Рас с минуту колебался, затем, махнув на все рукой, рванул прямо через муравьиную реку. Шагов полтораста ему удалось пробежать без единого укуса. Затем началось. Рас стиснул зубы и помчался дальше. Остановись он на мгновение - атаковали бы тысячи. Он сам вынес себе приговор и ничего изменить уже не мог. Да и не хотел. Оставалось лишь продолжать сумасшедшую гонку, невзирая на боль. До места, где кричали, если повезет. Рас бежал не совсем туда - он был не так уж глуп. Там его могла ожидать встреча вовсе не с ангелами, а с вонсу, например. Сомнительно, правда, чтобы вонсу забрались так далеко, почти в самую "Страну духов", как они величали родной Расов край. Но поведение людей порой бывает непредсказуемым. Вонсу, равно как и родители Раса, часто поступали совершенно неожиданным образом и, как правило, по-дурацки.
Кроме того, опасность могла исходить и от ангелов - неведомым Расу образом. Слышал же он странный колючий треск.
Первого ангела Рас обнаружил, когда огоньки муравьиных жвал жгли ноги невыносимо. Ангел с раскинутыми руками и отвисшей челюстью лежал на спине. Он был черен от муравьев. Когда Рас, подпрыгивая с ноги на ногу, стряхнул с его лица насекомых, открылось обнаженное мясо. Волосы ангела, свободные от прожорливых тварей, были, впрочем, короткими и темными. Под правой рукой ангела валялся загадочный металлический предмет.
Задержаться, чтобы разглядеть все получше, Рас не мог. Если сейчас не убежать, подумал Рас, я скоро буду мертв так же, как этот ангел. Если он ангел, конечно. Уж больно по-человечески выглядел покойник. Кстати, разве ангелы смертны? Если даже так, кто мог убить ангела, кроме другого ангела - падшего, прислужника Сатаны?
Но времени рассуждать не было. Боль от муравьиных укусов напрочь выжгла все мысли. Осталось лишь безумное желание задать стрекача.
Рас мчался еще добрых две сотни ярдов. Петляя между кустами, перепрыгивая через упавшие стволы, он уже не мог сдерживать крика боли. И без воплей он уже натворил шуму на полмили вокруг. Но сомнительно, чтобы кто-то мог подстерегать его в засаде, когда все вокруг кишело крохотными неумолимыми убийцами.
Он завопил, что принесло иллюзию облегчения. И почти сразу же увидел впереди ручей. Рас еще припустил напоследок и с разгона сиганул в воду головой. Кувыркаясь в грязи, он безжалостно давил на себе муравьев. Взбаламученный ручей наполнился черными точками убитых насекомых. Следя взглядом за их неспешным сплавом, Рас полежал еще, исполненный благодарности к холодной воде за освобождение от страданий.
Покинув спасительный ручей, Рас подобрал оружие, предусмотрительно переброшенное на другой берег. Увы, из колчана пришлось выливать воду. Оперение стрел намокло и перепачкалось.
Ручей служил границей для муравьиной армады, на другом берегу их не было. И Рас занялся поиском следов на влажной почве вдоль ручья. После двух часов безрезультатных поисков он решил, что ангел либо бежал в другом направлении, либо съеден муравьями начисто.
Какой же из двоих был все-таки ангелом? Ангелы Игзайбера не могут сражаться друг с другом, стало быть, один из них - дьявол. Может, тот, что помер? Мать часто повторяла, что добро всегда торжествует над злом, на что Юсуфу обычно бурчал:
- Кабы так, жили бы мы здесь такой жизнью? Дьявол правит миром, и ты знаешь это, лживая баба!
Юсуфу постоянно делал замечания, которые затем оказывался не в силах растолковать Расу.
- Я разеваю пасть, и слова вылетают оттуда сами, сынок. Человеку нужно порой выговориться, иначе свихнуться можно.
