В "НИИ нестандартной физики" – ЧП: во время очередного испытания провалился во временной разлом и не вернулся из прошлого хроноскаф с человеком на борту. На поиски затерявшегося во времени испытателя немедленно отправляют дежурный дубль-хроноскаф…
Леонид Кузнецов
В реке времени
Фантастическая повесть
10 час. 12 мин.
...Испытатель Дрей "провалился" во "временной разлом". Попытки выключить хроноскаф ни к чему не привели, он самостоятельно перешел в автономный режим; готовится дублирующий хроноскаф с испытателем Кедриным...
Во время испытаний дублеру делать совсем нечего. Обычно работает только пульт хрона (так неофициально называют хроноскаф), повторяя всю рабочую программу основного аппарата. А дублер сидит и дремлет в кресле.
Я второй раз попадаю в дублеры и опять в паре с Дреем. Когда подготавливаются к опыту, то второй испытатель втайне надеется, что с основным что-нибудь случится. Насморк или голова заболит. Конечно, он ни в коем случае этого не желает, просто от доброй зависти так думает. Вдруг у основного давление подскочит, а дублер тут как тут. В каждом опыте всегда происходит что-то интересное. Например, недели две назад Михалевич в прошлом несколько дней побывал. А что потом получилось? У него невеста была, собирались после опыта свадьбу делать, и вдруг он от нее отказывается. От невесты, естественно. Та в слезы, а Михалевич ничего объяснять не хочет. И вообще, после этого опыта мрачный и замкнутый стал. Испытателям во время работы хрона по инструкции не положено вставать из кресел. Нам говорят: "Ваше дело опробовать аппарат на ходу, а останавливаться и выходить - дело историков". Но когда испытатель уходит в межвременное пространство, контролировать его трудно. Вся надежда на его дисциплинированность и порядочность. Конечно, непредвиденные случаи бывают. Михалевич написал отчет о той своей ходке. Но, как мы все поняли, там сплошная липа. Руководитель всего этого дела, к которому и я немного причастен, академик Новиков разговаривал с Михалевичем, видимо, пытался лично выяснить причину перемены его характера, но ничего не вышло. А надо сказать, что до опыта веселее и интереснее Михалевича среди испытателей не было. От испытаний его отстранили навсегда. Новиков в таких вопросах суровый. Сам я не хотел бы оказаться на месте Михалевича, но будь я его дублером и пришлось бы идти вместо него - пошел бы...
А когда идешь с Дреем, рассчитывать на замену бесполезно. Он самый опытный из нас. Был среди первых испытателей. Их всего осталось пятеро. Четверо перестали ходить во времени, а Дрей ходит. Здоровье у него железное, и мужик видный. Ростом метра два, плечищи - во! ручищи - тоже, и лицо приятное. Открытое, доброе. Волосы светлые, глаза синие. Губы твердо сжатые. Характерная у него привычка - когда разговаривает с кем-либо, то смотрит, не мигая, в глаза собеседнику. Я часто, по службе, с ним разговаривал. Ощущение от этого взгляда довольно-таки неприятное. Будто рентгеном просвечивает.
Говорят, что он начинал всю эту хронофизику вместе с Новиковым. А потом чего-то они повздорили, и вот теперь один академик, а другой испытатель. Правда, тот, хотя и академик, а какой-то не такой... Трудно объяснить... Скрытный, что ли? Нет. Себе на уме - вот это лучше подходит. А Дрея за версту видно, что свой парень. С таким в разведку не страшно идти, как когда-то фронтовики говорили. В беде не бросит.
Кстати, когда эти хроны, что мы обкатываем, отдадут историкам в пользование, то поставят еще кресло, чтобы двое ходили. Ну, для этого, естественно, аппаратикам придется мощности добавить побольше.
Ну вот, сижу я, значит, в своем дублирующем хроне, думы думаю и на пульт смотрю, на котором лампочки да индикаторы светятся, перемигиваются. Дрей где-то в межвременном пространстве болтается, а может, и нет. Я сам три раза ходил во времени.
Тут, наверное, многие думают: ах! испытатели, ах! временщики, ах! как романтично и страшно!
