Часть "Фа" романа "Бриллиантовый дождь".
На австралийские гастроли с группой "RSSS" полетела загадочная девушка Ева, существо сказочной красоты и давняя фанатка этой группы.
Юлий Буркин
Фа маска
… Раз это нужно, пусть он спит с тобой,
Раз нужно, пусть он делит землю с тобой,
Ноя, я буду петь для тебя,
Но только я буду петь для тебя,
И я, я буду водить тебя в небо с собой…
Из песни "О, да!"
1
Отчего-то мнилось мне, что стоит отвлечься от повседневных дел, как мое сознание немедленно примется генерировать и фонтанировать. Каникулы, однако, были уже на исходе, а сольный проект еле-еле сдвинулся с мертвой точки. Фонтанировать сознание не спешило.
А в среду вечером, как раз в тот момент, когда мне только стало казаться, что у меня начинает что-то вырисовываться, в студию позвонил Чуч. Сердобольно глядя на меня с экрана, он вместо приветствия, спросил:
- Ну как фонтан?
- Фонтан сочится, - сдержанно откликнулся я.
- Ну-ну, - кивнул Чуч. - А радостное известие услышать хочешь?
По его интонации я легко догадался, что известие отнюдь не радостное, потому сказал честно:
- Не хочу.
- А придется, - сказал Чуч. - Послезавтра летим в Австралию.
- Шутишь?! - не поверил я своим ушам.
- Если бы. Неожиданное, по-по-нимаешь, предложение. На-настолько выгодное, что Аркаша не смог от-отказаться.
- А меня спросили?! - озверел я так быстро, что даже сам удивился.
- А чего ты на меня-то орешь?!! - озверел в ответ Чуч.
- А на кого мне еще орать?! - ответил я резонно.
- На кого хочешь ори, только не на меня, понял?! На Аркашу, например, ори, понял?!
Прекрасно сознавая слабость своей позиции и от этого раздражаясь еще сильнее, я упрямо гнул свое:
- Про Австралию мне не он сказал, а ты!
- Болван! - сказал Чуч мрачно и отключился.
Нужна мне ваша Австралия, как собаке пятая нога. Бывал я уже там. У меня еще и тапочки австралийские не износились. Из шкурок сумчатой белки.
И тут же на связь вышел наш замечательный "худрук" Петруччио. Я сразу подумал о том, что, не посовещавшись с ним, Аркаша никогда не принял бы решение о внеплановых гастролях.
- Ну как? - спросил Петруччио.
- Фонтан?! - свирепо откликнулся я.
- Что это с тобой, дружок? - удивился он.
- Кенгуру тебе дружок, - огрызнулся я.
- Ого?! - удивился Петруччио и тоже сразу отключился.
Значит, точно виноват, раз даже не попытался выяснить, почему я на него наехал.
…А через день, при посадке в гравилет, с неприязнью на него смотрел уже не только я, но и все прочие эрэсовцы. Дело в том, что давным-давно у нас в группе установлено незыблемое правило: подруг, невест и жен на гастроли не брать ни при каких обстоятельствах. Если ты по ходу дела обзавелся подружкой из числа группиз, тебя никто не осудит, но никаких женщин из дому.
Смысл в этом правиле заложен глубокий и практический, ведь с каждым из нас в турне может случиться какое-нибудь приключение той или иной степени романтичности. И нам вовсе не нужны женские глаза, женские уши и женские языки, которые вместе с нами вернутся домой.
Так вот. Петруччио явился на посадку под руку с девушкой. Впрочем, хотя он и слыл гением-одиночкой, сперва мы не придали этому особого значения, ведь всех нас кто-нибудь провожал. Но мы не могли не заметить, что его спутница удивительно хороша. Совсем юная, с большими синими, как будто бы чуть испуганными, глазами на тонком смуглом лице и с пепельными волнистыми волосами до плеч.
