- Полагаете, готовят удар по нам? - Букстен скомкал мокрый насквозь платок и сунул его в карман.
- Не исключено.
Контр-адмирал помрачнел еще больше.
- Не хотите ли пройти в командную рубку? - предложил Горштальц.
- Да. Конечно. Идемте.
Капитан уступил дорогу старшему по званию и вслед за контр-адмиралом зашагал по широкому изгибу палубного помещения к лифту.
- Каковы шансы на успех, если мы нанесем упреждающий удар? - как бы невзначай спросил через плечо Букстен, вызывая лифт.
- Как только мы начнем перегруппировку для упреждающего удара, конфедераты тоже не останутся в долгу, - рассудил Горштальц. - Тогда столкновение станет неизбежным. При почти равных шансах.
Контр-адмирал неопределенно фыркнул, достав из другого кармана свежий платок и промокая им складчатый загривок, затем шагнул в раскрывшиеся двери лифта.
Значит, все спланировано заранее, подумал капитан, входя в кабину, и меж лопаток у него пробежал колючий морозец.
Горштальц слишком хорошо понимал, что в грядущей войне победителей не будет, а те, кто уцелеет, позавидуют погибшим. Ужасы третьей межпланетной войны померкнут перед кошмарами четвертой. Может быть, даже некому будет о них вспоминать.
Кабина чуть дрогнула, на табло замельтешили номера палуб, наперекор ощущениям свидетельствовавшие, с какой бешеной скоростью лифт скользил по радиальной шахте к сердцевине линкора. Еще один мягкий толчок, и двери открылись.
Букстен и Горштальц вышли на шканцы. Перед тамбуром командной рубки торчало изваяние в виде капрала из шифровального отдела с папкой в руках.
При появлении начальства изваяние ожило и встало во фрунт.
- Что там у вас? - спросил Горштальц.
- Его превосходительству контр-адмиралу Букетену в собственные руки, доложил капрал.
Взяв папку из рук шифровальщика, контр-адмирал раскрыл ее, пробежал выпученными глазами текст, крякнул и загнул крепкое словцо.
- Прочтите, - хмуро предложил он, протягивая папку Горштальцу. - Бьюсь об заклад, мы с вами глубоко в заднице.
Прежде чем раскрыть папку, капитан отпустил шифровальщика, сдержанно кивнув, и тот чеканным шагом направился к лифту для младших чинов. Жирным шрифтом на листе с грифом высшей секретности красовалось уведомление из дворцовой канцелярии о том, что дело взято под личный контроль императора.
У Горштальца сразу отлегло от сердца. Если эти ублюдки наверху решили создать повод для войны, то такой подробный спектакль им совершенно ни к чему. В случае провокации сейчас как раз настало бы время развертывать боевые порядки космофлота по главным стратегическим направлениям, а не грозные бумажонки строчить. Значит, войны все-таки можно избежать.
- Как вам это нравится? - спросил Букстен.
- Такая ответственность обязывает. - Горштальц предпочел отделаться ничего не значащей фразой и приложил палец к замку тамбура.
- Дерьмо квашеное! - в сердцах выругался контр-адмирал, проходя через тамбур в рубку.
Капитан благоразумно решил не уточнять, кого персонально Букстен имеет в виду.
Сидевший в кресле за штурвальным пультом шеф-пилот повернул к вошедшим озабоченное усатое лицо, мигом вскочил и вскинул руку, салютуя.
- Капитан, я только что засек дрейфующий абордажный катер, - взволнованно доложил он.
- Откуда он тут взялся? - буркнул себе под нос Горштальц, недоуменно покачав головой.
- Не могу знать. Только что пространство было чисто.
В легком замешательстве капитан покосился на Букстена, тот пыхтя опустился в кресло сбоку от пульта управления огнем и небрежно помахал рукой: дескать, действуйте сами, я лезть в ваши сугубые дела не намерен.
- Где катер? - спросил Горштальц, усаживаясь в командирское кресло.
- Впереди нас, курсовой угол пятнадцать, скорость сто сорок, - доложил шеф-пилот. - Дистанция около десяти миль. Веду его носовыми локаторами.
