"Что за дурацкий вопрос? - удивился Артем. - Я же собирался сказать про другое. Почему я вообще вспомнил о молниях?"
Он еще несколько минут прислушивался к затихающим внизу шагам.
"Теперь постарается быстрее забыть о нашей встрече, - горько подумал Артем. - Его можно понять. Трудно гордиться непутевым сыном-неудачником". Он остро пожалел, что так быстро закончилось детство. В родительской кварте прошли лучшие годы. Мама всегда поддерживала его увлечение чтением. Брат, пока не женился на землячке и не уехал со льда, заступался, когда местные хулиганы выбирали Артема для насмешек и недобрых шуток. Артем очень скучал по брату. Тоска по нему и маминой заботе заметно отравляла жизнь.
- Опять отстаешь! - чуть ли не хором закричали сестры, когда он выбрался на самый верх. - А мы с твоим папой чуть не столкнулись. Смешно, правда?
- Смешно, - давя комок в горле, прошептал Артем. - Хорошо, что "чуть". Если бы и вправду столкнулись, я бы, наверное, умер со смеху…
В таких ситуациях Артем забывал о своих страхах и опасениях. Он не боялся опоздать - его "тучка" взлетит вовремя. По сценарию, сразу после финала над ширмой поднималась "тучка" - выкрашенный чернилами осьминога плавательный пузырь с подогретым воздухом внутри. Высокая температура поддерживалась привязанной к пузырю свечой, а ширмой работала центральная декорация: зеленый холм и темно-коричневое дерево, в дупле которого трудолюбивые пчелы хранили мед.
Над кроной дерева следовало подняться тучке: секунда в секунду! Ни раньше ни позже… Артем, дожидаясь команды, удерживал пузырь за поддон свечи.
- А кто из вас видел тучку над деревом, ребята? - спросила Дашка.
Артем разжал пальцы. Недовольный гул ребятни, которая никогда в жизни не видела дерева, служил ему условным сигналом. Пузырь со свечой несколько секунд висел, будто раздумывая, потом неохотно поднялся к потолку, стукнулся об него и поплыл, увлекаемый сквозняком.
От визга и криков малышни заложило в ушах. За ширму заглянула Машка. Глаза у нее сияли.
- Быстро! - Она протянула руку и требовательно пошевелила пальчиками. - Быстро, пока они не выдохлись.
Артем вышел из-за "холма" и неловко поклонился. Шум в зале усилился, хотя всего минуту назад Артем готов был спорить, что такое невозможно.
Он хотел еще раз поклониться, но замер: у задних дверей маячили двое бородачей. Он узнал отца и бригадира.
"А этим что нужно?" - удивился Артем и вдруг заметил, что старшие смотрят не на него, а на плывущий под потолком выкрашенный пузырь с желтым огоньком пламени под брюхом.
- Кланяйся! - толкнула его в бок Дашка и заканючила: - Ну еще одну минутку, Артик! Ну, пожалуйста!
В ее голосе было столько мольбы, что он тут же забыл о неожиданных посетителях и низко поклонился.
- Если в ближайшую неделю молния не зарядит дежурку, нам придется отапливать кварты жиром, - сказал Михалыч.
- Если молния не зарядит, я объявлю эвакуацию, - хмуро ответил староста Тюхтий, шаркая носками из тюленьей кожи из угла в угол. - Нам придется перебраться на материк и проситься к землякам на постой. Конец нашим знаниям, умениям, обычаям…
Артем обратил внимание, что сидящие на стульях отец и бригадир принялись в смущении мять шапки. Эвакуацию еще ни разу не объявляли, но ужасом двадцатикилометрового перехода по льду пугали не только маленьких детей. Взрослые исхода боялись куда больше.
- Забудем грамоту. Нам будет не до книг. Мы растворимся в дикости степных племен. А ведь у нас есть свой театр! Какая еще община может похвастаться театром? - Старик всплеснул руками и горестно покачал головой.
Отец негромко кашлянул.
- Мы как раз сверху, - сказал он. - Из театра. Мой сын придумал фокус с летающим пузырем.
