- Вы ранены? - невольно вырвалось у него.
- Пустяки, - она гордо повернула прекрасную голову, - царапина.
- Вы, конечно, догадываетесь, зачем я здесь? - спросил он, не сводя с нее взгляда.
Она чуть шевельнула бровью:
- Хотите получить интервью.
- Нет!
Она стремительно повернулась, и он прочел в ее глазах изумление и испуг.
- Тогда… тогда зачем же?
- Хотел предложить несколько миллиардов…
- Несколько миллиардов? - Она вдруг рассмеялась. - Ах вот что. Ему? - Она кивнула в сторону золотистой драпировки. - Ему не нужно. Он не возьмет ничего.
- Послушайте, - сказал Стив. - Не торопитесь… Игра пока идет втемную, по крайней мере, для меня. А игра слишком серьезна, леди. Дело даже не в миллиардах, или, вернее, не только в них…
- А в чем же?
- Мне кажется, вы умная женщина. И если я не ошибаюсь, природа в вашем лице сотворила совершенство редчайшее из редчайших…
Она усмехнулась.
- Я всего-навсего скромный журналист провинциальной американской газеты, - продолжал Стив. - Случайно мне повезло. В погоне за очередной сенсацией я узнал одну тайну - тайну, которая, если ею правильно воспользоваться, могла бы принести немалую пользу…
- Тайну, - повторила она. - Эта тайна, конечно, не ваша.
- То есть теперь она немного и моя тоже, но в целом, конечно, нет.
Она снова усмехнулась, но теперь улыбка была совсем иной.
- Другими словами, вы хотели бы заняться шантажом?
Он протестующе поднял руки.
- Меньше всего на свете. Повторяю, не торопитесь.
- Так чего же вы хотите?
- Прежде чем скажу, я должен точно знать, кто находится за этим занавесом.
Она удивленно пожала плечами:
- Вы же знаете, иначе не явились бы сюда.
- Все-таки хочу убедиться.
- До чего вы, американцы, ограниченны. Ограниченны, тупы и упрямы… Смотрите.
Она встала, подошла к золотистому занавесу, отодвинула его. Стив увидел мужчину, который лежал под балдахином на широком ложе в глубине алькова.
Стив поднялся, и Райя бросила на него быстрый тревожный взгляд, но он лишь сделал несколько шагов в сторону алькова, чтобы получше рассмотреть лежащего.
Это был молодой человек с очень бледным худощавым лицом, окаймленным рыжеватой бородкой. Вьющиеся светлые волосы, высокий лоб, тонкий, с горбинкой нос. Разлет темных бровей и острый выступающий подбородок свидетельствовали, скорее, о сильном характере… Тем более странно выглядели здесь шприцы, лежащие на столе у изголовья, и приборы для курения опиума с длинными трубками и костяными мундштуками. Глаза лежащего были закрыты, дыхание чуть заметно. Из-под длинного красного бархатного халата торчали голые волосатые ноги.
- Давно он?.. - спросил Стив.
Райя отвернулась и не ответила.
- Странно, - продолжал Стив, не отрывая внимательного взгляда от лица спящего, - очень странно…
Он заметил, что ресницы на бледном лице нервно дрогнули.
- О чем вы? - спросила Райя, задвигая занавес.
- Обо всем этом маскараде, - жестко сказал Стив, снова садясь в кресло.
- Маскараде? - Она почему-то смутилась.
- Конечно. У вас его паспорт?
- Какой паспорт?
- Его американский паспорт.
- Зачем он вам?
- Никогда не поздно спросить себя - делом ли ты занимаешься. Верно? И никогда не рано… Ну, к чему эта игра в куклы? Молчите… Нет, вы все-таки глупее, чем я вначале подумал.
- Как вы смеете!
- Не сердитесь. Дайте мне взглянуть на его паспорт, и я докажу, - сказал он, внимательно следя за занавесом, который явно шевельнулся.