Рас накинул на поиски еще часок - для очистки совести. Он уже понимал, что если и набредет на ангела, то лишь случайно. А может, они оба ни черти, ни ангелы? - пришло Расу в голову. В теле, что он видел, божественного было мало. Одно только заставляло Раса усомниться в человеческом происхождении трупа - он не заметил на теле никаких серьезных ран, никаких заметных повреждений. Найдись время, может, и обнаружил бы. Интересно, что это за оружие такое, не оставляющее на теле отверстий?
С другой стороны, будь ангелом златовласая, как могла она позволить убить свою птицу?
Все это было чертовски запутано. Впрочем, как и многие другие дела вокруг Раса. Ответов на его вопросы всегда находилось множество - беда, что ответы разнились. Мирьям часто противоречила сама себе; Юсуфу, правда, блистал отменным постоянством, но скорее в нежелании что-либо объяснять. Вонсу держались своих преданий, весьма отличных от родительских.
Был еще и Гилак, король шарикту, которого Рас попросту выкрал из деревни вонсу, где тот содержался в заточении. Рас с полгода продержал Гилака в клетке посреди джунглей - учил язык шарикту, расспрашивал. И в ответах короля открылось совсем уж мало схожего со всеми остальными.
ГЛАВА 5
Письмо Бога
Пока Рас внутренним взором окидывал прошлое, внешний не упускал ничего из настоящего. Двигаясь к северу, он издалека заметил среди деревьев нечто белое и сторожко приблизился, часто замирая и прислушиваясь к голосам джунглей. Вокруг верещали и вскрикивали обезьяны, крохотные пташки с причудливыми клювами порхали над головой. У самой цели Рас утроил бдительность; подошел, лишь уверившись окончательно, что золотоволосого ангела рядом нет и в помине. С ветвей свисал тот самый белый цветок, с помощью которого золотоволосый ангел покинул птицу, - только весь скукоженный, утративший округлую форму, как выжатый апельсин. Взобравшись на дерево, Рас обнаружил, что цветок сделан из неведомой скользкой ткани и множества тонких прочных шнурков с ремешками на концах.
Рас изрядно повозился с мертвым цветком - чем бы он ни был на самом деле, - прежде чем удалось его более или менее компактно сложить и связать в узел. Он поискал и нашел поблизости большое дупло, где и схоронил ценный трофей. Безопаснее было бы прихватить цветок, чтобы разобраться с ним дома, но сейчас Расу не хотелось обременять себя лишним грузом.
Под деревом ясно читались следы ног - маленьких и обутых. И обувь, судя по отпечаткам, того же типа, что у ангела, обглоданного муравьями. След вел к одному из множества здешних ручьев; в воде и пропадал. Рас, прыгая с берега на берег, проверил несколько миль вдоль ручья к юго-востоку, затем в другую сторону - следы затерялись окончательно.
Рас сильно проголодался; желудок громко протестовал против такого с собой обращения. Но терять время на охоту за дичью не хотелось. В любой момент Рас мог подстрелить обезьянку - стрелы в колчане уже подсохли. Больше времени отняли бы хлопоты с разделкой тушки и разведением огня.
Рас предпочитал есть жареное мясо, но вполне мог обойтись и сырым. Когда-то родители чуть ли не понуждали его отведать сырой убоины, хотя сами ели мясо только как следует прожаренным; когда Рас спросил почему, пояснили, что он должен научиться находить удовольствие и в сырой пище. Так, мол, написано.
Отведав по их настоянию мяса подстреленной цесарки, Рас тяжко заболел. Он метался в жестокой лихорадке, во сне его терзали кошмары. Родители не отходили от него ни на миг; Юсуфу почти забросил охоту. Мирьям все глаза выплакала; хоть мальчик уже и перерос ее саму, качала его на руках, баюкала как младенца, придумывала ласковые имена. Юсуфу цедил сквозь зубы неведомо кому адресованные проклятия и клятвы мести; когда Рас позднее поинтересовался кому, отмолчался.
Выздоровев, Рас снова был удивлен - на этот раз родители настаивали, чтобы сырого он и в рот не брал. В нем, мол, много смертельных ядов и невидимых простым глазом крохотных убийц. Но было поздно - Рас уже попробовал. Хотя впоследствии он всегда предпочитал обжаренное мясо сырому, разводить костер в джунглях зачастую было некогда. И Расу случалось рвать на ходу зубами кровоточащую, еще не остывшую плоть. Или, как сейчас, перевернуть камень и сжевать, не замедляя шага, несколько безглазых жирных личинок.
