На груди Петренко быстро набухало багрово-красное пятно, а на шлеме ярко горел сигнал, показывавший, что боец условно убит. Конечно, "гибель" в учебном бою была "условной" лишь относительно. Лазерные лучи и взрывы были оптическими эффектами, но если боец попадал под них, то встроенные в его экипировку устройства максимально реалистично демонстрировали и ему, и его товарищам эффект от попадания. Боль была вполне реальной, а специальная краска очень натурально имитировала кровь, будучи сначала ярко-алой, а затем густея и становясь темно-багровой. А если боец был "убит", то его сначала очень чувствительно било электрошоком до полной парализации, а затем впрыскивался препарат, обеспечивавший несколько часов полной потери сознания. Для того чтобы можно было отличить живого бойца от условно "мертвого", на шлемах "убитых" включался специальный сигнал.
Расстрелянный гиперлучами власовский всадник рухнул с дерева и, с треском ломая ветки, глухо шмякнулся на землю. А где-то вдалеке уже шла, продираясь сквозь густой подлесок, альдебаранская десантная пехота. С гулким звуком полыхнула плазменная вспышка сработавшей мины. Это значило, что альдебаранцы идут по следу и находятся уже совсем недалеко.
Курсанты, тяжело дыша, побежали дальше. Но, судя по приближающемуся треску ломаемой растительности, растянувшиеся цепью альдебаранцы двигались быстрее. Становилось ясно, что боя избежать все равно не удастся. Долго бежать в таком темпе парни уже были не способны, а альдебаранцы, облаченные в бронированные экзоскелеты, могли двигаться, особенно не уставая, даже сквозь густые заросли папоротников. Следующая мина взорвалась совсем близко. За ней взорвалась еще одна. Это заставило альдебаранцев остановиться и запустить несколько "летающих глаз" - небольших летающих устройств шарообразной формы. Подобные устройства состояли на вооружении и у русской десантной бронепехоты. Но альдебаранский "летающий глаз", кроме осуществления наблюдения и разведки, еще мог плеваться сгустками плазмы. Против тяжелых бронескафандров десантной пехоты и ТБМов это было слишком слабое оружие и реально выполняло только разведывательную функцию, да и то одноразово, так как "летающие глаза" могли быть быстро уничтожены. Но когда альдебаранцы подавляли народно-освободительные восстания, называя эти кровавые расправы над мирным населением "защитой свободы и демократии", "летающие глаза", работающие в режиме автоматического уничтожения биологических объектов, были очень эффективны, расстреливая как легковооруженных повстанцев и мирных жителей, так и просто подвернувшихся животных. И сейчас для курсантов, не имевших бронескафандров, "летающие глаза" представляли смертельную угрозу, а примитивная система наведения гиперлучевых автоматов "Витязь-2" не позволяла эффективно уничтожать такие быстродвижущиеся малоразмерные цели. Вот если бы у курсантов были "Витязь-3", то все было бы намного проще.
Первым выстрелил Кукожин, которому удалось сразу же уничтожить один "летающий глаз". Вслед за Кукожиным начали стрелять и другие курсанты. А самому Кукожину не повезло: выстрелив, он позволил обнаружить себя, и все "летающие глаза" сразу метнулись в его сторону и, подлетев, начали плеваться в него плазмой. Окрестности огласил душераздирающий крик, Кукожин дернулся и упал в папоротник, разбрызгивая вокруг себя красную краску, имитирующую кровь. Отряд потерял еще одного бойца. Никто не стал проверять, включился ли на шлеме Кукожина индикатор условной гибели, так как все понимали, что без защиты бронескафандра даже один маленький сгусток плазмы если не убивал незащищенного человека, то по меньшей мере полностью сжигал ему конечность. А по Кукожину "летающие глаза" отстрелялись от души.
