"Сильвер" мягко тронулся с места, постепенно отрываясь от земли и набирая скорость. Умный компьютер сам встроил аппарат в общий поток улицы, легко лавируя между более массивными "собратьями", и девушки быстро помчались к точке назначения.
Клуб "ДиЭм" располагался на пересечении семнадцатой и двадцать второй улиц третьего уровня. Считалось, что он существовал здесь уже несколько Поколений - во всяком случае, век - точно. Сначала клуб носил звучное название "ДэдМэн" - "Мертвец". Поговаривали, что первый владелец надеялся, что таким образом составит себе хорошую репутацию и привлечет приличную клиентуру, однако соответствующее подразделение космопилотов - исследователей даже внимания не обратило на то, что в Городе Два появилось заведение "их имени", зато конкуренты стали посмеиваться над незадачливым бизнесменом. Тогда он переименовал клуб в "ДиЭм" по первым буквам собственных имени и фамилии (еще одна легенда гласила, что прижимистый хозяин клуба просто сэкономил на новой вывеске, взяв большие буквы из старой). По иронии судьбы, вскоре заведение и в самом деле приобрело популярность среди "мертвецов", и между собой публика стала называть его так, как было изначально задумано владельцем, однако он из суеверия менять ничего не стал.
До клуба "ДиЭм" от дома Сильвер было недалеко, к тому же они находились на одном уровне, и по дороге нигде не приходилось долго ждать, чтобы оказаться на другом шоссе, так что минут через десять "летун" с двумя девушками в седле уже затормозил у нужного перекрестка и, опускаясь на землю, аккуратно и ловко пристроился между двумя другими средствами передвижения: четырехместным магнитомобилем ярко - оранжевого цвета и массивным трейлером, с величавым достоинством опирающимся на дорогу широкими "гусеничными" воздушными подушками. Моргнув идентифицирующим экраном, "сильвер" погасил многочисленные лампочки приборной панели.
- Удачного вечера, Лисенок! - пожелал голос в наушниках.
Камилла быстро слезла с "сильвера", торопливо сняла шлем и отдала его подруге. Она всегда чувствовала себя немного неловко, когда слышала голос этого компьютера: обычные аппараты, общавшиеся с хозяевами немного казенными компьютерными тональностями, не производили на нее никакого впечатления, однако слушать аппарат Силь было все равно что присутствовать при беседе в узком семейном кругу, и это Камилле не нравилось. Это казалось… слишком личным. Она даже как‑то хотела попросить подругу отключать компьютер в ее наушниках, но все не находила подходящего предлога и боялась обидеть ее неловкими словами.
- Привет, девочки! - едва они вошли в широкий вестибюль "ДиЭм", как навстречу им выкатился невысокий и пухленький, начинающий лысеть и ужасно стесняющийся этого в свои тридцать восемь Дэнни Монтего - нынешний владелец заведения. - Вот и прибыла наша Сильвер на "сильвере"!
Камилла вежливо улыбнулась, зная, что точно так же реагирует и подруга. Эту затертую шутку они слышали бесчисленное количество раз, а еще чаще Сильвер спрашивали, это ее назвали в честь аппарата, или, наоборот, он получил название по ее имени. Как правило, девушка отделывалась дежурной улыбкой, а Камилле хотелось от души настучать приколистам по голове. С тех пор как умер ее отец, чьим голосом говорил бортовой компьютер, подруга была склонна замыкаться в себе, и напоминание о том, что из‑за своей дочери гениальный изобретатель Александр Фокс назвал созданный им аппарат для передвижения по "Одиннадцати" именно "сильвером", всегда приходилось некстати.
