- Да то, что пули при попадании… взрываются… Или… Нет, взрываются сами бандиты. Вот, - он, развернувшись, приподнялся и начал взахлеб тараторить: - снова выстрелил… А стоящего у джипа, тут же разнесло на куски, но прежде он как-то странно засветился. О-о-о… еще одного братка разнесло к чертовой матери!
Хриплый остановил машину и с многозначительным видом открыл дверь.
- Не дай бог, - сказал он, обращаясь к собрату по несчастью, - не дай бог окажется, что ты вре…
Хриплый с сомнением всмотрелся в полутьму, которая распростерлась сумрачным покрывалом вплоть до того места, где происходила перестрелка. И то, что он успел рассмотреть, повергло его в шок. Пули, при попадании в людей, действительно взрывались. Но не сразу. Несчастного разрывало на куски только после того, как его тело начинало источать яркий свет. Вернее… тело человека начинало искриться. Силуэт, будто обрастал светящимся контуром. По прошествии трех-четырех секунд того, в кого попадала пуля, буквально разрывало на части. Хриплый от волнения даже зажмурился. То, о чем ему минуту назад рассказал Сэм, и то, что он только что увидел собственными глазами, не могло происходить на самом деле. По крайней мере, не здесь, и не сейчас. В каком-нибудь романе или на худой конец фильме ужасов - пожалуйста, но только не в жизни. Не в реальной жизни, которая, впрочем, для него и для дяди Сэма некоторое время назад, возможно, перестала существовать…
- Рвем когти, - Хриплый с силой хлопнул дверью, - не нравится мне все это. Лучше убираться, да поскорее.
Он быстро снял с себя пальто, напрочь забыв, о хранящихся в привязанных к нему сумках, бутылках. Как только пальто упало на заднее сиденье, послышался звук, напоминающий бой стекла.
- Вот, - хобо плюнул в открытое окно, - бутылки разбил. И все из-за каких-то долбаных бандитов. Гори они в аду!
Послышался рев двигателя - Хриплый выжимал из "глазастого" максимальные обороты на холостом ходу.
- Что написано на визитке? Он, вроде бы говорил: если возникнут проблемы… не важно с кем, просто предъявите визитку, ничего не говоря при этом.
Дядя Сэм пошарил рукой по приборной доске. Вот она - маленькая заламинированная пластиночка. Гладкая, как поверхность льда. Послышался щелчок, после чего в салоне стало значительно светлее. Хриплый включил лампочку, примостившуюся под крохотным прозрачным колпачком над зеркалом заднего вида.
- Читай.
- "СБГБ"… Больше на ней, увы, я не вижу никаких надписей…
Хриплый повернулся к Сэму, бросив в сердцах:
- Ну-ка дай ее сюда. Тоже мне, научный сотрудник. Очки купи, профессор.
Он, выхватив из рук хобо визитку, буквально впился в нее своими въедливыми глазами. Странно, но старина Сэм был абсолютно прав! На бандитской (конечно, если так можно выразиться) визитке, кроме четырех заглавных букв: "СБГБ", ничего не было написано. Только четыре заглавные буквы: "СБГБ"… и ничего больше.
- А я тебе что говорил?.. - обиженно произнес хобо, заметив приближающийся к "глазастому" свет фар. - Кажется, за нами…
Когда уже начало светать, "Мерседес", движущийся на высокой скорости по дороге, остановил дорожный патруль.
Полицейская машина появилась, словно джину из бутылки… из ниоткуда. Хриплый, проклиная, всех и вся на свете, стукнул кулаками по рулю:
- Кажется, приехали. Сейчас они попросят нас предъявить права. Хе-ех-х… а их ни у меня, ни тем более у тебя, нет.
- А я тебе говорил, я предупреждал! - произнес Сэм, крутя в руках визитку. - Что теперь будем делать?
- Что, что! Ничего. Даже если нас с тобой сейчас арестуют, так, по крайней мере, зиму скоротаем в какой-нибудь каталажке. И то ничего, там хотя бы халявный хавчик дают три раза в день. Не помрем с голодухи.
- Ко-неч-но… Еще в тюряге, говорят, гораздо теплее, чем в подвале или на чердаке. Да?.. А сколько за угон дают?