Неожиданно в тылу отряда появились черные фигуры троих власовцев, галопом скакавших на своих пауках на помощь альдебаранцам. Курсанты оказались между молотом и наковальней, зажатые в клещи между альдебаранскими "скелетонами" и власовцами. Уже засверкали среди стволов деревьев желтые молнии лазерных лучей. Но тут сработал принцип "минус на минус дает плюс". "Летающие глаза", как и предполагалось, находились в режиме автоматической атаки биологических объектов. Этот режим очень часто использовался альдебаранской пехотой. При его включении "летающие глаза" самостоятельно атаковали любой биологический объект, по размерам примерно равный человеку. Это освобождало солдат от необходимости указывать "летающим глазам" цели. Соответственно, технику и даже пехотинцев в бронескафандрах, "летающие глаза" в этом режиме без приказа не атаковали. Это, во-первых, исключало возможность того, что "летающий глаз" атакует своего же "скелетона", а во-вторых, из-за слабости выпускаемых ими плазменных зарядов эффективно атаковать бронированные объекты они не могли. Конечно, сами власовские кавалеристы были в бронескафандрах, хотя и легких. Но зато их паукообразные чудища были вполне биологическими объектами. К тому же крупными, да еще и движущимися. А движущиеся объекты "летающие глаза" атаковали в первую очередь, как наиболее опасные. И вся летучая свора метнулась на власовских всадников, плюясь плазмой в тела паукообразных монстров. Чудища были большими и очень живучими, а потому "летающим глазам" пришлось достаточно долго кружить над ними. Понимая, что разделавшись с власовцами, "летающие глаза" вновь примутся атаковать русский отряд, курсанты продолжили их отстреливать. Несмотря на то что почти половина "летающих глаз" была уничтожена, оставшиеся добили пауков и вновь атаковали русский отряд.
Прежде чем курсантам удалось уничтожить все "летающие глаза", они "убили" Васильченко с четвертого курса и оставили без руки третьекурсника Филимонова. В реальности от руки бы остался только обгорелый остаток кости, но так как плазма была лишь оптической имитацией, пораженная рука была просто парализована и густо сочилась красной краской. Однако боль была ужасная, Филимонов схватился за пораженную руку и заорал. Оказавшийся рядом с ним Широколобов прижал к его "сгоревшей" руке автоматическую аптечку, которая "сняла боль" и "остановила кровотечение". Но поскольку рука условно "не существовала", то она так и осталась парализованной до конца занятия.
Пока курсанты отстреливали "летающие глаза", альдебаранские "скелетоны" подошли совсем близко, так что их уже можно было разглядеть между стволами деревьев. Засверкали вспышки выстрелов, прорубая небольшие просеки в папоротнике и кустарнике. Русские курсанты ответили длинными очередями своих гиперлучевых автоматов. Уже казалось, что парни обречены на гибель, как две почти одновременно сработавшие мины остановили альдебаранцев, которые, беспорядочно стреляя, отступили, вероятно, опасаясь еще раз нарваться на мины. "Скелетоны", разделившись на две группы, попытались зайти с флангов и взять отряд в клещи. При отступлении на мине подорвался еще один альдебаранец.
- За мной, парни, попытаемся прорваться, пока они перегруппировываются! - крикнул Святобор и побежал, ведя за собой остатки отряда.
Железякин подсчитал, что из штатного количества "скелетонов", в двадцать одну единицу, которые могли быть высажены гравилетом, шестеро подорвались на минах. Значит, оставалось еще пятнадцать. Курсантов тоже было пятнадцать, не считая "однорукого" Филимонова. Но у альдебаранцев были бронированные экзоскелеты и тяжелые плазменные винтовки, а курсанты были без бронезащиты и абсолютно вымотанные длительным бегом через джунгли. Но иного выхода не оставалось, и Святобор принял решение попытаться прорваться в бок, так, чтобы иметь дело только с одной группой альдебаранцев, не дожидаясь, пока они, зайдя с разных сторон, одновременно атакуют. При этом в лучшем случае придется сразиться лишь с половиной из них, а в худшем - бить обе группы по очереди, что несколько повышало шансы.