И вот мы поднялись в салон, наши провожатые остались на перроне… А Петруччио вошел в гравилет вместе со своей дивой! Вот это уже ни в какие ворота не лезло. Мы, конечно, не могли устроить разборки прямо тут же, у девушки на глазах, но сверлили Петруччио многозначительными взглядами. Он же сидел в кресле, потупившись и делая вид, что ничего особенного не происходит.
Но надо отдать ему должное, демаркационную линию он перешагнул первый. Когда гравилет, выйдя в стратосферу, набрал скорость, и мы смогли расслабиться, Петруччио громогласно объявил:
- Эй, все! Это Ева. Вопросы есть?
Мы переглянулись. Вопросы у нас были, но задать их ему хотелось бы конфиденциально.
- Нет вопросов, - констатировал Петруччио, - тогда представьтесь ей сами.
И мы начали, было, называть себя, но девушка прервала нас с трогательной простотой:
- Незачем затруднять себя. Я знаю ваши имена. Я ваша давняя фанатка.
Пока она говорила, я загляделся на нее. Черт побери, где Петруччио откопал этого стройного синеглазого ангела?! Ни единого изъяна не видел я в ее лице, не было оно к тому же ни слащавым, ни вульгарным, ни холодным, ни манерным. Просто красивый человек, который прекрасно об этом знает, но не придает этому факту значения большего, чем он того заслуживает…
- Петя сказал мне, - продолжала она, - что вы будете против, но я убедила его взять меня с собой. Прошу прощенья. Я не стесню вас. Обещаю.
Я набрал в грудь воздуха, собираясь рассыпаться в уверениях, что, мол, ей вовсе не о чем беспокоиться, что она никак не может нас стеснить, и что даже наоборот, сам факт ее присутствия рядом значительно облегчит нашу жизнь… И я уже, было, открыл рот, чтобы произнести эту, или какую-то похожую, галиматью, как услышал, что меня опередил Чуч:
- Что вы, что вы, Ева, мы только рады…
И это наш тормоз, наш грубый и неотесанный вокалист-подкладочник?!
- Лично я с удовольствием составлю вам компанию, - вторил ему Пилецкий, масляно прищурив глазки.
- Не думаю, что это очень уж интересное предложение, - заметил Чуч, нехорошо глянув на Пилу. Но тот, пропустив эту колкость мимо ушей, продолжал:
- Австралию я знаю, как свои пять пальцев, а Сидней - буквально мой дом родной. Уверен, Ева, мое общество принесет вам массу сюрпризов.
Я почувствовал, что ревную. Сильно. Видно, то же почувствовал и Чуч, потому что сказал, глядя на Пилецкого еще более недобро:
- Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела: Тот парировал, говоря с нажимом:
- Рано КОШЕЧКА запела, как бы ПТАШЕЧКА не съела.
Петруччио молчал, но выглядел несчастным. В воздухе отчетливо пахло бедой. Женщина на корабле. Обстановку разрядила сама Ева. Обведя нас понимающим взглядом и одарив открытой доброжелательной улыбкой, она сказала крайне многозначительно:
- Вот только давайте не ссориться из-за меня. Уверяю вас, хорошо будет нам всем. Никто из нас не понял, что конкретно сулят нам эти слова, но продолжать открытую
или завуалированную пикировку Чучу и Пилецкому стало уже как-то неловко. Мне же показалось, что взгляд Евы на моем лице задержался дольше, чем на остальных.
За все это время ни слова не вымолвил только техник Боб, впрочем, я всегда подозревал, что он равнодушен к женским чарам.
2
Пятизвездочная сиднейская гостиница "Plaza" оказалась жилищем вполне приемлемым. Нас давно уже трудно удивить комфортом, а вот разозлить какими-то недостатками труда не составляет. Но на этот раз придраться было не к чему. Разве что к отсутствию разнообразия: каждому из нас предоставили роскошные, но абсолютно одинаковые трехкомнатные апартаменты в конце коридора на шестнадцатом этаже.
