– Ты хочешь сказать?… – удивился Жора.
– Именно! – подхватил Бейрут. – Я хочу сказать, что он запросто может оказаться уборщиком. И идет он из своей подсобки, где только что оставил ведро и швабру! При этом он даже не обязан знать таблицу умножения.
Дмитрий кивнул, но, секунду подумав, возразил:
– Думаю, что столкнуться с академиком у нас всё же больше шансов. Ведь в Академии уборщиков гораздо меньше, чем ученых.
– Только не в нашем случае! – парировал Бейрут. – Встретить экспериментирующего Садовода на взрослом сформировавшемся дереве – нереально. Гораздо больше шансов застать его склоненным над едва проклюнувшимся ростком. Посадили, дождались результата и двинулись дальше – на соседний участок или новую грядку.
– Разумно, – закивал Жора.
– Ну да! – согласился Дмитрий расслабленно, но тут же недовольно вспыхнул. – Может, ты и прав. Вот только какого чёрта здесь делает этот очкарик-уборщик?
– Это ты у него спроси, – засмеялся Жора. – Может, заблудился?
– Найдём подсобку, спросим, – пробормотал Бейрут, вспыхивая мириадами ярких искр. – Профессор, – ни с того ни с сего прошептал он.
Тело его задымилось, поплыло, меняя очертания.
– Ты дома-то хоть появлялся? – поинтересовался он напоследок, и в голове Потёмкина возник образ плачущей матери.
Дмитрий густо покраснел и тут же исчез, шагнув в потемневший воздух.
* * *
Он спешил. Решая дела космического масштаба, совершенно забыл о создателе своей персональной Вселенной. Как же он мог так поступить! Светка, лаборатория, мальчишки из "Тутанхамона" – разве всё это важнее спокойствия матери?
"Без нее не было этого мира. Для меня, по крайней мере, точно!" Мысли заворочались, лениво расползаясь по полочкам. Тяжесть навалилась на уставшее тело. Веки смежились.
"Я бы, наверное, переживала, но отец Светочки успокоил, рассказал о твоей олимпиаде в Сан-Франциско", – мелькнули в голове Потёмкина слова матери, и в этот же момент мягкая подушка, а вместе с ней и старенький диван вдруг провалились, исчезая в необозримой бесконечности. Дмитрий мчался в пустоте, не чувствуя тела, навстречу далекому зову.
Но через мгновенье и он пропал.
Бум-бум-бум!
Стоя в середине просторной избы, Дмитрий прислушался. Стены вздрогнули. В дубовую дверь кто-то постучал. Мощные удары вновь встряхнули дом.
Бум-бум-бум! Большой гость явно не собирался уходить.
– Открывай, хозяин, это я, Русса! – загудело в голове.
Мелькнула доброжелательная улыбка, зашуршал тёплый ветерок.
Дмитрий неторопливо выглянул наружу. Встретившись взглядом с гигантским слонопотамом, ощутил дружеское рукопожатие. Розовое чудо уставилось на человека огромными влажными глазами.
– Привет-привет! – произнёс Дмитрий, возвращая и улыбку, и рукопожатие.
– Я пришел сказать, что отношение админов к человечеству изменилось, – загремел парламентёр, хлопая розовыми ушами.
– Знаю-знаю! – воскликнул Дмитрий. – Мы были не правы! Вы не вмешивались в наши дела, – продолжил он, затягиваемый в глубину бездонных глаз гуорка. – Это всё Садовник! Так?
Русса, посерьезнев, хлопнул большими припухшими веками.
– Ты не понял! Я пришел извиняться! – выдохнул он и взорвался на сотни маленьких кусков. Собирая развалившееся тело в светящуюся сферу, заискрился, как новогодняя петарда, взлетел в воздух и завис в полуметре над землей. – Мы вынуждены признать, что вероломно вмешивались в вашу жизнь и тем самым делали вам урон, – торжественно провозгласил Русса, старательно выполняя возложенную на него миссию.
– Чёрт возьми! – воскликнул Дмитрий и тут же смолк, задумавшись. – Как ты меня находишь? – спросил через несколько мгновений.
