– Ну да, дюжина вымпелов на флот не тянет. Так, усиленная эскадра. – Поддержал его Коновницын, второй пилот Яхнина.
– Оно конечно! – Яхнин авторитетно затянулся. – Но ведь это Х-крейсера!
– А что это, Максим Леонидович? – Спросил Игнатьев. – Почему наши жизни доверили этому непонятно чему?
– Не в курсе. А врать не хочу.
Началось многоголосое, стыдное для военных профессионалов обсуждение в стиле "мне один мужик сказал".
– Х-крейсер – это такая зверюга, которая пускает ракеты прямо из Х-матрицы!
– Чушь.
– Полный бред, как не стыдно повторять такое!
– Мне, товарищи офицеры, по барабану. Хоть прямо из рая. Факт налицо: клоны моментально обгадились, а мы живы! – Единственная разумная мысль.
– Х-крейсер оснащен генератором невидимости. Точно говорю. Не засекается вообще никакими средствами обнаружения. Поэтому и "Икс".
– Такого не бывает. Махину первого ранга по-любому засекут. Ты же массу, скажем, в миллион тонн не спрячешь. Такое маскировке не поддается.
И тут поднялся Пушкин.
– Товарищи офицеры, вы, конечно, извините, но вы все не правы.
– Ну-ка, Саша, просвети! – Попросил Яхнин.
– Х-крейсер передвигается в так называемом граничном слое Х-матрицы. Засекает цели посредством детекторов масс, выныривает в обычное пространство, осуществляет наводку, стреляет и ныряет обратно в Х-матрицу. То есть выход на цель он проводит в граничном слое, а окончательное наведение и сама стрельба у него в обычном пространстве. Бой Х-крейсера ведут как и любой другой вымпел, и только потом прячутся туда, где их ни засечь, ни достать невозможно.
Изложив всё это, Пушкин сел обратно.
– А я о чем? – Пилот, что высказывался о пусках ракет из Х-матрицы, горделиво поднял палец. – О том самом!
– Нет, – Саша Пушкин был само терпение. – Я же сказал: в граничном слое Х-крейсер подкрадывается в жертве. А стреляет уже после выхода в обычное пространство.
– А разве это возможно?
– Да. Потому что граничный слой это такая зона, где Х-крейсер может идти в нормальном режиме. И фиксировать гравитационные тени объектов, которые, в самом деле, не спрячешь. Собственно, тот факт, что Х-крейсер стабилизируется в граничном слое Х-матрицы, и отличает его качественно от остальных звездолетов.
– Ты откуда знаешь? – Поинтересовался Яхнин, жуя чубук.
– Во-первых, я в составе сводного отряда офицеров летал на Землю... ну... после плена. Нас возили в... скажем так, в одно специальное место, где прочли целую лекцию по этому поводу. Во-вторых, я был на борту Х-крейсера. Пока вы клонские танки жгли. Строго говоря, я в Город Полковников прилетел именно оттуда, с борта Х-крейсера.
– А чего раньше ни гу-гу?
– Так ведь военная тайна. Но, наверное, теперь уже можно, – Пушкин заскромничал и залился малиной, совсем как в счастливые кадетские годы.
В мой бок ткнулся локоть Вени Оршева.
– Румянцев! – Зашептал он. – А не такой ли корабль нас тогда возле Титана спас? Ну, помнишь? На "Дзуйхо"? Когда мы зачет сдавали и напоролись на чужаков?
Я, конечно, помнил. Более того, все мозговые мощности были заняты именно этими мыслями.
– Тише, дурак, – тоже шепотом ответил я. – Насчет чужаков подписку еще никто не отменял!
"Какая же ты, Румянцев, самовлюбленная сволота! – Думалось мне. – Сидишь тут и гордишься причастностью к гостайне! Ты-то, в отличие от Венечки, в курсе насчет чужаков. Даже название знаешь!"
