И тут, он снова увидел лодку. Тот же лодочник, и…тот самый юноша. Священник следил за их приближением с хмурым взглядом. Когда она приблизилась, он увидел, что юноша безутешно рыдает. При этом, он смотрел в сторону девушки. Она поднялась…И в это мгновение раздался душераздирающий крик:
- Тринакриа!
Священник, не понимающим взглядом смотрел на удаляющуюся лодку. Почему она не причалила к берегу?
Куда она плывёт? Вскоре, лодка совсем исчезла из виду. Девушка смотрела ей вслед и не переставая плакала:
- Это несправедливо! Господи, это несправедливо! - вскричал, отец Джонатан. - Ты не дал им право выбирать, ты сделал их слепыми, ты отнял у них память, а потом вновь, разлучил. Это несправедливо…несправедливо, несправедливо…истина не такова…
- Что есть "Истина", Джонатан? Начало? Конец? Или призрачная мечта…
Сквозь затуманенный взор отца Джонатана, проник образ…Боуда. Его лицо выражало глубокую тревогу.
- Джеймс! - прошептал священник едва слышно.
- Ты вернулся, - с глубоким облегчением произнёс, Боуд.
Глава 4
Начало
- Уезжайте! Уходите! Бегите отсюда!
Полуденное солнце освещало картину безмятежного городка, Таормина. Группа туристов, расположилась в уютном кафе под открытым небом на старой площади. Рядом услужливо порхала молодая официантка с подносом
Попивая прохладительные напитки, они с любопытством рассматривали архитектуру домов. Небольшие каменные дома, привлекали к себе внимание, разными лестничками, арками, старыми черепичными крышами и…цветами. Ими был украшен едва ли не каждый дом.
Услышав крики, они, да ещё небольшая группа молодых людей, оживлённо беседующие перед дверью магазинчика с открытой витриной уставленной сувенирами…замолчали, а затем стали настороженно озираться по сторонам. Крик стал повторяться раз за разом, и он был настолько мощный, что отдавался эхом во всех уголках маленького городка. На живописных, утопающих в цветах, балкончиках домов, стали появляться люди с растерянными лицами. Они, не понимали, откуда исходят эти крики, но ка и все остальные, хотели понять…
что происходит. Скорее всего, это была чья то шутка. Они уверились в этой мысли, когда на площади появился странный всадник. Длинноволосый, в сияющих доспехах. Белоснежный жеребец, раздувал ноздри и издавал яростное ржание. Осадив коня рядом с туристами, он приподнялся в стременах и снова закричал:
- Уезжайте! Уходите! Бегите отсюда!
Следом за этим действием, туристы вскочили с мест и достав фото и видео камеры, стали снимать всадника.
Щёлканье прерывалось лишь восторженными криками радости. Ещё бы, такое представление они видели впервые. Чего только стоили ножны. Из них выбивался…огонь. И этот огонь постоянно колебался, время от времени, принимая форму рукоятки меча.
- Чёрт! Как они так сделали? - восхищённый голос принадлежал молодому человеку, беседовавшему возле лавки с сувенирами. Он решил поближе рассмотреть всадника. На балконах близлежащих домов, стали раздаваться возбуждённые голоса. Все как один, указывали рукой на всадника. Внезапно…наступила тишина…Все замерли.
Всадник…взялся рукой за пламя, а в следующее мгновение, вытащил из ножен…огненный меч. Конь заржал.
Из под копыт, на мостовую, посыпались искры. Булыжники сразу же загорелись. Казалось ещё немного и конь с всадником сгорят заживо. Стали раздаваться крики призывающие спасти их. И словно вторя этим крикам и понимая нависшую опасность, всадник поднял коня на дыбы и…стал быстро вращать перед собой мечом. В воздухе появился огонь. Он стал разбиваться на тысячи мерцающих огоньков. А огоньки, стали превращаться в символы. Прошло лишь мгновение, перед тем как возникла огненная стена из горящих знаков.
