Система направленного зрения уловила, что оператор не смотрит на экраны и те потускнели, превратившись в бледно-голубые листы. Степень детализации выводимой информации снизилась. Редкие строчки на голубых многоугольниках и тусклые схемы начали неспешное вращение вокруг операторского места. Шаг за шагом продолжали рисоваться графики, отражающие основные характеристики города.
Ира позволила себе отвлечься и перед её мысленным взором встал Бонделей. Наверное не найти такого кибернетика, кто не мечтал бы создать настоящий искусственный разум или, хотя бы, не размышлял на эту тему. Однако всерьёз надеяться на то, что одиннадцати запертым на Меркурии учёным это удалось – наивно. Никто из них, по основной специальности, даже не был специалистом по информационным системам.
Ира хотела бы надеяться. В природе человека надеяться на чудеса. Но она лично восстанавливала искусственный мозг робота и не нашла там такой загадочной штуки как разум. Избыточная сложность устройства не всегда хорошо. Точнее лишняя сложность показатель непрофессионализма, она вредна. Нейронные сети Бонделея обладали бессмысленной сложностью на взгляд бывшего кибернетика корабля дальнего следования "Прометей". Ира полагала, что она, без сомнения, легко узнает разум, когда какой-нибудь самородный гений (например, товарищ Горохова Ирина) или, что гораздо более вероятно, большой научно-исследовательский институт, построят разумную машину. В Бонделее разума не было. Глупый древний робот. Практически бесполезный и восстановленный только из уважения к подвигу его создателей.
-Почему, генерал?– спросила Ирина: –Отдельный человек, в наше время, не может быть одиноким. Но, может быть, всё человечество смутно испытывает ощущение одиночества от потерянности в темноте космоса и потому так настойчиво ищет и пытается творить? Может ли цивилизация чувствовать одиночество? Возможно ли говорить, что такая огромная и, по большому счёту, даже сегодня, аморфная структура как всё человечество в целом вообще испытывает какие-либо чувства?
Ира ошибалась, правда пока ещё не знала об этом. И в новом времени изредка встречались одинокие люди, просто гораздо реже, чем в древние времена.
А что до человечества в целом и его гипотетических чувств и смутных ощущений, то это всего лишь измышления, даже не теория. Теорию можно проверить и либо подтвердить, либо опровергнуть. Коллектив, как совокупность объединённых единым порыв иди одним и тем же делом людей, допустимо рассматривать в качестве отдельную существующей сущности. Но насколько корректно сравнивать коллектив с отдельным человеком? Можно ли сказать, что коллектив "чувствует" или "думает" или, даже, "хочет"? А человечество – ведь оно невообразимо сложнее. Или… проще?
Насколько эффективна система, поостренная из обладающих разумом компонент по сравнению с построенной из примитивных? Почему интуитивно кажется, будто только система построенная из простых, неразумных, компонент может обладать разумом, а если построить из индивидуально разумных обособленных частей, то, вроде бы, в целом, не может и так ли это на самом деле? Наука кибернетика только недавно начала задаваться подобными вопросами. Ира не знала ответа.
И уж тем более не знал ответа древний солдат в своё время прилежно изучивший военное дело, чтобы Ира и сотни тысяч других молодых космонавтов и учёных сегодня могли изучать кибернетику или физику и оживлённо дискуссировать по теоретическим вопросам большой науки.
Глава 13. Одинокий человек.
Кибернетики лучше всех прочих знают, насколько на самом деле глупы якобы "умные" конструкты. Равно глупы огромные автоматизированные вычислительные центры самый известный из которых называется "Луна1" и расположен, соответственно, на поверхности единственного естественного спутника Земли. Так же глупы специально сконструированные для обработки и анализа больших объёмов информации конструкты классов "мыслитель", "умник" и уже устаревший, снятый с производства, но ещё продолжающийся использоваться "мозг" – разработка уральского робоконструкторского научно-практического объединения на базе одноимённого завода.
Все они, и оказавшаяся не слишком удачной для серийного выпуска модель "мозг", многократно превосходят человека в скорости обработки информации, в объёме памяти, в вычленении и поиске скрытых закономерностей во входном потоке данных – они прекрасно умеют пользоваться существующим объёмом знаний и даже способны учиться у человека или друг у друга. Но вот создавать новые знания пока не умеют и самые "умные" машины.
Попадая в сложную нестандартную ситуацию, не имеющую аналогов в прошлом, конструкты часто не в силах принять верное решение. Поэтому в космос машины летают только вместе с людьми. Со стороны может показаться, будто человек не особенно нужен. Девяносто девять процентов времени он занимается своими делами, а машины своими. Но всегда есть или потенциально может быть тот самый единственный процент, когда только человеку под силу найти верное решение. Возможно, именно это и называется "быть разумным".