– Не знаю, – пылающий переговорщик раздул огненные бока. – Просто вижу и слышу, когда выключаю себя для подпитки в Ра-преобразователе. Это какой-то неизвестный нам канал связи. Раньше мы могли бывать у вас физически, наш Ра-транслятор и центральный мозг закручивал ветви пространства, но потом что-то произошло. Как только мы появлялись в пространстве вашей системы, у нас на Компе случалась беда. Как если бы вы не хотели нас у себя. Вы были малоразумными и не могли приносить гуоркам неприятности, но было так. Наш Ра-транслятор стал сбоить – мы были в отчаянии. Затем всё прошло, но мы больше не хотели бывать у вас. Только смотреть, только наблюдать. Беды прошли.
– Подпитка – это сон! – задумчиво пробормотал Потёмкин, пытаясь конвертировать мыслеформы гуорка в человеческие понятия. – А вот что такое Ра-транслятор?
– Ты его видел, когда был у нас, – пыхнул Русса, высвечивая перед собой картину гигантского раскаленного эллипсоида с огненными реками, состоящими из миллиардов гуорков.
Русса в очередной раз заискрился, покрылся рябью. Фиолетовые жгуты разрядов выстрелили из боков. Плазмоид метнулся в сторону дома, нелепо врезался в бревенчатую стену, взорвался, превратившись в розового слона с громадными грустными глазами.
– Кто здесь? – удивился он.
Дмитрий, стоящий на деревянном крылечке, почувствовав за спиной дуновение чужой мысли, быстро обернулся.
Посреди избы появилась, переливаясь всеми цветами радуги, человеческая фигура. Дмитрий рванулся внутрь, на ходу обрастая серебряной кольчугой.
– Ошибочка вышла, – буркнул незваный гость знакомым голосом и бросился к стене. – Не хотел, Димыч! – пробормотал растворяющийся в бревенчатой стене силуэт Бейрута.
– Это же сон! Чертов хакер! – завопил растерянный хозяин терема, сбрасывая тяжелую кольчугу на пол. – Ну что, друг? Выходит, нужно биться, – крикнул он заглядывающему в дверь странному розовому зверю.
Влажный глаз размером в полдвери согласно мигнул.
– Мы вмешивались в вашу жизнь, и вы вправе требовать компенсации, – ухнуло в голове. – Или игры. Гуорки выполнят все!
Русса покачался на волнах горячего воздуха.
– А игроки у вас есть? – вдруг поинтересовался он.
Дмитрию показалось, что гуорк, будь его воля, выбрал бы игру, как способ разрешения конфликта.
Он обернулся и внимательно посмотрел на стену, в которой минуту назад растворился хакер.
– Их и искать не нужно – даже во сне достанут, – ответил он.
Удивленный Потёмкин поспешно обернулся на странный дребезжащий звук за спиной. Брови его удивленно поползли вверх, а когда взгляд уперся в стоящий на массивном дубовом столе телефонный аппарат, он едва не подавился собственным языком.
Старинный телефон отчаянно трезвонил, подрагивая изящной позолоченной трубкой.
Дмитрий, не решаясь приблизиться к звонкому артефакту, прорвавшемся в его персональный сон, тупо пялился на сияющую трубку, и та, словно понимая, что ее маскировка раскрыта, постепенно обретая современные черты, превратилась в лежащий перед глазами мобильник.
* * *
– Профессор погиб! – отчаянно выкрикнула трубка голосом Ванькина, всхлипнула и матерно заругалась, выплёскивая горестный словесный поток на вскочившего со старенького дивана Потёмкина.
– Как погиб? – мгновенно освобождаясь от остатков сна, испуганно воскликнул Дмитрий.
– Выйдя из лаборатории, они поймали машину. По дороге драндулет то ли врезался в столб, то ли столб сам собой рухнул, – Ванькин сделал небольшую паузу, словно собираясь с духом. – Водила жив, а профессор и его пассия – всмятку. Мясо с металлом перемешалось – фарш. Смотреть страшно. Спасатели, что смогли, выскребли. Димыч! Мы должны его вернуть! – вдруг зарычал Илья.
Дмитрий, положив трубку, быстро оделся.