Вскоре впереди показались силуэты четырех "скелетонов". Диспозиция была удачной, курсанты атаковали противника с фланга, так что у двоих или троих из этой четверки сектор огня был ограничен телами своих же соплеменников. Потому альдебаранцам пришлось перестраиваться, теряя драгоценные секунды. Ближайший из "скелетонов" резко повернулся, наводя на русских бойцов свою плазменную винтовку. Винтовки у них были весьма мощными, скорее это даже можно было назвать маленькими плазменными пушками. Использовать такое оружие голыми руками было практически невозможно, так как при весе под двести килограммов его тяжело было даже просто поднять. Винтовки были закреплены на экзоскелетах в специальных поворотных штативах. Такая система позволяла альдебаранским солдатам не держать оружие постоянно в руках, а только осуществлять его наведение при необходимости.
Не дожидаясь, когда противник сожжет их струями плазмы, курсанты открыли огонь из гиперлучевых автоматов. Чувство опасности обострило их реакцию, несмотря на дикую усталость.
- Слава Руси! Ура-а-а!!! - закричал Святобор, разя гиперлучами навозно-коричневый доспех альдебаранского солдафона.
Курсанты среагировали на движение альдебаранца настолько стремительно, что он даже не успел прицелиться, и заряд плазмы, сверкнув над их головами, выжег просеку в полусотне метров позади. Затем "Скелетон" озарился яркой вспышкой и, выпустив облако едкого дыма, развалился на части. В этом было что-то театральное, но создатели реалистичного полигона и так сделали, что могли, для того чтобы все было максимально натурально.
Трое других альдебаранцев также развернулись в сторону русских курсантов, и отряд перенес огонь на них. Одного "скелетона" завалили практически сразу, а двое других успели "сжечь" Драгомила Терентьева с третьего курса. Бедняга вскрикнул и упал на землю. Папоротники вокруг него почернели и попадали, а над местом "попадания" "плазменного заряда" заплясала голографическая имитация пламени.
Не успели курсанты добить двух оставшихся альдебаранцев, как из глубины леса показалось еще трое "скелетонов". Значит, их в этой группе было семеро, просто эти трое шли немного в стороне и только после начала стрельбы стали подтягиваться на помощь вступившей в бой четверке.
С появлением этой троицы бой вспыхнул с новой силой. На этот раз счет был равным - за троих уничтоженных "скелетонов" отряд расплатился тремя бойцами. Но, учитывая, что каждый из "скелетонов" был значительно более мощной боевой единицей, чем пехотинец без бронескафандра, то можно было считать соотношение потерь вполне приемлемым. Как только рухнул последний из "скелетонов", курсанты вскочили и побежали дальше, стараясь покинуть место боя, пока не подоспела другая группа альдебаранцев. И опять тяжелое дыхание, топот сапог, треск ломаемых кустов. Мимо мелькали стволы деревьев. Где-то позади по джунглям шла погоня. А может быть, противник перебросил дополнительные силы и вообще начнет прочесывание района?
Но вот впереди между деревьями показался свет. Святобор еще раз глянул на экран персонального информационного устройства. Действительно, до края джунглей оставалась всего сотня метров. Значит, все же смогли прорваться и достичь опушки. Ноги гудели от усталости, сил бежать дальше уже почти не оставалось. Но останавливаться было нельзя. Даже если погоня и отстала, то механизированные "скелетоны" не ведали усталости, в отличие от пеших пехотинцев. Конечно, они проектировались для боев на более или менее открытой местности или в населенных пунктах. Конструкторы вовсе не рассчитывали, что солдатам, облаченным в эти бронированные экзоскелеты, придется в джунглях выискивать среди папоротников и кустов след небольшого отряда пеших бойцов. Неудивительно, что альдебаранцы действовали в джунглях столь неуверенно. Но у них были союзники - власовские каратели, чьи паукообразные твари не только могли прытко скакать по джунглям, но и отыскивать след по запаху. А всадники могли передавать координаты идущим через джунгли "скелетонам" и кружащим на малой высоте альдебаранским гравилетам.