На практике человеку приходится вмешиваться гораздо чаще, чем в одном проценте случаев. Это вдвойне справедливо на Меркурии, по причине опасностей связанных с чудовищными перепадами температур из-за близости к светилу и тем, что люди только недавно основали здесь колонию и машины не успели накопить достаточно опыта существования на первой от солнца планете.
Вот и сейчас космонавты спешили на помощь своим верным слугам с удручающей периодичностью попадающим впросак. Радовало только то, что в одну и ту же ловушку машины не попадались дважды. Память у них гораздо лучше и безотказнее, чем у человека и, кроме того, конструкты напрямую делились опытом друг с другом, а люди могли это делать исключительно с помощью слов или посредством искусства, что было куда менее надёжно.
Конструкты-разведчики нашли обширные запасы льда в глубоких трещинах километрах в десяти от кратера Рубенса. Обрадованный совет немедленно переориентировал туда половину водовозов, тем более от нового месторождения было существенно ближе к месту строительства нового промышленного комплекса, нежели от старого. И всё было хорошо, пока раскалённый солнцем камень не треснул, заперев очередной водовоз в многометровой пропасти. Да так неудачно, что выбраться самостоятельно он не мог и пришлось позвать на помощь.
Водовоз на самом деле не один конструкт, а стая из, примерно, двух десятков единиц. Одна за другой ползут раздутые, как бочки на коротеньких ножках, металлические гусеницы. Если надо, одна гусеница поможет другой: прикроет от гибельного света, выступит ретранслятором, передавая сообщение дальше по цепочке, осуществит мелкий ремонт или притащит повреждённого товарища к Гороховой Ирине, в ремонтный отдел первого меркурианского. Водовоз это абстрактная сущность, управляющая включёнными в неё единицами.
Прибыв на место, Ира увидела, что три конструкта-элемента оказались раздавлены, ещё два описывали круги вокруг завала. Остальные тихо сидели запертые в каменном мешке.
-Как же вы так?– спросила кибернетик, изучая общий отчёт.
Успевшие выбраться из подземелья до обвала, конструкты потерянно шевелили раздутыми от воды, получившейся из растопленного льда, сегментами. Оказавшись физически отрезанными от остальной части водовоза, они совершенно растерялись. Попытались было разобрать завал сверху, но камни задрожали, грозя обрушится вниз и водовоз скомандовал двум своим находящимся на свободе частям прекратить активные действия.
-Идите в тень и сидите там– приказала Ирина: –Без вас справимся.
Два средних, предназначенных для строительных работ, конструкта экономно, без лишних движений установили защиту от бомбардирующих поверхность солнечных лучшей.
-Поставим под камни подборки, чтобы не обвалились и вытащим по частям?– предложила Ира осмотрев предполагаемое место раскопок.
Они прибыли втроём, не считая многочисленную свиту из конструктов. Ира, как специалист по информационным системам. Денис, как энергетик и строитель. И Сергей Головатов, временно работающий на поверхности, младший пилот Прометея – просто потому, что ему до чёртиков надоело безвылазно сидеть в первом меркурианском и захотелось "прогуляться" и "проветрится". Прогулка на Меркурии дело ответственное. Отправляются на неё следует, самое меньшее, вдвоём, а лучше в ещё большем числе. Какое-то время Сергею не представлялось случая отойти от базы-города дальше, чем на несколько сот метров и тут такая возможность. Конечно, он немедленно попросился в компанию к Денису и Ирине.
-Разрыв здоровенную дыру мы зазря испарим лёд– заметил Сергей.
-Но оставив как есть мы потеряем вообще весь лёд и почти целого водовоза вдобавок.
Денис осторожно исследовал края трещины: –Мы не будем здесь копать. Прямые солнечные лучи испарят ледяное море. Пришлось бы устанавливать сложную теплозащиту и так далее. Нужно максимально укрепить сложившуюся во время обвала каменную пробку и проделать вход сбоку: пологий и длинный, чтобы избежать опасности испарения льда. Да, так мы и сделаем.
Ира передала по каналу связи пиктограмму эквивалентную пожатию плеч. В данном вопросе Денис разбирался лучше неё и его предложение звучало разумно.
-Попроси наших маленьких пленников обследовать ледяную полость. Мне нужно представлять, с чем имею дело.
-Учти, что это водовоз, причём не полный, лишившийся пяти единиц. Его исследовательские функции ограничены.
-Пусть хотя бы построят модель части полости свободной от льда. Дальномеры у них есть?
-Есть дальномеры– проворчала Ира.
Сергей спросил, что ему делать.
-Бери "торопливого" и "основательного"– Денис показал на застывших без дела, после возведения временного солнцезащитного купола строительных конструктов: –И возводи защитный купол вон там. Там будет новый вход в ледяное подземелье.
