- Ноль один шесть шесть… - начал я, но не успел закончить, потому что все дружно захохотали.
- Из вас выйдет толк, - сказал начальник. - Когда это случится, мы придумаем что-нибудь новое.
- По-поз-жей, - сказал юноша, который выдавал мне числа. Он извлек из бронированного сейфа шахматы и шахматные часы. Остальные сгрудились вокруг.
- У нас обед, - объяснил мне один из болельщиков, когда я тоже встал рядом с играющими. - Обедаем мы после обеда. Жалко, обед короткий, очередь длинная, не всегда удается сыграть.
Играли в уголки, но шахматными фигурами и с часами, как полагается. Болельщики громко болели. Юноша, который выдавал числа, обыгрывал всех подряд.
- Псы! - громко рычал на болельщиков очередной поверженный, освобождая место.
- Ферзятиной ходи! - кричали болельщики. - Ходи слоневским! Ходи конюшней!..
- Это невероятно трудолюбивые люди, - рассказывал мне начальник. - У нас очень дружный коллектив, я вас уверяю. У вас тоже есть способности, я это вижу. У нас из вас выйдет талант, я гарантирую. Когда это случится, мы что-нибудь придумаем.
Обед кончился. Юноша спрятал шахматы и часы, потом запер сейф. Все потянулись к выходу - обедать, как мне объяснили. Остался один начальник. Он жевал бутерброд.
- Чем у вас занимаются? - поинтересовался я.
- У нас режим, - объяснил он, жуя. - Боюсь, ваш вопрос выходит за пределы моей компетенции.
Вскоре мои остальные коллеги вернулись и расселись по рабочим местам. Волосы на головах некоторых стояли дыбом. Они читали детектив.
- Шесть! - рявкнул вдруг юноша, который выдавал мне числа.
- Два, - четко среагировал я.
- Выбросьте свой будильник, - посоветовал юноша. - Шесть часов - пора делать ноги.
Рабочий день закончился.
- Главное, не забудьте о форточке, - сказал мне начальник, давая ключ. - Вы сегодня дежурный. Закройте, обесточьте и опечатайте.
- Но чем мы все-таки занимаемся? - спросил я.
- Это страшная тайна.
Когда он ушел - а ушел он первым - юноша, который выдавал числа, сказал:
- Мы работаем с временем. Но что мы с ним делаем, никому не полагается знать.
Я закрыл форточку, потом помещение и сдал ключ вахтеру - интеллигентному старичку с соответствующими манерами.
- Вы не в курсе, чем здесь занимаются?
Он прочитал номер на ключе.
- Так кто ж его знает, сынок, чем вы занимаетесь? Говорили, убиваете чего-то, и все. Больше ничего не слышал, сынок.
Я вышел под синее небо. Первые восемь часов истекли. Я сделал все правильно и не сомневался в высоких оценках. Но все-таки приятно было вновь очутиться на свежем воздухе, вдали от чудовищного мира абсурда. Улица была почти пуста, всего один пешеход двигался мне навстречу - здоровенный детина с рыжей бородищей во все лицо.
- Подарите мне эту вещицу, - попросил я.
Кивнув, он отстегнул бороду. С тех пор я ношу ее на затылке.
Планета за 100 000
Глаза Мак-Грегори, когда он услышал эту цифру, загорелись. Он не был пьян - просто прикидывался.
- Сто тысяч? Так дорого? Видимо, это что-то особенное?..
- Хорошая планета, - подтвердил Билл, моргая мутными от виски глазами. - Осточертела, а то б никогда не стал продавать.
- Там есть ценное сырье? - Голос Мак-Грегори дрогнул. - Уран, золото, нефть? Другие ископаемые?
- Нет, - сказал Билл. - У нас и гор-то нет. Мой дом, а кругом болото.
- А остальное? - спросил Мак-Грегори. - Древесина, пушнина, продовольственные культуры?
- Не, - сказал Билл. - Болото, в болоте трава. Над травой - комарье. В траве лягушенции прыгают.