- Покажите.
- Вот он.
Если судить по обзорному экрану, могло показаться, что линкор стремительно прыгнул, настигая блескучую точку, четко выделявшуюся среди густой россыпи звезд почти прямо по курсу корабля. Невольно капитан подался вперед, вглядывась в целехонький абордажный катер.
- Запрашивали? - отрывисто бросил он.
- Так точно. Это абордажник с "Забияки". У Горштальца перехватило горло, он судорожно глотнул, прежде чем задать следующий вопрос:
- Пилот жив?
- На запросы отвечает кибер, пилот молчит. Как видно, парень без сознания.
- Возьмите катер на телеметрию и ошвартуйте, - распорядился капитан.
- Есть.
Горштальц встал с кресла и в задумчивости не спеша прошелся взад-вперед по рубке, косясь на то, как шеф-пилот сноровисто перебирает клавиши, перенимая управление катером на свой пульт.
- Скажите, капитан, как вы относитесь к слухам о Чужаках? - вдруг молвил Букстен.
Остановившись, Горштальц недоуменно уставился на контр-адмирала.
- Неужели вы думаете, что с эскадрой разделались так называемые Чужаки? после заминки спросил он.
- Не исключено.
- Всегда считал эти россказни солдатским фольклором, - отрезал капитан.
- Вот как? Значит, я, болван, завел себе с некоторых пор целый фольклорный отдел, - сокрушенно признался контр-адмирал.
Его рыхлая непроницаемая маска с неожиданно живыми, цепкими глазами дрогнула, и на ней прорезалось некое подобие улыбки.
Глава 6
СЕРДЦЕ ЯЩЕРА
Наконец-то адмиралу Зензеру удалось хорошенько выспаться. Впрочем, проснулся он у себя в каюте совершенно разбитый: поясница затекла, виски стиснуты обручем мигрени.
Снилась ему мерзкая чушь: нахальные вражеские коряги гонялись за адмиралом по палубам обезлюдевшего крейсера, и он отстреливался от них из водяного пистолета, подаренного отцом. Из всех своих игрушек он больше всего любил эту детальную копию командирского бластера в натуральную величину. Стоило угостить очередную корягу точно нацеленной струйкой, и та взрывалась как шутиха, испуская разноцветный огненный султан. Но из-за поворота сразу налетали новые стаи врагов, вода кончалась, приходилось бежать на кухню, чтобы перезарядить оружие, непослушные ноги вязли в палубе, он рывком распахивал дверь и бросался к раковине, мама в халате и папильотках укоризненно качала головой и пеняла ему за озорство, она стояла спиной к двери, не видя, что кошмарные коряги уже близко и вот-вот нападут на нее...
Отстегнув одеяло и поднявшись с койки, адмирал накинул узорчатую длиннополую рубаху, которую прислала ему дочь к недавнему дню рождения. Эта забавная, совершенно штатская чепуховина успешно служила ему вместо халата. Все-таки возраст давал знать о себе, старческая зябкость не позволяла разгуливать по каюте нагишом. Подойдя к письменному столу, адмирал нажал одну из сигнальных кнопок интеркома, давая знать, что пора нести ему завтрак, и отправился в клозет.
Когда он вернулся оттуда, вошедший в каюту с подносом Синки уже расставлял на прикроватном столике блюда с горячими сосисками, консервированным овощным салатом и .фруктовым кремом. Четко отсалютовав, адъютант застыл навытяжку с термосом в руках, готовый по первому же знаку наполнить чашку адмирала жуффой. Зензер терпеть не мог полуостывшее питье.
Вяло махнув рукой в ответ на приветствие адъютанта, адмирал уселся за столик и принялся нарезать сосиски на пышущие жаром кружочки. Он всегда считал, что при утреннем упадке духа нет лучше лекарства, нежели плотный горячий завтрак.
- Разрешите доложить, ваше превосходительство... - кашлянув, нерешительно произнес адъютант.