Всех людей, наблюдавших это зрелище, обуял дикий страх, когда они увидели, что стена из горящих знаков…
двигается. Она стала вытягиваться и вскоре, заполонив всю ширину улицы, поднялась выше крыши домов.
Балконы мигом опустели. Люди прятались, где только смогли. Но, страх…вскоре сменился изумлёнными взглядами, когда люди осознали, что огонь им не угрожает. Языки пламени касались стен домов, прокатывались по крышам…и только. Ничего не горело. Удивительное зрелище. На балконах, с обоих сторон тянувшихся вдоль улицы, вновь стали появляться люди. Вначале они только смотрели на огненные знаки. А затем, осмелившись, протянули руки к огню. Очень скоро, вокруг начал звенеть радостный смех. Огонь не причинял вреда. Увидев это действие, и туристы, и группа молодых людей, вышли из укрытий и подошли к горящей стене знаков. В следующее мгновение, началось настоящее веселье. Они подставляли разные части тела огню, словно купаясь в пламени. Над площадью пронёсся голос всадника, полный невыразимой печали:
- Безумцы! Несчастные безумцы! Бегите! Спасайте свою жизнь! Смерть уже нависла над каждым! Я не смогу вас защитить. Никто в этом городе не уцелеет. Не медлите!
Но кто слушал Евстаса? Никто. Казалось, все вокруг обезумели. Люди кружились вокруг огненных знаков, стараясь впитать себя его могущество. И словно радуясь за них, по улицам города прокатились первые звуки дивной мелодии. Музыка завораживала. Она накрывала людей своей нежностью, словно шёлковым покрывалом, заставляя их раскрывать руки навстречу этим божественным звукам. Стрелы…они появились словно ниоткуда. Сверкающим облаком, они обрушились на площадь. Стрелы вонзались в огненные знаки и тут же сгорали. Мелодия всё ещё звучала, когда в воздухе стал раздаваться страшный вой. Перед стеной огненных знаков…возникла
Пифия. Четыре змеи, извиваясь, пытались пробиться сквозь огненную стену, но каждый раз такая попытка заканчивалась бессильным криком Пифии. Евстас, более не оглядывался на людей, которые с криками ужаса разбегались в разные стороны. Его взгляд был направлен на Пифию. Лицо выдавало лёгкое напряжение. Но оно усилилось, как только рядом с Пифией показалось ещё одно существо.
Вначале появился хвост, затем копыта покрытые шерстью, затем мощная грудь и руки на которых имелись по три пальца с острыми когтями. И последней показалась голова. Вернее головы. Их было две. Одна обычная с глубокими шрамами, другая как бы произрастала из шеи. И именно на второй и сверкал зловещим светом, единственный глаз. Он был устремлён прямо в Евстаса. Это был, "Беофал". Он сразу же пустил в ход когти и хвост, пытаясь пробиться сквозь огненные знаки.
Следом появился "Трёхплечий". Три сплетённых воедино туловища, покрытые густой шерстью.
Голова его была скрыта за железной маской из под которой торчал острый рог. Руки и ноги были покрыты железными пластинами. В правой руке существо держало щит, а в левой нечто похожее на вилы. Только зубьев на оружие имелось больше, и все они были остры как лезвие кинжала. Один за другим, лезвия стали вонзаться в огненные знаки. Следом появилась "Фигилия". Её волосы тут же обрушились на знаки. Как только пряди касались огненных знаков, они тут же сгорали. Но вместо них появлялись новые и сова обрушивались на стену огненных знаков. В воздухе повис ужасный вой и не менее ужасающие крики. Неожиданно…начался сильный снегопад. Вскоре, солнце скрылось из виду. Всё вокруг побелело, превращаясь в сплошную белую стену. И эта стена, со всех сторон обступила огненные знаки, сжимая их в своих объятиях. С каждым мгновением Евстас, становился всё более напряжённым. Вот он снова поднял коня на дыбы и издал зычный крик:
- Рать моя!