Пушкин выхватил долю восхищения от торпедоносцев. Ну, ясное дело, они обсуждали его приключение, гадая, получит он Героя России или нет. Сашка окончательно засмущался и ушел.
Ушел и я.
Хватило соображения не дергать Пушкина, хотя свербило расспросить, как же так ему случилось посвататься к конкордианскому офицеру? Самохвальский в общих чертах просветил...
Мысль о Коле привела в чувство и поставила на верную волну. Его смерть вместе с тем фактом, что пушкинская невеста служит в клонском флоте, то есть воюет против нас и, чего уж там, подвергается смертельной опасности – вовсе не тема для разговора с Пушкиным. Тем более, что моя предполагаемая невеста сейчас в действующем флоте. Всё том же, вражеском. Пусть не на передовой, но это может в любую секунду измениться.
А вот эта мысль показалась весьма своевременной.
Я помчался к информационному терминалу, где имелись списки пленных и погибших клонов. Из тех, разумеется, что были опознаны.
Рошни среди них не значилось. Это хорошо.
От Рошни моя прыткая мысль доскакала до ее авианосца. "Римуш" болтался сейчас на орбите. И где-то неподалеку болтался мой личный то ли ангел хранитель, то ли демон – товарищ Иванов.
Я достаточно знал этого человека и свою судьбу, что так тесно с ним связана. Если он неподалеку, значит совсем скоро моя личная скука оборвется самым необычным способом.
Переговоры Иванова по рации я слышал при захвате "Римуша". Это факт, как говорится, медицинский. На Глетчерном столкнулся с Сашей Браун-Железновой. Тоже факт.
Стоило держать ушки домиком!
Интуиция и здравая житейская логика не подвели, хоть и довелось проверить их выкладки опытным путем нескоро. По военным меркам, конечно.
Вернувшись в общежитие, я решил, что, раз уж у нас повисла оперативная пауза, то приведу-ка я в порядок личные вещи.
Начал разбирать свой офицерский чемоданчик и наткнулся на папку с надписью "Vector. Дело №56".
Я нахмурился. Что за папка? Откуда? Какой "Вектор", да еще "дело номер пятьдесят шесть"?
О том, что папку пригнала мне прямо в руки взрывная волна, когда мы с Колькой Самохвальским пережидали взрывы ракет "Паирика" подле НИИ Экологии Глубокого Космоса, я вспомнил не сразу.
Мне в первую секунду показалось, что словом "Vector" озаглавлена часть документации к истребителю "Дюрандаль" – у новой машины была умопомрачительно продвинутая и сложная система управления вектором тяги. Не только на маршевых дюзах, но также на большинстве тангажных и креновых.
"А, ну техдокументация, понятно... – подумал я. – Приложения какие-нибудь..."
Непривычный значок (аббревиатура "ХЗ" в красном треугольнике) в правом верхнем углу папки меня тоже не насторожил, потому что у нас на флоте секретен почти весь документооборот; применяется огромное количество пиктограмм, отвечающих различным уровням секретности и различным службам; короче, мало ли!
"ХЗ? – Пронеслось по задворкам сознания. – В смысле икс-три? Или... Хэ его знает что это за ХЗ!"
Я раскрыл папку. Все ее содержимое – страниц пятьдесят на глазок – было запаяно в прозрачную пленку.
В заголовке первой страницы значилось: "Документ 1. Стенограмма".
Ниже, очень мелким шрифтом (бумагу экономили?) и впрямь шла стенограмма какого-то совещания... Мелькнули слова "безопасность", "органы", "ГАБ"...
Тут только я сообразил, что держу в руках документы, адресованные определенно не мне. Вспомнил, что папка прилетела из разбомбленного клонами НИИ космической экологии, каковая вывеска служила явно прикрытием для какой-то секретной конторы.
И что, наконец, я намеревался отнести эти документы в ГАБ еще тогда, в феврале!
Я уже захлопнул папку, когда вдруг сообразил, что мой взгляд скользнул по фамилии "Румянцев".
