Оби-Ван молчал. Слышны были только их тихие шаги и успокаивающий плеск фонтанов.
- Я советую тебе отказаться от нее, - произнес Квай-Гон так мягко, как только мог. – Опираясь не столько на правила, сколько на все, что я о тебе знаю. О вас обоих, Оби-Ван. Ты одаренный джедай. И путь этот лежит в самом твоем сердце. В твоей сущности. Если ты оставишь Орден, часть тебя умрет навсегда. И то же самое я чувствую в Сири.
- Но я не оставлю Орден, - возразил Оби-Ван, - Правила ведь можно поменять.
- Знай, падаван, - твердо сказал Квай-Гон, - Совет Джедаев не изменит правила.
- Но...
- Они не тронут основы. Разве что сама Галактика изменится и весь Орден встает с ног на голову. Должно случиться невесть что, то, что перевернет сам ход жизни. Вот тогда, может быть, правила и поменяются. Но с теперешним Советом? Ни за что. Так что делай свой выбор. Но смотри на вещи трезво.
- Вы просите меня разорвать мое сердце надвое.
- Да, - устало сказал Квай-Гон, - прошу. Потому и прошу, что чувствую, что боль в ваших разбитых сердцах со временем утихнет. Вы никогда не забудете этого, она будет с вами вечно, но вы вытерпите. Другое дело, сожаление от того, что вы оставили путь джедая, не утихнет никогда. Оно станет частью вас и станет между вами. Утрата друг друга, кажущаяся сейчас такой невыносимо мучительной, окажется, в конечном счете, меньшим из зол.
- Я не смогу, - Оби-Ван посмотрел на него со страданием, - Не заставляйте меня.
- Я не в праве заставить тебя сделать что-либо, падаван. Ты сам должен выбрать. Тебе надо поговорить с Йодой.
Оби-Ван выглядел потерянным.
- С Йодой?
- Я рассказал ему обо всем. Я должен был. Он умеет хранить секреты. И он всегда был, после меня, твоим ближайшим советчиком, Оби-Ван. Он заботится о тебе, не как член Совета, но как друг и наставник. И, - тихо добавил Квай-Гон, - если ты не готов встретиться с ним, ты не готов держать ответ перед Советом Ордена.
Они обогнули угол и увидели Йоду, он ждал, сидя и опираясь на свою трость, посреди дорожки.
Казалось, что-то сломалось в Оби-Ване, когда он увидел магистра, Квай-Гон почувствовал это. Йоде не нужно было даже ничего говорить. В этом маленьком существе таилась мудрость и достоинство, к которым Оби-Ван стремился всей душой. Здесь лежал лучший, единственно правильный из путей, по которым мог пойти джедай.
- Жертв требует служение Ордену, - скрипнул Йода, - И не тебе, Оби-Ван, противостоять этому. Поддержим тебя мы всегда. Кодекс ради тебя не изменим.
Оби-Ван тяжело опустился на скамейку и закрыл лицо руками. Квай-Гон видел, как вздрагивают его плечи.
Он и не думал, что его уже вдребезги разбитое сердце можно еще раздробить на совсем мелкие осколки. Он не боялся испытать что-то более мучительное, чем то, что он уже пережил. И все же видеть боль мальчика, которого он любил как сына, было нестерпимо. Более того – собственноручно причинить ученику такие страдания, прекрасно зная, чего ему это будет стоить.
Оби-Вану понадобилось немало времени, чтобы собраться с силами. Квай-Гон и Йода молча ждали. Наконец, Оби-Ван поднял голову и тихо обратился к учителю:
- А как же вы?
Квай-Гон замер. Он прекрасно понял, о чем, точнее – о ком его спросил Оби-Ван. Он не ожидал, что ученик бросит ему вызов. Он не был готов к тому, что придется об этом заговорить.
Почему же нет? Оби-Ван имел полное право на этот вопрос.
- Вы любили Таллу, - сказал Оби-Ван, - вы нарушили Кодекс. И теперь просите меня бросить то, от чего сами не отказались. О чем вы с ней думали, когда клялись друг другу в любви?
- Да, Квай-Гон, - подхватил Йода. – Послушать твой ответ мне тоже интересно.