Романтики никакой, а страху, верно, много. Время - это такое... Даже сразу и не выразишь. Слов не хватает. В общем, как сказал академик Новиков: "Время - это икс неизвестных в иксовой степени". Кто грамотный, поймет. Для меня же время представляется рекой, без берегов, без конца и без начала. И все мы плывем в ней только по течению. Сейчас же пытаемся грести против, но, как видно, плохо получается...
Когда идешь во времени, то ничего особенного не испытываешь. Разве что весь липкий становишься от собственного пота. Стенки хрона бронированные, непрозрачные, окошек и иллюминаторов нет. Только на обзорных экранах и видишь, что снаружи творится. И вот сколько ходил - ничего особенного. Лабораторный зал, где хроноскафы стоят, видно, и люди все тут, никуда не исчезают. Лишь странно замирают и не шевелятся. Словно статуи, но не из бронзы и мрамора, а живые, и не шевелятся. Да и глаза и кожа на лице блестят. Вот это немного пугает. Один раз все экраны какой-то серой пеленой затянуло, словно туманом. И огоньки блуждают. Но мне потом сказали, что аппаратура барахлила. Правда, так сказали, что я сразу понял: сами ничего не знают, и меня решили успокоить, чтобы не боялся во времени ходить. А чего мне бояться? Бояться я начинаю в тот момент, когда на экранах люди-статуи оживают, а руководитель испытаний мне в микрофон орет, что опыт окончен. И только тогда выползаешь из капсулы на ватных ногах. Раньше первых овациями и цветами встречали, а сейчас нет. Обычная работа. Опасная и нервная.
Нервная потому, что, пока готовишься к опыту, столько нервов истреплешь... Врачи, консультанты, историки, ученые. Задают сотни вопросов. Нужных и ненужных. И попробуй не ответить хотя бы на один. Тебя придержат, а другого пошлют, кто на все ответит.
А страшно оттого и бывает, что опасно. С самого начала хождения во времени четверо человек исчезли. Пропали, и все... После каждого такого случая все опыты прикрывают и только успевают различные комиссии принимать. А у всех комиссий вопрос один: куда исчезают люди? Если бы знать... Историки пытались искать в различных древних документах намеки на то, что появлялись люди, необычные для этого времени. Но только затея оказалась безрезультатной. Во все времена такие люди были. Так что же, всех гениев считать пришельцами из будущего? Гипотезу эту отклонили как бездоказательную. Поэтому и придумывают хронофизики всякие там "временные разломы", "складки времени" и прочие разные штуки. Ну и через полгода после исчезновения очередного испытателя опыты продолжаются.
Да и дублеров ввели после того, как исчез четвертый. И специально всех испытателей готовили на возможный срочный бросок и поиск пропавшего во времени. Только как его искать, если во всех четырех случаях хрон не давал координат остановки во времени? Того времени, где пропал испытатель. Правда, аппараты все время усовершенствуют, переделывают, поэтому так часто и опыты ставят.
Ну вот, не успел подумать об исчезновении, как сигнал забренчал. Авария, значит. Но не у меня, а на основном хроне. Те исчезновения тоже аварийный сигнал включили.
На обзорных экранах народ засуетился. Что-то, очевидно, с Дреем произошло.
Вылез я из капсулы, а ко мне руководитель испытаний подходит. Бледный, взъерошенный.
- Дрей исчез! - говорит.
С того момента, когда четвертый испытатель исчез, уже год прошел. Эти случаи забываться как-то стали. И вот...
2.
10 час. 20 мин.
...Дублирующий хроноскаф с испытателем Кедриным готов к повторению опыта. Хроноскаф с Дреем еще не вышел из автонома...
По инструкции дублеру положено во время происшествия с основным испытателем из хрона не выходить. Но дело в том, что исчезновение Дрея как-то странно на меня подействовало, и я даже сам не понимаю, как вылез наружу. С другой стороны, это сделать все равно пришлось бы, потому что появился академик Новиков. В научных кругах его считают "отцом хронофизики". Кто "мать" - я не в курсе. Хотя он и производит неприятное впечатление, но, мне кажется, звание свое носит не напрасно.