"Чего-о?! Какой-такой Румянцев?!"
Я вновь распахнул папку.
Прочитал пару строчек вверх-вниз и понял, что речь идет о моем отце, Константине Румянцеве.
Тут уж, дорогие друзья, вы меня извините, я не выдержал.
Включил в изголовье койки красную лампочку аварийного света (в казарме царил сумрак). Разорвал прозрачную пленку, достал бумаги и принялся читать...
* * *
Vector. Дело №56, Документ 1
"Стенограмма (выдержки)
А.Р.: Товарищи, и снова у нас ситуация "Вектор".
Ж.П.: Очень вовремя.
С.Б.: Лучше не придумаешь.
Ж.П.: Векторы-векторочки...
Л.В.: Извините... А что это такое?
А.Р.: Ах да, вы не в курсе. Сергей Дмитриевич, не соизволите?..
С.Б.: Охотно. "Вектор" это группа однотипных чрезвычайных ситуаций, с которыми наш отдел...
Ж.П.: Кхм.
С.Б.: ...Ну и не только наш, конечно, а целый конклав... благородный синклит ответственных органов!.. имеют неудовольствие сталкиваться уже лет тридцать и которые характеризуются...
Ж.П.: Скажите уже проще: от нас бегут люди.
С.Б.: Товарищ Патру, я бы попросил вас не перебивать... Хотя, конечно, да. Бегут.
Л.В.: Простите? Куда бегут? В Конкордию?
С.Б.: Никоим образом. Перебежчиками в Конкордию занимается только ГАБ...
Ж.П.: Не занимается. Никто у нас ими не занимается.
С.Б.: ...Занимаются другие организации. Наш отдел к разработке перебежчиков не привлекают. А тут люди исчезают. Без следа. Вместе с ними исчезают транспортные средства. Как правило звездолеты. Реже – флуггеры. К примеру, полгода назад восемь финнов использовали спортивную версию флуггера "Малага", на котором пристыковались в системе Львиный Зев к парому-улью чоругов. И были таковы, растворились вместе со своей "Малагой" где-то в глубинах Чоругского Домината. Каждый подобный инцидент мы называем "вектором".
Ж.П.: Потому что vector, на латыни, это "ездок", "мореплаватель" и даже в некотором роде "беглец".
С.Б.: Но и не только. Нам еще нравится игра смыслов: убежал, дескать, по вектору. По дли-и-инному такому вектору.
Л.В.: Тогда уж лучше было бы "адрес". Убежал, дескать, по известному адресу из трех...
А.Р.: Тема "Адрес" в наших секретных папках тоже есть. Она о другом.
Ж.П.: Александр Павлович! Ну что вы, в самом деле! Сами присваиваете высший уровень секретности, потом сами же...
А.Р.: Виноват. Леонид Сергеевич, забудьте мою предыдущую реплику. Она никогда не была произнесена, вы никогда ее не слышали.
Л.В.: И много таких "векторов"?
А.Р.: Наш сегодняшний предмет обсуждения – пятьдесят шестой по счету из выделенных "Периэксоном". Дело в том, что бесследных исчезновений людей вместе с техникой, приспособленной к автономному нахождению в космосе более одних суток – не менее двадцати в год. Но большинство таких грустных историй отсеиваются "Периэксоном" как безынтересные. Люди бегут из-под следствия в состав НВФ, люди попадают в аварии и катастрофы, спортсмены разбиваются среди астероидов, экстремальные туристы тонут в вулканах... Это всё прискорбные инциденты, но они не касаются вопросов государственной и цивилизационной безопасности. А в тему "Вектор" попадают только те странные, я бы сказал определенно девиантные особи, которые по виду являются совершенно нормальными, как правило даже преуспевающими гражданами, но которые вдруг почему-то приходят к выводу, что Российская Директория со всеми ее березками, лугами, горами, городами, пальмами и коралловыми рифами для них стала слишком тесной... И не только Российская Директория – что важно! – а вся Сфера Великорасы, само человеческое общество, сам социум вдруг перестают их устраивать. Они берут – и улетают. По вектору.