Он ткнул пальцем в клетку. Рептил с планеты Билла, действительно похожий на жабу, пялился на спартанскую обстановку моей однокомнатной квартиры. Ничего лишнего - три кресла да стол. На столе - бутылка виски и три рюмки тяжелого темного стекла. Я раздобыл их у одного парня из Космического департамента. Полезно иметь много приятелей. С Биллом я познакомился месяц назад и еще тогда решил свести его с Мак-Грегори, только раньше это не удавалось.
Мак-Грегори отвернулся от клетки.
- За что же сто тысяч? За болото и за этих страшилищ?
- По-моему, дешево, - сказал Билл. - Хорошая планета, по-честному. Там одного воздуха мильёнов на тридцать.
* * *
- Где ты подцепил эту дубину? - спросил у меня Мак-Грегори, когда Билл удалился в туалет. - Сто тысяч? Да судя по его описанию, эта планета - единственная, которая не стоит этой громадной суммы!
- Сам он купил ее тысяч за пять с половиной.
- А мне хочет всучить за сто, - сказал Мак-Грегори. - Не такая уж он дубина!
- Друг, а спекуляция - штука выгодная? - поинтересовался Билл, вернувшись из туалета.
Мак-Грегори закатил глаза.
- Повторяю - перепродажей имущества я не занимаюсь. Постарайтесь это запомнить. Я ищу планету подешевле, чтобы на ней работать.
- Пахать? - простодушно спросил Билл.
- Думать, - оскорбленно заявил Мак-Грегори. - Между прочим, я доктор философии.
Это была правда, но его основные доходы поступали из других источников.
- А плотят сколько? - Билл чуть не выпал из кресла.
- Достаточно, - гордо произнес Мак-Грегори. - Я специалист высокой квалификации. Сейчас я занимаюсь телепатией и телекинезом.
- Телекинеза? - клюнул Билл. - Это что за штуковина?
- Телекинез, - это гипотетическая способность перемещать материальные предметы усилием воли, - снисходительно усмехнулся Мак-Грегори. - Я работаю в одной комиссии. В последнее время развелось несчетное множество шарлатанов, якобы обладающих парапсихологическими способностями. Комиссия, в которой я работаю, выводит шарлатанов на чистую воду.
- Разве ж их не видно? - изумился Билл.
- На это они и шарлатаны, - объяснил Мак-Грегори. - Прибегают к самым изощренным ухищрениям. Вот свежий пример. Некто на расстоянии пять метров передвигал по столу вилки и прочее. Знаете, как он это делал?
- Ну? - спросил Билл.
- У него был стол с двойной крышкой, - сказал Мак-Грегори. - Между крышками на колесиках перемещался радиоуправляемый электромагнит. В кармане у "телепата" был радиопередатчик. Манипулируя вращающимися рукоятками, он мог включать и выключать магнит, а также перемещать его в любую точку стола.
- А что он на этом имел? - спросил я.
- Ничего, - объяснил Мак-Грегори. - Все телепаты - честные мистификаторы. Скорее можно обнаружить парапсихологические способности у какого-нибудь животного. Но их почти не исследуют.
Билл опять вышел. Я курил у окна, глядя в темноту. Сосредоточиться было трудно, в голове шумело. За моей спиной Мак-Грегори выбирался из-за стола, сдвигая кресла. На определенной стадии он всегда лез проверять парапсихологические способности у кошек, собак и других домашних животных.
- Например, этот зверь, - сказал Мак-Грегори. - Сидит он на кочке среди болота. Вверху комары. Как их достать? Без телекинеза не обойдешься. - Он помолчал. - Послушай, тварь, не могла бы ты передвинуть вон ту бутылку?..
Последовала долгая пауза. Потом я почувствовал, что он трясет меня за плечо.
Я обернулся. Билл еще отсутствовал. Лицо Мак-Грегори было бледное.
- Он ее передвинул. - Он показал на стол. Бутылка с остатками виски стояла на самом краю. Рептил вращал глазищами за прутьями клетки.
- Невозможно, - сказал я.