Только по прибытии мы узнали, что играть будем не для свободного, а для корпоративного зрителя: свой двадцатилетний юбилей отмечает один из мощнейших оплотов ННТР - компания "Intelligent Australian Robots". Обиднее всего, что, оказывается, мы узнали об этом самыми последними, а в прессе (которую никто из нас не читает) уже давно муссировались слухи о нашем участии в этих торжествах.
Честно говоря, не любим мы такие дела. Когда зритель сам покупает билет на концерт, это его выбор, и он его ценит. А вот когда он приходит на готовое, доволен выбором начальства бывает далеко не всегда, и на сцену смотрит порою пренебрежительно.
Нас, однако, никто не спрашивает. Да, собственно, даже если бы и спросили, мы все равно не отказались бы, ведь наш гонорар за этот концерт равняется пяти обычным. Работа. Но настроение у всех было паршивое. Все мы прекрасно знаем, что популярный музыкант не только повелитель толпы, но и ее раб, он и король и шут одновременно. И все же всегда противно, когда тебе лишний раз напоминают об этом.
Лично у меня настроение паршивое было еще и из-за Евы. Я постоянно ловил на себе ее заинтересованные, если не сказать многозначительные, взгляды, но она всегда, как привязанная, ходила под ручку с Петруччио.
В первый день нас свозили на экскурсию. Сперва в пустыню, где мы общались с голыми и губастыми, как Чуч, аборигенами. Аборигены спели нам немузыкальную песню и сплясали неказистый танец. В процессе танца один из аборигенов подскочил к Петруччио с Евой и вымазал их волосы чем-то темным и пахучим, многозначительно рявкнув:
- Кердыч-пердыч!
Гид объяснил нам, что это - заклинание.
- Существует поверье, - сказал он, - что если в день перед полнолунием вождь смажет головы парня и девушки своим калом, они будут неразлучны всю жизнь.
- Где тут можно умыться? - простонал Петруччио.
- Нигде, - спокойно ответил гид. - Вода ценится здесь так дорого, что если бы вы на глазах аборигенов попытались ею умываться, они бы вас прикончили.
Петруччио насупился, остальные радостно хихикали. Танец закончился. Мы принялись дарить аборигенам всякие разноцветные безделушки вроде зажигалок и расчесок, но они сперва мотали головами и лопотали на своем тарабарском языке что-то вроде "буратила-чикотила", а потом зарычали, вскинули копья, и мы поняли, что наши чудеса цивилизации этим детям природы ни к чему. Тогда мы попрощались с ними, и они хором крикнули нам в ответ:
- Кабаран-чебуран!
Наше счастье, что экомобиль был открытым, иначе мы бы задохнулись от вони, которую источали головы Петруччио и Евы. Только мы двинулись к окраине, я обнаружил, что оставил в деревне сумочку-барсетку. Ничего важного в ней не было, но все-таки было жалко. Попросив высадить и подождать меня, я побежал обратно в деревню.
Картина, которую я там увидел, поразила меня. Аборигены обливались водой из шланга, смывая ритуальные узоры. Кое-кто из них, уже умывшись, натягивал нормальную цивильную одежду. Увидев меня, один из них крикнул на чистейшем английском:
- За сумкой?
- Да, - отозвался я.
- Вот, возьми, - протянул он мне мою барсетку, - а я уж думал, придется искать тебя в отеле.
- Вы здесь не живете? - догадался я, указывая на бамбуковые хижины.
- А ты бы стал тут жить? - добродушно улыбнулся абориген.
- А это, - указал я на валявшуюся у него под ногами юбочку из листьев, - одеваете только для туристов?
- Рабочая одежда, - кивнул он. - У вас ведь тоже есть своя сценическая одежда. Я видел один ваш концерт по стерео, если бы вы в том же самом вышли в город, вас бы замели копы.
Окружившие нас "аборигены" дружно заржали.
- Ладно, мне пора, - заторопился я. - Приходите к нам на концерт.
- А вы к нам, - откликнулся абориген. - Удачи! И я побежал обратно.