– Нужно что-нибудь делать! – продолжал бушевать Илья. – Может, назад во времени прыгнуть и остановить? – трубка выжидающе замолчала, но обострившийся слух Потёмкина улавливал взволнованное дыхание атлета, доносившееся из приютившегося на диване сотового телефона.
– Если назад и остановить, – Дмитрий раздраженно подхватил трубку, – тогда ты просто создашь новую ветвь и окажешься в иной реальности. Он будет жив, но не в нашем мире. Где-то профессор и сейчас здравствует, – добавил он.
Однако, похоже, на Ванькина объяснения не действовали.
– Нужно что-то делать, – упрямо продолжал он.
– Думаю, мы это "что-то" уже сделали, – вздохнул Потёмкин, мысленно возвращаясь в прошлое.
В голове мелькнула синяя девятка, послышался крик Анатолия, раздался удар падающего столба. События минувших дней, поднявшись из памяти, проплыли перед глазами. Взрыв бензовоза, крики людей и лицо профессора – все смешалось в одном кадре.
– Тромб! – заорал он мысленно, подключаясь к радиомодему, установленному на чердаке дома.
– Тромб! – метнулся призыв по сетевым проводам.
На мгновенье ему показалось, что его вынесло к церквушке, стоящей на опушке непривычно пустынного леса.
– Да, напарник! – донеслось из-за церковных дверей.
– Профессор мёртв! – выдавил из себя Дмитрий.
На каменных ступеньках появился смущенный боец.
– Я знаю!
Виновато опуская голову, он добавил:
– Я думал, и ты знаешь!
Дмитрий, сжимая кулаки, ринулся на поникшего воина, но в последний момент остановился.
– Ты знал об этом ещё, когда был во мне – и молчал! Почему?! – едва не плача спросил он.
Тромб пожал плечами, повернулся и медленно побрёл в темноту церковного зала.
– Я не был уверен, что его смерти можно избежать, не пожертвовав тобой. Ты был в одном теле со мной, и потому я заодно спасал и себя. И я, если ты не забыл, – не человек! – тихо прошептал он, но Потёмкин услышал последние слова и бросил вслед:
– Он был твоим другом и создателем твоего мира!
– Чему бывать – того не миновать, – не оборачиваясь, выдохнул Тромб, закрывая за собой тяжелые деревянные двери.
В последний момент он замер и, обернувшись, добавил:
– К тому же это твой организм, спасаясь, независимо от меня прыгнул в будущее.
Дмитрий, потерявший контакт с Сетью, удрученно покачал головой и тихо простонал:
– Это мы убили его! Ты и я.
– Ты что-то сказал? – поинтересовался Илья, на секунду отрываясь от горестных стенаний.
– Двигай к хакерам! – посоветовал Дмитрий, проходя на кухню, где вкусно шипело и аппетитно булькало. – Я подойду чуть позже.
Напевая незамысловатый мотив, у плиты хозяйничала довольная мать.
– Борщ будешь?
Есть не хотелось, но Дмитрий не стал отказываться. Уставившись в тарелку, он глотал обжигающий бульон и не чувствовал вкуса.
Цепь событий, начатая в профессорской лаборатории, замкнулась. Профессор создал искусственный разум, и тот объединился с человеческим. Образовавшийся симбиоз, спасая себя, прыгнул в будущее, где и убил своего создателя. Причина и следствие – от этого никуда не денешься.
А может, не прав Тромб, и профессора можно было спасти?
– Мы не должны существовать вместе, – прозвучали в голове последние слова Медведева, и Дмитрий громко вздохнул.
* * *
Жора с интересом уставился на вздыхающего Потемкина:
– Ты до сих пор питаешься органикой?
– А ты хотел бы, чтобы я сказал маме, что уже позавтракал энергией вакуума? – пробурчал недовольный гость. – Или ей нужно сообщить, что ложки стали легче на несколько грамм, пока я держал их в руках?
Жора удивленно уставился на мрачную физиономию Потёмкина.
– Что с вами со всеми сегодня?
Дмитрий отрешенным взглядом коснулся разбросанных по полу компьютерных внутренностей, пробежал по смотанным в толстые жгуты сетевым шнурам. Заметив сжавшегося в углу Илью, качнул в его сторону головой и тихо спросил:
– Он не сказал?