Гневно сверкнув глазами, она взяла с дивана кожаную дорожную сумку, открыла ее, достала паспорта - их было два, - вынула, из одного паспорта что-то и швырнула паспорт на столик, за которым сидел Стив. Паспорт скользнул по лакированной крышке стола и упал на ковер к ногам Стива. Стив наклонился, поднял его, раскрыл. С фотографии глянул тот, кто лежал сейчас за занавесом, только без бороды. Рядом значилось: Цезарь Чарлз Честер Фигуранкайн, год рождения - 1937… Стив быстро перелистал страницы - десятки виз: Англия, Франция, Швейцария, Египет, Родезия, Иордания, Индия, Конго, Бирма, Филиппины, Индонезия, снова Индия, Цейлон, Таиланд и так далее.
Он покачал головой и положил паспорт на стол.
- Ну, я жду, - сказала Райя, сдвинув брови.
Стив негромко рассмеялся:
- Билеты на сегодняшний ночной рейс? Не так ли?
- Какие еще билеты?
- Билеты, которые вы вынули из его паспорта.
- А вот это вас совершенно не касается.
- Представьте себе, касается. Я не хочу, чтобы с такой красивой женщиной что-нибудь приключилось, что-нибудь плохое…
- О чем вы?
- Вот это как раз доказательство, что я прав. А вы оба… - Стив махнул рукой. - Неужели вы воображаете, что вас выпустят из Сингапура живыми?
- Кто… выпустит?
- Те, кто вчера вас ранил.
Она усмехнулась:
- Они…
- Допустим. Но у них остались сообщники. Неужели вы думаете, что тот, кто подослал этих подонков, ограничился вчерашней бандой?
- Вам что-нибудь известно о них? - спросила она, понижая голос и наклоняясь к нему; Стив прочитал в ее огромных глазах сомнение и страх.
- Не очень много. Но у меня есть надежные друзья, которые могли бы вам помочь.
Она покачала головой:
- Цезарь не согласится. Он не доверяет никому, кроме здешних монахов. Мы, конечно, могли бы остаться тут еще, но…
Стив решительно поднялся и громко объявил:
- Ну, довольно. Пора кончать этот спектакль. Мистер Фигуранкайн, вылезайте из вашей прекрасной шкатулки и подсаживайтесь к нам. Ситуация выглядит иначе, чем вы, очевидно, предполагаете. Давайте, давайте… У нас не много времени.
Не обращая внимания на Райю, которая устремила на него взгляд, полный ужаса, Стив неторопливо встал, подошел к алькову и отдернул занавес. Цезарь Фигуранкайн-младший сидел теперь посреди своего ложа, - скрестив голые ноги, и выглядел несколько растерянным.
- Как вы догадались? - пробормотал он, запахивая халат.
- Это я потом объясню, - пообещал Стив. - Сейчас мы должны уточнить кое-что другое. Вам известно о гибели вашего отца?
- Да. Недавно узнал из газет…
- А о том, что разыскивают наследника?
- Нет… И ко мне это не относится. Он лишил меня наследства.
- Откуда вам это известно?
- Сам сообщил…
- Когда же вы с ним виделись?
Цезарь вопросительно взглянул на Райю:
- Когда?.. Последний раз около года назад. Да-да… Вскоре после того, как этот мерзавец Пэнки… - Он вдруг закусил губы и умолк, глянул исподлобья на Стива. - А почему, собственно, вы спрашиваете меня и я вам все это рассказываю? Я вас первый раз вижу. Кто вы, собственно, такой? Нам сказали, что вы хотите взять интервью…
- Вот и беру его, - усмехнулся Стив. - Значит, "этот мерзавец Пэнки…" Подождите-ка, я где-то слышал эту фамилию!.. Такой длинный худой старик с оттопыренными ушами, похожий на анемичного вампира?
- Гм, - хмыкнул Цезарь, видимо, склонный одобрить сравнение.
- Год назад, - продолжал Стив. - Но за год кое-что могло измениться и изменилось. Готов утверждать под присягой, что в завещании, которое хранится в Нью-Йорке, вы значитесь единственным наследником.
- А откуда вам это известно? - спросил Цезарь, опуская на пол длинные худые ноги.
- От некоего Феликса Крукса.