Оглядев совершенно одинаковые, трёхметровые туши многофункциональных строительных конструктов, Сергей поинтересовался: –Почему одного из них назвали "торопливым", а другого "основательным"?
-У одного время отклика на несколько миллисекунд больше. В пределах допустимой погрешности и без внимательного изучения отчётов не заметишь, но всё же он немного медлительнее собрата.
-А почему возводить купол именно там? Какой-то особенный грунт, который легко копать?– спросил Сергей.
-Где-то надо копать, почему бы не там– начал выходить из себя Денис: –Ещё вопросы будут?
-Уже и спросить нельзя– под руководством Сергея конструкты начали выравнивать площадку и сверлить ямы для опорных столбов на которых будет держаться купол. Оба работали одинаково ловко и кто из них "торопливый", а кто "основательный" можно угадать, только запросив идентификационные имена.
-Сам-то, что будешь делать, строитель?– растолковав необычную задачу запертому в каменном мешке водовозу, спросила Ирина.
-Думать– Денис не был настроен поддерживать отвлечённый разговор.
-Думать– как бы удивлённо протянула Ира: –У тебя не получится.
Против воли энергетик поинтересовался: –Почему?
-Практики мало!– Ира засмеялась. Потом серьёзно спросила: –Денис, ты какой-то мрачный сегодня. Что-то случилось?
-Так. Пустяки– попытался отговорится Кораблёв.
-Рассказывай!
-Пермские ударники проиграли московской интере…
Ира неуверенно спросила: –Это спортивные команды?
Если бы они разговаривали в городе лицом друг к другу, то Денис бы махнул рукой. Но в скафандрах высшей защиты стараешься не делать ненужных движений и он промолчал.
-Так ты из-за этого?!
-Не понимаешь!– вышел из себя Денис: –Последний шанс выйти в мировой финал упустили. Теперь с французами будут играть москвичи и те их опять побьют, потому что уже дважды били, а команды с луны и малых планетоидов им вообще не соперники из-за низкой гравитации. У пермчан был бы хотя бы шанс.
Ира не стала спрашивать какой такой шанс мог бы быть у команды из Перми, если они проиграли Москве, которая сама уже два года подряд проигрывала команде из французской социалистической. Вместо этого Ира сказала: –Вот примерная карта подземной полости. Цветом обозначена предполагаемая толщина ледяного слоя.
Денис хмыкнул: –Практически правильный круг. Может быть, там, в центре, забитый льдом туннель к центру Меркурия?
-След от падения метеорита?– предположила Ира.
-Попадём внутрь, посмотрим.
Похоже, душевная травма от проигрыша любимой команды оказалась далеко не так глубока, как скрывающийся подо льдом разлом необычно правильной формы.
-Постой– переспросила кибернетик что-то смутно припомнив в новостном потоке с Земли: –Когда проходил матч?
-Шесть дней назад.
-Тогда почему ты только сейчас демонстративно страдаешь, словно артист на сцене?
-Во время солнечной бури связь с Землёй осуществлялась только по служебным каналам. А по ним результаты матчей, к сожалению, не передают.
-И какой смысл беспокоиться о произошедшем неделю назад?
-Но я узнал только вчера!– эмоционально возразил Денис: –Что с тобой говорить! Ты не болельщица…
Ира промолчала, Денис углубился в расчёты, а Сергей, точно какой-то древний плантатор, сидя в тенёчке, наблюдал за работой конструктов. Обвив гибкими манипуляторами опорный столб, "Торопливый" (Ира освоила нехитрую науку различать их по внешнему виду – сколько раз приходилось проводить техническое обслуживание, а то и чинить – менять элементы противосолнечной термозащиты) ввинчивал его на манер гигантского сверла. Находись они на Земле, даже огромная сила конструкта, не помогла бы ему так легко управляться с опорным столбом, втрое превосходящим его рост и в полтора раза вес. Но на первой от солнца гравитация такая же маленькая как на Марсе. И без того серьёзная физическая сила "Торопливого" субъективно выросла ещё больше.
-Проверьте мои расчёты– попросил Денис: –Не хотелось бы начинать всё сначала из-за примитивной ошибки по невнимательности.
Ира и Сергей пересчитали независимо друг от друга. Всё сошлось.
-А что будет, если туннель обрушится?– стесняясь своего вопроса, поинтересовался Сергей.
-Когда мы войдём внутрь?– уточнила Ира: –Кое-кто получит строгий выговор с занесением и будет направлен на переаттестацию.
-Не выдумывай– взорвался Денис: –С чего бы ему обрушиться?
-Я не об этом. Имеется риск повредить скафандр?