Самой же Силь имя подходило как нельзя лучше. Англизированный эсперанто, наиболее широко распространенный на "Одиннадцати", а также считавшийся официальным государственным и деловым языком, трактовал "Сильвер Фокс" как "серебряную лису". Волосы пепельной блондинки - дочери изобретателя - действительно отливали бликами благородного металла, а в лице и зеленых глазах было что‑то от рыжей хищницы, за двести с лишним лет почти вымершей в культурных лесах вокруг Города Два и теперь встречающейся чаще в зоопарке, нежели в естественных условиях. Недаром отец ласково называл Силь Лисенком…
- Кароль приехал? - Сильвер поинтересовалась больше для поддержания беседы: по трейлеру, припаркованному рядом с клубом, было понятно, что их бессменный звукорежиссер, а по совместительству - еще и осветитель, режиссер, монтажер, компьютерщик и вообще мастер на все руки и специалист по любым видам техники уже здесь.
- Да, он в зале, - охотно откликнулся Дэнни. - Проверяет какие‑то хитрые микрофоны, которые должны дать хорошее звучание. С ним, кстати, еще и девушка - она пришла и заявила, что будет выступать с вами, так что я не решился ее выставить.
- И правильно, что не решился, - одобрила Камилла. - Это Уля Морозова, она будет у нас на флейте играть. Мы давно думали, кого еще взять в команду для дальнейшего развития группы. Ты должен помнить, мы тебя о ней предупреждали!
Дэнни с умным видом покивал, хотя, по его собственному признанию, в музыке не смыслил ровным счетом ничего. Но пока выступающая у него группа "Серебряная камелия" не просила дополнительных денег, довольствуясь процентом от принесенных клубу доходов, его не касалось, кто и как там будет играть и петь. Пусть Сильвер и Камилла хоть сто человек приволокут - это лишь означает, что "на круг" им придется делиться с большим количеством музыкантов, и у каждого по отдельности получится меньше заработка. Монтего предпочитал не вмешиваться в чужие дела, пока его собственные шли хорошо. А в дни выступления "Серебряной камелии" выручка еще ни разу его не подводила.
В разгар их молчаливого общения откуда‑то из недр клуба, в котором пока не горел верхний свет, появилась сногсшибательно красивая брюнетка лет двадцати пяти в ярко - алом костюме, подчеркивающем немыслимую тонкость талии и приятные округлости в необходимых местах. Дэнни Монтего, повернувшийся к ней, мгновенно утратил дар речи и интерес к окружающему миру и только таращился на девушку с тем особенным выражением лица, которое ясно свидетельствовало о резком поглупении ввиду влюбленности. Как будто кто‑то одним щелчком выключателя напрочь "вырубил" мозг хозяина "Мертвеца".
- Привет, Бев, - пробормотал он, сверля ее отчаянно жадным взглядом.
- Уже здоровались, Дэнни, - с прохладным равнодушием отреагировала девушка. - Спасибо, что разрешил воспользоваться дамской комнатой.
- О чем ты говоришь, Бев, - заходи в любое время! - темпераментно пригласил Монтего.
Сильвер хихикнула. Да уж, с "фирменным" чувством такта Дэнни нечего было надеяться на оглушительный успех у женщин! Ведь понятно, что девица заскочила не ручки помыть, а по какой‑то экстренной необходимости - иначе, наверное, потерпела бы до дома, а не побежала с улицы в еще не открытый для посетителей клуб. В свете этого приглашение "заходить в любое время" выглядело как насмешка. К счастью, либо девушка уже знала Монтего и привыкла к его нелепым высказываниям, либо ей было просто наплевать, потому что она и глазом не моргнула.
- Заскочу, может быть, как‑нибудь вечерком - говорят, у вас тут хорошая концертная программа, - все тем же безразличным тоном пообещала ярко - алая красотка.
- О да, девочки поют чудесно, а сегодня будет еще и флейта! - Дэнни, казалось, готов был запрыгать вокруг гостьи, словно большой щенок, и завилять хвостом. - Вот, кстати, познакомьтесь: это Сильвер и Камилла, они как раз и есть группа "Серебряная камелия"! Девочки, это Беверли Кларк!