Хриплый пожал плечами:
- Хрен его знает, а вот за это, - он показал на пистолеты, лежащие на коленях у хобо, - влепят на полную катушку. Уж поверь мне, брат.
Хриплый поднял голову, заметив копа, неспешно приближающегося к "Мерседесу". Он шел так, будто уже знал, что в "глазастом" для его глубоких карманов уж точно что-то припасено. Черные лакированные сапоги, синяя форменная куртка, жетон на груди, темные очки - а-ля Сталлоне-Рэмбо. Все как положено, все, как в настоящих голливудских боевиках.
- Приготовься, - прошептал Хриплый, открывая окно, - если удастся, убежим на хрен. Кто кинется искать двух вшивых дрифтеров!
Дядя Сэм, кивнул, пряча в бардачок последний пистолет.
- Может быть, пронесет.
- Надежда умирает последней, брат…
Коп заспанным голосом промычал:
- Позвольте, - он еще не успел, как следует рассмотреть сидящих в "Мерседесе", - ваши права.
- А-аа… в чем дело, сэр?
- Вы превысили скор-рр…
У копа отвисла челюсть, когда он увидел высунувшееся из окна "глазастого" чумазое лицо. Лицо не какого-то распальцованного делапута, а самое обычное, измученное… Лицо обычного дрифтера. Он, постояв недолго в нерешительности, одним движением расстегнул кобуру и, выхватив пистолет, навел его на Хриплого.
- А ну! - крикнул ошалело коп, целясь в лоб хобо. - Живо! Из машины!
У Сэма, недвижимо сидящего в салоне "Мерса", от крика даже заложило уши. Он, искоса взглянув на Хриплого, осторожно открыл дверь. После чего буквально выпал из машины, совершенно не чувствуя ни рук, ни ног. Палка, единственная отрада при ходьбе, с грохотом покатилась под "Мерседес".
- Не греми костылями! Руки!
Дядя Сэм, кое-как проковыляв к капоту, распластав руки, повалился на него.
- И ты, - коп кивнул Хриплому, - живо наружу. Попробуй только выкинуть что-нибудь! Понял?..
- Конечно, по-ня-л, - пробормотал хобо, вылезая из злополучного "Мерседеса".
Стоило ему только встать на землю, оглушительный удар, пришедшийся в переносицу, едва не лишил его чувств. Ноги подкосились, но… Хриплый все же устоял…
- На капот! - прокричал рассвирепевший Сталлоне-Рэмбо, держа пистолет перед собой.
Хобо, чувствуя легкое головокружение, лег рядом с Сэмом.
- У кого тачку стырили?
Дрифтеры промолчали, прекрасно понимая, что любой ответ мог стоить им жизни. Что на уме у едва продравшего глаза копа одному только богу известно. Да и не всегда, только временами, и то… только под настроение.
- "Саманта", - прохрипел коп в микрофон рации, пристегнутой к груди, - это "Джуллиан"…
После непродолжительного шума и скрежета послышался ответ:
- "Саманта" слушает. Что у тебя?
- Задержан черный "Мерседес", номер BEA 13 TCH. Проверь на угон. Как слышишь, "Саманта"?
- "Джуллиан", слышу хорошо. Одну минуту…
Коп, опустив руку с пистолетом, осторожно обошел "глазастого" со стороны капота.
- Куда намылились, хобо? - спросил он с презрением.
Хриплый поднял глаза и тут же увидел дядю Сэма, ошалело взирающего на копа. Он смотрел на него, ни жив, ни мертв - едва дыша. Даже на капоте от его дыхания появилось мутное пятно.
- Мы… - начал Хриплый, - никуда вроде и не направлялись, сэр.
- Ты еще поговори мне! Скажи, что и "Мерс" вы ни у кого не тырили. Да?..
- Э-э…
Хриплый договорить не успел, ибо из динамика донеслось:
- "Джуллиан", машина в угоне не числится.
- Не понял?!..
- Чистая, "Джуллиан", машина.
Коп снял фуражку и вытер пот. Как такое могло быть: на четырехколесной безделушке стоимостью десятка полтора зеленых едут хобо, уж точно не являющиеся ее хозяевами? А машину, тем не менее, никто в угон не подавал. Бред какой-то…
- "Саманта", понял. До связи!