- Ты знаешь, сколько за него отвалят? - Он отдал новое приказание. Рептил хлопнул глазами. Бутылка на краю стола дрогнула и поползла в центр. Потом задвигались рюмки. Потом дверь распахнулась, и в комнату ввалился Билл.
- Послушайте, старина, - вкрадчиво обратился к нему Мак-Грегори. - У меня есть брат - коллекционер. Завтра у него день рождения. Вы не продадите мне это животное?..
Билл отрицательно мотнул головой.
- Сколько вы за него хотите? - настаивал Мак-Грегори. - Хотите, я дам за него сто долларов?..
Билл расхохотался.
- Не, - сказал он, - совесть не позволяет. Я же не спекулянт. У меня на планете этих лягушенций знаете сколько?
Мак-Грегори размышлял.
- Много, - продолжал Билл, едва не выпадая из кресла. - Планета хоть и хорошая, но небольшая, с Марс. Сплошное болото. В болоте - кочки. Расстояние между кочками метр. На каждой кочке сидит лягушенция и жрет комарье. Покупайте планету, и все это будет ваше.
Лицо Мак-Грегори приобрело мечтательное выражение.
- Вообще в этом что-то есть, - задумчиво произнес он. - Болото, болото до самого горизонта. Вы шагаете по нему, перепрыгивая с кочки на кочку, и вдыхаете чистый воздух, не отравленный ни радиацией, ни смогом, ничем. В этом что-то есть. Сколько, вы говорили, стоит ваша планета?..
* * *
В темноте за окном взревел мотор автомобиля. Потом звук затих вдалеке. Билл стоял у окна, разглядывая чек.
- Как ты думаешь, мы не продешевили?
- Не знаю, - сказал я.
Билл устало опустился в кресло. Недопитая бутылка стояла посередине стола.
- Выпить хочется, - пожаловался он. - А встать сил нет.
Я извлек из кармана радиопередатчик и, манипулируя вращающимися рукоятками, передвинул бутылку к Биллу. Он оторвал ее от стола и разлил в рюмки то, что в ней оставалось.
- За ваше великолепие, - сказал Билл.
Рюмки были тяжелые - магнитные, стекло пополам с железом.
Уровень жизни
- Живут же люди! - громко произнес Сциф.
Младший наблюдатель Галактического патруля, блистая парадной формой, впервые после разлуки с близкими восседал во главе обеденного стола. Многочисленное семейство внимало, обратив к Сцифу восемь ушей, девять ртов и двадцать или двадцать один глаз.
- Люди - это такие млекопитающие гуманоиды с одной из планет, где мы побывали, - объяснил Сциф. Рты слушателей доверчиво приоткрылись. Отметив это, он продолжал: -У каждого человека есть одна голова…
- У человека? - не поняла жена.
- Это то же самое, - охотно объяснил Сциф. - Когда млекопитающий гуманоид один, он называется "человек". Когда их несколько, они называются люди. А все вместе они называются человечество.
- Какая сложная иерархия! - пропищал Сциф-самый-младший.
- Вовсе не сложная, просто не очень привычная, - объяснил Сциф-старший, радуясь окрепшим мозгам наследника и со вкусом поглощая обед жевательным ртом. - Так вот, у каждого человека одна голова и, соответственно, один мозг и одна шея. И один-единственный рот, хотя ушей и глаз по два. Еще у каждого из них есть две руки и две ноги…
- И два хвоста? - наивно предположила далекая от совершеннолетия дочь.
- Нет, хвостов как раз нет совсем, - отмахнулся счастливый папа. - И хоботов нет, и рогов, и копыт. Зато на каждой руке и каждой ноге у них по пять пальцев: вроде щупальцев, только короче и с костями внутри. Да, а в каждом носу у людей по две ноздри…
- Так? - деловито спросил Сциф-младший, успевший начертить что-то на золотой пластинке.
- Нет, - снисходительно усмехнулся отец, отбирая у сына алмазный карандаш. - Глаза у них размещаются в верхней части лица, на одной высоте от пола. Нос - между ними, пониже, ноздри опять же на одной горизонтали. Рот еще ниже. А уши вот здесь, шея здесь, руки тут, ноги внизу. Ногами они ходят.
