- Я не выдержу, если ты будешь тут нюни разводить! - прорычала Арина, забивая свои вещи в рюкзак. - Пошли.
В полной темноте мы загрузились в машину - что-то вроде военного "уазика". Юче сел рядом с водителем, мы с Ариной притиснулись рядом с двумя шахтерами. От работяг разило пивом.
Водитель рванул с места и, только отъехав от поселка, включил фары. В их призрачном свете сыпала и сыпала морось, скрипучие дворники гипнотическими взмахами чистили стекло. С одной стороны в меня впивалось острое плечо Арины, с другой я чувствовала нездоровое тепло чужого мужчины. На ноги навалился Кучук.
Однако намучиться от тесноты мы просто не успели. Три минуты - и перед нами показался знакомый знак "веселого Роджера". Водитель показал охране пропуск, ворота распахнулись. В этом движении было что-то символическое… Арина тоже почувствовала это и сжала мне руку. Шепнула:
- Сегодня мы так сюда рвались, а сейчас что-то совсем не хочется…
Неестественно-белый свет фонарей осветил огромное железобетонное здание с зарешеченными окнами. Вместе со всеми мы вошли внутрь. Стены бесконечного ангара терялись в тумане каких-то испарений. По кафельному полу гулко отдавались шаги.
К нам вышел начальник шахты - очень худой, с впалыми щеками и совершенно безумными глазами. Сухо поздоровался, велел идти за ним. Но сначала мы увидели бригаду шахтеров. Девять человек, похожих как близнецы в рабочих комбинезонах и касках, остановились перед лифтом. Открылась дверь. Юче, сутулясь, засунув руки в карманы комбинезона, присоединился к ним. На нас он даже не оглянулся, не сказал ни одного слова в поддержку. Он вдруг показался мне страшно чужим и далеким - таким же, как остальные девять мужчин, уходящих под землю.
Обида и раздражение скрутили мне сердце. Мало ли что ему плохо! А нам хорошо? В конце концов, кто виноват, что мы оказались в такой ситуации? Чей дядя преследовал нас, загнав в результате в эту ж…пу? Мне стало жалко себя до слез, и я тихонько всхлипнула. Арина больно щипнула меня за руку.
- А ну прекрати. Нашла время хныкать. Нам надо быть предельно внимательными, если мы хотим уцелеть.
Вот только ее выговоров мне не хватало! Я всхлипнула еще громче. Арина раздраженно дернула суетливого Кучука за поводок.
- А ну стой спокойно, идиот!
Пес сердито огрызнулся.
- Идемте, - снова велел начальник.
Мы свернули в какой-то коридор. Двое рабочих, поливавших из шланга пол, проводили нас равнодушными взглядами. Вообще, я нигде на Выселках не видела такой чистоты, как в этом здании. Белый кафель, крашеные стены - все было отмыто до блеска. Но эта чистота была гнетущей, больничной, пугающей.
Эй! - глухо сказал начальник. - Усвойте главное. Надеюсь, Осман не врет и вы здесь не задержитесь. Так вот. Когда выйдете отсюда, забудьте все, что тут вам приходило в голову. Не придавайте значение ссорам. Не принимайте близко к сердцу обидные слова. И вообще, побольше спите и поменьше разговаривайте.
- Отличная перспективка, - буркнула Арина. Ну что у нее за манера - обязательно надо оставить последнее слово за собой. Сказать любую чушь - только бы что-нибудь сказать!
Комната, которую нам выделили, явно не предназначалась для житья. Одни шкафы и полки… Подсобка, склад - все, что угодно. На середину была вкорячена старая тахта. Я тут же убила об нее многострадальную коленку и громко выругалась.
- До чего ты неуклюжая, - откомментировала Арина.
- Слушай, заткнись, а? - прошипела я. Слезы бесконтрольно полились из глаз.
- Сама заткнись. Привыкла, что за тебя другие думают, так хоть не мешай.
- Это кто это за меня все время думает? Может, ты?
- Нет, сковородка тефаль. Биби! - заорала Арина, откручивая флакон.
Волшебница вылезла из горлышка флакона. Сейчас она была миниатюрной, как Дюймовочка.
- Что стряслось? - сварливо поинтересовалась она. - Пришел Гид?