Так вот, очевидно, Новикову позвонили насчет Дрея, потому что он появился буквально через минуту после аварии. И сразу к хрону с Дреем.
А надо сказать, что, когда хрон находится в рабочем режиме, или в автономе, картина непонятная. Стоит на бетонном постаменте толщиной два метра, специально сделанном для гашения различных вибраций, матовый шар и то появляется в воздухе, то как бы наполовину растворяется. Будто маревом скрытый. Колеблется весь...
Постоял Новиков немного и ко мне.
- Вы Кедрин? - спрашивает.
- Да, - отвечаю. Он, конечно, всех испытателей в лицо не знает, а нам начальство знать нужно обязательно.
- Вы готовы к полету?
Я пожал плечами. Странная у него привычка: ходку во времени называть полетом. Хотя - каждому свое...
- Координаты известны? - обратился Новиков к руководителю испытаний.
На этот раз аппаратура не подвела, и тот смело сказал:
- Они в автомате дубль-хроноскафа записаны. Но вероятность вторичного попадания очень мала. Разброс большой...
О причинах разброса он не стал распространяться. Мог бы, кстати, и не упоминать...
Новиков поскреб висок, есть у него такая привычка, и ко мне повернулся.
- Вы понимаете, какая трудная задача поставлена перед вами? - спрашивает.
А чего тут не понимать? Инструктаж каждый день получаем.
- Разве каждое испытание не трудная задача? - сказал я.
Новиков посмотрел на меня, но сразу глаза отвел.
- Я хочу вас предупредить. Может быть, еще раз, но это нужно. История, как с Дреем, может повториться и с вами. Кроме того, если вы попадете раньше Дрея, то вы его, естественно, не найдете. Он еще не прибудет. Ну, а вдруг позже, и, если вам повезет и вы обнаружите его, постарайтесь помочь ему. Чего бы вам это не стоило...
Странно слышать такие речи от Новикова. Требовать он умеет, но просить - никогда. Первый раз услышав от него эти слова, я даже растерялся.
Понятно, конечно, почему он так за Дрея беспокоится. Что ни говори, а хоть плохими, но друзьями остались. Их часто на испытаниях видели вместе. Вечно спорят и ругаются.
- Постарайтесь вернуться. Если не вместе, то хотя бы один... А то боюсь, закроют нашу лавочку, когда узнают, что двое сразу пропали.
Мне стало жаль академика. Все-таки ответственность на нем большая лежит. И если с нами, испытателями-временщиками, что-нибудь случается - ему больше всех достается.
- Не волнуйтесь, Игнат Семенович, - сказал я, - все будет в норме.
Он опять поглядел мне в глаза и руку протянул:
- Желаю удачи. До встречи.
- Спасибо, - я махнул рукой людям, которые, оказывается, во время нашего разговора вокруг площадки толпились. За Дрея переживают... Его все любят и уважают.
Когда я в кресло усаживался, в люке капсулы голова Новикова показалась.
- Последнее, - сказал он. - Ни при каких обстоятельствах и ситуациях ни во что не вмешивайтесь. Это приказ!
Снова я услышал знакомые новиковские нотки.
- Слушаюсь! - браво гаркнул я и прикоснулся к виску рукой.
Но в данный момент это получилось как-то по-идиотски. Новиков только хмуро покачал головой. Люк захлопнулся. Я заблокировал его изнутри.
Хождение во времени для новичка во многом напоминает космический полет. Капсула - как и раньше у первых космических кораблей, кресло - как у первых космонавтов. Даже ремнями пристегиваемся. Страхуемся от различных "встрясок во времени". Ну, это только поначалу знакомо, а приглядишься: аппаратуры кругом, пультов различных - видимо-невидимо. Интерьер необычный. Но что делать, ведь это начало. Дрей как-то говорил, что в будущем хроноскафы будут походить на обычный мобиль. Сел и поехал во времени. Но это в будущем, а пока мучаемся с этими капсулами.
- Кедрин, к броску готовы? - это руководитель испытаний связь пробует.
