Самая хорошенькая девушка на борту оказалась замужем за человеком, настроенным столь мизантропически, что я узнал о его существовании лишь на вторую неделю полета. Ничего особенного в его внешности не было: средних лет, пяти футов и четырех дюймов ростом, но на плече красовалась татуировка, изображавшая пламя. Значит, десять лет назад он участвовал в войне с кзинами в составе Звездного Десанта, то есть убивал врагов голыми руками, ногами, локтями, коленями и всеми остальными частями тела.
Звездный десантник в качестве первого предупреждения сломал мне руку и посоветовал впредь поменьше времени уделять его жене.
На следующий день даже после визита к кибердоктору рука продолжала болеть, а все женщины на "Ленсмэне" казались мне двухсотлетними старухами. Я пил, угрюмо уставясь в зеркало, висящее над полукруглой стойкой бара. Зеркало отвечало мне таким же угрюмым взглядом.
- Эй! Вы с Гудвилла, верно?
Тип, попытавшийся привлечь мое внимание, сидел через два табурета и разглядывал меня в упор. Если бы не борода, его лицо было бы круглым и дерзким, даже наглым. Борода - черная, короткая и аккуратно подстриженная - делала его похожим одновременно на Зевса и на сердитого вупи. С подобной бородой прекрасно сочетался воинственный взгляд, солидный рост и взлохмаченная шевелюра. Толстые пальцы держали стакан мертвой хваткой.
- Верно, - мрачно отозвался я. - А вы откуда?
- С Земли.
Если бы не моя вселенская хандра, я мог бы и сам об этом догадаться - по акценту и консервативно-симметричной бороде. К тому же он очень естественно дышал в стандартной атмосфере корабля, а его движения явно были рассчитаны на стандартное земное тяготение.
- Понятно. - В тот момент я был не меньшим мизантропом, чем мой знакомый звездный десантник. - Вы - брюхошлеп.
Давление взгляда чернобородого усилилось, приближаясь к перегрузке.
- Брюхошлеп! Черт возьми! Куда бы я ни попал, везде меня так обзывают! А вы знаете, сколько часов я провел в космосе?
- Очевидно, достаточно, чтобы научиться держать стакан в корабельном баре.
- Смешно. Невероятно смешно! - Землянин перебрался на соседний табурет.
Не слишком ля опрометчиво с моей стороны было обзывать его брюхошлепом ? А, да что там - одной сломанной рукой больше, одной меньше! Но здоровяк, похоже, был настроен миролюбиво.
- Во всех населенных людьми мирах, - прихлебывая из стакана, задумчиво проговорил он, - брюхошлепами обзывают сопляков, которые еще ни разу не выбирались за пределы атмосферы. Но если выясняется, что ты с Земли, тебя тут же записывают в брюхошлепы, а скольких бы космических рейсах ты ни побывал. Последние пятьдесят лет я не вылезал из космоса, и кто я сейчас? По-прежнему брюхошлеп. Интересно, а есть какое-нибудь прозвище у обитателей Гудвилла?
- Есть, - утешил я его. - Мы - разбей носы. Вот я, например, родился не в городе с таким названием (шутники-основатели, чтоб их!) и даже не в его окрестностях, но тем не менее я - разбейнос, ныне, присно и во веки веков!
- Аминь, - заключил мой собеседник и звенькнул своим стаканом о мой стакан.
Бородатый начинал мне нравиться, похоже, я ему - тоже; во всяком случае, он заказал для меня коктейль.
Потом я для него.
Потом выяснилось, что мы оба играем в кункен, и мы перенесли свои стаканы и зарождающуюся дружбу к карточному столу. Два дня мы приятно проводили время за выпивкой и картами, узнав друг о друге ровно столько, сколько полагается знать о случайном попутчике, с которым не рассчитываешь встретиться еще раз.
Когда через два дня корабль приземлился в Лос-Анджелесе, мне было жаль расставаться с Медведем, но, исследуя новый цивилизованный мир, я люблю делать самостоятельные открытия.
- Вы записали мой номер? - спросил на прощание брюхошлеп.