Квай-Гон задумался, прежде чем ответить. Ему не хотелось говорить о том, что тревожило самую глубокую его рану. Хватит ли ему сил произнести ее имя и не развалиться на части?
- Это было тяжелое время, - начал он, - Мы едва успели понять, что чувствуем, и ее похитили.
- Не ответ это, - уперся Йода.
- О чем мы думали? – Квай-Гон провел рукой по лбу, - О том, что сумеем найти выход. О том, что мы джедаи и будем далеко друг от друга большую часть своего времени. И тем не менее, мы не стали отрицать свои чувства.
- Вы нарушили бы Кодекс, - закончил Оби-Ван, - и стали бы встречаться втайне.
- Нет, - Квай-Гон покачал головой, - Никто из нас такой путь бы не выбрал. Мы были уверены, что что-нибудь придумаем.
- Я уверен в точности в том же! – закричал Оби-Ван. Квай-Гон присел рядом с ним на скамейку.
- Есть большая разница. У меня не было возможности обдумать принятое решение, увидеть все подводные камни и опасности. Я не знаю, как бы все было, останься Талла в живых. Мы вполне могли выбрать разлуку. А могли и покинуть Орден. Я не знаю... и никогда уже не узнаю. И живу с чувством потери. Но живу, Оби-Ван. Я продолжаю идти путем джедая. Я лишь хочу сказать, что у каждого из нас выпадает редкий шанс посмотреть на свою жизнь, осмыслить и сделать выбор, который изменит нашу судьбу. Твой выбор перед тобой. Не принимай поспешных решений. Думай и головой, и сердцем. Помни, что тебе выпала доля, требующая порой жертвовать самым личным, самым дорогим. И теперь жертва будет самой трудной.
- Добавлю я только вот что, - сказал Йода, - Чувствуют некоторые из нас, что темные времена грядут. Не видим и не знаем мы, что там впереди, но оно уже ждет. Нужен ты нам, Оби-Ван.
- И что ты будешь чувствовать, - спросил Квай-Гон, - когда беда придет, и ты не встретишь ее с нами?
Из-за угла показалась Сири. Она бежала к ним, на лице было написано сожаление.
- Магус совершил нападение, - выдохнула она, - Родители Тэли убиты.
Глава 20
- Месть, - горько произнес Квай-Гон, - Она порождает самое страшное зло. Йода поднялся на ноги:
- Решить нам надо, чем помочь Тэли мы можем.
- Он дал комиссии информацию по наемникам, но о том, кто их нанял, даже если и знал, не сказал, - добавила Сири.
- И мы никогда не узнаем, - сказал Квай-Гон.
- Набирает силу Темная сторона, - вздохнул Йода, посмотрев на Оби-Вана и Сири. Они с Квай-Гоном удалились. Сири пристально глядела им вслед.
- Такое чувство, будто Йода знает о нас, - заметила она.
- Он знает.
Оби-Ван рассматривал ее, жадно впивая удивительную красоту – то, как она стояла, ходила, говорила. Заботу о Тэли в ее глазах. Он был так близко к тому, чтобы Сири наполнила его жизнь, разделила с ним то, что он не мог разделить больше ни с кем. Так близко к тому, чтобы узнать ее, как никто другой. Любить ее, как никто другой.
- Не смотри на меня так, - сказала Сири, голос ее упал почти до шепота, - Будто прощаешься навсегда.
Оби-Ван ничего не сказал. Сири поднесла ладонь к губам:
- Что они тебе наговорили?
- Все, что я и без них прекрасно знал. И ты знала. Что правила не изменить. Что если мы уйдем вместе из Ордена, это решение будет мучить нас всегда. Мы будем сожалеть о нем каждый день. И что рано или поздно это встанет между нами и затмит даже любовь.
Сири рассерженно отвернулась:
- Я не желаю смотреть так далеко вперед. Я не верю, что ты это предвидишь. Да ведь все что угодно может случиться!
- Тогда чего же ты желаешь? – Он коснулся ее плеча. Сначала она рванулась прочь, но потом сдалась. Откинулась назад, прислоняясь спиной к его груди. Оби-Ван осторожно обнял ее за талию. Он ничего не мог с собой поделать. Я отпущу тебя, Сири. Но не теперь. Дай мне это последнее мгновение, Квай-Гон. Позволь провести губами по ее шее. Почувствовать, как она дрожит.