- Ну, что там еще? - проворчал адмирал Зензер, потянувшись к соуснице.
Собравшись с духом, юный офицер выпалил:
- Капитан Добач застрелился, ваше превосходительство.
Щедрая клякса густого кроваво-красного соуса плюхнулась на край тарелки.
- Когда? - произнес Зензер, лишь бы что-нибудь спросить.
- Час назад, ваше превосходительство. Из табельного оружия, выстрелом в сердце.
- Он оставил предсмертную записку?
- Никак нет, ваше превосходительство. Адмирал сосредоточенно пережевывал кусок сосиски, его поросшие седыми волосками уши ритмично двигались в такт движениям челюстей.
- Поговаривают, что у капитана Добача жена недавно дочку родила... добавил адъютант.
Экий слюнтяй, желчно подумал адмирал Зензер, промокнув губы одноразовой салфеткой. Вслух же проворчал:
- Где тело?
- Вахтенный распорядился доставить его на крейсер для проведения экспертизы.
- Разумно, - одобрил адмирал и принялся за салат.
Возникшее на последнем командирском совещании дурное предчувствие не обмануло Зензера. Ему вспомнилось, как повлажнели голубые глаза капитана Добача, когда тот уяснил всю безнадежность обстановки. Впрочем, адмирал тогда не заподозрил, что дело дойдет до самоубийства, просто решил впредь особо присматривать за капитаном "Верного". Хотя, если подумать, тут нет ровным счетом ничего удивительного, в такой ситуации у многих появится соблазн наложить на себя руки. Скрыть самоубийство Добача от экипажей не удастся, плохие новости бегают быстро. О случившемся наверняка уже судачат на всех кораблях эскадры.
- Скверно, - с набитым ртом проронил Зензер.
- Что вы сказали, ваше превосходительство?
- Ничего. Можете наливать.
Адъютант осторожно наклонил термос, и душистая темная струйка жуффы полилась в чашку.
- Дайте мне что-нибудь от головной боли, - велел адмирал, зачерпывая ложечкой фруктозу.
- Сию минуту, ваше превосходительство.
Порывшись в карманах, адъютант нашел пластмассовый патрончик, вытряхнул оттуда капсулу, положил ее рядом с блюдцем на салфетку.
- Благодарю, Синки. Можете быть свободны.
Прищелкнув каблуками, адъютант повернулся кругом и вышел из каюты. Зензер подпер голову рукой и принялся помешивать ложечкой в чашке, сосредоточенно размышляя.
Капитан Добач оказался первым, у кого не выдержала психика. Первым, но наверняка не последним. Поэтому необходимо срочно принять какие-то меры, чтобы предотвратить новые самоубийства.
Адмирал запил проглоченную капсулу мелкими глотками, не спеша доел десерт.
Мелькнула мысль, что Добач покончил с собой из командирского бластера точной копии водяного пистолета в натуральную величину. Впрочем, если изъять у всех офицеров личное оружие, это ничего не даст, есть много других способов для того, чтобы свести счеты с жизнью.
Тщательно побрившись и надев мундир, адмирал проследовал в командную рубку. Прежде всего он продиктовал компьютеру приказ о том, что командиром сторожевика "Верный" назначается вице-капитан Палгорт, которому заодно присваивается очередное звание. Затем велел адъютанту вызвать на связь свежеиспеченного капитана Палгорта, чтобы лично поздравить того с продвижением по служебной лестнице.
- Ваше превосходительство, только что вошел военврач Клупинца, - сообщил адъютант. - Он просит принять его для доклада.
- Пусть войдет. Тогда Палгорта вызовете, когда я освобожусь.
В рубку вошел начальник корабельного лазарета. Приличествующая случаю скорбная мина никак не вязалась с его розовой упитанной физиономией.
- Разрешите доложить, ваше превосходительство?-спросил он.
- Докладывайте.
Морщась, Зензер потер кончиками пальцев виски. Капсула почти не помогла, И голова по-прежнему нещадно болела.
- Вы плохо себя чувствуете, ваше превосходительство? - вкрадчиво осведомился Клупинца, приблизившись к столу для совещаний, в торце которого восседал адмирал.