Дома и здания, задрожали от топота. Существа, с огненными собачьими головами неслись по крышам с огромной скоростью. Достигнув Евстаса, они остановились и зловеще оскалились. В это мгновение, снежная стена расступилась, и в ней появился, Рафиор. Золотой посох обрушился на огненные знаки. После каждого удара, часть стены со знаками исчезала.
- Убейте его! - прошипел он, когда исчезли последние знаки.
Евстас поднял коня на дыбы и, подняв меч, ринулся вперёд, первым обрушиваясь на Рафиора.
Огненный меч скрестился с посохом. В то же мгновение, один за другим, существа с огненными собачьими головами стали спрыгивать с крыш. Бросаясь на стражей, они начинали их рвать острыми клыками. Пифия, взлетела в воздух и стала метать в них стрелы. Фигилия, пустила в ход свои волосы. Седые пряди обвивались вокруг опричников, а затем сносили им головы. "Трёхплечий" пустил в ход вилы. Острые лезвия втыкались в опричников. Вместо них тут же появлялись другие и снова устремлялись вперёд. "Беофал", наклонив голову и выставив рог, шел, вперёд разрушая всё на своём пути. Мощные удары превращали стены домов в груду обломков. Эти обломки тут же взвивались в воздух и неслись на опричников.
- Ты - жалкое подобие своего отца! - повторял Рафиор. Отбивая удары Евстаса, он заливался издевательским хохотом. И словно вторя этому хохоту, снегопад усиливался и усиливался. И чем выше поднимался снежный покров, тем медленнее действовал Евстас. Каждый раз нанося удар, он приподнимался в седле и издавал яростный крик. Но каждый раз его меч останавливал посох
Рафиора. Он не сдавался, но силы его с каждым мгновением таяли. Снег, всё больше и больше сковывал его движения. Над его головой появилась, Пифия. Она стала метать в него свои стрелы.
Одна за другой, стрелы впивались в тело Евстаса. Он попытался отбить стрелы огненными знаками.
Но едва знаки появлялись, как снежинки тут же поглощали их. И снова слышался хохот Рафиора.
Евстас начал отступать. Каждое движение давалось ему с трудом. Снежный покров поднимался всё выше и выше и грозил полностью поглотить его. Все существа с пылающими собачьими головами, отступили и, сплотившись вокруг Евстаса, стали отбиваться из последних сил. Однако силы оказались неравными. Ещё мгновение и посох Рафиора, обвился вокруг меча. Увидев это, Пифия, перестала метать стрелы и, издав ликующий крик, стремглав полетела вниз. Четыре змеи вытянулись,
готовясь воткнуть в Евстаса своё жало. С другой стороны, к Евстасу метнулась Фигилия. Её пряди обвились вокруг Евстаса. Евстас, напрягся изо всех сил, стараясь высвободить меч, и в этот миг…
раздался страшный крик. Пифия, забилась в когтях…огромного Демона. Через мгновение, волосы
Фигилии стали гореть. С диким воплем, она отскочила назад. Демон, тут же швырнул Пифию оземь, и…его охватило пламя. Это пламя стало литься на снег превращаясь в огненную лаву. Там где проходила лава, не оставалась и следа от снега. Вот она добралась до Евстаса. И он, и его конь тут же превратились в полыхающее зарево. Евстас, издал яростный крик и освободившись от посоха
Рафиора, стал быстро вращать мечом. Снова появились огненные знаки. И на сей раз, они с такой силой обрушились на стражей, что те стали отступать.
- Ты не победишь! - закричал Рафиор.
Не успели отзвучать эти слова, как Демон, сложив крылья, стремглав устремился на Рафиора. Через мгновение он опустился перед Рафиором. Его глаза издавали ледяное сияние. Всё вокруг мгновенно стихло. Битва остановилась. Все замерли, наблюдая за Рафиором и…мужчиной в элегантной одежде, чьи глаза издавали ледяное сияние. А от его голоса…вокруг стали вздыматься языки пламени:
- Возвращайся и царствуй. И тогда, я не стану тебя наказывать. Здесь тебе не место. А если вздумаешь ослушаться, твоя участь станет гораздо худшей, нежели прежде.