Сциф внес необходимые исправления в творение отпрыска и предъявил изображение семейству. Дети заплакали.
- На деле они не такие уж страшные, - успокоил их Сциф, довольный произведенным эффектом. - Другие патрульные встречались и не с такими. Но не о том речь.
- Ты сказал, они живут на планете, - напомнила жена. - Разве бывают обитаемые планеты?
Сциф пожал всеми плечами.
- Как выяснилось, бывают.
- Неужели им приходится все время таскать на себе скафандры? Бедняжки!..
- Жалеть их не надо. Их планета - она называется Земля - непохожа на другие, - снисходительно объяснил Сциф. - Скафандры им ни к чему, воздух там и так есть.
- Прямо на этой Земле? - спросила жена.
- Да, на этой Земле.
- А где они берут воду?
- Вода на Земле тоже есть, - сказал Сциф.
- Но откуда все-таки они завозят воздух?
- Воздуха там и так сколько угодно, - терпеливо разъяснил Сциф. - Он притягивается к планете силами гравитации и никуда не улетает.
- Дыхательный воздух?
- Да, дыхательный. Дыши - не хочу, - сказал Сциф. И добавил: - Причем совершенно бесплатно.
- Бесплатно? - грозно повторила жена. - Сколько же его там? Тонн сто? Или, может, тысяча?..
Сциф вдруг понял, что попал в тупик: отступать поздно и некуда.
- Что ты, - сказал он. - Гораздо больше.
- Больше? - взвилась она. - Миллион? Или, может, десять?..
- Гораздо больше, - повторил Сциф, хотя и знал уже, что путь правды никуда не ведет. - Наш бортматематик прикинул, что одного чистого кислорода на этой Земле миллиард миллионов тонн. Или даже миллион миллиардов.
Глаза детей загорелись. "Миллион миллиардов, миллиард миллионов…"
- Так, - с расстановкой произнесла жена. - И все это, ты говоришь, бесплатно?
- Совершенно бесплатно.
- И вода, конечно, тоже бесплатно?
- Естественно. Там она течет ручьями и целыми реками.
- И сколько же ее тонн? Тоже миллиард миллионов?
- Больше. Раз в сто больше. Или даже в тысячу.
- А еще там ничего нет?
- Почему же? Например, все люди спят каждую ночь. Каждый человек имеет восемь часов сна ежесуточно.
- Оплаченного сна? - язвительно поинтересовалась жена. - И сколько же им платят?
- Нисколько, но и они не тратят на него ни гроша.
- Хотим на Землю! - вразнобой закричали дети. - Хотим спать каждую ночь!
- Так, - грозно произнесла жена Сцифа. - А что там еще есть?
- Там, - заторопился Сциф, - много чего есть. Например, на небе есть облака из водяных капелек, белые и очень красивые. А небо там голубое, из-за рассеяния света в воздухе. И еще там бывает ветер - это когда воздух перемещается и перемешивается. И он иногда такой сильный, что вырывает деревья с корнями. И он делает на воде волны…
- Хотим на Землю! - теперь уже хором кричали дети. - Хотим к млекопитающим гуманоидам!
- И еще, - торопился Сциф, - когда эта Земля поворачивается к солнцу, из-за этого самого воздуха над горизонтом получается вроде бы цветомузыка, тоже очень красивая, и эти люди могут ею любоваться два раза в сутки, утром и вечером, причем опять-таки совершенно бесплатно…
- Довольно! - оборвала его жена. - Не бывает дома годами, зарабатывает гроши, а туда же! Терпеть не могу, когда меня пичкают небылицами! Пойдемте, крошки!.. Не слушайте этого бессовестного лгуна!
- Хотим на Землю! - плача кричали дети. - Хотим небо, и ветер, и цветомузыку каждый вечер…
Сциф пристыженно молчал, наблюдая, как она их уводит - то ли в соседнее помещение, то ли в параллельное пространство. Потом горестно вздохнул, собрал золотые сосуды с остатками пищи - такова уж мужская доля, убирать со стола, - и бросил все пять в утилизатор.