- До связи, "Джуллиан"!
Коп, отключив рацию, вплотную приблизился к хобо, лежащим на капоте.
- Повторяю, права есть?
Хриплый не успел ничего ответить, так как поднявшийся с капота Сэм, прошептал:
- Прав у нас нет. Всего остального, вроде паспортов и прочего, собственно, тоже.
Вот кретин, едва не закричал Хриплый, видя выпрямившегося во весь рост Сэма. Ночная встреча с бандитами на пустыре его так ничему и не научила. Членоголов хренов!
- Вы же должны понимать, - продолжал хобо, направляясь прямиком к копу, - что документами для людей, лишенных всего на свете, могут быть только их души…
"О-ой, ду-ра-к - Хриплый, разрываясь от мыслей, уже начал царапать ногтями капот "Мерса", - "усы, лапы и хвост - вот мои документы!"… Тьфу. Идиот идиотом!"
- Заткнись, - коп, не выдержав, снял пистолет с предохранителя и направил его на дядю Сэма, - еще шаг, и в твоей башке появится дырка.
Он занес руку над Сэмом, и у последнего через мгновение потемнело в глазах…
Сэм, открыв глаза, увидел сидящего на корточках у капота Хриплого, который внимательно рассматривал визитку.
- Пришел в себя? - спросил хобо, вставая.
Тот кивнул. У него почему-то сильно болела голова.
- Что произошло?
Хриплый, оторвав взгляд от визитки, буркнул:
- Коп ударил тебя пистолетом в висок. Посмотри, наверное, еще кровь не успела высохнуть.
Дядя Сэм дотронулся рукой до виска. Точно, кровь еще не свернулась - от виска к шее и далее под воротник тянулась липкая кровавая ниточка.
- А где?..
- Этот идиот, ты хотел спросить?
- Да, - Сэм, нащупав дрожащей рукой палку, смог, наконец-то, подняться, - он самый.
- Сли-ня-ял, как миленький, - ответил Хриплый, протягивая визитку еще не успевшему придти в себя Сэму, - видел бы ты, как он вприпрыжку помчался к своему "Форду". Я, конечно, все понимаю, но такого отродясь не видел. У тебя выпала из рук эта фиговина, - визитка с загадочной надписью "СБГБ" уже оказалась в руках у дяди Сэма, - ну, и коп не был бы настоящим копом, если бы не поднял ее. Что случилось потом, даже трудно рассказывать… Он быстро заморгал глазами, вытянулся по струнке и, отдав мне и тебе, валяющемуся у его ног без сознания, честь, побежал, спотыкаясь к машине. Через минуту его уже и след простыл.
Сэм, ничего не понимая, еще раз прочел надпись: "СБГБ". Что могли означать эти буквы, он даже не представлял.
- Я думаю, - продолжил Хриплый, - вернее, у меня сложилось впечатление, что странное поведение копа было вызвано…
Он показал на визитку.
- Визиткой?.. - спросил хобо, прищурив оба глаза.
- Да. Коп странно повел себя только после того, как прочел эту чертову надпись.
- Не может быть.
- Я и сам не верю в это, тем не менее… Одним словом, я все видел вот этими самыми, - Хриплый показал на свои глаза, - понимаешь, э-т-и-м-и самыми глазами. И еще… только не падай. Иди… иди сюда скорее!
В багажнике ничего не было, кроме кейса цвета полированной стали. Хриплый, озираясь по сторонам, достал его, тут же коснувшись рукой к замка. Дядя Сэм остановил Хриплого со словами:
- Давай лучше откроем его в машине. По крайней мере, мы успеем удрать, ежели что…
Они так и поступили. Хриплый положил кейс себе на колени и включил свет.
- Открываем?
- А если, - мрачно сказал Сэм, - в нем бомба…
- Тю-ю, - с уст Хриплого слетела усмешка, - разве бандиты носились бы бомбой, как курица с яйцом?
- Хорошо… Пусть не бомба, но… А вдруг в кейсе лежат деньги, похищенные из какого-нибудь банка? Ты о таком раскладе думал?.. Какой срок полагается за кражу денег?
- Даже если деньги краденные, мы же не станем их бросать посреди дороги.
- И все же.
