Кэт прикусила губу и взглянула на Дэвида. И Грэйс тоже взглянула на него. И чуть заметно кивнула. Он кивнул в ответ. Если он готов взять это на себя, пусть говорит.
- Она его не убивала, - сказал Дэвид девочке. - Совсем наоборот. Капитан Алан был твоим отцом.
Кэт наморщила лоб, потупила глаза. И долго сидела так под взглядами Грэйс и Дэвида. Раз или два она как будто готова была что-то сказать, но останавливала себя. В конце концов она заговорила:
- И его вправду повесили в Хеллварте? Он не войдет в дом, как тень из сказки, да?
- Я видел, как он умирал, - тихо ответил Дэвид.
Грэйс отвела взгляд. Ей не выпало такого счастья - или проклятия.
Кэт стиснула пальцы между коленей.
- Какой он был на самом деле? В рассказах есть хоть сколько-то правды?
- Он был самым лучшим и самым храбрым из всех, кого я знал, - сказал Дэвид. - Когда мне приходится трудно, я спрашиваю себя: "Что сделал бы Алан?" - и становлюсь лучше, обдумывая ответ. Я узнал тебя, едва увидев, потому что у тебя его лицо и его серые, как море, глаза.
Сейчас ее глаза покраснели. Но она застенчиво улыбнулась:
- Правда?
- Клянусь душой моего корабля!
- Мама… ты по нему тоскуешь?
- Да. Каждый день.
Случалось, при виде корабля она готова была поклясться, что это "Нимфа", что капитан Алан вернулся за ней.
- Мистер Ларк, сэр… мадам… - заговорил Дэвид. - Я, право, не хотел нарушать ваш покой. Вы, как никто, заслужили мирную и спокойную жизнь. Но это дело жизни и смерти. Я должен знать, как вы прошли Железный Зуб.
Грэйс криво усмехнулась:
- А ты не знаешь? Ты же был с нами.
- Вы заперли нас в трюме. Оттого-то Блаунт и вбил себе в голову, что вы прячете клад.
История была знаменитая.
Команда поставила паруса. Задул сильный ветер, и шли они быстро. Алан стоял у штурвала, и, когда команда поняла, куда он правит - к башням утесов, выступающих над океаном, как когтистые пальцы, - люди подняли крик. Он что, сошел с ума? Всех хочет погубить? "Вы мне верите?" - спросил Алан и бешено оскалил зубы. Почти все верили - до края земли и за краем. Но несколько моряков - Блаунт и еще кое-кто - угрожали бунтом. Тогда-то и появился Ларк с наведенным на них мушкетом, и еще четыре заряженных мушкета были заткнуты сзади за пояс. Он приказал всем спуститься вниз и запер люк. В его вахту - никаких бунтов. Команда, в том числе и Дэвид, так и просидела под палубой и всю дорогу спорила: взбунтоваться, наплевав на Ларка с его мушкетами, или поверить капитану и выждать? При каждом содрогании корпуса, при каждом крене на волне команда ахала и молилась. "Нимфа" шла ровно и быстро, а шесть часов спустя, когда Ларк открыл трюм, Зуб остался позади. Алан с Ларком не рассказывали, как им это удалось, и тем больше веры было байкам о зарытом кладе.
Только Ларк - Грэйс осталась в живых и знала правду.
Она сказала:
- Мы нигде не бросали якорь. Нигде не причаливали - вы бы заметили это, даже сидя в трюме.
- Мы так и говорили Блаунту, но он все равно нас продал. Он решил, что дракон, пролетая, сбросил на палубу сундук с золотом в оплату заключенной с ним сделки.
- Вот видишь? - сказала Грэйс, обернувшись к Кэт. - Об Алане ходили такие легенды, что даже его собственная команда поверила, что он заключает сделки с драконами.
- Грэйс, прошу вас…
- Зачем? Что это за дело жизни и смерти?
- Пролив Железный Зуб - кратчайший путь от Хеллварта к Эллю. Зуб, возможно, самое мощное укрепление против военного флота Элля.
- Если они захотят начать войну, то смогут его обойти.