- Нет, - опешила Арина.
- Ну, вот когда придет, тогда позовешь. А до этого можно оставить меня в покое?
- Да пожалуйста. Извините, что потревожила.
Арина яростно закрутила колпачок и запустила флаконом об стену.
- Ты что, спятила? - взвизгнула я.
- Эй, эй, поосторожнее!
В углу за шкафом послышался шорох. Из-под листа картона вдруг вылез взъерошенный, заспанный мальчишка. Одной рукой он потирал макушку, в другой держал волшебный флакон.
- Тимурчик? - удивилась Арина. - А ты какого черта здесь делаешь?!
Я тоже узнала мальчика, с которым мы познакомились на границе с Ферахом.
- Какого надо, - насупился Тимур. - Я здесь сплю, между прочим. Меня тетка из дому выгнала. Сказала, что я дурно влияю на Лалу. Ну все, думал, подохну на улице. Уж лучше тогда прыгнуть с обрыва, как Лалин брат.
- Типун тебе на язык, - прервала его Арина.
- А что? Все - какой-то шанс. А потом надо мной сосед-шахтер сжалился и потихоньку сюда провел.
- Тимурчик, а ты давно тут? - Аринин тон вдруг изменился до приторно-сладкого.
- Пять дней.
- И все время ты просидел в этой комнате?
- Вот еще! Да я всю шахту облазил! - с гордостью заявил мальчишка. - Видел и рудники, и купажный цех, видел, как топливо бьет из-под земли…
- А что это за топливо, Тимурчик?
Мальчик пожал плечами. Почесал спину об угол шкафа.
- Почем я знаю? Жидкость какая-то. Очень мерзкая. Разного цвета. Есть бурая, с ржавчиной, как старая кровь. Есть грязно-желтая, как моча. Эту жидкость собирают в баки, а потом купажируют, то есть смешивают для топлива разного качества. А есть особые, чистые струи, их перерабатывают в электричество.
- А ты случайно не знаешь, - продолжала выпытывать Арина, - почему наш друг, всякий раз возвращаясь из шахты, похож на выжатый лимон?
- Не знаю, - Тимур снова пожал плечами и почесался. - Может, баки тяжелые. Здесь все такие… Несчастные… Слушайте, а это правда, что вам удалось договориться с Османом насчет Гида?
Свой вопрос Тимур задал нарочито равнодушным тоном. Как будто так, из вежливости или из праздного любопытства. Чтобы разговор поддержать. Но я заметила, как напряженно он вытянул шею.
- Правда, - самодовольно ответила Арина.
- Хорошо, - сдержанно заметил мальчик. Напомнит он, что мы легкомысленно обещали взять с собой его и Лалу? Нет. У Тимура беспокойно бегали глаза, но просить ни о чем он не стал. Повисла пауза.
Я с раздражением покосилась на Арину. Она словно нарочно мучила мальчишку молчанием, коварно прищурив глаза. Как можно быть такой жестокой? И я не выдержала:
- Мы помним, что обещали взять с собой тебя и твою подругу. И мы очень-очень постараемся…
- Да-да-да, - кивнула Арина. - Но при условии, что сейчас ты отведешь нас в шахту и все там покажешь. Согласен?
- Не вопрос! Но вы точно возьмете меня с собой? Точно-преточно? А Гид согласится? Он плату берет с каждой головы.
- Согласится, куда он денется. Ему не выгодно жадничать, - заверила мальчика Арина.
Вслед за нашим юным проводником мы выскользнули в коридор. Идея лезть в самое пекло неизвестно шахты меня пугала до обморока, но Арина была права. Если мы хотим понять, что случилось с Юче, другого выхода нет.
Тимур уверенно вывел нас к лифту. Ангар был пуст, только туман сгустился еще больше. Он словно просачивался сквозь пол вместе со странными, неприятными звуками. Хлип… хлип… чавк… чавк… Когда мы грузились в лифт, Кучук заупрямился и уперся всеми четырьмя лапами. Пришлось придать ему ускорение пинком.
Громыхая и лязгая, лифт опускался вниз - долго-долго, как будто к самому сердцу земли. Его все время колбасило из стороны в сторону. Наконец он тяжело и резко затормозил.