Солнце уже клонилось к горам, когда Рас пришел к выводу, что ангел либо исчез в ручье бесследно, либо, так же бесследно покинул ручей. Рас забрался далеко в северо-западные скалы. Его окружали густо заросшие лианами дикие утесы. Рас прошел через заброшенную горилью стоянку. Где-то неподалеку, раздавался приглушенный барабанный бой - так ударами по могучей груди горилла-самец вызывает на бой соперника.
Рас не стал разыскивать стаю. Здешние гориллы не имели с ним ничего общего; при нечастых встречах сразу скрывались в лесу. Могучий вожак, пытаясь припугнуть Раса, порой грозно вставал у него на пути. С присутствием Раса мирилась только одна стая - в восточных холмах. И даже с нею после длительного перерыва следовало быть настороже. Стая знала Раса с самого детства - Юсуфу малышом принес Раса знакомиться с обезьянами.
Позже, когда Рас научился разговаривать, он узнал, что Юсуфу целых два года посвятил медленному и осторожному сближению со стаей.
Зачем он это делал? Так было написано - Рас должен играть с гориллами и стать одной из них. Зачем? Так написано.
Тогда Рас письма еще не знал. С книгами из старой хижины на берегу озера он познакомился значительно позже. Рас часами листал их, интересуясь в основном картинками. Но под картинками были подписи. И вскоре Рас стал учиться разбирать буквы. Юсуфу помог вначале в этом.
Затем Юсуфу непонятно почему запер хижину. Расу он объявил, что к книгам предстоит вернуться, лишь повзрослев. Мальчика интересовало, не в этих ли книгах содержится загадочное "так написано". Ответ был отрицательным. Это - в иной книге и в ином месте. Юсуфу неопределенно махнул рукой:
- Она, эта книга, в руках Игзайбера. Мне не доводилось даже видеть ее.
До дому было миль шесть пути в обход скал, и Рас решил заночевать в лесу, а утром возобновить поиски и посвятить им целый завтрашний день. Если же ангела не удастся найти и до заката, он успокоится. Ничто не могло укрыться от Раса в этих местах - в этом он был уверен. Если золотоволосый ангел исчез, значит, он отрастил себе новые крылья.
Рас стал присматривать место для ночлега. Его следовало устроить, повыше в ветвях, чтобы к Расу не смог беззвучно подкрасться ночной охотник - леопард. Лучше всего в развилке между стволом и большой веткой, где достаточно места для небольшой платформы из сучьев с листвой. Ни холод, ни дождь Раса не страшили.
Разобравшись с ночным убежищем, Рас занялся едой. Еще до сумерек он в полумиле от места ночлега успел подстрелить и разделать обезьянку. Конечности, хвост и голову Рас обычно выбрасывал. Выпотрошив обезьянку, развел костерок и насадил тушку на вертел. Слегка обжаренное мясо все еще кровоточило. Леопардов, вообще-то осторожных животных, запах крови легко мог лишить благоразумия. Более того, где-то в окрестностях деревни вонсу рыскал леопард-людоед, может, даже несколько. Он вполне мог добраться и сюда. Правда, эти большие коты придерживались определенных территорий, охотились в своих границах. И леопард-людоед обычно так далеко не забирался.
Как и человеческие существа, они были рабами привычек. Впрочем, как и люди, следовали им далеко не всегда.
Рас старался не мешкать; едва прожевав, глотал мясо большими кусками. Насытившись, вернулся к гнезду; по пути часто застывал, навострив уши. Однажды в кустах что-то шевельнулось. Рас покрепче сжал копье, но, услышав сопровождаемое визгом хрюканье, расслабился - то была речная свинья со всем своим выводком.