- Я требую "Истину"! - громко ответил Рафиор.
Не успел он произнести эти слова, как рядом с ним, один за другим, возникли 12 старцев в нищенской одежде и с посохами в руках. У всех лица были закрыты. Была видны лишь, длинные седые бороды.
- Вы…здесь, рядом с ним? - мужчина в элегантной одежде, с бесконечным изумлением, оглядывал всех старцев.
В ответ, каждый из них поднимал посох и произносил одни и те же слова:
- Истина!
После каждого удара посохом раздавался звон, и…в воздухе появлялась золотая монета.
Через мгновение, все они стали исчезать. Вслед за ними, исчез Рафиор со всеми стражами. Евстас, спешился и подошёл к…отцу.
- Чего я не знаю? О какой истине идёт речь? Кто эти старцы? И что это за монеты? Почему, они их оставили? - тихо спросил он.
- Я не могу ответить на твои вопросы. Ты должен знать только одно…пока эти старцы будут находиться рядом с Рафиором, никто не сможет тебе помочь. Даже я против них бессилен. Их нельзя победить силой.
- Я буду биться до конца! - глухим голосом произнёс, Евстас.
- Тебе понадобится много сил и…помощь!
- Ты будешь мне помогать?
- Ты так же глуп, как и все люди которые задают этот вопрос!
Сразу после этих слов, силуэт перед Евстасом, растворился, превратившись в смутную дымку, и…
послышался звон. Появилась ещё одна монета, самая большая из всех. Перед ним лежали тринадцать сверкающих монет. Едва, Евстас их поднял, как снова начался сильный снегопад.
Глава 5
- Евстас пропал, Кинсли пропала, генерал уехал…не выдержал всего этого ужаса, - думал Боуд, поглядывая на замкнутое лицо отца Джонатана и осмысливая всё рассказанное им после этого странного припадка, - и хорошо, что уехал. Здесь он только мешал. Но до чего же скверно идут наши дела. Никогда прежде, нам не приходилось сталкиваться с такими ужасными созданиями.
- При воспоминании о произошедших событиях, Боуд почувствовал, как у него волосы на голове зашевелились. Он быстро подавил в себе страх и устремил взгляд на Александрову. Та выглядела несколько бледной, но держалась хорошо. В отличие от профессора Коэл. Профессор, никак не могла прийти в себя, хотя и видела гораздо меньше чем Боуд. Все четверо сидели за круглым столом в кабинете Боуда и молчали. Они собрались для разговора, но его никак не удавалось начать. Никто не знал о чём можно говорить и стоит ли вообще это делать. Все молчали до той поры, пока в кабинете не появилась Метсон. Она выглядела крайне взволнованной.
- Что- то ужасное творится в Италии. Весь юг накрыл сильный снегопад. Поступают сведения о многочисленных жертвах. Исчезла без следа группа военных, отправленная на помощь людям, терпящим бедствие. Никто не знает, что именно происходит, но слухи разнеслись по всему свету.
Многие возвещают конец света. Призывают молиться и каяться в грехах. И обстановка становится всё хуже и хуже.
- Началось, - прошептал Боуд не глядя на Метсон. По сути, она не сообщила ему ничего нового.
Он ожидал услышать нечто подобное. Рядом зазвонил телефон. Он поднял трубку, несколько раз подряд повторил одно слово "хорошо", затем положил её обратно и указал Метсон на свободное место за столом. Как только она села, он заговорил с глубокой сосредоточенностью и заметным беспокойством:
- Дела обстоят хуже некуда, но отчаиваться раньше времени не стоит. Я попробую сделать анализ событий. Возможно, мы сумеем найти выход из создавшейся ситуации. Хотя о чём можно говорить?
Мы просто обязаны его найти. У нас не остаётся другого выхода. Исходное положение таково.
Против нас действуют могущественные силы. Что есть у нас? Ничего, за исключением книги. По этой причине и прежде всего, я хотел бы выслушать тебя Энн, и тебя Ольга. - Боуд по очереди оглядел Александрову и профессора Коэл. - Что вы можете сказать?
