрительно спрятался при появлении Вероники - четвероногому хищнику местный гений слова доверия явно не внушил. - Что она тебе - тебе! - советует найти работу! Она вообще сама хоть один день в жизни работала?
- Она пишет, - кратко заметила почтительная дочь.
- И кто это читает? - язвительно осведомилась Камилла. - Ты?
- Папа читал, - в той же лаконичной манере уведомила ее Сильвер.
Леснова только вздохнула. Со дня смерти Александра Фокса прошло уже больше трех лет, но он, как и раньше, оставался главным в этой небольшой квартирке. Его не приспособленную к жизни жену теперь опекала их общая дочь, а сама Сильвер порой говорила так, словно была уверена, что отец жив. Нет, она не была сумасшедшей и не болтала с призраками, просто папина тень по - прежнему находилась рядом с дочерью, обожаемой ничуть не меньше капризной жены. При жизни Александр Фокс был единственным связующим звеном между ними с матерью - кажется, он и после смерти продолжал выполнять эту функцию.
- Как ты все‑таки назовешь кота? - поинтересовалась Камилла, подхватывая на руки рыжий комочек, тут же отозвавшийся благодарным мурлыканьем.
- Пусть пока Васька будет, - Сильвер выключила плиту и подмигнула подруге. - Когда я была маленькой, у дедушки с бабушкой жил кот по имени Василий.
- Хороший был кот? - Кэм почесала рыжего за ухом.
- Очень красивый, ленивый и горластый, - уведомила ее Сильвер. - И всегда своего добивался, паршивец!
- Шикарная перспективка для нашего юного друга! - одобрила подруга. - Ну что, оставляем Василия за старшего и едем в "Мертвеца", пока Улька там все стены не расколотила?
Закрыв котенка в комнате наедине с лотками и мисками с едой и водой, девушки спустились во двор. Поздоровавшись с несколькими встреченными соседями, они быстро проследовали к припаркованному во дворе "сильверу", выделявшемуся среди остальных даже в их время, когда многочисленные наездники пытались как‑нибудь поярче украсить своих "металлопластиковых коней". Камилла в стотысячный, наверное, раз, восхитилась покатыми боками двухместного красавца, выкрашенного светло - серой матовой краской. Этому "сильверу" не нужно было бросаться в глаза, чтобы выделяться на дороге. Любой наездник, а тем более - коллекционер отдал бы полжизни за право даже не обладать им, а разок прокатиться или хотя бы прикоснуться к этому сокровищу.
Поговаривали, что прототипом "сильвера", из‑за практичности и нетребовательности получившего широкое распространение на "Одиннадцати", послужил земной мотоцикл, который, правда, как отмечали многочисленные исследователи - историки, был гораздо менее удобен. В отличие от своих дальних предков "сильверы" почти не производили шума и не портили дорожное покрытие, поскольку вместо колес у них была воздушно - магнитная подушка, позволявшая аппаратам подниматься на двадцать - тридцать сантиметров и изящно скользить над поверхностью земли. Из‑за легкости их окрестили "летунами" - остальной транспорт двигался гораздо ниже и выглядел при этом тяжелее. Кроме того, они работали на недорогом световом топливе, которого на "Одиннадцати" было в достатке, так что истощение ресурсов аппаратам не грозило.
Сильвер одним уверенным движением оказалась в седле, и приборная панель ее "летуна" тут же заискрилась разноцветными лампочками. Девушка сняла с ручек два шлема, один надела сама, пряча под него волосы, а другой протянула Камилле. Леснова забралась в седло чуть медленнее - собственного "сильвера" у нее пока не было, поэтому необходимой сноровки она еще не приобрела. То ли дело Силь, которая оседлала "летуна", пожалуй, едва ли не раньше всех на "Одиннадцати", а перед тем как оказаться на нем, еще и научилась управлять аппаратом дистанционно! Впрочем, ей‑то этого было точно не избежать!
- Вашу руку, пожалуйста, - глубокий мужской голос в наушниках к Камилле не относился, просто компьютер транслировал его в оба шлема, не зная, какой из них на водителе.
Сильвер положила левую ладонь на мерцающий голубой экран опознавателя, и ее запястье тут же обхватила мягкая полоса встроенного гибкого считывателя. Самая надежная из придуманных сигнализаций - опознание по индивидуальному чипу. Новые "сильверы" программировали особым образом, внося в их внутренний компьютер всех людей, которые имеют право управлять данным аппаратом. Если же на них пытался уехать кто‑то посторонний, они не только не заводились, но и "магнитились" к месту, одновременно посылая на удаленное устройство хозяина сигнал попытки несанкционированного отъезда. Впрочем, такие случаи были невероятной редкостью - служба безопасности "Одиннадцати" работала блестяще, и с ней не рисковали связываться из‑за летунов.
- Привет, Лисенок! - тепло поприветствовал "сильвер" свою хозяйку. - Добро пожаловать в седло! Задашь маршрут или хочешь сама порулить?
- Привет! - Камилле показалось, что Силь, взявшаяся за ручки руля, сглотнула, прежде чем ответить. - Конечный пункт - клуб "ДиЭм", скорость передвижения обычная, маршрут - на твое усмотрение и в зависимости от загруженности трассы.