Снаружи нас ожидал сюрприз. Сначала мне показалось, что мы на морском причале. У платформы, на которую приехал лифт, плескалось море. Вода была зеленовато-бурого цвета гнилой травы. Вдаль уходил деревянный понтон.
- Отлично, вон свободный катамаран! - обрадовался Тимур. Действительно, к опоре понтона была привязан водный велосипед. Тимуру удалось его отвязать и подтянуть к платформе. Мы спрыгнули. Катамаран опасно качнулся и зачерпнул воду бортом. Только вода ли это? Жидкость медленно стекала по пластику - густые, тягучие капли. Я инстинктивно подобрала ноги.
Тимур с Ариной сунули ноги в педали, мы с Кучуком уселись сзади. Катамаран тронулся. Бурая жидкость зловеще бурлила под днищем. Ее поверхность парила дымком. И этот туман окутывал нас все плотнее и плотнее… он проникал в сердце и в мозг… На меня вдруг разом обрушились все возможные страхи. Я боялась глубины под собой, бесконечного темного пространства вокруг, неизвестности впереди… А когда взгляд мой падал на тонкие и яркие, кислотно-зеленые разводы на поверхности, то сердце сжимал приступ несусветного ужаса. Я задыхалась. Мне казалось, что я уже умираю и что меня, мертвую, столкнут в эту бездну страха. И я буду медленно погружаться на дно, все чувствуя, но ничего не в силах поделать…
Сдавленно заскулил Кучук. О, бедный. От страха я так сдавила его, что чуть не придушила.
- Погань какая, - сквозь зубы выругалась Арина. Ей, видно, тоже приходилось несладко.
- Ничего, скоро уже, - подбодрил нас Тимур. Нашему юному Харону этот страшный Стикс явно был нипочем.
Вот и другая платформа. Мы с Ариной ломанулись на берег, отталкивая друг друга. У подруги лицо было совершенно серым, с жуткими синяками вокруг глаз. У меня выступил пот и ноги подкашивались. Нервная система протестовала против таких испытаний.
- Теперь понимаешь, почему он такой возвращался? - хрипло сказала я Арине.
- Ничего я не понимаю, - простонала она. - Почему здесь так плохо?
- Ну, вы идете? - звал Тимур. - Здесь уже начинаются рудники!
Тимур свернул в один из тоннелей, которыми разветвлялось подземелье. Мы последовали за ним.
В тусклом свете дневных ламп тянулись рельсы, по которым громыхали вагонетки. С другой стороны высились буровые установки. Хлип… хлип… чавк… Что-то стекало со стен, что-то хлюпало под ногами… Здесь все сочилось влагой, и думать о ее происхождении не хотелось. Будь я животным, у меня бы шерсть встала дыбом.
Наконец появились шахтеры. Одни вручную качали насосы, другие наполняли из шлангов баки, закупоривали их и откатывали к вагонеткам. Третьи бурили землю и стены. На наших глазах из одной такой скважины хлынула мощная желтоватая струя. Вытерев лицо, шахтер ловко вкрутил в скважину основание шланга, закрутил кран и побежал за пустым баком.
На нас никто не обращал внимание. Арина подошла поближе к скважине.
- Смотри-ка. Что это за фигня?
Она показала мне этикетку на шланге. На ней маркером было написано: "Зависть. 3-й сорт". Чушь какая…
- Эй! А ну-ка брысь отсюда!
Шахтер вернулся, волоча за ручку огромный бак. Мы попятились под его неодобрительным взглядом.
- Что вы здесь бродите? Острых ощущений захотелось? Люди тут вкалывают ночи напролет, а у них, видишь ли, экскурсия. Блатные нашлись. Убирайтесь от греха подальше!
- Пошли, - Тимур потянул меня за рукав. - Если меня узнают, соседа уволят. Он меня тогда прибьет.
Но я застыла как вкопанная. Я вдруг обратила внимание на странное совпадение…
- Как интересно, - сказала я вслух. - Этот шахтер нам позавидовал. Ну, что мы свободны, а ему приходится работать. А на шланге что было написано?
- Зависть.
- Странное совпадение…
Арина бросила на меня быстрый взгляд.