Утомленный хлопотливым деньком, Рас заснул, точно провалился в забытье. Во сне явился леопард. Зверь расхаживал под деревом, то и дело всаживая в кору когти. Он устремлял на Раса свои желто-зеленые глаза, взгляд столь ярый и яркий - казалось, что зверю довелось лицезреть самого Господа и он сохранил во взгляде толику божественного сияния. Леопард, от усов до кончика хвоста усеянный пятнышками, стелился кругом и щерил острые желтые клыки.
Взволнованный красотой и грацией зверя, Рас вздрогнул во сне.
Гладкая рыжевато-коричневая бестия в черных пятнышках и с белым пушистым брюхом. Принаряженная Для убийства самим Создателем. Само божественное сияние нисходит к тебе, смертному, чтобы разорвать на части и вылизать кровоточащую плоть шершавым алым языком.
Леопард оказался вдруг на ветке у Раса над головой. Присев, он явно готовился к смертельному прыжку. И Рас всадил копье прямо в клыкастую пасть. Острый кремневый наконечник пронзил пятнистую голову, словно прошел сквозь масло, но не причинил зверю ни малейшего ущерба. Затем сама по себе тварь истаяла, как тень. Остался только повисший в воздухе череп, да и тот обратился в человеческий и все скалился, скалился… Из глазниц черепа в Раса вперились бледно-голубые глаза. Рас где-то видел их прежде, но где?
Они раздражали Раса, эти глаза. Он замахнулся - копья в руке больше не было - и ударил кулаком. Череп расплылся и исчез. А под деревом Рас увидел останки козла. Точно такого же козла, которого он уже видел несколькими днями раньше. Полускрытый зарослями, над тушей тогда трудился леопард - жадно глотал окровавленные внутренности.
Тотчас же Раса накрыло волной смрада. Из козлиного трупа выползали жирные черви, а за ними следом - какие-то странные прыгающие создания, крохотные черные человечки с крокодильими лапами и головами размером с туловище. Их распахнутые пасти, заполненные острыми белыми зубками, не имели на жутких головках определенного места и постоянно съезжали то на затылок, то обратно. Все головы как одна напоминали Галабу, духа смерти вонсу.
Снова перед Расом возник синеокий череп.
- Меньше смерти - больше жизни, - возгласил он на вонсу.
Крохотные попрыгунчики дружно распахнули пасти и завыли следом:
- Меньше жизни - больше смерти!
Твари кишмя кишели кругом; множество их уже карабкалось по телу Раса. Прикосновения крохотных лапок обжигали холодом.
Рас понял, что его собираются съесть. Он резко подпрыгнул, стряхивая с себя нечисть.
И очнулся от кошмара. Сон улетучивался, как капли воды с тела после купания в озере. Но прикосновения крохотных холодных лапок остались и в реальности. Рас продрал глаза: со всех сторон - сверку, снизу, - справа, слева - двигались тысячи древесных лягушек, целое море лягушек. Они ползли и прыгали по деревьям, по гнезду и прямо по Расу…
Рас решил не дергаться. Он терпеливо переждал шествие безобидной орды. В безоблачном небе светила полная луна. И лунные лучи, струясь сквозь листву, обращали ее в облако удивительных бледно-желтых ночных бабочек. Свет запрыгал на молочной реке удаляющихся скользких тварей, беззвучных в своем порыве к неведомой им самим цели. Только шорох листвы нарушал тишину. При дневном свете, вспомнил Рас, лягушки снова примут естественный зеленоватый оттенок. Лишь лапки с присосками останутся как древесная кора.
Наконец шорох, иссяк. Рас снова был один. Он попробовал уснуть снова, но не сумел. Уселся и выудил из, своего мешка кремневые резцы и брусок чудесной светло-розовой древесины средней твердости. Рас возился с ним, пока не прояснилось, что из того выходит. Когда небо на востоке посеребрилось, он закончил. Череп леопарда с цветками вместо глаз вполне передавал впечатления от ночного кошмара.
Рас повертел его так и сяк, затем самокритично изрек:
- Неплохо, но могло быть и получше.
Он встал, потянулся, осмотрелся по сторонам. И замер - в зарослях, шагах в пятидесяти, белел клочок бумаги. Его не могло быть здесь, когда Рас выбирал место; может, принесло за ночь. Ночь, впрочем, была безветренной; наверное, все-таки просто проглядел в потемках.