- Все же, - отрезал Хриплый, - себе дороже. Открываем…
Он замолчал, коснувшись руками заветных замков. Не прошло и пары секунд, как послышались щелчки, подсказавшие дяде Сэму и Хриплому то, что тайна кейса цвета полированной стали, вот-вот будет разгадана.
- Бо-о-же мо-о-ой… - Сэм, увидев аккуратные кирпичики новеньких долларов, обтянутые полиэтиленовой пленкой, начал заикаться, у него засосало под ложечкой. Казалось, мир рухнул в глубокую пропасть.
В салоне "глазастого" воцарилась тишина. Застыли в оцепенении даже мыслительные шумы. Все вокруг вдруг померкло перед зеленым цветом бумажек, отражающихся в зрачках Сэма и Хриплого портретами американских президентов, обведенных аккуратными овалами. Все умерло…
- Хриплый, Хриплый!.. Что теперь будем делать?.. Одно дело стволы, - хобо случайно дотронулся до бардачка, из которого с грохотом вывалились на пол пять пистолетов.
Хриплый, все еще находясь в нирване, едва шевеля языком, прошептал:
- Не знаю, брат. Честное слово не знаю.
- В этом кейсе денег… Э-ээ…
- До хрена, Сэм. Половина… Нет лимон баксов!
- Мама, - хобо нагнулся, собирая пистолеты, - роди меня обратно.
Дядя Сэм случайно нажал на курок, за что тут же был наказан. Прогремел выстрел. Пуля навылет прошила его больную ногу.
- Оо-й, вот дерьмо… Как же мне больно!
Хриплый, напрочь забыв о содержимом кейса, захлопнул крышку и кинул набитое под завязку "баксохранилище" на заднее сиденье. Заметив следы крови на одежде Сэма и на полу, он с тревогой прошептал:
- Тебя нужно срочно показать врачу…
- Никогда бы не подумал, что есть средства, - сказал дядя Сэм, направляясь в большую комнату, расположенную на третьем этаже отеля "Вальдорф-Астория" (Нью-Йорк, Парк Авеню 301), - способные облегчить боль за какие-нибудь десять-пятнадцать минут.
Хриплый, распрощавшись со статным с виду человеком, плотно закрыл двери, хрустнул ключом в замочной скважине и быстро прошмыгнул в апартаменты.
- Главное средство, - буркнул он, бросив кейс на двуспальную кровать, - Франклины и Рузвельты, хрустящие в твоих или моих руках.
Апартаменты представляли собой настоящее произведение искусства…
Известно, что в отеле "Вальдорф-Астория", находящейся на Парк Авеню 301 есть пять восхитительных президентских номеров, названных в честь всемирно известных композиторов. Есть номер, носящий имя Иоганна Себастьяна Баха, номер имени Вильгельма Рихарда Вагнера, Джузеппе Фортунио Франческо Верди, Карла Мария фон Вебера и даже Юхана Сибелиуса. Конечно, сами композиторы, будь живы, вряд ли бы дали свое согласие на подобные игры со своими именами. Но, как говорится, хоть горшком назови, только в печку не ставь. Упомянутые номера поражают изысканностью и роскошью обстановки любого, кто решил посетить сие чудное место. Что говорить о двух, еще вчера влачащих жалкое существование хобо!
Дядя Сэм, остановившись перед круглым столом для обеденных церемоний, буквально обомлел:
- Хриплый, я глазам своим не верю. Неужели я…
- Не верь, не верь. Закрались сомнения?.. Хи-хи! Пройди по коридору направо. Там есть две двери, ведущие в туалеты.
- В туалеты? - спросил Сэм.
- Их здесь два: один для постояльцев, другой для гостей.
Хобо, минуя стол, осторожно погладил рукой скатерть цвета беж.
- Самое интересное, - слышалось из-за двери, за которой над кейсом колдовал Хриплый, - здешние служаки тоже клюнули на визитку. Даже паспортов для регистрации не потребовали. Это нонсенс. Ведь здесь даже уборщицы подрабатывают стукачеством.
- Это как? На бандитов работают?
- Мелко плаваешь. Жулью в таких отелях нечего ловить. На ФБР или ЦРУ, брат, работают…
- Ну, да. Ну, да.