- Нет, я не верю вам, - медленно произнес Фигуранкайн-младший, почесывая одной ногой другую. - Это ловушка, Райя… Вокруг моего покойного отца крутилось слишком много разного сброда. Они, конечно, помогали ему делать деньги, но они же и не допустят, чтобы я мог воспользоваться этими деньгами. Слишком хорошо знают мое отношение к тому, чем они занимаются… Конечно, я сам виноват, но… Между прочим, неизвестный благодетель, если вы действительно журналист, а не подонок из их своры, вот где вас ждут истинные сокровищницы сенсаций… Попробуйте расковырять весь этот гнойник… Если, конечно, не боитесь. Я даже мог бы чуть-чуть помочь вам, когда мы с ней, - он кивнул на Райю, - сами окажемся в более безопасном месте. Здесь нам, как вы, конечно, догадываетесь, больше нельзя оставаться. Боже, какая ирония судьбы! Мне же ничего не надо. Оставьте меня в покое, наедине с моей работой, с моими рукописями, с ней, наконец. Правда, Райя? Нам же ничего не надо… Никаких миллиардов… Тем более, что я их все равно не получу…
- Ну, ты кончил этот трогательный монолог? - поинтересовался Стив, с любопытством глядя на Цезаря.
- Нет. Отец пытался привить мне вкус к большому бизнесу… Я работал в его банке в Рангуне… Кстати, именно в Рангуне я и нашел свое истинное призвание… Но ему донесли, что я занялся не тем. Он вызвал меня… Он тогда был в Лондоне. Попытался "продуть мне мозги" - это было его любимое выражение - и послал в свое "княжество" в Центральную Африку. Вот тут-то я и понял все… И прозрел окончательно… Сказал этим свиньям, что о них думаю, оставил одному на память сломанный нос и сбежал на украденном самолете. Как они меня не догнали и не сбили - не знаю. Вероятно, мне просто повезло… С отцом я потом тоже поговорил откровенно, и он объявил, что знать меня больше не хочет. На том мы и расстались… Вот теперь все.
- Значит, ты мне не веришь?
- Конечно, нет… Только не обижайся. Может, ты и не такое дерьмо, как я думаю, но теперь я никому не верю.
- О’кей. Видишь вот это? - Стив вытащил из бокового кармана маленький черный параллелепипед.
- Вижу. Кассета?
- Есть у тебя магнитофон?
- Где-то был. Райя, дай ему.
Молодая женщина, улыбнувшись уголками губ, вынула из-под стола, за которым сидел Стив, портативный диктофон.
- Что, записали наш разговор? - восхитился Стив. - Молодцы! Этого я от вас не ожидал…
Он весело рассмеялся.
Райя, опустив глаза, извлекла из диктофона кассету и протянула аппарат Стиву.
- Ну, а теперь слушай внимательно, - сказал Стив, вставляя свою кассету в аппарат и щелкая переключателями. - Голос, надеюсь, ты узнаешь.
В наступившей тишине послышался шелест, а затем взволнованный голос Крукса: "Я католик и глубоко верующий человек, и в своей профессиональной деятельности я всегда старался быть честным…"
Стив окинул испытующим взглядом слушателей. Райя все еще выглядела смущенной и слушала без особого интереса, но Цезарь явно был поражен. Стив уже не сомневался, что он узнал голос адвоката. Услышав обращение Крукса "ваше преосвященство", Цезарь вопросительно взглянул на Стива, а потом вскочил, босиком перебежал пространство, отделяющее его ложе от столика, на котором лежал диктофон, и присел на ковре у ног Райи.
Как только прозвучали слова Крукса: "…осталось его первое завещание… Я так и не уничтожил его", Стив выключил аппарат.
Наступила тишина. Цезарь продолжал сидеть на полу, покусывая пальцы левой руки. Райя, как зачарованная, смотрела на умолкнувший магнитофон.
- Что же все это означает? - произнес наконец Фигуранкайн-младший, поднимаясь с пола и глядя озадаченно на Стива. - Откуда эта кассета и с кем разговаривал Феликс? Неужели и это липа?
- Липа в этом действительно присутствует, - сказал Стив, - но она не затрагивает главного. Липовый здесь только "его преосвященство", но Крукс, конечно, не подозревал об этом и говорил правду.