– Что? – Жора вздрогнул.
– Профессор погиб.
Удивленно распахнув испуганные глаза, хакер как-то сразу скукожился и посерел лицом. Неприятно скрипнули зубы, сжатые кулаки взлетели в воздух и тут же упали. Жора молчал, пожевывая тонкую губу, смотрел сквозь Потемкина.
Притихла комната. Только где-то за спиной Ванькина чуть слышно шелестело.
Потёмкин присмотрелся и различил полупрозрачный силуэт Бейрута. Тот замер, напоминая стеклянную статую, но это было только первое впечатление. На самом деле хакер едва заметно двигался, словно находясь в другом измерении или в другом времени. Медленно поднимал руки, что-то строя перед собой, перемещал невидимые предметы, периодически исчезал. Появляясь, что-то приносил, встраивал в непонятную конструкцию, долго рассматривал свое невидимое творение и снова исчезал.
Илья громыхнул кулаком по стене.
Жора испуганно вскинул голову.
– А если прыгнуть в прошлое? – спросил он. Видимо, понимая, что он не единственный, кому могла прийти подобная мысль, замолчал. Тяжело вздохнул.
– Никак нельзя? Дмитрий покачал головой.
– Я как вспомню нашу первую встречу с профессором – так вздрогну, – Жора отвернулся от атлета, и уже тише продолжал. – Тогда наш Геракл был совсем другим! Хотя и сегодня он сложностей не признаёт. Либо ненавижу, либо люблю и никак иначе. Как ребёнок!
Дмитрий слушал Жору, а сам не мог оторвать взгляда от дрожащего в воздухе полупрозрачного силуэта Бейрута.
"Что он делает?" – вертелась в голове настойчивая мысль.
– Его убили? – преодолевая вакуум задумчивости, вопрос Жоры все-таки достиг сознания Потёмкина.
– Автокатастрофа!
Оглядываясь на друга, лишь частично присутствующего в комнате, Жора смущенно отвернулся.
– Он проник в мой сон! – Дмитрий кивнул на проявляющееся изображение Бейрута.
В этот момент хакер поднял глаза, и Потёмкин отшатнулся. Во взгляде молодого человека не было ничего человеческого. Это были бездонные колодцы, на темнеющей поверхности которых, будто на экране, мелькал сложный узор светящихся цифр, замысловатых знаков и невозможных образов. За ними был виден второй пласт тех же цифр, встроенных в таблицы и схемы. Следом еще один. И еще…
Слои перемешивались, смещаясь друг относительно друга. Картинка меняла фокус, то погружая символы в глубину, то выталкивая на поверхность.
Невероятный калейдоскоп мелькал с фантастической скоростью. Дмитрий попробовал задействовать резервные способности мозга. Изрядно усложнившийся в последнее время, тот, казалось, вздрогнул, принимая дополнительную энергию. Увеличивая количество связей между нейронами, нарастил вычислительную мощность. Но мгновенный апгрейд ничего не дал. Понять взаимосвязи, возникающие между символами даже в самых простых формулах, Потемкин не мог.
– Не может быть! – вскрикнул он, ощущая, что достиг своего предела.
– Рожденный пользователем хакером не станет! – моментально перестраиваясь, выдохнула возрождающаяся оболочка Бейрута.
Символы исчезли, глаза потускнели, покрываясь туманной дымкой, и из бесконечных глубин многомерья вынырнул усталый, но довольный собой хакер.
– Прости, брат, что забрёл в твой приват, – извинился он. – Не забавы ради, а познания для меня занесло в твой сон, – витиевато продолжил улыбающийся молодой человек.
Заглядывая в глаза Потёмкина, он неожиданно спросил:
– Этот розовый слон, которого я у тебя видел, и есть представитель грозных гуорков? Зачем приходил?
Хакер не ждал ответов, грустно улыбаясь, продолжал:
– Война?
– Профессор погиб! – горестно вздохнул Жора. Бейрут осуждающе взглянул на Потемкина, пожал плечами и спокойно произнёс:
– Такова жизнь! Всегда кто-то умирает, а кого-то убивают. На последнем слове хакер сделал заметное ударение.