Тюхтий тяжело посмотрел на него и с усмешкой спросил:
- Изготовлению нового арбалета ты предпочитаешь детские утренники?
Отец сжал губы, но глаз не опустил:
- Расчетная высота подъема пять сотен метров. Может не хватить. Электричество с каждым годом уходит все выше. Я ищу новые способы.
- Да, - Тюхтий перестал улыбаться. - Уходит выше. Для нас - бедствие, но для мира - возвращение природы в привычные рамки. Так что дни Хутора по-любому сочтены. Но в наших силах сделать этот счет длиннее.
- Поэтому мы и решили со Стрелком поднять манок выше, - напомнил о себе Михалыч. - Пузыри Артема могут взлететь очень высоко.
- "Очень высоко" - это сколько?
- Километр.
Тюхтий насупился:
- Вы отыскали не лучшее время для шуток, молодые люди. У меня две беременные на сносях и десяток младенцев. Отключены котел, генератор, прачечная и кухня. Со дня на день замерзнет канализация, а водопровод уже месяц как осушили, чтобы не расперло трубы. Может, все-таки поговорим о деле?
Отец кивнул в сторону Артема и сказал:
- Мы хотим попробовать привязать манок с лентой из фольги не к стреле, а к горячему пузырю. Если он и вправду поднимется выше, то туча разрядится и разогреет металл дежурки. Тогда мы сможем перебраться в теплые кварты, а эту башню переведем в дежурный режим…
- Ты мне еще расскажи, как главную шину нанизывать на позвонки косатки, - ворчливо заметил староста, - я после зарядки молниевод восстанавливал, когда ты у мамки еще только сиську искал, щенок…
И вдруг он повернулся к Артему:
- Я видел твои игрушки на представлениях, мальчик, но мне и в голову не приходило попытаться найти им практическое применение. Ты полагаешь, что теплым воздухом сможешь поднять манок с лентой?
- Нет, - с сожалением сказал Артем. - Теплым воздухом мы вряд ли что-то поднимем…
Тюхтий развел руками и, вопросительно подняв седые брови, посмотрел на отца. Папа возмутился:
- Почему сразу "нет"?! Если один пузырь поднимает свечку, то сто пузырей…
- Не поднимут ничего, - пожал плечами Артем. - Пока я нагрею сотый пузырь, в первом выгорит свеча и воздух остынет.
Отец вскочил:
- Ты же сказал, что можно! Именно пузырями!
Артем тоже поднялся. "Я говорил, что можно, - подумал он. - Но не говорил, что теплым воздухом. Обвязка пузырей тоже имеет вес. Нам никогда не прогреть связку так, чтобы ее общая подъемная сила превысила вес такелажа. А ведь кроме мороза наверху еще и ветер. Там не отсидишься за ширмой, прогревая пузырь…"
Не дождавшись ответа, отец, негодуя, взмахнул рукой, круто развернулся и пошел к выходу. Бригадир встал со стула.
- А вы, собственно, куда, молодые люди? - негромко спросил староста. - Совещание не закончено. И разрешения уходить я не давал.
Артему стало не по себе. Судя по всему, он крепко подвел отца. Мнение о сыне-неудачнике получило новое скандальное подтверждение.
И вдруг он обнаружил, что Тюхтий подошел вплотную и смотрит прямо в глаза. Казалось, он разглядывает, что делается у Артема в голове. "Он просто уставился мне в переносицу, - успокаивал себя Артем. - Но из-за близкого расстояния возникает эффект проницательного взора…"
- Что же там у тебя происходит? - задумчиво проговорил старец. - Искра есть, но бьет куда попало… Свидетели утверждают, мальчик, что ты обещал поднять манок с помощью плавательных пузырей. Люди лгут или тебя неправильно поняли?
- Можно! - с вызовом заявил Артем. - Но не теплым воздухом, а ветром.
- Ветром?
- Оболочку плавательных пузырей нужно приклеить к ребрам рыбы и растянуть в крыло. Десять таких крыльев, расположенных этажеркой, позволят поднять манок вместе с лентой на любую высоту. Главная сложность не в изготовлении, а в запуске. Нужно поймать ветер, поднять первое крыло, а потом подзапускать по лееру новые крылья…
- Клей будешь варить из костей и чешуи? - спросил Михалыч.