- Да. Но если гонец пройдет Железным Зубом, он сможет предупредить Хеллварт задолго до подхода вражеского флота. Мы успеем приготовиться.
Грэйс задумчиво играла воротом своей рубахи.
- Если Элль пошлет флот против Хеллварта, твоей задачей будет предупредить маршала. Ты сделался истинным патриотом…
Он покраснел и на минуту стал похож на неловкого мальчишку, который спотыкался о собственные ноги, пыхтел и старался всем угодить. Алан держал мальчика при себе, защищал и учил всему, что знал сам, превращая уроки в игру ради большей доходчивости. Лучшие юнги для лучших капитанов - почти сыновья. Кажется, Алану нравилось, что у него есть почти сын.
Не потому ли он так радовался, когда она сказала, что ждет ребенка. Не потому ли так старался спасти ее. А что бы он сказал о дочери?
Она продолжала:
- Ты здесь по приказу маршала. Он рассказал тебе, что Грегори Ларк еще жив.
- Я первым предложил пройти Зуб. Когда я выложил ему свой план, он велел мне разыскать вас.
- С какой стати мне помогать вам? Он убил Алана.
- Вы спасли бы множество жизней. Если я вовремя доставлю предупреждение…
Она подняла руку, оборвав его на полуслове:
- Ты вырос благородным юношей, Дэвид. Алан гордился бы тобой.
Навалившись на стол, Дэвид испустил такой тяжкий вздох, что можно было поверить - он сдерживал его все эти шестнадцать лет.
- Все это время мне казалось, что я предаю его, служа маршалу. Но… я обязан ему жизнью. Это тоже что-то значит.
- Ты выжил. Ты оставался с Аланом, пока мог, а потом выжил. Другого он бы не пожелал.
"Живи". Это слово, его голос преследовали ее в кошмарах. Хотела бы она знать, что снится Дэвиду.
- Вы поможете мне, сэр? Откроете тайну?
Она рассмеялась:
- А сам не догадаешься? Разве ты не знаешь, что отличало "Нимфу" от всех других кораблей? Вы с маршалом одни знаете наш с Аланом секрет - и до сих пор не догадались?
- Вот так загадка! Чем отличалась "Нимфа"? Легендарный корабль. Капитан - пират, но верный кодексу чести. Он никогда не гнался за сокровищами ради богатства - ему нужно было ровно столько, чтобы содержать корабль и расплачиваться с командой. "Нимфа" плавала свободно, не поднимая флага ни одной из стран. Она прошла Зуб и уходила от маршала, пока ее не предал один из своих. Она была гордой и свободной, и служить на ней было честью. Я не знаю другого такого корабля. Вот всем этим и отличалась…
И тут Кэт сказала:
- У нее на борту была женщина.
Ветер рвался в пролив клинками кинжалов, направленных в спину "Нимфе". Они шли слишком быстро, слишком много парусов осталось неубранными, а команда вопила так, что даже из трюма их голоса отдавались на мостике.
Алан ухмылялся:
- Мне не по себе, правда. Но так лучше.
- Да… - вздохнула Ларк.
Алан твердо сжимал штурвал и вел корабль прямо.
Скалы вырастали башнями, шершавый темный камень блестел влагой. Широкая тень от утесов оставляла пролив в вечных сумерках.
И вот вершина одной из башен шевельнулась. Тень выросла, два широких крыла развернулись над водой. Чешуи блеснули на солнце. На змеиной шее качнулась острая голова, раскрылась треугольная пасть. Серебряные зубы в ней были похожи на острые рифы. И так же ждали добычи. Железный Зуб и дракон - одно.
Капитан и первый помощник "Нимфы" смотрели на эти зубы без страха. Перед ними было чудо.
- Ты готова, Грэйс? - спросил капитан, и на этот раз в ответе первого помощника прозвучала радость:
- Готова!
Она сорвала с шеи платок и, обрывая пуговицы, распахнула на себе рубаху.
- Ты прекрасна! - крикнул Алан, перекрывая ветер.
- Ты маньяк! - расхохоталась в ответ она.
Убегая от него по палубе на нос, она срывала повязки с груди, и они, запутавшись в снастях, развевались на ветру.