Кое-что для души
Звезда приближалась медленно, и на Глакта томительными толчками накатывалась тоска, охватывала все тело, еще очень и очень несовершенное.
Его сильные фотонные крылья живого астероида из Туманности Живых Астероидов влекли его вперед на малой скорости, не превышающей световую. Вокруг звезды роились метеориты, и это мешало Глакту воспользоваться своим гиперпереместителем мгновенного луч-хищника с Планеты Мгновенных Луч-Хищников. Но Глакт не терял времени понапрасну - его зоркий глаз паука-рисовальщика с Планеты Пауков-Рисовалыциков уже обозревал систему звезды.
Вскоре его супермозг разумного утеса с Планеты Разумных Утесов сделал предварительные выводы. Интерес представляла лишь третья от центра планета. Под ее облаками прятались организмы - враги, без которых существование невозможно.
Поиски жизни, и только они, составляли извечную потребность Глакта; впрочем, он давно позабыл миг своего рождения. Глакт жил в пустоте, она всегда окружала его. Одиночество было абсолютным: в космосе отсутствовали близкие ему существа. Природа дала Глакту и его бывшим соплеменникам один-единственный орган - трансплантатор. Остальное он приобрел позже, в ходе индивидуальной эволюции. Для эволюции требовалась жизнь.
Встретив новую биологическую форму, Глакт мог взять у нее то, что ему нравилось. Для этого следовало разобрать ее на составные части и, применив трансплантатор, ввести все нужное в свой организм. После операции Глакт испытывал краткое удовлетворение, но потом возвращались тоска и сознание собственного несовершенства. Жизнь Глакта на девять десятых состояла из черной тоски.
Намеченная планета надвигалась, пятнистая и враждебная. Две трети ее поверхности занимал океан, однако вода давала меньше шансов. Глакт выбрал сушу…
- Спасти нас могло бы лишь чудо, - сказала Нина. - Но…
Игорь промолчал. Собственно, говорить ему не хотелось. Он уже высказался накануне. Слово - не воробей, а вчера их набралось, пожалуй, на большую галдящую стаю. И лучше обождать, когда она сама куда-нибудь разлетится.
Они медленно шли вдоль шоссе, удаляясь от новостроек, как десятки раз перед этим. Только сегодня все выглядело по-другому.
Во-первых, сейчас был день, а раньше они гуляли здесь преимущественно вечерами. Да, почти каждый вечер. Дорогу тогда только-только прокладывали, и после заката тут бывало безлюдно. Теперь трасса работала на полную мощность, и тяжелые грузовые автомашины одна за другой проносились мимо, к светившемуся зеленью лесу.
Все изменилось даже внешне, но главное, как считает Нина, в другом. Вот почему они ссорились, вместо того чтобы просто молчать, как раньше.
- Чудес, к сожалению, не бывает, - сказала Нина.
…Глакт стремительно падал. Его новенький камуфлятор, недавняя собственность универсального оборотня с Планеты Универсальных Оборотней, замаскировал вторжение в небо под мощный разряд атмосферного электричества. Плазменный канал извивался, прорубаясь сквозь толщи газов. Наконец Глакт мертвой хваткой вцепился в почву, и камуфлятор тут же придал ему вид одноногого туземного организма, увешанного зелеными солнечными батареями. Теперь можно не торопясь подыскать себе что-нибудь подходящее…
Мимо прогромыхал очередной грузовик. Дунуло ветром, в лицо полетела пыль. Что-то сверкнуло в зажмуренных глазах, зашелестело, грохнуло, затрещало…
- Видела, Нина?
- О чем ты?
- Вспышка. Неужели не видела? Очень похоже на молнию. Но молния в такую погоду…
- Нет, - сказала Нина, - он просто неисправим! Полюбуйтесь на этого человека! Все кончено, все рушится, но даже теперь он ухитряется развлекаться!..
- Развлекаться? - сказал Игорь. - По-моему, развлекаешься у нас ты. А я - просто в меру ревнивый мужчина, но, в сущности, очень добрый.
Нина глянула гневными, сузившимися глазами.