Элаи посмотрела на настойчивую женщину.
– Так что же мне делать? Что ты ждешь от меня? – Она вспомнила тот день на берегу моря, звездную женщину, наблюдавшую за ней. – Конечно, – сказала Элаи, не дождавшись ответа от Ма-Ги. Конечно. Скар ее выбрал не зря. И звездные люди тоже пристально наблюдают за нею. Значит, не зря она стала Первой. Она подошла к парапету и посмотрела на море. – Но если бы я построила корабли, Джин тоже построил бы свои. Благодаря Узорам он знает все, что делаю я. А я знаю все о нем. Он ненавидит меня, Ма-Ги. Ненавидит. Он ненавидит все, что не принадлежит к Стиксу. Он хочет получить весь мир. Он уничтожит этих людей.
– Кого, Генли?
– Я не знаю их имен. Их трое, его звездные люди.
– Откуда ты это знаешь?
В голосе Ма-Ги, в ее глазах было беспокойство.
– Калибаны говорят и тебе, – ответила Элаи. – Но ты не понимаешь. Вы, звездные люди, тоже знаете не все.
– Мне нужно предупредить Базу, Элаи.
– Оставь связь в покое. Все равно они ничего делать не будут. Верно?
– Я думаю, да.
Элаи посмотрела на нее.
– Ты похудела, Ма-Ги. Кожаная одежда пойдет тебе. Ты пойдешь со мной. Ты моя, поняла?
Ма-Ги подумала.
– Хорошо, – ответила она.
В этот день позже пришла Пазея со своим калибаном. Она была угрюмая, настороженная. Она не принесла своего наследника и была вооружена только ножом. Она встала перед креслом Элаи, хотя обычно держалась чуть сзади.
– Ты прочла, что происходит, – сказала Элаи. – Я собираюсь в верховья реки. Ты тоже.
Пазея испустила вздох, глубокий, медленный. Она сложила руки на груди, не отрывая глаз от Элаи. Лицо ее как будто было высечено из камня. Было видно, что она тщательно готовилась к своему визиту. Причесалась, украсила одежду. Она не знала, зачем ее вызвали. Может, это ловушка и ее ждет смерть.
– С тобой, – сказала Пазея.
– Я не идиотка, – сказала Эллаи. – Я не хочу, чтобы мы были слабыми. Ты только должна мне сказать, что будешь со мной. Других обещаний я от тебя не требую.
Пазея подумала:
– Я буду там. – И действительно, Элаи больше ничего не требовала от нее.
– Там тоже придет, – сказала Элаи.
– Ты поступаешь глупо. Первая.
Элаи нахмурилась. Затем она улыбнулась: все же она была Первая.
– Но он придет, – сказала она. – Я просила его прийти.
Там задержался на три дня. И все это время узоры менялись, становились все более угрожающими. Наконец он появился в сопровождении наездников. Его отряд поднял клубы янтарной пыли вдоль берега.
В Клауд он вошел один, только со своим калибаном.
– Немного задержался, – сказал он, представ перед Элаи.
Он совсем не изменился. Выглядел он так же, как и раньше. А она, Элаи, очень изменилась. Она встретилась с ним взглядами и отметила, что при дневном свете он так же хорош, как и в темноте. Стройный, высокий, уверенный в себе. Разве сейчас он захочет ее, когда прошло столько лет, и она потеряла грацию и внешнюю привлекательность?
Отец Дина, он пришел тоже, хотя сейчас он был только одним из ее наездников, и ничем больше. Дин стоял, плотно прижавшись к стене. Пазея была рядом с нею, чуть позади. И Клауд, отец Клауда, один из длинного рода Клаудов, тоже пришел. Итак, все ее мужчины – родственники, включая и двух ее сыновей – все пришли на ее зов.
– Почему ты не убила меня? – спросил Там без всяких церемоний. Это было в его духе – прямой и откровенный вопрос.
46. Год 205, день 51
Записи из журнала Ма-Ги
Элаи позвала на помощь людей из приморских Башен, своих прежних мужей. Отец Тама, Там-старший из Новой Башни. Он опасен, сказала мне однажды Элаи. И я теперь вижу, что она была права. Там действительно опасен.
– Почему ты не убила меня? – прямо спросил он, и казалось, каждый задает себе этот вопрос. Я думаю, что его оскорбило то, что Элаи даже не сделала попытки убить его. Через реку он переправился вместе со своими наездниками, но к Башне, к ней он пришел один.