Дракон застонал - от тяжелого стона дрогнули воды и ниже осел на волне корабль. Огромная грозная голова опустилась вниз, к "Нимфе". Единожды хлопнули крылья - и корабль отбросило назад. Потом дракон опустился на подводный камень и оказался перед ними. Он глядел на них сверху, а они мчались прямо ему в пасть.
Стоя у бушприта, склонившись над водой, с обнаженной грудью, Ларк подняла к дракону руки. Ветер и брызги хлестали ее тело.
Зверь вздохнул, и горячее дыхание омыло ее. Он сложил крылья, опустил чешуи век.
- Красиво, - сказал дракон густым басом, в котором слышался хруст дробящегося камня. - Почему я так редко вижу вас? Почему таких, как ты, не бывает на кораблях?
- Не знаю, - ответила она, потому что перед этим чудовищем привычные объяснения рассыпались прахом. - Правда, я не знаю.
Дракон пропустил их.
Он летел над кораблем, помогая обходить рифы и мели. Ларк говорила с ним, рассказывала легенды и пела песни, хотя иные из песен, которые он просил спеть, были такими древними, что она их не знала. Они миновали последний риф, и дракон, простившись с ними, вернулся в свое одинокое гнездо.
Когда капитан Алан выпустил команду, Железный Зуб был позади, и ни он, ни мистер Ларк никому не рассказали о том, как им удалось совершить невозможное.
Дэвид смотрел на них круглыми глазами. Это позабавило Грэйс - разгадка была так проста, а он ее не увидел.
Она кивнула:
- Мы заперли команду в трюме, чтобы сохранить мою тайну, пока я говорила с драконом. Подумай, что устроил бы Блаунт, узнай он, что все это время приказы ему отдавала женщина.
- Вы говорили с драконом? Говорили с ним?
- Его можно смягчить звуком женского голоса и видом женского тела. Он, кажется, потерял свою пару много столетий назад и тоскует по женскому обществу. Ему только и нужно несколько слов - чтобы нежный голосок сказал ему, какой он сильный и храбрый. Он на самом деле неплохой парень, просто его раздражает вторжение на его территорию. А рифы - возьми к правому берегу и держи курс ровно, и ты их обойдешь.
- И все? - Дэвид встал. - Грэйс… мистер Ларк, сэр. Вы не пойдете со мной? Не пройдете со мной Зуб еще раз?
Она готова была сказать "да", не успев задуматься. Там была ее жизнь. Она оставила ее не по своей воле. Почему бы не вернуться? Действительно, почему бы и нет. Ее поджарое тело обмякло и округлилось за эти годы. Она уже не влезет в мужской костюм. И как оставить таверну? Та жизнь прошла. Да, она оставила ее не по своей воле. Но разве кто-то уходит из жизни добровольно?
- Не могу. Я не могу обмануть доверие маршала. Я дала ему слово, что никогда больше не ступлю на палубу корабля.
Он кивнул, будто ждал этого ответа.
- Вы скучаете по морю? - спросил он.
- Нет. Мысль о плавании слишком напоминает мне об Алане.
Кэт чуть не сорвалась со стула:
- Я. Возьмите меня. Я научусь, я уже знаю все корабельные снасти! Я каждый день смотрю, как подходят и уходят суда, мне всегда хотелось в плавание. Чтобы пройти Железный Зуб, вам нужна женщина. Пожалуйста, возьмите меня.
Грэйс чуть не ударила ее:
- Кэт, сядь на место.
Она осталась стоять. Дочь Грэйс встретила ее взгляд горящим взглядом, и в глазах у нее был мятеж. Грэйс знала, что такой день придет, - она прикажет дочери сделать что-то - и Кэт поймет, что у Грэйс нет над ней власти. Дважды черт побери Дэви Мэя за то, что этот день настал.
- Кэт, сядь, - повторила Грэйс. Кэт села. - Кэт… ты единственное, что осталось у меня в этом мире. Только ради тебя я живой ушла из Хеллварта.
- Если ты велишь мне остаться, я останусь. Но это мой шанс. Мой единственный шанс.