- Пошли другие скважины проверим.
Целый час мы бродили между скважинами. Улучив удобный момент, мы подбирались поближе и рассматривали шланг. На каждом стояла загадочная бирка. Вокруг одного из баков растеклась огромная красно-бурая лужа. "Злость, 2 сорт", - было написано на бирке. Я крутила шланг в руках, когда над ухом раздался оглушительный крик:
- Положи на место, пигалица!!
Нас застукал шахтер, работавший на этой скважине. Уперев руки в боки, он возвышался над испуганными нами. Его просто трясло от злости, и рожа была совершенно багровая… Злость! Я торжествующе пнула Арину в бок. Мои подозрения подтверждались.
- Не может быть, - упрямо помотала головой Арина, когда я попыталась сформулировать свою мысль. - Из этих скважин бьют эмоции? Бред. Эмоции не материальны. Их нельзя пощупать или увидеть…
- Получается, можно! - настаивала я. - Это же очевидно. Люди здесь дышат испарениями зависти и злости и сами начинают испытывать эти эмоции. Помнишь, когда мы только вошли сюда, то сразу начали цапаться. Даже Кучук стал агрессивничать. А море, по которому мы плыли на катамаране, - это страх. Теперь с Юче все понятно. Не очень-то полезно дышать ужасом два раза в день.
Мы с Ариной под ручку бродили вдоль путей, держась подальше от недружелюбных взглядов шахтеров. Теперь я знала, что нервы у них на пределе. Они злы, ревнивы, напуганы, измотаны еженощным негативом, в котором вынуждены работать… Пожалуй, нам пора убираться отсюда. Хорошая мысль, жалко только, что запоздалая…
- Эт-то что за монголоид? - насторожилась вдруг Арина.
К нам решительно направлялся настоящий человек-гора. Арина верно подметила его расовую принадлежность. Он был плосколиц и узкоглаз, с совершенно прямыми жирными волосами. И при этом высок и широк.
Я не очень испугалась, так как издалека выражение лица узкоглазого показалось мне приветливым. А зря! Он действительно улыбался - только очень подло и глумливо. И еще противнее засюсюкал:
- Какие славные де-евочки! И какие сме-елые! Гуляют себе по шахте, суют свои носики куда ни попадя!
- Мы уже уходим, - успокоила его я, потянув Арину прочь.
- Нет-нет, не надо спешить! - огромная волосатая лапа схватила меня за плечо.
- А ну не трогай ее, обезьяна косоглазая! - благим матом заорала Арина. Кучук остервенело лаял и набрасывался на бугая, пока не получил пинка.
Вторая рука сжала мне горло.
- Деточки собрались в Ферах? Решили, что они самые умные? Я должен здесь сдохнуть, а они будут греть бока на солнце? Не выйдет! - я жалобно пискнула, пытаясь разжать железную хватку.
- Да помогите же кто-нибудь! - кричала Арина.
- Кричи, кричи, - усмехнулся бугай. Его комбинезон пах грязным телом и еще чем-то не менее отвратительным. Разноцветные пятна - бурые, красные, желтые покрывали его штаны до колен. И такие же пятна закружились у меня перед глазами, а голос шахтера прозвучал откуда-то издалека:
- А я вот сожму сейчас покрепче твою тоненькую шейку, и тогда не видать тебе Фераха. Если мне туда не попасть, то и ты не попадешь!
И так же издалека донесся отчаянный визг Арины, лай Кучука…
Вдруг пол ушел у меня из-под ног. Я хватилась за освобожденную шею и судорожно вздохнула. Почему он выпустил меня?!
Против бугая стоял, сжав кулаки, всклокоченный Юче. Он был на голову ниже моего обидчика и вдвое тоньше, но ярость в нем так и клокотала. Арина бросилась ко мне, а Юче и бугай, сцепившись, повалились на пол. Они валтузили друг друга на самом краю платформы. Мимо с грохотом проходили вагонетки. На звук драки подтянулись зрители - одни с кровожадным любопытством, другие зевая от скуки.