- Нет, из того же плавательного пузыря. Только белуги. Он крепче, - ответил Артем. - И не варить, а выдерживать в слабом растворе соли…
Староста, не мигая, смотрел на него:
- Сам придумал?
- Нет. В библиотеке нашел книгу про самоделки. Там был рисунок такой леталки. Она называется "воздушный змей".
- Артем много читал в детстве, - пояснил подошедший отец. - Бывало, даже обед пропускал. Не могли оторвать.
- Мы, кажется, недавно закрыли библиотеку? - нахмурился староста.
Ответил секретарь, тихо шуршавший в углу бумагами:
- Нужно было переселить стариков ближе к теплой шахте. Вот книги и собрали…
- Но ведь не выбросили?
- Нет. Посчитали, что, если станет совсем холодно, пустим на растопку.
- На растопку?! - ужаснулся Артем и замолчал под колючим взглядом Тюхтия.
Морщины на лбу старосты собрались в густую сетку. Было заметно, что какая-то мысль не дает ему покоя. Все почтительно замерли, ожидая его решения.
- Тогда сделаем так, - сказал он. - Мальчишку определим к стрелкам, хватит ему отсиживаться на общих работах. А в качестве пряника пообещаем библиотеку. Когда зарядим башню, пусть подберет помещение, закажет плотникам мебель и вообще… будет у нас Библиотекарем. На правах начальника отдела. Взаимодействие с другими службами на обычных условиях: обяжем помогать, чем смогут. Но это потом. Сейчас главное - поймать молнию. Ты хорошо представляешь, что для этого нужно, мальчик?
Артем кивнул. От открывающихся перспектив кружилась голова. Его будут кормить за то, что он читает?!
- Сроку тебе - три дня. Подождем. Чтобы через три дня в шахте дежурки светился раскаленный металл. Если справишься, ходить тебе в героях и спасителях цивилизации. Если же нет… - Разгладившиеся морщины вновь собрались в тугой комок. Было видно, что возможность такого исхода старосте крайне неприятна. - Если не справишься, забудь о книгах. Назначим тебя глашатаем неприятностей. И для начала объявишь народу о переселении в связи с концом света. Объявишь и ответишь на вопросы. Их будет немало. И спрашивать будут неласково. Так что лучше бы тебе поднять манок и спровоцировать разряд на минуту, а лучше на две. Все понятно?
Артем почувствовал, как в горле стало сухо. Он кивнул, подумал, что этого кивка может оказаться недостаточно, и затряс головой. Михалыч чему-то улыбнулся, морщины Тюхтия разгладились, но отец оставался хмурым, что-то тяготило его.
На это обратил внимание и староста:
- Вижу, стрелку что-то не нравится. Не томи, Василий. И в себе не держи. Не веришь, что твой сын поднимет манок?
- Поднимет, - неохотно подтвердил отец. - Но, насколько я понял, поднимать "этажерку" он собирается с крыши дежурки? Как же он уберется оттуда, когда жахнет молния? Арбалет я спускаю с безопасного расстояния. Какая ни есть - автоматика…
- Об автоматике ты сам думай, - усмехнулся старец. - Твой сын, на тебе и забота.
* * *
Ветер на крыше оказался задиристым, но не "крутил", давил в одном направлении. Артем доставал из сундука клееные дуги крыльев и, поймав очередной порыв, уверенно пускал "змея" в черное небо. Раскаты надвигающейся грозы не беспокоили его. Он чувствовал себя в своей стихии. Один на один с ветром. Один на один с мечтой. Давненько ему не было так хорошо. Он знал, что община, оставив будничные занятия, собралась у окон жилой башни и наблюдает за ним. Но Артем не чувствовал их взглядов. И о спасении цивилизации тоже не думалось. Ему просто нужно поднять в небо манок для молний. Короткий прут арматуры и ленту из просоленных коричневых водорослей. Только и всего.