Дэвид тоже умоляюще смотрел на нее:
- На "Сердце королевы" свободно место юнги. Если вы поможете ей переодеться… Я сберегу ее даже ценой своей жизни. Буду заботиться о ней, как капитан Алан заботился обо мне. С ней не случится беды…
Разве они не понимают, как просто ей ответить? Не видят, что для нее существует один-единственный ответ и ничто ее не разубедит?
- Нет, - сказала она. - Ни ценой жизни, ни ценой всех сокровищ мира. Капитан Мэй, встреча была достаточно приятной, но убирайтесь из моей таверны.
Он медлил, и у Кэт вырвался сдавленный всхлип. Грэйс встала. Ей не побить Дэвида в драке, то время прошло. Но с ней оставалась ее слава. Ее гнев. Она не сомневалась, что капитан такого корабля, как "Сердце королевы", не станет затевать здесь драку.
Наконец Дэвид кивнул ей, почтительно отсалютовал шляпой. И ушел.
Кэт, похоже, готова была завопить, будто вернулись давние детские припадки буйства. Лицо ее пылало, губы дрожали. Но она не стала вопить и ничего не сказала. Не сказала даже: "Я тебя ненавижу". Повернулась и выбежала из кухни.
- Кэт! - крикнула вслед Грэйс.
Ей столько всего хотелось сказать. "Дай мне объяснить. Позволь рассказать, почему тебе нельзя с ними. Я хочу для тебя лучшей жизни, чем прожила сама, а лучшая жизнь - не в море"… Но что толку. Девчонка бросилась на кровать, чтобы хорошенько выплакаться. За эти годы Грэйс выслушала сотни историй, рисовавших ее мерзавцем, предателем, выстрелившим в спину своему капитану, покончившим со славными плаваниями "Нимфы".
Только теперь, в эту минуту, она и чувствовала себя мерзавкой.
В полночь в тишине слышен был только шум прибоя. Равномерный, непрестанный и вечно меняющийся шум. Одни волны тяжело бьют в берег, другие ласково плещут, одни большие, другие маленькие. Можно всю жизнь слушать шум волн, и все равно не угадаешь, какой будет следующая.
- Твои глаза как лунный свет на волнах, - сказал ей Алан, когда начал ухаживать за ней.
- Ты украл эту строчку у бездарного менестреля? - улыбнулась она.
- Кто я такой, чтобы судить его дар? Он пел на рыночной площади. Я прошел мимо и услышал одну только эту строчку. Может, следующая была лучше. Но если бы я дождался следующей, опоздал бы на свидание с тобой.
Она рассмеялась его чувствительности и тому, что все, пожалуй, так и было.
Что сказал бы Алан, если бы видел ее сейчас? Такой, какой стала теперь, она была бы ему противна. Дряблая трусиха, боится даже подумать о приключении. "Я всего лишь выполняю ваш приказ, сэр".
Этой ночью на волнах блестела луна. Галеон "Сердце королевы" еще не поднял якорь.
Грэйс легла в постель засветло, но не спала, вслушивалась в шум волн и потому услышала, как открылись ставни в комнатке Кэт, услышала, как кто-то шуршит и скребется, вылезая из окна. Девчонка думала, что она не проснется, но Грэйс были известны все эти уловки.
Грэйс лежала одетой. Теперь она встала, вышла в зал таверны, а из него - в переднюю дверь. Кэт как раз кралась вдоль стены. Грэйс встала у нее на пути.
Кэт завернулась в плащ и прижимала к груди узелок. Не на прогулку собралась, не просто хотела еще разок взглянуть на новый галеон. Побег. Мысленным взором Грэйс увидела круглолицую золотоволосую малышку, уставившуюся на нее большими глазами, полными вины за какое-то ребяческое преступление - разбитую крынку или грязные следы, оставшиеся в кухне. Но сейчас перед ней стояла другая Кэт. Молодая женщина, твердо сжав губы, смотрела ей прямо в лицо. Когда она успела так вырасти? И как это Грэйс не заметила?
- Ты меня не остановишь, - сказала Кэт. - Я ухожу. Если придется, буду драться с тобой, хоть ты и Грегори Ларк.