Хобо, подойдя к дверям, о которых ему только что рассказал Хриплый, осторожно приоткрыл их. Обе, и почти одновременно. Комнаты, увиденные дядей Сэмом, блистали от великолепия убранства. Их только с большой натяжкой можно было назвать туалетными комнатами. Гигантская ванна, с полотенцами на краю; зеркало в человеческий рост; умывальник (метра полтора длинной) с двумя позолоченными кранами; ярко белый подвесной потолок с аккуратными стеклышками галогенных ламп по всему периметру; пол из мрамора того же белого цвета. Все искрилось. У него даже на какое-то мгновение закружилась голова.
Он поднял крышку на унитазе, и собрался, было справить нужду, но…
- Не могу!
Из коридора донеслось:
- Что не можешь?
Сэм, чувствуя острую нужду, скрестив ноги, беспомощно обронил:
- Ссать не могу…
Через секунду в дверях появился Хриплый: с кейсом в одной руке и бутылкой "Русской Водки" в другой. Увидев Сэма, стоящего со скрюченными ногами перед унитазом его буквально разорвало от смеха.
- Че-е… хикс… Чего ты… хи-хикс… Ссать-то не можешь?..
Сэм смущенно ответил:
- Я просто не привык.
Хриплый зашел в туалетную комнату и, поставив бутылку на полированную столешницу умывальника, однако, не освобождая вторую руку от кейса с деньгами, подошел ко второму унитазу.
- Смотри, и делай, как я, брат!
Он расстегнул ширинку… Послышалось журчание, эхо которого уносилось высоко вверх, к потолку. И все благодаря колоссальным размерам президентских апартаментов.
На двуспальную кровать были ворохом высыпаны все наличные доллары, Сэм же и Хриплый сидя у изголовья, пили водку, закусывали ананасами и курили толстые Гаванские сигары.
- Хрип-п-лый, - взгляд у хобо был косым… косее некуда, - вот скажи… Что мы бб-удем делать, когда нас с тобо-оой пойм-м-ают-т?
- Гм-м, - Хриплый нахмурив брови, оторвал от ананаса довольно большой кусок, - не поймают.
- Э-э нет, как это не поймают? Лимон… А ведь у нас с тобой лимон?
- Ааг-а!
- Так вот, лимон баксов не может быть ничейным. У него есть хозяин. Или, - Сэм осушил высокий бокал, - того хуже - хозяева. И они, навер-р-ное-е нас уже давно и-и… Ик!..щут…
- Да и хрен с ними. С… Ик. Хозяевами. Если такие есть, они сволочи…
Дядя Сэм, положив бокал на покрывало, с недоверием покосился на пьяного вдрызг Хриплого.
- Почему они сволочи?
- Ик… Кто-то из велик-к-ких сказ-зал: за больш… ими деньгами всегда-а-а стоит пр-реступление. Слышал такое?
Хобо покачал головой.
- То-то и оно, - многозначительно заключил Хриплый, - и за нашими баксами тоже какой-нибудь хвост тянется. Убий-йство там или ограбление.
Сэм опустил голову на плечо Хриплому.
- А мы с тобой и не при делах, да?
- Ты кого-ниб-будь прик-к-ончил?
- Э-э… Нн-не помню.
- И я не помню…
Хобо поднял голову и посмотрел на бокал, под которым лежала визитка. Сэм, слегка протрезвев, увидел надписи, которые ни он, ни его спутник доселе не замечали. Эти надписи можно было прочесть благодаря выпуклому богемскому хрусталю, из которого был изготовлен бокал. Он в некотором роде превратился в увеличительное стекло.
- Да, - человек, утянутый в черные одежды, старался говорить в телефонную трубку как можно мягче, - деньги пропали, но… Нет, что вы! Как можно! Мои оглоеды уже идут по их следу. Да… Безусловно, это так, но… Почему? Совершенно верно, они слили…
Он достал из кармана блокнот.
- Двести тысяч долларов в некий фонд инвалидов. Триста тысяч упали на счет фонда ветеранов вьетнамской войны. Нет, не триста пятьдесят тысяч. Именно триста - ни цента больше. Еще триста тысяч эти негодяи слили организации, помогающей больным СПИДом. Почему?.. Я слежу за своими словами. Уверен. Да, на все сто…