- Так ему! Получай, гад! - надрывалась Арина. Я напрасно переживала за Юче. Мы все-таки провели на Выселках мало времени, и здоровье у нас было крепче, чем у любого старожила. В какой-то момент я даже пожалела бугая. Он закрывал лицо руками, тщетно пытаясь увернуться от беспощадного Ючиного кулака.
К счастью, кто-то догадался позвать начальника. Он прибежал с двумя парнями в камуфляжной форме, которые ловко и привычно растащили дерущихся. Бугай повис на руках у одного, а Юче вырывался, пытаясь дотянуться до своей жертвы еще и еще.
- Кто зачинщик? - буркнул начальник.
Шахтеры оказались порядочными людьми. Они заверили шефа, что бугай чуть меня не убил, а Юче вступился. Тут только начальник заметил нас с Ариной. Он нахмурился, что на его постном, селедочном лице выглядело не грозно, а смешно.
- А вы что тут делаете? А ну, марш наверх. И ты с ними. Все, смена закончена.
Пострадавшего положили на носилки. Мы выбрались на берег "моря", где на бурых волнах покачивались катамараны. Там нас поджидал Тимур. Юче свирепо сгреб его за грудки:
- Это ты их сюда притащил? Ну, я тебе уши надеру!
- Оставь! - вступилась Арина. - Мы его шантажировали. Обещали взять с собой в Ферах, если он покажет нам шахту. Или ты думаешь, он мог отказаться?!
Юче отпустил мальчишку. Мы залезли в катамаран. На этот раз сзади оказались мы с Ариной.
- Давай закроем глаза, - жалобно предложила она. - Может, будет не так тошно.
Тошно… Это было очень точное слово. Консистенция страха, которая доставалась нам при переправе, вызывала именно физическую тошноту. Мы с Ариной крепко обнялись, уткнулись друг в друга носом, зажмурились… И все равно страх пробирал до костей. Прошла целая вечность, пока катамаран не потерся боком о платформу.
Рядом причалил катамаран, на котором товарищи транспортировали узкоглазого. Кто-то раздобыл лед и приложил ему к синеватой шишке на лбу. На берег он сошел на своих двоих. Меня напрягало его присутствие. Хорошо бы его запереть в каком-нибудь помещении для буйных… Но когда бугай оказался вдали от разноцветных струй, его словно подменили. Он явно чувствовал себя неловко, а на меня вообще не поднимал глаз.
- Нет, я все понимаю, Нанук, - дребезжащим голосом выговаривал начальник, - Но это уже слишком. Что на тебя нашло?
Бугай помотал своей огромной башкой.
- Не знаю, босс. Посмотрел я на них, и так стало тошно! Я восемь лет здесь торчу, а эти пигалицы… У меня ведь в Ферахе остались жена и дети. Из-за них-то я сюда и угодил.
- Как же это произошло? - спросила Арина. В глазах - искреннее любопытство. Я очередной раз позавидовала ее способности ладить с любым. Но тут же вспомнила, как отвратительно выглядят мутные, желтые лужи зависти - и устыдилась.
Нанук покорно рассказал свою историю. Речь его вдруг стала поэтической, как будто зазвучала старинная сага. Сразу было видно, что рассказ хорошо отрепетирован.
- Я жил в Ферахе, посреди вечных снегов. Однажды на берегу северного моря я встретил прекрасную девушку, светлую лицом, как луна, и прекрасную, как сама любовь. Мы поженились и были очень счастливы. Когда наступала полярная ночь, мы любовались северным сиянием, а в течение полярного дня смотрели, как сверкают на солнце величественные ледяные горы… Но шел год за годом, а у нас так и не было детей. Моя жена выплакала себе все глаза по этому поводу. И вот однажды, во время охоты, по совету знакомого шамана, я обратился за помощью к Тутеге. Это дух мудрой старухи, - пояснил он. - Тутега живет в каменной землянке, умеет ходить по воде и общается с высшими силами.
- Что-то типа нашей Биби, - шепнула Арина.
- Я упрашивал Тутегу вымолить у духов сына или хотя бы дочь. Старушка пожевала губами, покурила трубку, поплевала в какое-то варево и впала в транс на несколько часов. А вернувшись, заявила, что ровно через год моя жена принесет двойню. Но в благодарность за посредничество одного из близнецов я должен буду отдать на воспитание ей.
- Не обманула?