Л.В.: Секретоносители?
А.Р.: Что?
Л.В.: Эти девиантные, как вы выразились, особи – секретоносители?
Ж.П.: Некоторые из них – секретоносители. Но – далеко не все.
Л.В.: Вы подозреваете в них инопланетных шпионов?
Ж.П.: Вы ловите на лету. Да, это одна из версий.
...
А.Р.: Итак, возвращаюсь к сути вопроса. На этот раз исчезли четыре человека. Три ученых и один... член семьи, юная девушка. Специализация ученых – биология, генетика, биохимия. Вот наши "вектора": доктор биологических наук Иофантов Петр Павлович, доктор биологических наук Сухова-Иофантова Мария Демидовна и кандидат химических наук Голышев Евгений Андреевич. Все они бежали с борта научной орбитальной станции "Лобачевский" в системе Шао.
Л.В.: Иофантов?! Маша?! Это же бывшая группа Румянцева!
А.Р.: В том-то все и дело, уважаемый Леонид Сергеевич. Именно по этой причине мы решили привлечь к расследованию вас.
Л.В.: А как же Рената?
Ж.П.: Восемнадцатилетняя Рената Петровна Иофантова исчезла вместе со своими родителями."
На этом месте стенограмма обрывалась. Насколько можно было судить по сквозной нумерации листов дела, еще 3 страницы кто-то когда-то зачем-то изъял.
Легко догадаться, что я был заинтригован. Еще бы! Стенограмма упоминала моего отца, причем в связи с какими-то учеными-беглецами с борта станции "Лобачевский" ("Лобачевский"! Куда ваш покорный слуга заглядывал осенью 2621 года со свежепойманным халкозавром на поводке!)
Пришлось читать дальше, куда деваться.
* * *
Vector. Дело №56, Документ 2
"Справка.
В ответ на ваш запрос от 19.04.2610 сообщаю, что группа "Парус" (она же до 2599 "группа Румянцева", затем – "группа Иофантова") на 1.01.2598 имела следующий состав:
Д.б.н. Румянцев Константин Игоревич – руководитель.
К.б.н. Иофантов Петр Павлович – заместитель руководителя
К.б.н. Сухова-Иофантова Мария Демидовна – ведущий исследователь
К.б.н. Шанц Семен Борисович – исследователь
Асп. Васищева Любовь Григорьевна – старший лаборант.
Группа была создана в 2590 году с санкции руководства Центрального Института Фундаментальных Биологических Проблем РАН и занималась широким спектром исследований в области эпигенетики.
В 2599 году доктор Румянцев и его аспирантка Васищева вышли из состава группы по собственному желанию и навсегда покинули научную орбитальную станцию "Лобачевский".
Работы продолжили Иофантов, его супруга Сухова-Иофантова и Шанц, к которым вскоре присоединились асп. Голышев Евгений Андреевич и асп. Бойко Эдуард Олегович.
Подпись: Навальный П.П."
Я родился в 2599 году, вот что.
Мои родители покинули станцию из-за меня? Или так совпало?
Что там у них творилось вообще на этом "Лобачевском"?
Чем они занимались все?!
Что такое эпигенетика, в конце концов?
* * *
Vector. Дело №56, Документ 3
"По сведениям агентуры, внедренной в НВФ "Звездные Бульдоги", некая яхта проекта КГ-26024 наблюдалась в системе Эпаминонд в мае 2617 года и в системе Шао в августе 2618 года.
Имею все основания предполагать, что мы имеем дело с искомой яхтой "Рената".
Подпись: майор ГБ Ж.Патру"
Да что они там, с цепи сорвались?!
Каждый лист "Дела №56" в той или иной форме касался меня!
Ведь это я, я нашел потом яхту "Рената"! На Блэк Принцесс, спутнике планеты Бэйдоу!
Нашел и перепрятал, между прочим.