- Я не хотела принимать решение, - сказала Сири, - Разве не слабость? Я хотела, чтобы ты все решил. Я так боялась того, что нас ждет, что отказалась от собственной воли. – Она покачала головой, и пряди ее волос скользнули по его щеке. – Значит, это и есть любовь? В таком случае, я, пожалуй, для нее не создана.
Он сумел улыбнуться ее небрежному тону, хотя его сердце раскалывалось на части. Он попытался развернуть ее к себе лицом, но она не далась.
- Нет. Не могу сейчас на тебя смотреть. Просто... просто не шевелись. – Теперь она тихонько бормотала, и он услышал слезы в голосе. – Я знаю, нам придется отпустить друг друга, - медленно произнесла она, - Я просто не могу вообразить, что мы выйдем из этой комнаты не вместе. Но понимаю, что придется.
- Ты же знаешь, наша служба необходима Ордену, - сказал Оби-Ван. Сири вздохнула.
- Ох, Оби-Ван. Не будь таким напыщенным, – Она наконец повернулась, решившись встретиться с ним взглядом, в ее глазах была насмешка. – Эту черту я собиралась из тебя вытравить при случае.
- Я уверен, смогла бы. А я бы избавил тебя от нетерпимости к правилам.
- Да уж, по части смирения ты всегда был лучше меня. – Ее голос упал, и свет в глазах погас. – Даже сейчас, - прошептала она, - даже сейчас ты учишь меня смирению, как раз тогда, когда я меньше всего хочу об этом слышать.
- Сири...
- Постой, - она вырвалась из объятий и отступила назад, - Вот еще одна моя черта, прекрасно тебе известная – я терпеть не могу долгие переборы. Так что давай договоримся. Есть единственный надежный способ разобраться со всем. Мы должны забыть о том, что произошло.
- Забыть? – Оби-Ван в ужасе уставился на нее, - Я не смогу забыть!
- Ну, боюсь, придется, – упрямо продолжала Сири, - Ты должен вытеснить это. Похоронить. Я не сказала, что будет легко. Но именно так я и поступлю. Я не стану думать о тебе или гадать, правильное ли решение мы приняли. Не будет особенных взглядов при встрече. Никаких упоминаний о том, что между нами было. Только товарищи. Встретившись снова, мы будем лишь товарищами. Я не оглянусь назад. Ни разу. – Она топнула ногой, словно втаптывая воспоминания в землю. Оби-Ван вздрогнул, словно она ударила его. Она снова была воином, приказав своему телу, разуму и сердцу подчиняться.
- И ты никогда не напомнишь мне ни о чем, - продолжала она, - ни единым словом, ни взглядом. Обещай мне.
- Сири, я...
- Пообещай! Оби-Ван сглотнул.
- Я обещаю.
Ее лицо на мгновение смягчилось. Он внезапно осознал, что это последний раз, когда она смотрит на него вот так.
- И я надеюсь, - добавила Сири с борьбой в голосе, - что мы не встретимся очень и очень долго.
Именно в этот момент Оби-Ван четко увидел, что его ждет. Бездна тоски внутри, которую он никогда, никогда не сможет заполнить. Потеря, с которой он никогда не смирится.
Я не могу, подумал он, шагнув к ней. Он должен коснуться ее еще раз. Может быть, это все изменит.
- Нет, - она отстранилась, - Начнем с этого момента. Да пребудет с тобой Сила.
Сири повернулась и бросилась бежать по дорожке. Он слепо потянулся за ней, и ощутил лишь пустоту там, где она только что стояла. От водопадов поднимался туман, и он почувствовал влагу на щеках. Она была соленой. Совсем как слезы.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Двадцать лет спустя
Глава 21
- Проблема в том, - продолжал Мейс Винду, - что у графа Дуку были годы и годы на планирование сепаратистского движения. Годы, которые мы наверстываем до сих пор. Мы добиваемся малых побед, а они лишь набирают силу. Нам нужно нанести решающий удар. Нам нужно нечто, способное склонить весы в нашу пользу и подтолкнуть сомневающиеся системы к воссоединению с Республикой.