- Да. Но я уже сказал, что пока не знаю, чем буду здесь заниматься.
- Все же позвоните, при наличии, разумеется, времени и желания. Я могу показать вам кой-какие интересные уголки старушки Земли.
- Спасибо, может быть, позвоню. В любом случае было приятно с вами познакомиться. До свидания, Медведь!
- До свидания, Беовульф Шеффер!
Медведь помахал на прощание и вышел в дверь для землян, а я отправился к ловцам контрабандистов, не предполагая, что встречусь с Медведем снова; на "старушке Земле" меня наверняка ждали новые впечатления.
Девять дней назад я покинул Джинкс, впервые за последние десять лет взойдя на борт космического корабля в качестве пассажира, а не пилота. Я, Беовульф Шеффер, был богачом, к тому же богачом, погруженным в депрессию. Богатство и депрессия произрастали из одного корня. Месяц назад кукольники, эти трехногие и двухголовые заправские трусы и бизнесмены, зашвырнули меня в сверхскоростном корабле прямо к Центру Галактики исключительно в рекламных целях. Травоедам позарез требовались деньги, чтобы устранить недостатки конструкции того самого корабля, на котором я летел. Но кой-какая мелочишка нарушила планы моих нанимателей.
Подлетев поближе к цели моего путешествия, я увидел, что Центр взорвался, и волна радиации начала распространяться по Галактике. Так что через двадцать тысяч лет мы все окажемся перед угрозой лучевой гибели.
Вам стало страшно? Мне - тоже нет.
Двадцать тысяч лет - срок немалый, поэтому я решил не паниковать заранее... Но кукольники исчезли за один день, направившись в ... знает какую Галактику.
Без кукольников мне стало скучно, как малышу без любимой игрушки. Благодаря змееголовым моя жизнь в последнее время была такой веселой и разнообразной, что теперь из-за их отсутствия я впал в черную тоску. Ее не могли скрасить даже те ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ, которые я получил за сенсационный репортаж о путешествии к центру взорвавшейся Галактики. И я, новоявленный богач Беовульф Шеффер, решил излечить хандру путешествием на нашу с вами общую альма матер, полагая, что таковое прочистит мои скукожившиеся от депрессии мозги.
Что ж, Земля не обманула моих ожиданий!
Едва я покинул таможню, как все грустные мысли о кукольниках, о свежесломанной руке, о разлуке с Медведем мгновенно улетучились из моей головы. Вслед за грустными мыслями улетучились и все остальные; я мог только глазеть по сторонам с открытым ртом.
Меня обтекала невообразимо густая толпа. Разнообразные фигуры, всевозможные цвета кожи, невообразимо фантастические наряды, шум, гам, ор! Зарябило в глазах, заломило в ушах, голова закружилась. А я-то считал, что меня, Беовульфа Шеффера, бывалого пилота, уже ничем не удивишь, ведь за свою яркую жизнь я навидался всякого! Всякого, но не такого.
В любом уголке освоенного космоса я всегда мог безошибочно узнать коренного жителя какой угодно планеты. Вундерлендец? Аристократа украшает асимметричная борода, простолюдин поспешно уступает вам дорогу. Разбейнос? Летом и зимой у нас бледная кожа, мы высокие, но узкие в кости. Обитатель Джинкса? Там живут приземистые, сильные люди; старушка, здороваясь с тобой, раздавит тебе руку. На Белте все мужчины и женщины носят кособокую стрижку, жителей Мапуты густой красноватый загар делает похожими на индейцев.
Но Земля!
В здешней толпе нельзя было найти двух похожих друг на друга людей. Красные, синие, зеленые, желтые, оранжевые, в клеточку, в полоску. Я говорю и о коже, и о волосах. Я прирос к движущейся дорожке - пусть везет, куда вывезет! - и вертел головой, забыв обо всем на свете.
- Эй!