- Пустяки. Присаживайтесь. Слушаю вас.
- В связи с кончиной капитана Добача мной проведено вскрытие тела, заговорил военврач, усевшись сбоку стола и положив перед собой тощую пластиковую папку. - Если желаете ознакомиться с результатами, они при мне.
Клупинца извлек из папки компьютерную кристалетку и положил ее перед адмиралом.
- Нет, не вижу надобности, - отказался Зензер. - Изложите ваш вывод своими словами.
- Как вам будет угодно, ваше превосходительство. Покойный был совершенно здоров и пребывал в состоянии легкого алкогольного опьянения. Видимо, перед тем как... гм... свести счеты с жизнью, он выпил вина. Около пятидесяти миллилитров в пересчете на чистый спирт. - Бесцельно вертя в руках кристалетку, Клупинца умолк.
- Вам больше нечего добавить? - немного выждав, спросил адмирал.
- Нечего, ваше превосходительство.
- Поставьте в известность о результатах вскрытия сектор внутренней безопасности.
- С вашего позволения, это уже сделано, ваше превосходительство. Вице-капитан Хафлар лично присутствовал на вскрытии. Он не усмотрел никаких поводов для дальнейшего расследования инцидента.
- Что ж, благодарю, вы свободны, - сухо кивнул Зензер.
- Тогда соблаговолите наложить вашу резолюцию, - произнес врач, вынул из папки заполненный бланк с имперским гербом и пододвинул его через широкий стол к адмиралу.
Согласно заведенному порядку требовалось завизировать свидетельство о смерти у капитана корабля, а в данном случае - у командующего эскадрой. Лишь после этого тело могли подвергнуть кремации.
- Капитана Добача похоронить без всяких почестей, - расчеркнувшись на бланке свидетельства, распорядился адмирал.
- То есть пепел развеять в космосе? - уточнил врач.
- Нет.
Зензер покривился и снова помассировал виски.
- Тогда я не совсем понимаю, что ваше превосходительство имеет в виду?
- Сдайте труп в утилизатор.
Клупинца смешался. Он открыл было рот, однако ничего не сказал, немного погодя сомкнул губы в ниточку и наморщил лоб, подыскивая ответ.
- Вам что-нибудь неясно? - сурово спросил адмирал.
- Никак нет, ваше превосходительство, - выдавил Клупинца.
С холодным интересом Зензер ждал, осмелится ли ошарашенный бесчеловечным приказом военврач ему перечить. Тот явно собирался отговаривать адмирала, но не мог с ходу подыскать аргументы подипломатичнее. Пауза несколько подзатянулась.
- Тогда выполняйте, - вывел Клупинцу из ступора Зензер.
- Но как же так можно! - разводя руками, беспомощно пролепетал военврач.
- Я сказал: в утилизатор! - рассвирепел адмирал. - В нашем положении каждый грамм вещества дорог. Вы что, вздумали обсуждать мой приказ? Встать! Кругом марш, хрепаный болт!
Клупинца вздрогнул как от удара, избегая смотреть адмиралу в глаза, сгреб со стола свою папку и направился к дверям. Впрочем, он зря прятал свой взгляд, адмирал прекрасно понимал, что военврач изнывает от бессильной ненависти.
Между тем набрякшая под теменем боль как-то незаметно рассосалась. Приободрившийся Зензер пересел из-за стола за свой рабочий пульт и потянулся к селектору.
- Синки, дайте мне Палгорта, - велел он.
- Сию минуту. Кстати, есть хорошая новость, ваше превосходительство.
- Какая?
- Только что пришло сообщение от старшего штурмана, - торжествующе доложил адъютант. - Курсовые данные рассчитаны, ваше превосходительство.
- Отлично.
Зензер скосил глаза на выключенный круглый экран локатора сбоку от пульта, улыбнулся своему карикатурному отражению на его поверхности, заговорщицки подмигнул. Вот так-то. Правильно учил его в детстве отец: главное, не сдаваться, всю волю собрать в кулак и пригрозить им капризной судьбе. Тогда удача не заставит себя ждать.