- Вам пришлось драться с ними?! - воскликнула Ева встревоженно. - Вас долго не было, и я предложила идти выручать вас, но ваши друзья сказали, что вы обязательно выкрутитесь.
Вот же козлы!
- Еле отбился, - соврал я, чтобы не разочаровывать ее. - Хорошо, что это, - помахал я барсеткой, - им совсем не нужно.
Когда мы двинулись, я открыл сумочку. Проверять, все ли на месте, при "аборигенах" мне было неудобно. Ничего не пропало, даже денег ровно столько, сколько и было. Более того, кое-что в сумочке даже появилось: я нашел там голографическую визитную карточку. С одной стороны на ней был изображен знакомый мне абориген в практически ничего не прикрывающей юбочке, с носом, пронзенным насквозь какой-то палочкой. Поймав мой взгляд, он подпрыгнул и потряс копьем. Я поспешно перевернул карточку и прочитал: "Мордыхай Шульцман. Вождь". И - контактный код.
…Следующим номером программы был песчаный пляж с океанским прибоем, на фоне неземного заката с одной стороны и подковы фантастических скал с другой. Красоты добавила Ева Они с Петруччио первыми полезли в воду, что немудрено.
Я не ханжа и, как и большинство современных людей, купаться предпочитаю голышом. Но мне, собственно, и прятать-то нечего: невелика драгоценность. А вот когда разделась Ева… Это надо прятать, а то и до беды недалеко.
Но вскоре мы привыкли и стали резвиться в океанских волнах, как ни в чем не бывало. Точнее, почти как ни в чем не бывало, так как тут же стихийно сложилась своеобразная игра "в догонялки наоборот": ловить надо было только Еву, а остальные голили. И каждый из нас поймал ее по нескольку раз. И не знаю, чем бы это все кончилось, если бы нас не позвал с берега гид…
Мы нехотя выбрались на берег, оделись и уселись вокруг мангала, на котором здоровенный бородатый повар при ярком свете обещанной вождем полной луны сготовил нам шашлык из каракатиц, называемых им "двоюродными сестрами кальмара".
Каракатицы были вкусны, вино еще вкуснее, так что в отель нас привезли заметно повеселевшими.
3
Я долго не мог уснуть и ворочался с боку на бок. Я вспоминал ощущения, которые испытывал, когда, резвясь в океане, ловил Еву. Я думал о том, какой все-таки он счастливчик - Петруччио. Какой наглый счастливчик! Они остановились в разных номерах, но кого они хотят провести?! Что за дурацкая конспирация? Конечно же, она сейчас у него!
Моментально проснулась непрошеная фантазия и нарисовала мне Еву в непристойной, но соблазнительной позе в постели Петруччио… Нет! Как-то надо отвлечься! И я стал думать о своем сольном проекте. Кстати, вовсе не мешало бы сейчас лишний раз послушать "Abbey Road".
- Дом! - позвал я.
- Да? - отозвались настроенные на русский язык апартаменты.
- У тебя "Битлз" есть?
- Нет. А что это такое? Дожили…
- Это музыка. XX век.
- А-а… Сейчас… Нет, нету.
- А что у тебя есть из музыки?
- Огласить названия произведений или исполнителей?
- Сколько у тебя произведений?
- В оперативной памяти около пятидесяти тысяч.
- И какой исполнитель сейчас самый популярный?
- Русская группа "Russian Soft Star's Soul". Хотите послушать?
- Ой, нет-нет, спасибо.
Еще только себя я не слушал…
- Если желаете, я могу найти названную вами музыку XX века "Битлз" в мировой сети, на это потребуется пять-десять минут.
- Валяй.
Снова наступила тишина Внезапно в мою дверь тихонько постучали. Меня аж подбросило от неожиданности. В два прыжка я подлетел к двери:
- Кто там?
- Это Ева, - еле слышно откликнулся из-за двери знакомый голос. - Можно войти?