Приблизившись к краю джунглей, курсанты перешли на шаг. Двигаться старались осторожнее, опасаясь засады. Так оно и оказалось. Совсем рядом с опушкой стоял гравилет с открытой аппарелью, а вдоль всего края джунглей растянулась цепь навозно-коричневых фигур альдебаранских "скелетонов". Поскольку расстояние, которое должно было перекрыть это подразделение, было достаточно большим, то "скелетоны" стояли с интервалом в сотню метров. Прорываться сквозь это оцепление с тем, чтобы потом еще километр бежать по открытой местности, да еще и вверх по склону, было безумием. Конечно, прорваться можно было относительно легко, просто внезапно атаковав и уничтожив нескольких "скелетонов" в месте прорыва. Но вот затем, после того как отряд окажется на открытом месте, он будет для альдебаранцев великолепной мишенью и они расстреляют курсантов из своих тяжелых плазменных винтовок, как в тире.
Но у Святобора возникла смелая идея. Похоже, что в этой ситуации она была единственным верным решением. Курсанты ползком подкрались максимально близко к опушке в том месте, где около нее стоял гравилет, и одновременно открыли огонь по четверым ближайшим "скелетонам". Трое из альдебаранцев даже не успели повернуться, четвертый повернуться успел и схватился за свою плазменную винтовку, но выстрелить ему все равно было не суждено. Полыхнула яркая вспышка, и "скелетон", задымившись, развалился на части, так же, как трое других его сородичей.
- Слава Руси! Ура!!! - закричали курсанты и бросились к гравилету, который остался без защиты.
Противник очухался довольно быстро. Ближайшие уцелевшие "скелетоны" открыли ураганный огонь, и им удалось "убить" двоих курсантов. Но оставшиеся успели вбежать в трюм гравилета. Сатанов сразу же ударил кулаком по кнопке экстренного закрывания аппарели, а Святобор метнулся к кабине. Если бы там сидели настоящие пилоты, то они, возможно, попытались бы оказать сопротивление или по меньшей мере их лица отразили бы удивление, когда в кабину ворвался русский курсант с гиперлучевым автоматом наперевес. Но имитационные роботы, игравшие роль альдебаранского экипажа, не были запрограммированы на такой необычный случай. Потому они просто равнодушно обернулись на топот и, тупо поздоровавшись по-альдебарански, вновь уставились на экраны. Но Святобор не тратил времени даром - два выстрела, два "трупа". Он быстро оценил оборудование мест экипажа. Левое место, похоже, принадлежало пилоту-командиру, а правое - борт-стрелку. Он резким движением скинул "труп" командира гравилета на пол и сам уселся на его место. Разобраться со всем оборудованием было не просто, но как взлететь Железякин все же догадался. Послышался вой генераторов антигравитации, и гравилет, оторвавшись от земли, начал набирать высоту.
Святобор глянул на экран. "Скелетоны" тупо копошились внизу, стягиваясь к тому месту, где только что стоял гравилет. А чуть вдалеке к этому же месту скакал отряд из двух десятков власовских карателей. В кабину вошел Витька Сатанов и, скинув на пол тело альдебаранского борт-стрелка, занял его место.
- Молодцы, парни! - послышался по гиперсвязи голос капитана Челюсти. - Специально дал вам возможность захватить гравилет. Но не думал, что вы догадаетесь. В общем, так: приказываю уничтожить силы противника, находящиеся в окрестностях блокгауза и совершить посадку рядом с ним. Сделаете - занятие будет считаться выполненным…
- Есть уничтожить противника, товарищ капитан! - хором ответили Святобор и Виктор.