Судя по тому, с каким придыханием было произнесено роковое имя, Монтего в очередной раз "пропал". Примерно раз в год Дэнни смертельно влюблялся в одну из своих знакомых, причем демонстрировал не только потрясающую неразборчивость, но и полное отсутствие даже примерных навыков знакомства и бесед с дамами. Как правило, в общении с людьми, которые не вызывали у него урагана страсти, Монтего был приятен, обходителен и интересен, но, как только он пытался кого‑нибудь очаровать, из него со сверхзвуковой скоростью начинали сыпаться глупости и банальности. По его резко меняющемуся лицу сотрудники "ДиЭм" давно научились определять, что хозяин влюблен, и тактично молчали, переживая очередное "увлечение века", заканчивающееся, как правило, через пару месяцев.
Очередной объект безумной страсти - брюнетка и поклонница красного цвета в одежде Беверли Кларк - вежливо сказала, что рада знакомству с Камиллой и Силь, и, помахав Дэнни на прощание, удалилась.
- А кто это? - поинтересовалась Сильвер, отправляя в рот пару соленых орешков из вазочки на стойке.
- Она вроде бы недавно переехала из другого Города, только не знаю, какого именно, - с придыханием забормотал Дэнни, который был все еще не в силах оторвать взгляд от закрывшейся двери, словно мог глазами следовать за прекрасной возлюбленной даже сквозь стены. - Ты что, ее раньше не видела? Бев появилась в клубе впервые пару месяцев назад, и я сразу понял, что она - женщина моей мечты!
- Ух ты, как неожиданно! Здорово! - хихикнув, оценила Камилла. - Странно, что мы ее не заметили! Ну ладно, ты тут не скучай, а мы пойдем в зал репетировать.
Немного пришедший в себя Дэнни с пылающими от смущения щеками вернулся к обычному своему занятию перед вечерним открытием клуба - протиранию бокалов и придирчивому изучению всевозможных припасов. Дела в "ДиЭм" шли хорошо, но Монтего был прижимист, считал каждую копейку, постоянно стонал по поводу грабительских налогов и нанимал обслугу лишь на то время, когда клуб работал, поэтому, пока двери были закрыты, ему приходилось трудиться и самому.
Тем временем девушки прошли в большой зал клуба. Как и всегда перед выступлением, здесь царила полная неразбериха. По полу были разбросаны какие‑то провода, расставленные прожекторы светили в самые неожиданные места, а по пути на сцену можно было запросто споткнуться об подставку для микрофона, коробки с неясным содержимым или большие комки упаковочной пленки. Если бы Сильвер и Камилла не знали, что через час зал приобретет свой обычный вид, то, наверное, впали бы в панику. Зато Кароль Стейн во всем этом бардаке чувствовал себя, как рыба в воде. Вот и сейчас этот темноволосый и кареглазый парень лет двадцати пяти сидел на высоком сценическом табурете и сосредоточенно рассматривал какие‑то разъемы на проводах, одновременно в раздражающе "взрослой" манере проводя что‑то вроде "курса молодого бойца" для девушки, примостившейся поблизости на втором табурете.
- Бояться тут нечего, публика в "Мертвеце" приличная, так что яйцами и помидорами тебя при любом раскладе не закидают, - спокойно говорил он, не отрываясь от своего увлекательного занятия. - А если прилично сыграешь, так еще и поблагодарят - это точно. Ну а раз девчонки тебя пригласили, значит, ты должна хорошо обращаться со своим инструментом. Флейта - штука красивая, но капризная. Ты только заранее мне скажи, как во время концерта твой микрофон регулировать: пониже, повыше, погромче, какие шумы убирать?
- Н - не знаю, - Ульяна Морозова выглядела так, словно еще не была уверена, победит ли в ее душе желание выйти на сцену или желание убежать.
- Эх ты! - Кароль нарочито старчески вздохнул. - Ладно, на свой вкус сделаю… Или девчонки сейчас придут и что‑нибудь умненькое скажут.
- Уже пришли, сейчас заговорят, - посулила Сильвер, решительно перебираясь через проход, заваленный ворохом проводов, и по лесенке взбежала на небольшую круглую сцену, приставленную к дальней стене большого зала "ДиЭм". - Кароль, ты что нам коллегу пугаешь?! Она прекрасная флейтистка и, я уверена, сыграет просто замечательно! И насчет микрофона не выпендривайся - делай, как всегда. Что за разговорчики вообще - пытаешься произвести на Ульяну впечатление крутого звукорежиссера?