У девушки было бледно-зеленое лицо, черные, как космос, брови и губы, а волосы, собранные в оранжево-серебряную прическу, напоминали топологический взрыв. Красотка махала мне рукой и что-то кричала, размахивая бумажником... Моим бумажником! Энергично толкаясь, я стал протискиваться к ней, и когда мы оказались почти рядом, она возмущенно воскликнула:
- В вашем бумажнике даже нет адреса! О чем вы думаете, интересно?
- Что-что?
- О! Да вы из другого мира, - девушка резко сбавила тон.
- Ну да!
Я уже почти что ослеп и оглох, а теперь, похоже, еще и охрипну, перекрикивая уличный шум.
- Послушайте, на вашем месте я бы не разгуливала по городу с таким бумажником. Кто-нибудь другой, обшарив ваши карманы, может спохватиться, когда вы уже скроетесь из вида!
- Вы обшарили мои карманы?!
- Разумеется. Вы что же, решили, что я подобрала ваш бумажник? Вот еще, стану я совать руки под все эти каблуки!
- А если я позову копа?
- Копа? - Она весело рассмеялась. - Попробуйте найти хоть одного копа.
Я бросил взгляд в сторону и поспешил вернуться к созерцанию красавицы, боясь, что она убежит. В бумажнике лежали не только все мои наличные, но и чековая книжка Банка Джинкса на двести сорок тысяч - все мое состояние.
- Видите эту толпу? Даже если бы в ней оказался коп, как скоро он сумел бы добраться сюда? Только в Лос-Анджелесе живет шестьдесят четыре миллиона человек, а на всей планете - восемнадцать миллиардов. Наши копы уже давным-давно махнули рукой на карманников и занимаются делами поважнее!
Я не рискнул спросить, какими именно - ловлей убийц, что ли? Но, с другой стороны, если бы в этой толпе кто-нибудь вдруг убил своего соседа, пока к месту происшествия протолкался бы коп, преступник спокойно успел бы выпотрошить свою жертву... Меня вдруг охватило какое-то неуютное чувство, а девушка тем временем проворно извлекла из бумажника деньги и протянула его мне.
- Купите себе новый, да поскорее, - жизнерадостно посоветовала она. - Чтобы там был указан ваш земной адрес. Следующий, кто вытащит бумажник у вас из кармана, вынет оттуда деньги и бросит его в ближайший почтовый ящик - без проблем. Иначе вы лишитесь чековой книжки, документов - всего! Желаю вам приятных развлечений на Земле!
Она сунула двести с лишним купюр за пазуху и одарила меня прощальной улыбкой.
- Спасибо! - крикнул я ей вслед.
Я и в самом деле был благодарен зеленолицей, ведь она задержалась для того, чтобы помочь мне... Вместо того, чтобы унести бумажник со всем его содержимым.
- Не за что! - девушка издали помахала рукой и пропала в толпе.
Настороженно оглядываясь по сторонам, я протолкался к ближайшей телепортационной кабине, опустил в прорезь монету и набрал номер Медведя.
Кабина выплюнула меня во внушительных размеров вестибюле, сквозь прозрачную стену которого виднелось голубое небо и кудрявые облака.
Подойдя к окну, я невольно охнул и сделал шаг назад: Медведь жил на горе. Крутой утес был высотой примерно в милю.
Кроме огромного окна, вестибюль украшали видеофон в полстены и сверкающая двухстворчатая дверь, по-видимому, из полированной стекломеди. Я догадывался, что Медведь не бедствует, но это было уже чересчур. Может быть, лучше уйти? Мои колебания прервал вспыхнувший экран, на котором появился Медведь во всем своем бородато-лохматом великолепии.
- Ага, передумал!
- Ты не говорил мне, что так богат!
- А ты спрашивал? Подожди, я сейчас выйду... Значит, все-таки решил позволить мне быть твоим гидом?
- Да. Боюсь ходить по Земле один! - Я попытался вложить в свои слова максимум иронии, но, видно, Медведь уловил в моем голосе некий надрыв, потому что взгляд его стал более внимательным.
- Боишься? Почему? Не отвечай, расскажешь потом. - Экран погас.
Дверь с гулким звуком распахнулась - и Медведь втащил меня внутрь, не дав даже раскрыть рта от удивления. Через несколько секунд мне вручили стакан, а гостеприимный хозяин терпеливо ждал моего рассказа.