Однако ответить начальству "Есть!" было намного легче, чем разобраться с альдебаранской системой управления огнем бортовых плазменных пушек гравилета. Кроме того, нужно было разобраться, как отключить систему автоматического распознавания "свой-чужой", которая не давала стрелять по "скелетонам". Но вскоре Сатанову это все-таки удалось, и он начал отстреливать сначала "скелетонов", а затем власовских карателей. Когда расстрел метавшихся внизу врагов был окончен, Святобор посадил трофейный гравилет около блокгауза.
Открылась аппарель, и курсанты, выскочив из гравилета, бегом преодолели последние полсотни метров до бронированных дверей блокгауза, который собственно был выходом с полигона. Липкие от пота, вымотанные долгим бегом, исцарапанные ветками кустарника, в изодранной и перепачканной форме, курсанты улыбались счастливыми улыбками победителей, сдавая оружие и снаряжение встречавшим их сержантам-ассистентам.
После этого курсанты смогли принять душ и полчаса отдохнуть, прежде чем капитан Челюсть собрал их для "разбора полетов". После "разбора полетов" капитан дал им еще полчаса отдыха перед занятием по строевой подготовке. Строевая подготовка была особым увлечением капитана Челюсти. Капитан считал, что если курсант не умеет хорошо маршировать строевым шагом, то воевать он тоже не умеет. Его подопечные не могли понять, зачем будущих пилотов-истребителей нужно часами гонять по плацу, как каких-нибудь доисторических гвардейцев. Но капитана их мнение не волновало.
4
Золотые погоны
Курсанты двумя шеренгами застыли на плацу перед главным корпусом Ново-Калужского гвардейского летного училища. Зеленела листва. Пели птицы. Ярко светило солнце. Собственно, над планетой Новая Калуга всегда светило солнце - или одно, которое было побольше и называлось дневным солнцем, или другое, поменьше, называвшееся ночным, так как планета находилась в двойной звездной системе. Как отражения солнца, сияли его изображения на развевающихся на ветру бело-красно-черных знаменах и на плоскостях древнего истребителя, стоявшего на постаменте в качестве памятника героизму выпускников училища.
- Смирно! - прокричал начальник курса майор Фомин.
Курсанты вытянулись в струнку Сверкали на солнце начищенные сапоги. Вместо курсантской формы эти парни сегодня впервые в своей жизни надели новенькие офицерские парадные мундиры из мягкого на ощупь высококачественного нано-сукна. Поверх мундиров поскрипывали новенькие ремни и портупеи из натуральной кожи, а на плечах сияли золотые погоны. Долгих пять лет эти парни ждали сегодняшнего дня, когда они, наконец, смогли надеть заветные темно-зеленые мундиры с золотыми погонами. Оркестр грянул "Русский марш":
Былые дни на миг вернуть,
Услышав марш вдали.
За край любимый на войну
С ним наши деды шли.
Плечом к плечу, за строем строй.
Былого уж чую даль.
Звучала грозною порой отвага и печаль.
Русский марш, русский марш,
Боевой русский марш.
Ты, товарищ испытанный наш.
Ничего, что седой,
Ты душой молодой,
Русский марш, боевой русский марш.
В нем что-то праздничное есть.
Он битвами воспет.
В нем и достоинство, и честь,
И негасимый свет.
Момент был торжественным. Сердца бились в груди новоиспеченных имперских офицеров. Они были счастливы. И сам Верховный Председатель, добродушно улыбаясь, смотрел на них с огромного портрета, висящего на фасаде главного здания училища, как бы поздравляя с успешным окончанием и получением офицерского звания. И каждому из этих парней хотелось хоть прямо сейчас ринуться в бой, чтобы показать дорогому товарищу Верховному Председателю, что они не зря провели здесь пять лет, и что теперь весь Имперский Народ и лично товарищ Верховный Председатель могут на них положиться, могут доверить им защиту рубежей Империи от агрессии вероломных демократов. Но вот оркестр смолк, и на трибуну вышел начальник училища генерал Федосеенков.
- Слава Руси, товарищи офицеры! - произнес генерал и вскинул в приветствии правую руку.
- Слава!!! - подобно эху прогремело ответное приветствие.