Дмитрий виновато склонил голову. Показалось, что не только Бейрут догадывается о его причастности к смерти профессора, но и остальные видят его вину.
Однако хакер неожиданно быстро сменил тему.
– Знали бы вы, до каких границ я дошел! – восторженно прошептал он и тут же переключил своё внимание на решение какой-то только ему доступной задачи.
Сидящий за Бейрутом Илья поднялся, захрустел суставами, распрямив могучие плечи, выстрелил гигантским кулаком в сторону хакера.
– Кого-то я должен сегодня достать! – рявкнул он, догоняя ударный снаряд и добавляя к его массе вес своего немалого тела. – Профессор погиб, а он улыбается!
Бейрут лишь на мгновенье поднял глаза, и живой таран как-то нелепо вывернулся, скользнул в сторону и пробил железобетонную плиту, после чего перед изумленными прохожими предстала торчащая из стены сжатая пятерня.
Хорошо, что комната хакеров выходила окнами на пустынный переулок.
– Я тебя! – взорвался Илья, разворачиваясь и прицеливаясь взглядом в грудь Бейрута.
Атлет крякнул и метнулся вперед, растекаясь живой струёй, но через мгновенье вновь оказался по локоть в стене. Причём в той же самой, от которой начал свой смертельный бросок, как если бы пространство на его пути вместе со всем содержимым вывернули наизнанку.
Раздосадованный промашкой, Илья в очередной раз вытащил руку из стены, сдвинул брови, скрипнул зубами и снова прицелился.
Дмитрий с трудом поборол желание ещё раз взглянуть на необычайное явление. Выставив руки перед собой, он тихо произнёс:
– Профессора не вернёшь! И не Бейрут виноват в его гибели.
Дмитрий напрягся, ожидая единственно возможного в этой ситуации вопроса, но Илья промолчал. Он лишь нервно встряхнул головой, глубоко вздохнул и кивнул в сторону Бейрута.
– Как он это делает? – заинтересованно спросил мгновенно успокоившийся здоровяк.
И больше не было в его взгляде боли, исчезли страдание и смертная тоска. Только восхищение и любопытство. Ну, может быть, совсем немного зависти – но не чёрной, злой, а наивной, почти детской.
– Инверсия координатной оси, – пояснил Бейрут, не замечая мрачной тучи, наползающей на физиономию Ванькина.
Тот всё ещё стоял, ожидая ответа, но постепенно тень полностью закрыла его лицо. Гигант разочарованно кхмыкнул, обиженно сжал губы, посопел и громко беззлобно выругался.
– Очкарик! – прошипел он сквозь зубы, но глаза его больше не кричали от боли.
"И в этом весь Ванькин! – подумал Дмитрий. – Быстро заводится, быстро остывает, громко горюет, но тут же забывается. И, как всё простое, тянется к сложному. Может, именно поэтому он стремился к обществу профессора, пока тот был жив?"
– Стенобитное орудие! – парировал Бейрут, принимая правила игры.
Илья мрачно ощерился.
– Мне показалось, или кто-то сказал слово – война?
– Нет, брат, на этот раз ты не ошибся, – согласился Дмитрий. – Воевать нам всё-таки придётся. Вот только непонятно – с кем первым? С гуорками или с Садовником?
Безразличные глаза Жоры сфокусировались на лице Потемкина.
– Ты хочешь объявить войну создателю вселенной?
– Боюсь, как бы у самого создателя не появилось такого желания, – ответил Потёмкин, подойдя к Бейруту. – И пока военные действия не начались, ответь мне на один вопрос, – попросил он неподвижного хакера.
Тот только чуть заметно пошевелил губами, словно что-то подсчитывая или заучивая.
– Чем ты сейчас занят? – громко спросил Потёмкин.
Бейрут мгновенно посерьезнел, превращаясь в обычного человека, задумчиво почесал макушку, секунду подумал и медленно произнёс:
– При кажущейся простоте двоичной системы, с её помощью можно передать все многообразие бесконечной Вселенной, в которой мы живём. Мне кажется.
Он глубоко вздохнул, словно решаясь на прыжок в воду, и сообщил:
– Мне кажется, я вычислил алгоритм программы. И после короткой паузы добавил, смущаясь:
– Создателя.