- Можно подумать, что кто‑то из нас говорит тебе заранее, делать повыше, пониже или погромче! - поддержала ее Камилла, вслед за подругой взбираясь на сцену. - Улька, ты его не слушай!
- А как было бы хорошо, если бы говорили! - мечтательно произнес Кароль, слез с табурета и поплелся куда‑то вглубь зала.
- Девочки, я жутко боюсь, - со слезами в голосе призналась Ульяна. - Может, мы первое мое выступление перенесем, чтобы я еще немного подготовилась?
- На какую дату? - деловито поинтересовалась Силь. - Когда, по - твоему, ты будешь готова? Через месяц? Через год? Через Поколение?
- Действительно, мы ведь чуть ли не полгода назад решили, что ты попробуешь себя в нашей группе! - поддержала подругу Камилла. - И к сегодняшнему дню ты наверняка уже приготовилась! Нет, мы, конечно, не изверги, и силой тебя играть никто не потянет, но ты ведь сама ужасно хотела выйти на сцену!
- И сейчас хочу, - нервно всхлипнув, кивнула Уля. - И хочу, и боюсь. Это все ужасно - ужасно страшно! Я уже пробовала выступать, когда брала уроки, и несколько раз на меня прямо ступор какой‑то находил, стоило оказаться перед публикой!
- Так всегда бывает, - Сильвер присела на освободившееся место Кароля. - Я лично перед каждым выступлением нервничаю, как будто выхожу в первый раз и еще даже не уверена, хватит ли у меня голоса спеть.
- Ты? - поразилась Ульяна. - Не может быть! Ты так потрясающе поешь, что люди приходят в "ДиЭм" специально, чтобы послушать! И, кстати, владелец заведения тоже считает, что в дни, когда выступает "Серебряная камелия", у него больше всего посетителей - это он Каролю сказал!
- Ничего особенного я не делаю, - смутилась покрасневшая от комплимента Силь. - Есть люди с гораздо лучшими голосами, да и песнями тоже.
- Может, и есть, но мы с ними не знакомы, - отрезала Камилла. - Девочки, хватит вгонять друг друга в депрессию, давайте лучше порепетируем!
Несмотря на то, что запланированный на этот вечер репертуар уже был тысячу раз отрепетирован и выдержал невероятное количество сыгровок, все трое тут же взялись за инструменты…
Группа "Серебряная камелия" родилась удивительно спонтанно, но при этом органично. Еще когда Сильвер и Камилла заканчивали школу, им довелось выступить вдвоем на каком‑то из наскоро организованных вечеров для преподавателей. Леснова к тому моменту почти профессионально освоила скрипку и любила импровизировать, а ее подругу отец давно научил играть на гитаре. Кроме того, Силь писала стихи и умело перекладывала их на собственную же музыку. После того вечера пораженные учителя один за другим подходили поблагодарить смущенных девчонок, а преподавательница эсперанто даже заявила, что ее подопечным просто необходимо создать свою группу и выступать профессионально. Наверное, никто из них не думал, что девчонки действительно рискнут, но можно сказать, что первое выступление и предрешило их будущую карьеру.
Так и появился на свет их коллектив, название которого девушки составили из слегка видоизмененных собственных имен. Получая высшее образование, они потихоньку репетировали, а потом к ним примкнул в качестве звукорежиссера Кароль Стейн, давний приятель обеих девчонок, учившийся в их школе несколькими годами раньше и живший неподалеку. Вместе с ним пришла идея выйти, наконец, на сцену. Договориться с владельцем "Мертвеца" Дэнни Монтего оказалось проще простого: он был согласен на выступления при условии, что девчонки и Кароль не потребуют от него регулярной заработной платы, а будут довольствоваться долей от выручки в те дни, когда идет их выступление. Поначалу Сильвер сомневалась, но они все же решили попробовать.