- Готов, - сообщил я. Пощелкал тумблерами, потыкал пальцами в сенсорные переключатели. Автомат принял начальную программу, помигал разноцветными огоньками. Полыхнула надпись на экране дисплея: "Готовность № 2".
Я защелкнул карабины привязных ремней. Надел на голову шлем, тоже для страховки. Удобно расположился в кресле.
- Готовность номер один, - сказал голос в наушниках.
- Есть готовность, - повторил я и нажал кнопку на главном пульте.
На информационном экране белели цифры 410.168, а перед ними знак минус. Это означало, что Дрей находится сейчас в этом году до нашей эры, и что с ним, где он, мне предстоит узнать. Так далеко я заберусь впервые. Но в этом виноват "временный разлом", куда так неудачно угодил Дрей.
Конечно, точно в этот год я не попаду. Из-за рассеянной мощности хронов разброс по времени пока большой. Скорее всего, я окажусь немного ближе к своему времени, лет на десять-пятнадцать. Дрей к тому времени постареет, или пропадет, или еще что-нибудь, и придется мне возвращаться без него. Это не логические рассуждения или выводы, просто интуиция моя так подсказывает, а она меня редко подводит.
На дисплее надпись сменилась на "Готовность № 1". Затикал метроном, отсчитывая секунды, засветились цифры на индикаторе: 30 29 28... 15 14... 10 9... 2...
- Пошел! - почему-то крикнул в наушники руководитель испытаний.
Чего они так волнуются? Не первый раз люди пропадают. Вот, правда, их спасать - это впервые. Что ж, буду пионером.
Капсула загудела, и у меня внутри резонансом ответило какое-то гудение. Но так всегда бывает...
Мелькнул ноль на индикаторе, и сразу стало тихо. Внутри у меня потеплело, глаза защипало от слез. Сколько раз ходил во времени, и всегда одно и то же начинается. Потом зубы заноют, голова закружится, и в животе появится ощущение пустоты.
Цифры на информационном экране слились в белые пятна. Я шел сквозь время.
3.
10 час. 45 мин.
...Хроноскаф Дрея вышел из автономного режима. Испытателя Дрея внутри нет... Хроноскаф с Кедриным ушел согласно полученным координатам. Движение идет без происшествий...
Хронофизика пока малоизвестная наука. Началась она с одних неудач, а их афишировать не очень-то кому хочется. Зародилась она давно, где-то в семидесятых годах прошлого столетия. Сначала шли одни сплошные гипотезы и догадки. Потом, когда сумели подвести под нее научную основу и перешли к практическим исследованиям и работам, неудачи стали переживаться сильнее. Раньше что? Поспорят, поговорят между собою, формулами "покидаются", и все. А сейчас... Сначала не могли хроноскаф сделать. Но все-таки сделали. Потом никак не могли его заставить работать как нужно. Заставили... Теперь люди стали пропадать.
Поэтому хронофизика находилась и находится под очень большим секретом, и ею занимается только один наш институт, который носит ничем непривлекательное название: "НИИ нестандартной физики". Даже при знакомстве, когда узнают, где я работаю, не проявляют особенного интереса. Сам я попал в него очень просто. По распределению. Когда на комиссии мне предложили пойти в этот институт, я сначала заколебался. Мечта попасть в космос привела меня в физико-технический институт. Но на третьем курсе я в составе альпинистской группы института во время восхождения на Казбек упал в снежную трещину, заработал перелом ключицы и хронический насморк. Дорога в космос оказалась для меня на некоторое время закрытой. Однако мне хотелось попасть куда-нибудь на космодром, поближе к ракетам, чтобы хоть так осуществить свою мечту. Предложение пойти в НИИНФ, название которого мне ни о чем не говорило, оказалось для меня неожиданным. Но, подумав, что и на Земле дел хватает, я согласился.
Так я попал в испытатели-временщики к академику Новикову. После года подготовок и обучения меня утвердили в настоящей должности, взяв в испытатели не только потому, что здоровье, несмотря на насморк, у меня ничего, но учтя и то, что я практиковался как специалист по кибернетическим устройствам управления. А так как во всех аварийных ситуациях обвинялась обычно автоматика, то меня очень быстро допустили к "хождению" во времени.