- Объявите по эскадре предстартовую готовность, - приказал адмирал.
Похожий на серебристую толстопузую рыбешку абордажный катер целиком заполнил собой обзорный экран командной рубки. Отблески прожекторного луча медленно ползли по зеркальной пластмассе блистера, мешавшей разглядеть пилота в кокпите.
Стиснув зубы от волнения, капитан Горштальц смотрел на боковой вертикальный монитор, предназначенный в основном для отслеживания и координации ракетных залпов. Сейчас там схематически изображалось взаимоположение катерного рыма и стыковочной муфты, на пилотском жаргоне метко именовавшихся "папа с мамой". По многоэтажной компьютерной таблице в нижней части монитора безостановочно мельтешили убывающие числа. Катер плавно, малым ходом шел на швартовку.
В сущности, волноваться капитану отнюдь не стоило, предпринятый шеф-пилотом маневр относился к числу самых простых, и вдобавок основную работу по швартовке брала на себя безотказная электроника.
И тем не менее Горштальц успокоение вздохнул лишь после того, как могучие решетчатые клешни манипулятора сомкнулись на корпусе катера, чтобы ввести носовой рым точно в муфту.
Затем изображение размазалось и померкло: катер придвинулся вплотную к шлюзовой видеокамере, позади него закрылись бронированные створки, а прожектор погас. Таблица на боковом мониторе полностью обнулилась, свидетельствуя о благополучном окончании швартовки.
- Готово, - доложил шеф-пилот, развернувшись в кресле лицом к Горштальцу.
- Хвалю, вы действовали безупречно, - одобрил капитан.
- Там горючки оставалось в обрез, - покачал головой шеф-пилот. - Еле-еле хватило. Если бы нам пришлось двигать на сближение, возни было бы выше клотика...
- Как ваша фамилия? - поинтересовался Букстен.
- Важенко, ваше превосходительство.
- Благодарю за службу, пилот Важенко. К вашему сведению, этот случай взят под высочайший контроль. Когда я буду составлять отчет для его величества императора, непременно упомяну и вашу фамилию, - благодушно посулил контр-адмирал. - Так что можете готовить дырочку для медали.
- Служу императору и отечеству! - вскочив с кресла и салютуя, рявкнул польщенный шеф-пилот.
- А теперь попробуйте выяснить, что там происходит на борту, - приказал контр-адмирал. - И побыстрее. Возможно, пилоту необходима медицинская помощь.
- Есть! - Важенко живо плюхнулся в кресло и забарабанил пальцами по клавиатуре пульта. - Так-так, сейчас я влезу в систему катера и прощупаю...
Сохраняя непроницаемый вид, контр-адмирал встал со своего места, подошел к шеф-пилоту и наклонился, заглядывая ему через плечо на экран вспомогательного компьютера. Горштальц продолжал сидеть прямо, словно аршин проглотил, и нервно барабанил длинными тонкими пальцами по краю командного пульта.
- Эге, киберпилот показывает, что на борту никого нет, - разочарованно сообщил Важенко.
-Жаль, - вздохнул Букстен. - Будем надеяться, что парень прорвался на обшивку и дорого продал свою жизнь. Зафиксируйте его личный номер, пусть получит орден посмертно.
Еще немного повозившись с клавиатурой, Важенко вздрогнул и повернул к контр-адмиралу растерянное лицо.
- Ничего не понимаю, - проговорил он. - Медицинский кибер сообщает, что на борту двое.
- Как так может быть? - вскинулся Горштальц.
- Наверняка медкибер глюкует, - предположил шеф-пилот. - На таком корыте и одному тесно как в гробу.
- Впервые вижу, чтобы кибер так барахлил, - возразил контр-адмирал. - Он показывает два разных кардиоритма. Взгляните, капитан.
Горштальц уставился на свой монитор, где незамедлительно появился транслируемый с борта катера отчет его электронных систем.
- Действительно, там никого, а тут два, - удостоверился он. - Странная картина...