Тщательно удостоверившись, что никаких крупных хищников поблизости не наблюдается, Рас спустился с дерева и осторожно приблизился к листку. Он видывал бумагу и прежде - никакой опасности она не представляла. Но от этого листка, оброненного Птицей Бога, веяло ужасом.
Протянув руку, Рас медленно коснулся бумаги и сразу же отвел пальцы. Затем, глянув вверх - убедиться, что Бог еще не призвал к ответу за покушение на его собственность, и не дать застичь себя врасплох, - освободил листок из зеленого плена.
Тот был изрядно потрепан, в трех местах прорван, но большую часть прочесть было можно. Напечатанное сверху число "- 24 -" Рас истолковал как номер страницы - видимо, листок выпал из какой-то книги.
Первый умер от пневмонии! Второй сделался идиотом или почти идиотом! Какая потеря, какая трагедия!.
Сколько денег, времени, размышлений, чаяний и титанических усилий - все псу под хвост! Все без пользы! Но нет же! Я в результате за это время кое-чему научился. И хлебнул лиха немало. После низвержения в пучину отчаяния, когда был так близок к мысли все бросить, отказаться от воплощения мечты, я все-таки воспрянул духом. И укрепился в своих планах. Те же мужество и непреклонность, что вывели меня из грязи в князи, когда я в разгар кризиса без гроша в кармане эмигрировал из Америки в Южную Африку, те же качества характера удержали на плаву и сейчас. И я не оставил свой драгоценный замысел, дорогой не только одному лишь мне все эти долгие годы. Нет, он важен для всего человечества, которое, узнай сейчас, возможно, содрогнулось бы, но - придет день - воздаст мне по заслугам!
К счастью, второй кандидат имел младшего брата - шестью годами моложе. Не прошло и трех месяцев, как я начал строить новые планы. На этот раз хлопоты по присмотру за ним я поручил совершенно новым людям, так как прежние агенты пытались меня шантажировать. Они заплатили за свою ошибку. Я позаботился, чтобы они больше никому не смогли причинить вреда. Словечко-другое по тайным каналам - и я уверен: больше никто не посмеет повторять со мной такие шутки.
Нового кандидата зовут…
Многое из прочитанного Рас попросту не понял. Встречались совершенно незнакомые слова: пневмония, деньги, без гроша, эмигрировал, Америка, Африка, шантажировать - и другие. Может быть, Юсуфу сумеет объяснить их смысл.
Рас сложил страничку и спрятал в кожаный мешок. Подкрепившись остатками вчерашней трапезы, продолжил свои поиски. И до полудня снова ничего не обнаружил - ни следов золотоволосого ангела, ни останков двукрылой птицы, которая рухнула вроде бы неподалеку от сгоревшей Птицы Бога.
Тогда Рас воротился к мертвой Птице. Пожарище уже подернулось пеплом, и прах Птицы остыл. Рас принялся за изучение останков и был немало озадачен. Кости Птицы были сделаны из точно такого же материала, что его собственный нож. Покопавшись еще, Рас убедился, что обычных - костных - останков нет вовсе, все ребра Птицы из железа. Но ведь и нож имел божественное происхождение. Если верить Мирьям, он остался на земле после удара молнии. Игзайбер - властелин металлов, Он вылепил эту Птицу, почему бы ее костям и не быть металлическими? Или даже всей Птице не состоять из металла, из железных костей? - на последнее умозаключение Раса натолкнуло полное отсутствие следов сгоревшей плоти.
Если, создавая первые свои творения, Игзайбер экспериментировал, он вполне мог прийти к выводу, что существа, целиком построенные из костей, особенно таких прочных, как эти, железные, будут сильнее созданий из плоти и крови. Возможно, что и так. Но с точки зрения Раса, плоть была все-таки лучше. Способна ли тварь из одних железных костей хоть что-то чувствовать?
Продолжая перебирать обугленные останки, Рас услыхал далекое робкое чваканье. С минуту он прислушивался, затем вскочил в страхе и замешательстве. Приближалась еще одна Птица!