Грэйс не думала, что это имя звучит так грозно. Оно было историей, сказкой.
Если бы не Кэт, она успела бы забыть, каким был Алан. И что бы он сейчас сказал? "Отпусти ее, или у тебя не будет случая попрощаться".
- Тебе надо обрезать волосы и перевязать грудь, - сказала Грэйс. - И научиться говорить и ходить, как ходят и говорят мальчишки. Тебе ни на минуту нельзя будет забыть, что ты изображаешь мальчика. Ты понимаешь?
Кэт быстро, по-птичьи, кивнула.
- Мужчины, которые любят мальчиков… Дэвид их к тебе не подпустит. Но ты должна уметь сама о себе позаботиться. Дэвиду я доверяю, но только ему, а он не всегда будет рядом, чтобы тебя защитить. Ты понимаешь, Кэт?
- Да, да, понимаю… - Она вдруг расплакалась - беззвучно, только слезы текли по лицу.
Грэйс шагнула к ней, и девочка бросилась навстречу, крепко-крепко обняла.
- Вернись ко мне живой, Кэт, - шептала Грэйс. У нее перехватило горло, и слезы так же текли по щекам. Ей надо было столько сказать Кэт, дать столько советов, но не было времени: скоро отлив и Дэвид, конечно, ждет на причале. Но на один последний совет времени хватит. Одна последняя, отчаянная мольба. - И ради бога, не влюбляйся в своего капитана!
"The Nymph’s Child" by Carrie Vaughn
КОНРАД УИЛЬЯМС
68°07′15″ северной широты, 31°36′44″ западной долготы
Перевод Н. Кудрявцева
I
Звезды вращались за его спиной. Капитан Лоу явился, словно плохая погода, словно нечто отделенное от природы, некая иная сила, движимая ромом, болью и местью. Сталь в зубах. Руки в крови. Его собственной? Он не был уверен. Впрочем, и не задумывался особо об этом. Нет времени останавливаться и думать о ранах, об умерших и убитых. Два месяца прошло с того момента, как "Гордость Мерси" вышла из Ливерпуля. Пороховой смрад разъедал ноздри, во рту стоял кислый вкус страха. Подступало безумие.
В мозгу капитана властвовал Феттер, обволакивая сознание удушливым дымом, нагоняя тени, словно в кузнице. Джейкоб Феттер - мразь морская, падальщик, жрущий донные отбросы, поганая тварь. Месяц назад, в дождливую ноябрьскую ночь, в темной гавани к югу от луны, скрывшейся тогда за облаками, потому, может, и к северу, а может, и в самом аду, Джейкоб Феттер и его команда пробрались на борт и вырезали людей капитана Лоу. Всех хороших людей. Всех жестких, цвета красного дерева людей, мускулистых, с обветренной кожей, любящих грог, которые, скорее всего, без единого стона вынесли бы протаскивание под килем.
Тридцать семь нас было… Теперь все мы здесь, кроме одного.
Земля той гавани, поле боя… лед, растаявший под напором горячей крови, к утру превратившийся в коричневый сироп. Внутрь закатили бочонки с древесной стружкой. Наружу вынесли трупы, некоторых изрубили на куски. Феттер украл язык каждого мертвеца и выколол всем глаза деревянным штифтом, насвистывая при этом веселую мелодию. Мелодию, неизвестную Лоу, но оставшуюся в памяти как первая встреча со смертью.
Капитан преследовал тень Феттера от Плимута до Португалии, от Бреста до Берингова моря. Его новая команда - сборище шелудивых крыс, взятых со дна общества, выброшенных с резаными ранами из борделей, готовых к любой работе, знающих его имя. Знающих его прошлое. Это теперь судьба Лоу. Сильных мужчин не осталось. Поэтому ему пришлось пригласить на борт призраков.
Тридцать семь нас было… Теперь все мы здесь, кроме одного.
Команда говорит, а он дрейфует между ними, заучивая, понимая, выясняя. Первый помощник, мистер Грей, представляет матросов, а капитан старается - тщетно - избегнуть ядовитых порывов воздуха, вырывающихся меж зубов этого человека.