Ира призадумалась: –Только если упасть на включенный универсальный резак и полежать на нём минут этак с десять. Не волнуйся – в худшем случае поскучаем часов двадцать, потом прибудет помощь и нас выкопают, как куст картошки. Но действительно: с чего бы туннелю обваливаться?
-На всякий случай спросил– пробурчал Сергей. Пилот чувствовал, как горят и пылают щёки. Хорошо, что снаружи не видно.
-Приступим, товарищи землекопы.
Однако вместо того, чтобы самолично взяться за лопату, или, учитывая местную специфику, за кирку и кайло, Денис устроился в тени большого, отдельно стоящего валуна, рядом с Сергеем. Зато конструкты, вооружившись буром, начали ввинчиваться в сухой и пропечённый грунт.
Поднялось облако пыли. Его всасывали пылесборники и поэтому оно не расширялось, а, как будто, висело на одном месте. Системы виртуального зрения в скафандрах, основываясь на данных полученных чувствительными сенсорами работающих конструктов, достраивали виртуальную реальность в полном соответствии с происходящем вокруг. Границы пылевого облака отмечались пунктиром. "Основательный", как заправский метростроитель, шёл следом за буром. "Торопливый" выбрасывал перемолотую в пыль "землю" и укреплял стенки туннеля. Время от времени в грунте попадались крупные камни мешающие бурению. Тогда "Основательный" приостанавливал своё продвижение, а "Торопливый" выковыривал неожиданное препятствие и выбрасывал из углубляющегося прохода. Вскоре таких камней размером с человеческую голову, или ещё больше, накопилось с полсотни штук.
Решив пошутить, Ира велела вспомогательному конструкту сложить из выброшенных камней узор и теперь, на ровном участке неподалёку от входа, красовалось сложенное из камней схематическое изображение улыбающегося лица. Новые выброшенные камни продолжали укладываться в точечный рисунок, дополняя его.
-Прямо ребёнок– прокомментировал Денис.
Остановив раскалившейся бур, строительные конструкты укрепляли стенки получившегося туннеля, через каждый метр устанавливая п-образные крепежи. Люди наблюдали, смотря их глазами, но не вмешивались. Меркурианские старожилы "Торопливый" и "Основательный" всё делали правильно.
-Сергей– спросила Ира: –Что за историческими исследованиями вы занялись с Сашей?
-Бонделей пожаловался на то, что проходу не даём?– улыбнулся пилот.
-Ходят слухи– неопределённо ответила Ира.
-Исследования громко сказано– самокритично, но не без определённой нотки самодовольства, ответил младший пилот: –Интересно побольше выяснить о тех одиннадцати человек, благодаря вере и надежде которых Земля отправит корабли в первый сверхдальний полёт на десять лет раньше, чем планировали изначально. В том числе о Константине Симоненко. Мы просто собираем известные данные. Расспрашиваем Бонделея…
-Расспрашиваете робота?
-Его воспоминания, постепенно, приходят в порядок. Разговоры значительно ускоряют этот процесс.
Скептически хмыкнув, кибернетик промолчала.
Разгадав её недоверие, пилот сказал: –Зря недооцениваешь Боню. Он словно человек после сложнейшей операции, медленно и трудно приходит в себя. Если сейчас не протянуть ему руку помощи, то, может быть, Бонделей навсегда так и останется бесполезным древним роботом – талисманом первого меркурианского.
-Если протянуть руку – станет титаном мысли?– Иру раздражало, когда неспециалисты начинали рассуждать в её профессиональной области.
-Какой у Бонделея, когда ты его только починила, был индекс интеллекта по стандартной шкале?
-Ниже двадцати шести– ответила Ира: –Индекс обучаемости тринадцать и свободы действий не выше двух десятков.
-Сейчас пятьдесят два, сорок один и тридцать четыре, соответственно.
-Я прогнозировала некоторый рост после окончательного сращивания нейронных сетей.
-Но не такой большой, верно? Знаешь, Ир, иногда бывает, что напряжённо ищешь что-то, а оно оказывается у тебя под самым носом.
-Ещё предложи выдать Бонделею авансом полноценное гражданство как первой и второй "лунам".
-До этого ещё далеко– рассмеялся Сергей: –Но кто знает!
Очнувшись от мыслей, Денис поинтересовался: –Когда вычислительным центрам "Луна1" и "Луна2" выдали гражданство?
-Полмесяца назад– с удовольствием объяснил временно ссаженный с тёмных небес на раскалённую землю пилот: –Московский совет кибернетиков постановил, что сложность двух самых мощных вычислительных центров когда-либо построенных человеком превысила некий, никому до конца непонятный, предел. И теперь их, мол, нельзя просто взять и выключить. Вот и решили юридически закрепить новый статус.
-Так искусственный разум уже построили?