Пока я делился своими незабываемыми впечатлениями, он громко хохотал. А потом исцелил мое уязвленное самолюбие историей о том, как однажды летом на Гудвилле пытался подняться на поверхность, чтобы подышать свежим воздухом. Теперь пришла моя очередь покатываться со смеху. Медведю дьявольски повезло - его перехватили на полдороге к выходу. Тех, кто выходит на поверхность в сезон ветров, часто находят потом на расстоянии в несколько миль от того места, где они начали свою прогулку. Причем, это не зависит от комплекции.
- И, разумеется, меня обозвали глупым брюхошлепом, - закончил свою исповедь Медведь.
- Тебя это так уязвляет?
- Я знаю себе цену, и цена эта довольно высока, но... Хотелось бы, чтобы среди множества разнообразных впечатлений, которыми уже одарила меня жизнь, было что-нибудь вроде твоего полета к нейтронной звезде. И тогда, если меня снова назовут брюхошлепом, я загоню своего собеседника в угол повествованием о том, чего он никогда в жизни не видел. Чего не видел и не знает никто на свете - никто, кроме меня. Понимаешь?
Я задумчиво кивнул. О нейтронной звезде он услышал от меня за картами: люблю развлекать этой историей карточных партнеров. Но мне и в голову не пришло, что этот треп произвел на Медведя столь глубокое впечатление.
- Если для тебя это и впрямь так важно... Кажется, я знаю, как можно избавиться от прозвища "брюхошлеп", -проговорил я.
Медведь пристально посмотрел на меня поверх стакана.
- Выкладывай!
- Надо просто спросить у запредельников, какой из миров в пределах досягаемости самый чудной, и смотаться туда. Думаю, после этого рейса ты сможешь развлекать рассказами о своих приключениях всех знакомых, полузнакомых и незнакомых как минимум ближайшие десять - пятнадцать лет.
- Запредельники? - похоже, Медведь отнесся к моему предложению вполне серьезно. - Что-то о них я уже слышал...
- В обитаемой Галактике нет системы, о которой запредельники не имели бы подробнейших сведений. Они знают Галактику как свои пять, или сколько их там у них, пальцев. Запредельники торгуют информацией; это едва ли не единственное их занятие. Если они не смогут подобрать тебе интересной планеты, значит, этого не сможет сделать никто...
Медведь внезапно прервал меня, вскочив и бросившись к визофону. ...! Я-то заговорил о запредельниках полушутя, но мой новый друг, кажется, всерьез стремился к рискованным приключениям!
Пока Медведь отдавал распоряжения некоему Крамеру, я рассматривал роскошную обстановку комнаты, время от времени прихлебывая из стакана. Он оставался полным. Где-то - на дне? - размещался крохотный телепортационный механизм, связанный с баром: эта роскошная диковина заслужила мое полное одобрение.
- Готово, - доложил вернувшийся от визофона Медведь. - Крамер займется поисками запредельников и предварительными переговорами с ними. Через несколько дней мы узнаем о результатах его трудов.
- О’кей.
Медведь явно не привык тратить время на пустые рассуждения. Интересно, чем закончится история с поисками странного мира, в которую я невольно его втравил? Я недолго об этом размышлял, потому что Медведь вдруг вспомнил, что некая Дайана уже должна быть дома. Мы прошли в телепортационную кабину, где мой приятель набрал код из одиннадцати цифр, и кабина тут же отправила нас в другой вестибюль, гораздо менее просторный и более современный.
Дайана оказалась маленькой миловидной женщиной с темно-красной, как марсианское небо, кожей и волосами цвета жидкой ртути. Глаза ее были того же серебристого цвета, что и волосы. Медведь представил меня своей подружке и тут же гордо сообщил, что собирается вступить в контакт с запредельниками и лететь к самому странному из всех существующих в нашей Галактике миров.
- Кто такие запредельники? - без особого интереса спросила Дайана.
Медведь развел руками и беспомощно взглянул на меня.