Конечно! Ведь именно об этом я и мечтал, но подавлял свои мечты, в связи с их полной несбыточностью. Я отпер дверь, и Ева, одетая в шелковую пижамку, проскользнула внутрь. И мы сразу начали целоваться.
- Отключи, пожалуйста, Дом, - попросила она, отстранившись. - Не хочу, чтобы он подглядывал.
Смешное желание.
- В такой темноте?
- И подслушивал.
- Дом! - Да?
- Отключись.
- Совсем? - Да.
- И названную вами музыку XX века "Битлз" в мировой сети уже не надо искать?
- Нет!
- А охранные, противопожарные системы, системы контроля за утечкой…
- Совсем! - заорал я сердито.
- Слушаюсь. Когда захотите включить меня, позвоните на reception.
И, наконец, наступила тишина. А мои руки все это время держали Еву. А шелк пижамы был таким тонким… Она отступила на шаг.
- У меня совсем мало времени, и есть только один способ показать, как ты мне нравишься.
Она выскользнула из пижамы так легко и естественно, словно та была жидкая и стекла с нее.
- …Тебе хорошо? - спросила она.
- Мне еще никогда не было так хорошо.
И я не преувеличивал. Был момент, когда я даже подумал: "А не промахнулся ли я, женившись на Кристине? Ведь нет никаких сомнений в том, что Ева просто создана для меня. Она угадывает каждое мое мимолетное желание…"
- Я делала все правильно?
- Правильнее некуда.
- Теперь я должна уйти. Ты не будешь на меня сердиться?
- Конечно, нет, - отозвался я, - чувствуя, что мой голос выдает меня. - Я и надеяться не смел…
- Не сердись. Мне надо. Честное слово.
Душа моя протестовала. Куда ей надо идти? К Петруччио?! А какие он имеет на нее права?! С другой стороны… Я-то и вовсе женат. Ева выбралась из постели.
- Когда мы?.. - начал я.
- Завтра, - перебила она меня. - Я приду завтра ночью. Только - тсс, никому ни слова. Время для этого еще не наступило.
- Хорошо, - согласился я.
- Я могу напоследок воспользоваться твоей ванной?
- Конечно, - кивнул я.
Душ она принимала минуты две, не больше, затем я услышал, как стукнула дверь ванной, а потом и входная дверь. А я ждал, что она еще заглянет, и мы хотя бы скажем друг другу "до свидания". И я ощутил острую необходимость срочно увидеть ее, видеть ее хотя бы еще миг…
Я вскочил, выглянул за дверь… Евы в коридоре уже не было. Но я услышал, как тихонько щелкнул замок в двери напротив моей. Это дверь Боба. Он подслушивал?! Или выглянул зачем-то, увидел, что Ева выходит от меня, и спрятался? Это мне совсем ни к чему. Или я ослышался? Может быть, стукнула совсем не бобова дверь, а дверь Петруччио, она рядом?
Да, так, скорее всего, оно и есть, - сказал я себе, успокоившись. Я вернулся в постель. "Какая она все-таки быстрая, - подумал я. - Во всем". И сном младенца проспал до утра.
4
Позавтракав, мы отправились на саунд-чек. Настроение у меня было замечательное, как, впрочем, и у всех остальных. Одной из причин тому, думаю, было то, что Петруччио не взял с собой Еву, и вчерашнего всеобщего ревнивого соперничества между нами не наблюдалось.
Вспоминалась Кристина, и на душе моей поскребывали кошки, но это было даже приятно, как почесывание раздраженного места, ведь это только подтверждало, что человек я, вообще-то, не бессовестный.
Дополнил нашу радость тот факт, что площадка, на которой нам предстояло работать, вовсе не находилась на территории "Intelligent Australian Robots", а оказалась крупнейшим сиднейским стадионом. Нашим бесплатным концертом компания делала подарок всей столице. И это было тем более благородно, что, если бы мы знали об этом с самого начала, мы бы, наверное, согласились отыграть и за обычный гонорар. Ну, или, хотя бы, за удвоенный.