Цезарь задумчиво покачал головой:
- Непостижимо… Как мог Феликс Крукс - этот стреляный воробей, которого я хорошо знаю, попасться на такой мякине? Непостижимо… Липовый кардинал! Ничего себе фокус. Неужели это ты?
- Я, - скромно признался Стив.
- А я узнала ваш голос, - сказала вдруг Райя. - Звучание некоторых слов совпадало.
- Она занимается лингвистикой, - пояснил Цезарь, - фонетическими особенностями ряда языков, в частности, английского.
- Ну, что ты теперь скажешь? - поинтересовался Стив. Цезарь, покачивая головой, долго молчал.
- Не знаю, - сказал он наконец с глубоким вздохом, - право, не знаю… Даже если такое завещание действительно существует и Крукс сможет доказать его подлинность, даже если эта вонючая свора допустит, что я получу наследство… Пойми, как тебя?..
- Стив.
- Пойми, Стив, мне это ни к чему. Я с этим покончил. Меня интересует совсем другое.
- Буддизм?
- В частности, буддизм и еще кое-что… Я написал диссертацию… Уверяю тебя, здесь, на Востоке, есть множество любопытных вещей, которым не жалко посвятить жизнь.
- По-моему, это легче сделать, имея в кармане несколько миллиардов?
- Ты знаешь даже, во сколько оценивается состояние моего покойного отца?
- Понятия не имею, но думаю, счет там шел на миллиарды.
- Понимаешь, Стив, а я вот не знаю… Там, конечно, много недвижимости - земли, рудники, отели, но отец часто шел на весьма рискованные комбинации, или его на это толкали… А в последнее время он связался с таким… предприятием, которое не обещало прибыли в ближайшие годы.
- Ты имеешь в виду ОТРАГ?
- Гм… Тебе, значит, и это известно…
- Крукс же упоминал о нем в "исповеди".
- Да, действительно. Но тогда тебе должно быть тем более понятно, почему не хочу ввязываться в эту игру.
- Можно изменить условия.
- Какие условия?
- Условия игры.
- Это невозможно, Стив. Я ведь хорошо представляю всю машину изнутри. Пробыл там почти год. Это целое государство, со своими тоталитарными законами, с железной дисциплиной. Всем командуют немцы - немцы, которым терять уже нечего. Такие, что им даже в ФРГ рискованно появляться. Все они числятся в списках военных преступников. Один Герберт Люц чего стоит.
- Кто это?
- Значит, кое-что тебе все-таки неизвестно… Люц официально числится административным директором африканского полигона ОТРАГа. Фактически он там полновластный диктатор. Полигон же - это более ста тысяч квадратных километров на востоке Бельгийского Конго. Кем Люц был в прошлом, не знаю, в будущем он себя мнит новым фюрером, но крайней мере, континентального размаха.
- Каковы главные цели ОТРАГа?
- Реванш. Официально ОТРАГ - это аббревиатура немецкого "Орбиталь транспорт унд ракетен акциенгезельшафт"; существует и другая расшифровка, более откровенная… Дело не в названии. Это исследовательский полигон, лаборатории, заводы, где создаются не только новые типы ракет, но и принципиально новые летательные аппараты, каких ни в одном государстве пока не существует.
- Летающие блюдца?
- Возможно. Хотя даже меня - сына главного босса - в эти тайны никто не посвящал. Эта часть деятельности ОТРАГа засекречена абсолютно. Журналисты там никогда не появлялись.
- Но твой отец знал, конечно?
- Знал, хотя допускаю, что тоже не все. Капиталы ОТРАГа смешанные. Отец вложил туда огромные средства, но он был не единственным акционером.
- А контрольный пакет акций?
- Вероятно, находился у отца. Доподлинно об этом известно только Алоизу Пэнки - президенту-исполнителю банка CFS.
- Тоже немец?
- Да. И Пэнки не настоящая его фамилия.
- А настоящая?
- Мне она неизвестна. По-видимому, с настоящей он испытывал бы некоторые неудобства.
- Любопытные дела, - пробормотал Стив.