- Битва? – спросил Анакин Скайуокер.
- Нет, - Мейс сжал длинные пальцы вместе, - Кое-что получше. – Он повернулся к Оби-Вану, - Ты еще помнишь Талезана Фрая?
По правде говоря, он похоронил это имя глубоко в памяти. Он наслаивал поверх миссию за миссией. Если бы воспоминания о мальчике всплыли, с ними могло вернуться кое-что еще. Оби-Ван позабыл название планеты, на которой жил Тэли, стер из памяти и корабль, обреченный на гибель, ни разу не вспомнил о пещере, в которой ему пришлось тогда прожить почти неделю.
И тем не менее, даже когда имя еще не сорвалось с губ Мейса, он четко помнил каждую деталь.
- Конечно.
- Следили мы за юным Тэли, - сказал Йода, - Ответственность на нас лежала защитить мальчика лучше, чем его родителей. – Оби-Ван повернулся к своему падавану:
- Тэли согласился свидетельствовать против нескольких охотников за головами по делу о покушении на делегацию лидеров двадцати планет. Нам удалось сорвать их операцию, Тэли дал показания, но один из злоумышленников сбежал и убил его родителей из мести.
- Кто заказал покушение? – спросил Анакин.
- Подозревали мы, что Пассел Ардженте стоял за этим, - ответил Йода. – Доказать это мы не смогли.
- Тэли залег на дно, - сказал Ки-Ади Мунди, - Сменил имя. Но потом появился снова под своим старым именем. Теперь он взрослый, конечно. Он провел годы в подполье, разрабатывая свои техники шпионажа. Он выполнил свое старое обещание, став самым выдающимся экспертом в Галактике. Он ведущий новатор в сфере шпионажа и секретного оборудования. Он построил империю, но живет затворником.
- Кто бы его за это винил? – пробормотал Оби-Ван.
- Он отгородился от всех и вся своими же методами и средствами безопасности. Все его сотрудники обязаны жить в его рабочем комплексе безвылазно. У него есть несколько доверенных лиц, посвященных в необходимые тонкости его бизнеса, ведущих переговоры с клиентами и тому подобное. Он не поддерживает связь с внешним миром. У него нет друзей, нет семьи, нет привязанностей. Его единственный дядя умер несколько лет назад. Он умудрился остаться нейтральным в Войне Клонов.
Похоже на Тэли, подумал Оби-Ван.
- И теперь он связался с нами, - подхватил Мэйс. – Разрабатывая новую технологию связи, блокирующую подслушивание, он пришел к крайне полезному изобретению, - Мэйс подался вперед, - Тэли изобрел абсолютный взламыватель кодов и шифров.
- Не бывает ничего абсолютного, – заявил Анакин. Винду продолжал:
- Мы видели испытания прибора. Эта технология позволит Республике взламывать коды сепаратистов. И продолжать взламывать снова и снова, вне зависимости от того, сколько раз меняется код.
- И Тэли решил передать взламыватель нам? – поинтересовался Оби-Ван. Ки-Ади поморщился:
- Если бы так запросто. Тэли сознает, что он в долгу перед джедаями за то, что мы когда-то спасли его жизнь. Он желает предложить новинку сначала нам – если мы сойдемся в цене. Тэли дал понять, что он с не меньшим желанием может продать прибор и сепаратистам. От джедаев требуется прибыть в его укрытие и обследовать взламыватель, потом доставить его в космопорт Азур. Мы собрали команду техников, чтобы изучить и испытать прибор. Мы знаем также, что сепаратисты неизбежно сделают попытку заполучить его. И придется выяснить, где и когда они это сделают.
- Кто отправится в укрытие Тэли? – спросил Оби-Ван.
- Вы с Анакином, - ответил Мейс, - Тали попросил, чтобы приехал именно ты, Оби-Ван. По просьбе Верховного Канцлера Палпатина, от Сената также полетит один представитель, сенатор Амидала от Набу. Она будет вести переговоры и представлять интересы Республики.