Дела пошли на удивление хорошо: слухи об их выступлениях быстро распространились по Городу, и в дни, когда были объявлены выступления "Серебряной камелии", "Мертвец" буквально по швам трещал от публики. Денег они зарабатывали прилично, и даже факт, что Камилла пока не могла купить себе собственный "сильвер", скорее можно было считать результатом того, что она помогала маме, после ухода из жизни отца оставшейся без работы на одном социальном пособии с двумя несовершеннолетними сыновьями на руках. Силь старалась выделять подруге побольше денег, но получалось это не всегда: Кэм ужасно обижалась, если узнавала об этом, поскольку считала, что все они работают наравне и должны так же распределять средства.
Уля Морозова была на год младше Камиллы и Сильвер и училась в их же школе, только в другом потоке. Кроме того, она жила в одном доме с Лесновой, и однажды та услышала через стенку тонкий, чистый и нежный звук флейты, которая с трогательной старательностью наигрывала одну из их мелодий. Поскольку Ульяна владела инструментом очень хорошо, а играла с душой, ей было предложено присоединиться к коллективу, тем более что Сильвер давно уже хотела попробовать что‑нибудь новенькое, чтобы их творчество не приелось публике.
Страстно мечтавшая о сцене Улька сразу честно призналась, что она ужасная трусиха. У них действительно ушло почти полгода репетиций и клятвенных уверений, что она чудесно играет, прежде чем девушки назначили окончательную дату, когда "Серебряная камелия" должна была появиться на публике "в расширенном составе". По этому случаю Сильвер написала две новых песни, специально так разложив мелодию, чтобы ее могли сыграть уже не только гитара и скрипка, но и флейта. Оставался сущий пустяк: все‑таки выйти на сцену, сыграть и спеть…
Через час Кароль объявил, что у него все готово, а еще минут через двадцать большой зал "ДиЭм" начал заполняться публикой. Пока гости заказывали блюда и напитки, Камилла и Сильвер за импровизированными кулисами (тяжелым куском плотной потрепанной тряпки, когда‑то бывшей скатертью, а затем пожертвованной Дэнни в качестве "занавеса") уговаривали Ульяну, что ничего страшного не происходит. Она старательно кивала, глядя на них испуганными глазами, слышимо стуча зубами и судорожно сжимая флейту в дрожащих пальцах.
- Итак, дамы и господа, сегодня в составе "Серебряной камелии" вы впервые услышите флейту! - громкий голос Дэнни раздался совсем рядом, заставив Улю нервно вздрогнуть, поперхнуться и уставиться в пространство перед собой с видом приговоренного к казни. - Встречайте: Сильвер Фокс, Камилла Леснова и Ульяна Морозова!
Силь и Кэм, переглянувшись, подхватили флейтистку, находящуюся, судя по всему, в полуобморочном состоянии, с двух сторон под руки и решительно вытащили на сцену. Публика встретила их вполне стройными аплодисментами, как старых знакомых, и девушки разошлись по обычным своим местам: Сильвер уселась на табурет, к которому была прислонена ее гитара, Камилла и Уля встали "вторым рядом", каждая со своим пюпитром. Поправив микрофон в "гнезде", Силь чуть прикрыла глаза, успокаивая судорожное сердцебиение.
Обведя взглядом зал, она взяла на гитаре несколько аккордов, показывая девчонкам, с какой мелодии они начнут, и осторожно начала перебирать струны. Первая песня из написанных специально для этого вечера была нейтральной, а вторую - посвященную легендарным "мертвецам" - Сильвер споет чуть позже, когда ближе к вечеру они начнут собираться в этом зале. Где‑то за ее спиной запела скрипка, а через несколько секунд к ней присоединилась и флейта. Три отдельных мелодии как будто слились в одну, выплетая в воздухе тонкое кружево песни. Зал выжидающе замер…
Разменяв полгода пустяками,
Осень в город суетный войдет,
Набросает яркими штрихами
Листьев краткий золотой полет.
Отзвучит, дворами убегая,
Лета угасающего смех…
Шаг один лишь не дойдя до Рая,
Ты застынешь на глазах у всех,
Задрожишь от ожиданья боли,
Укрываясь от дождя плащом,