- Все это только пена. А из глубины можно выудить еще такое… Впрочем, для начала и этого достаточно. Думаю, что тебе, Стив, еще не приходилось брать подобного интервью. Это будет сенсация экстра-класса, если твои хозяева решатся опубликовать твои корреспонденции… Только после этого я не дал бы за твою голову и цента.
- Так же, как и я за твою сейчас.
- Преувеличиваешь.
- Нисколько. Пойми, тактика страуса тебе не поможет. Все равно, рано или поздно, они разыщут тебя и ликвидируют. Уже хотя бы потому, что тебе кое-что известно. А если ты еще и потенциальный наследник… - Стив махнул рукой.
- Я могу отказаться вполне официально, - неуверенно произнес Цезарь.
- Ты сам понимаешь, что это не поможет. Люц и Пэнки не оставят тебя в покое.
- Там есть еще и другие…
- Тем более.
- Интересно, Стив, а что бы ты сделал на моем месте?
Стив усмехнулся:
- Понимаешь, мне как-то трудно представить себя на твоем месте, ну, уж во всяком случае, я не стал бы изображать страуса.
- Не понимаю… С одной стороны, ты утверждаешь, что у меня нет выхода, а с другой…
- Я вовсе не утверждаю, что у тебя нет выхода. Выход есть… И, по-моему, превосходный выход. Немедленно возвращаться в Нью-Йорк и добиваться получения наследства.
- Меня уберут еще по дороге.
- Риск существует, но можно принять кое-какие меры предосторожности. В этом я, вероятно, смог бы тебе помочь.
- Допустим. Но, во-первых, что ты за это захочешь, а во-вторых, что будет дальше?
- После того, как ты станешь во главе "империи" Фигуранкайнов?
- Гм… Ненавижу империи, даже в прошлом.
- Превосходно. Это как раз то, что требуется.
Цезарь внимательно посмотрел на Стива:
- Объясни.
- А по-моему, мы уже поняли друг друга.
Цезарь задумался, по привычке покусывая пальцы.
- Интересно все-таки, что ты оставляешь в этом случае Для себя, - заметил он наконец, снова взглянув на Стива.
- Гораздо меньше, чем ты, очевидно, предполагаешь: Роль столь необходимого тебе ангела-хранителя, а иногда - советника в тех делах, в которых немного разбираюсь, и, разумеется, приличное жалованье, которое позволило бы мне бросить журналистику.
- И все?
- Пока все.
- А потом?
- Стоит ли сейчас говорить о "потом"?
- И ты думаешь, я мог бы?..
- Думаю, что да… Не сразу, конечно, постепенно… Шаг за шагом.
- Гм… Никогда не приходило в голову.
- Напрасно.
- Да я и сейчас не представляю, что бы я мог сделать.
- Тогда послушай. Я, конечно, стану импровизировать.
- Давай.
- Первое: поначалу все работы ОТРАГа продолжать, даже потребовать ускорения некоторых из них; засекретить все еще сильнее и полностью исключить обмен информацией между подразделениями "фирмы". Мотивировка - предотвратить дальнейшую утечку информации, что, с твоей точки зрения, стало причиной гибели твоего отца.
- Логично, - одобрил Цезарь, - ну а дальше?
- Второе: постепенно менять тематику разработок в отдельных звеньях этой ядовитой цепи, исключив или нейтрализовав вначале направления наиболее людоедские. Для этого привлечь соответствующих специалистов, которые могли бы стать твоими единомышленниками…
- Нашими, - поправил Цезарь.
- Ну, допустим, нашими.
- А найдем таких?
- Знаешь, Цезарь, будучи журналистом, я изрядно помотался по планете. Иногда мне все-таки попадались порядочные люди. Дельные и порядочные. Даже и среди нынешних ученых…
- А вот мне пока как-то нет, - пробормотал Фигуранкайн-младший, - даже и среди тех, у кого мне пришлось учиться.
- Бывает, - согласился Стив. - Я совсем не утверждаю, что людей, которые понадобятся, найти легко. Легко только сидеть сложа руки. Третье: перессорить руководящих боссов из самой верхушки и постепенно убрать одного за другим.
- Это мне кажется самым простым, - заметил Цезарь. - Они и без того готовы перегрызть друг другу глотки.