Оби-Ван заметил, как дернулся Анакин. Он знал, что между ним и Падме развилась очень крепкая дружба. Ему самому Падме также была симпатична, и он понимал, что она может стать серьезной помехой на задании. Лучше бы канцлер выбрал другого сенатора. Анакину не на пользу будет так много находиться рядом с этой женщиной.
- Я вынужден возразить, - сказал Анакин.
Мейс поднял брови. Он всегда удивлялся, когда кто-то был с ним не согласен. Этот кто-то находился крайне редко.
- Миссия может быть опасной, - продолжил Анакин, - Мы уже знаем, сколько покушений на жизнь сенатора было совершено. Мы подвергаем ее серьезному риску.
- Сенатор не из тех, кто бежит от опасности, когда от нее ждут действий, - заметил Мейс.
- А еще мы привлечем внимание оппозиции. Не сомневаюсь, они и так следят за каждым ее шагом.
- А я не сомневаюсь, что мы уж как-нибудь сумеем сохранить секретность, - сухо отозвался Винду, - Тем не менее, спасибо за напоминание, Анакин.
- Я думаю, лучше взять кого-нибудь другого, - настаивал Анакин. Оби-Ван хотел было намекнуть ему, что пора остановиться, но это вряд ли возымело бы эффект. – К примеру, сенатора Бэйла Органу от Алдераана...
- Это решение Канцлера. Не джедаев. Мы не можем запретить ей лететь. Особенно тогда, - веско добавил Мейс, - когда мы только приветствуем ее помощь.
Даже если Анакин и почувствовал упрек, он не показал виду. В том, как он склонил голову, не было и следа покорности, только неохота и упрямство.
Страсть в голосе падавана вызвала у Оби-Вана тревогу. Она тоже задела старое воспоминание. Каково это – быть привязанным к женщине, желать оберегать ее?
Он растоптал память об этом, стоило ей только появиться.
Я не оглянусь назад. Ни разу.
Дверь в Зал Совета отворилась, и вошла Сири Тачи. С тех пор, как ее падаван, Ферус Олин, покинул Орден, она так и не взяла себе другого ученика.
- Я вижу, что война так и не воспитала в тебе пунктуальность, - сурово заметил Мейс.
- Нет, - с легкостью согласилась Сири, - Стало только хуже. Ничего не поделаешь. Хотя, возможно, у меня теперь оправдания посерьезней.
Мейс пожал плечами. Он не обратил внимание на недопустимую вольность в Зале Совета.
- Я уже посвятил Оби-Вана и Анакина в детали миссии. Она относится к человеку, которого ты уже знаешь. Талезан Фрай.
На лице Сири не дрогнул ни один мускул. Ничто в ее позе не выдало ее. Ее взгляд остался ясным, подбородок высоко поднят. Она не взглянула на Оби-Вана.
Ки-Ади Мунди продолжил объяснять задание. Сири бесстрастно слушала его.
Как будто она ничего не помнила. Словно стерла вспоминания без следа.
Она погребла случившееся надежнее, чем Оби-Ван. Ему остается лишь брать с нее пример.
Глава 22
Анакин шагал по переходу к зданию Сената. На спидере, конечно, было бы быстрее, но ему необходимо было чувствовать пермакрит под ногами и надеяться, что свежий воздух чуть остудит его гнев. Пока что он только еще больше закипал.
Не надо было ему спорить с Мейсом. Он знал это. Но его настолько ошеломило известие о том, что Падме тоже участвует в задании, что он заговорил, не подумав. Как только Падме могла согласиться, не сказав ему? Как она вообще могла согласиться?
Анакин считал, что привел достаточно весомые аргументы, но Винду даже слушать не стал, как будто Анакин еще ребенок. Мейсу и в голову не пришло, что Анакин может быть прав, что подвергать сенатора такой опасности очень глупо. Поддержка джедаев в Сенате и так слабела с каждым днем. Зачем они еще сами рискуют таким ценным союзником?
Конечно, причина, по которой он не желал брать с собой Падме, была куда более личной, чем все это. Ее и так несколько раз чуть не убили наемники. Но зачем же она сама лезет на рожон? Анакин покачал головой. Он не понимал свою жену. Оставалось только любить. И не позволять, чтобы с ней что-нибудь случилось.