Они переглянулись. После этого молчаливого обмена мнениями, профессор Коэл несколько раз тяжело вздохнула и только потом ответила:
- Совершенно бесполезная книга. Слухи о её значимости, сильно преувеличены. Мы с Ольгой прошлись по всем страницам, без исключения. Трудно отрицать тот факт, что описания некоторых страниц в точности соответствуют событиям, которые действительно имели место. Наряду с этим, имеются и совершенно идиотские описания. Иначе их не назовёшь. В частности места, где утверждается, будто Господь, создал двенадцать царств. Якобы, он позволил людям жить в любом из этих царств. И говорится ещё об одном царстве, где никто не мог находиться. За исключением него самого, видимо, - добавила профессор Коэл и поправив очки, так же уверенно продолжала, - есть много разных историй которые иначе, чем мифами не назовёшь. Ну и самое большое разочарование, лично у меня, вызвал…конец книги. А правильнее сказать - отсутствие такового. Все события в книге описаны вплоть до времени, которые мы именуем "от рождества Христово". Иными словами говоря, ничего не сказано о рождение Христа и событиях, имевших место в последующие две с лишним тысячи лет. Лишь на последней странице есть нечто похожее на предсказание.
- И что там написано? - в это мгновение не только Боуд, но и все сидящие за столом устремили напряжённые взгляды на профессора Коэл.
- Описан снегопад. Он будет идти до той поры, пока не накроет всю землю белым покровом, и пока…
все люди не погибнут. А в конце стоит дата. А после даты, ничего. Только двенадцать рисунков со странными надписями или животными. Все похожи на…монеты.
- Сколько времени у нас осталось? - глухим голосом спросил Боуд.
- Сорок дней!
- Столько времени даётся душе, дабы покинуть бренное тело!
Взгляды присутствующих обратились в сторону отца Джонатана, кому и принадлежали эти слова.
Чуть помедлив, Боуд обратился с вопросом к профессор Коэл:
- Энн, мы должны понять, как именно книга может нам помочь. Это самое главное. У нас нет времени для того разбирать её по крупицам. Отсюда проистекает простой вопрос: Что именно может нам помочь? Что привлекло ваше внимание больше всего? На что указывается в качестве спасения?
Профессор Коэл, только и могла, что отрицательно покачать головой. Все отлично поняли значение этого жеста. Но Боуда не мог удовлетворить такой ответ:
- Как быстро вы сможете перевести книгу для меня?
- Месяца два. Не меньше. - Отозвалась профессор Коэл, - при условии, что работа будет продолжаться и днём и ночью. При этом нет никакой гарантии, что текст будет переведён с точностью. Там очень много непонятных, даже я бы сказала, странных слов. Многое звучит иносказательно. Делай выводы сам.
- Ольга? - Джеймс устремил на неё взгляд полный надежды. Увидев, что она замялась с ответом, он
тут же добавил. - Неважно о чём вы думаете. Выразите свою мысль. Мне нужна лишь маленькая зацепка. Мне нужно лишь нащупать начало.
- У меня есть много мыслей, - призналась Александрова, - но две из них тревожат меня особенно сильно. В первую речь идёт о двенадцати царствах. Что это за царства? В книге есть упоминание о том, что Господь создал "Царство Небесное", это всем понятно. Думаю, здесь речь идёт о "рае".
А вот, что представляют собой остальные - непонятно. О том же говорил, отец Джонатан. Это неспроста, как мне кажется. Ну и второе, - после короткой паузы Александрова продолжила говорить так же негромко, как и прежде, - мне не даёт покоя…имя девушки. Судя по рассказу отца Джонатана, именно её имя выкрикнул лодочник, когда тот его увозил непонятно куда.
- И что же странного в этом имени? - Боуд насторожился.
- Тринакриа! Я и прежде сталкивалась с этим словом. Оно имеет древнегреческие корни. В переводе это слово звучит как…
- "Три мыса"! - воскликнула профессор Коэл. - Точно "три мыса". Так называли древние греки…
Сицилию.