- Это такие милые парни, похожие на девятихвостые плетки с толстыми рукоятками, - объяснил я. - Они живут в холодных безвоздушных мирах и колесят по Галактике в больших негерметичных кораблях, собирая самые разные сведения обо всем на свете. Они торгуют информацией и...
- Все это, конечно, очень мило, - перебила меня Дайана, - но давайте лучше позовем четвертого и сыграем в бридж. Сейчас я позвоню Шеррол Янс!
- Неплохая мысль, - одобрил Медведь, - Шеррол работает программистом в "Донованз Брейн, Инкорпорейтед". - Пояснение предназначалось мне. - Эта девушка наверняка произведет на тебя впечатление!
Девушка и впрямь произвела на меня впечатление, да еще какое!
- Шеррол, с Медведем ты уже знакома, а это Беовульф Шеффер с Гудвилла, - объявила Дайана, входя в комнату и держа под руку четвертого партнера для бриджа.
- Вы! - воскликнул я.
Это была та особа, которая залезла ко мне в карман.
Я наслаждался своим земным отдыхом четыре дня, устав за это время больше, чем за весь мой сумасшедший рейс к Центру Галактики. И все четыре дня я удивлялся, зачем Медведю понадобилось искать странный мир. Самый странный из миров, какие я видел, - это его родная Земля! Честно говоря, я помню далеко не все, чем занимался на Земле: стакан со спиртным то и дело оказывался у меня в руках.
Помню, что Дайана наотрез отказалась показываться со мной на людях, пока "ее спутник не будет выглядеть прилично", и дала мне свою косметику. Поддавшись приливу вдохновения, я решил стать альбиносом и чуть не заорал от ужаса, когда на следующее утро спросонья взглянул на себя в зеркало. Красные, как кровь, радужные оболочки глаз, снежно-белые волосы, белая кожа с розоватым оттенком... Медведь из солидарности со мной тоже воспользовался косметикой Дайаны, выкрасив бороду и шевелюру в полыхающе-зеленый цвет.
А еще я помню тот вечер, когда Дайана сообщила мне, что знает Медведя всю жизнь и что именно она дала ему это прозвище.
- Прозвище?
- Ну конечно, - удивилась моему невежеству Шеррол. - Его настоящее имя Грегори Пелтон.
- О-о-о! - Мне многое стало ясно.
Грегори Пелтон был известен во всех населенных людьми мирах, ходили слухи, что он владеет территорией, занимающей в космосе сферу диаметром тридцать световых лет и что "Дженерал Продактс", бывшая компания кукольников, а теперь его собственность, дает лишь четверть его дохода. Именно его прапрапрабабка изобрела телепортационные кабины, и он был богат, богат и еще раз богат.
Ряд воспоминаний связан с зоопарком, куда меня потащили показать животных, давших кличку Медведю, - что ж, они впечатляли своими размерами и сознанием собственной силы, хотя до кзинов им было все-таки далеко.
Еще я помню, как перегнулся через Шеррол, потянувшись за сигаретой, и увидел кошелек, лежащий поверх вороха ее одежды.
- А что, если я сейчас залезу к тебе в карман? - спросил я.
Оранжево-серебряные губы растянулись в ленивой улыбке:
- У меня нет карманов.
- Тогда я вытащу деньги у тебя из кошелька. Что скажешь?
- Валяй, если ты сумеешь спрятать их на себе.
В ее маленьком кошельке оказалось четыреста монет. Я сунул кошелек в рот, а Шеррол так и не позволила мне его выплюнуть. Вам никогда не приходилось заниматься любовью, держа во рту кошелек? Незабываемо! Кстати, если у вас астма, даже и не пытайтесь.
Разумеется, я хорошо помню Шеррол, особенно ее гладкую, теплую голубую кожу, серебряные выразительные глаза и оранжево-серебряные волосы, уложенные в прихотливую прическу, которую невозможно было растрепать. Когда я подпрыгивал на ней и бормотал всякую чепуху, она гортанно вскрикивала, и пряди ее волос, связанные в узел, расходились, шевелясь как змеи на голове Медузы Горгоны.