"Мне нужно разогреть металл, - думал Артем, - гору металла! Подумать только, если верить книгам, до прихода льда в этих шахтах ездили коробки, в которых люди перемещались с этажа на этаж. Очень удобно, чего там… А теперь в каждой из шахт - гора сплавленного металлолома. Его выменивали у земляков на рыбу и соль, везли за тридевять земель. Радиаторы, решетки, трубы, двигатели и части механизмов, опор или мостов… Молнии передают свою энергию металлу, который, остывая, позволял нам жить и думать. Староста прав, без этого изобретения людям некогда будет мечтать. Все силы уйдут на отопление. А в холоде сильно не помечтаешь…"
Что-то дернуло спину. "Страховочный трос?" Артем отвлекся от мыслей и с удивлением обнаружил все крылья в воздухе. Кабель черным хвостом струился по ветру волнами, на концах крыльев искрились бледно-голубые шарики - верный признак близкого электричества. С раскатистым грохотом молния расколола тучу.
"Попала? - обрадовался Артем. - Или мимо?"
Ему показалось, что веревка, которой он удерживал "змея", вспыхнула голубым пламенем одновременно из середины и сверху. Страшно заныли локти, подкосились колени. Чудовищная сила потянула назад. Стопорное кольцо выдернуло веревку из рук. Сразу стало легче дышать. Артем глянул под ноги и обомлел от пролетающей далеко внизу чайки. Посмотрел наверх: удерживающий его ремень лихо катился на ролике по тросу. Сердце тревожно сжалось: крепление троса на дежурке охватило голубое сияние. Да что там трос! - все здание опутывали огненные нити. И только сейчас загремело: волна сжатого воздуха ударила наотмашь, свирепо и безжалостно. От корневища коронного разряда отделился невзрачный отросток и по тросу погнался за Артемом. Он знал, что за его спиной, на крыше жилой башни, рыбаки изо всех сил крутят ворот, чтобы успеть перетащить его, Артема, через пропасть до того, как его догонит молния.
Они не успевали: голубая смерть была быстрее.
Но люди подготовились и к такому повороту: они разрубили направляющий трос и сбросили его в пропасть. Артем понял, что падает. Ролик соскочил с поникшего троса, а молния, упустив добычу, распустилась волшебным пионом и бросила в сторону беглеца несколько искр, растворяясь бледным дымком в воздухе.
Артем падал. "Теперь они соревнуются с тяготением, - подумал он. - Секунду назад опередили разряд, а теперь пытаются выбрать на ворот веревку, к которой я привязан…"
Он ударил спиной что-то звонкое и хрупкое. Стекло разлетелось сверкающей в свете молнии чешуей. Артем приготовился к сильному удару, но влетел во что-то мягкое, визжащее и теплое.
- Угадали! - давясь от смеха, кричала Машка. - Успели!
- А я еще спрашиваю: на кого Бог пошлет? - вторила ее смеху Дашка.
Они смеялись и выкручивались, выбираясь из-под него. А он лежал неподвижно, глядя через разбитое стекло на молнию, которая до сих пор пульсировала в ионизированном столбе, оставшемся на месте испарившейся ленты.
"Они обрубили направляющий трос, и я на страховке по дуге влетел в окно одной из жилых кварт, - подумал Артем. - Опять повезло!"
- Артик, хватит мечтать! - веселились сестры. - Нужно готовиться к переезду.
Он представил, как жар доменной печи из шахты лифта горячими языками расползается по заледеневшей башне. Туман, сырость, крупные капли влаги с потолка…
"Много работы: штукатурка, проводка, столярка… Тридцать этажей по восемь кварт. Это без учета складов и производственных помещений. Но начинать нужно с самого верха, с театра. И библиотека! Мне обещали библиотеку!"
Дверь в комнату распахнулась. Прибежали люди: сверкающие глаза, возбужденные голоса. От дружеских похлопываний плечам стало больно. И отец…
Он улыбался!
Кристина Каримова
В игре
- Понимаешь, игра такая вещь… Она затягивает, завлекает. В ней игрок становится царем. Богом! - Голос ораторствующего Маулдера звучал то громче, то тише. Иногда прерывался хрипотцой.
"Левый динамик фонит. Надо проверить", - мысль мелькнула где-то поверх сознания и пропала. После вирта Ящерице всегда бывало очень расслабленно и лениво, и не хотелось нарушать бытовухой это ощущение кратковременной гармонии.
- Игра затягивает, дает сознанию то, чего оно недополучает в жизни. И игрок будет приходить снова и снова. Тратить время, силы, ну и деньги, конечно. Тут главное - правильно угадать потребности целевой группы. Одним нужно всемогущество, другим - квесты, третьим - уютный уголок, где они могут тусоваться в полной безопасности… Вот я и ловлю их на это. И все - победа! Они мои до конца жизни.
- А мне что нужно? - спросила Ящерица, больше для поддержания разговора, чем действительно интересуясь ответом. Она валялась на кровати поверх одеяла, на животе покоился ноут, на стене тикали часы. Маленькая стрелка стояла на пятерке, большая - на двойке. До шести, когда придет мать с отчимом и начнется "семейный вечер", еще оставалось время. Время, когда она могла позволить себе быть собой - Ящерицей.
- Тебе… - протянул собеседник и замолчал. - Хммм. Никогда не думал…
Собеседник примолк - он был помешан на играх, но не как игрок. Он в своем роде тоже был богом - он их создавал. И ко всему, что было с ними связано, относился очень серьезно.
- Тебе нужна свобода. Вернее, разрешение на свободу. Ты слишком зажата.
- Чего-о-о?! - возмутилась оскорбленная Ящерица. Он говорит ей о зажатости, после того что сейчас было?!
Было действительно многое. Было то, о чем реальная Янка никогда не решилась бы даже подумать, а не то что выполнить. Да что там говорить, на самом деле она еще никогда даже не целовалась. Отличница. Правильная девочка. Ни слова против ни родителям, ни учителям. "А ведь он прав! - с ужасом вдруг поняла Янка. - Он прав!" Только здесь, в сети, она была той, которой хотела. А вне ее…
- Дурак! - бросила Ящерица, изображая равнодушие. - С чего это ты вообразил?
- Ну я так вижу, - кажется, невидимый собеседник пожал плечами. Она никогда с Маулдером не виделись ни в реальности, ни через сеть. Только голос. Только вирт. Только сетевые имена. Ни слова о реальности. Обоим это нравилось.
- Знаешь, по мне - так ты пролетел, - фыркнула Ящерица. - Но если в натуре так думаешь, возьми и сделай подходящую игрушку. Для меня. Такую, чтоб зацепила.
- Хм… Интересно. Я подумаю… - В голосе собеседника слышалась реальная заинтересованность.
- Ну думай-думай, - усмехнулась Ящерица. - А пока, может, ты займешь меня чем-нибудь на ближайшие полчаса?..
- Ну что, пляши! - Маулдер постучал неожиданно, во внеурочное время - совсем поздно. - Я сделал то, что ты просила!
- Что именно? - Она уже забыла, о чем они говорили Днем, и нервничала, переодеваясь: в любой момент мог зайти Павел Константинович. А прицепить к двери защелку - мама бы такого не пережила. "Как? В одной семье - и что-то скрывать друг от друга?!"
- Игру. Специально для тебя, - Маулдер выговаривал слова не совсем четко - видимо, был под кайфом. - Я тебе сейчас брошу на е-мейлик кое-что - нажмешь экзешный файл - пойдет движуха. Смотри не отрываясь. Ну особо-то не напрягайся, но глаз тоже не отрывай. Это для погружения в транс…
- Какой транс?! Ты опять обкурился?!
- Ну есть немножко… - хихикнул Маулдер. - Но ты не сомневайся, я ж профессионал! Войдешь в транс - будет игра. Специально для тебя, между прочим: про твою жизнь.
- Про какую мою жизнь? Чего ты мелешь? - Яна торопливо, воровато оглядываясь на дверь, стянула свитер, надела пижаму. Наглухо затянула тесемкой ворот.