Элаи смотрела на него, не поднимаясь с кресла. Она сделала какой-то знак, смысл которого я не поняла. Однако мне кажется, что она просто дала ему понять, что не считает его угрозой для себя. И это ему очень не понравилось.
– Здесь не Стикс, – сказала она. – У меня не такие манеры, как у Джина. – Это было прямое оскорбление, и это почувствовали даже калибаны, Скар и калибан Тама. Звери зашипели друг на друга, заклацали зубами.
– Как мальчик? – спросил наконец Там.
– Ушел к Привидениям.
Такая информация передается практически мгновенно по всему миру.
– Я видела его утром.
Он был очень красивый мужчина, этот Там. Я видела, что он все еще привлекает к себе Элаи, несмотря на все их разногласия. Он вовсе не был так стар, этот Там-старший, симпатичный, стройный, прическа у него была в виде короны. Одежда его изобиловала украшениями – он был богатый человек. Я никогда еще не видела такого красивого мужчину.
– Когда мы выступаем? – спросил он словами, а не на языке жестов. Он говорил с Элаи, как человек с человеком, и при этом как будто давно прошедшее время вернулось сюда.
О Элаи! Твои секреты! Ты все еще любишь этого человека?
Юный Дин стоял возле стены, и возле него лежал его калибан Двакамень. Лицо Джина было жестким и испуганным. Рожденный первым. Если кто-либо из присутствующих здесь мог ударить ножом Тама, так это был Дин.
Так как сын Тама ушел к Привидениям, его имя исчезло из списков живущих в Первой Башне, как будто у него никогда не было сына. Я думаю, что именно по этой причине Там пришел сюда.
И Пазея, эта старая женщина, всегда с оружием, правившая Второй Башней, она стояла возле двери, когда вошел Там. В данный момент она была без мужа, и можно было себе представить, какие чувства она испытывала, глядя на Тама.
Глядя на происходящее, я понимала, что Там думает об этих женщинах, но мне не хочется писать этого.
Элаи в настоящее время, пожалуй, единственный человек в Клауде, который мог бы держать это сообщество в руках. И если с нею что-то случится, то это приведет к полному хаосу. Там – он тоже понимал все это, но он понимал и другое. Он как бы говорил Элаи, бросал ей вызов: – "Попробуй, удержи без меня Приморские Башни". Но он понимал, что без Элаи он тоже ничего не сможет сделать.
Я посмотрела в окно и ужаснулась при виде огромного количества калибанов. Серые уже начали работу, видоизменяя Узоры и передавая всем, кто может читать язык Узоров, последние новости.
46
Послание Станции директору Базы
Наблюдается повышенная активность Клауда, выражающаяся в строительстве курганов в ответ на продвижение стиксайдцев. Совершенно очевидно, что Клауд знает о надвигающейся угрозе. Курганы непрерывно возводятся, затем уничтожаются, возводятся снова. Их линия постоянно меняется. Стиксайдцы не строят курганов. Они просто двигаются вперед со средней скоростью 30 километров в день.
Как со стороны Клауда, так и со стороны Стикса заметны большие массы калибанов. В Клауд прибыли подкрепления из приморских поселений.
Послание директора Базы к Ма-Ги
Генли и его сотрудники пропали в Стиксе. Известно ли вам что-нибудь?
Служба безопасности – директору
Агентам сейчас приходится работать с чрезвычайной осторожностью. Война кажется неизбежной. Агенты сообщают о возросшей агрессивности калибанов.
Директор – Службе безопасности
Генли, Маннин и Ким не выходят на связь с нами, и я не знаю, имеют ли они отношение к нападению на Клауд. Ма-Ги тоже не выходит на связь. Прошу не подвергать ненужному риску людей. Начинайте их понемногу отводить.
47. Год 205, день 60
Клаудсайд
Коридоры были неестественно пустые, пыльные, в них не было ни калибанов, ни Привидений. Ма-Ги понимала, что все это потому, что они собрались на берегу реки. Рыбачьи сети были все спутаны, рыбная ловля заброшена. Вокруг царили смятение и страх. На поверхности воды показалось что-то огромное, серое и скрылось снова.
– Они то же наблюдают, – боязливо сказал кто-то. Ма-Ги не могла придумать, кто такие "они". Может, морские жители?
Из лесов прибыли большие калибаны, не принадлежащие никому. Среди них были настоящие гиганты, но Привидения как-то управлялись с ними, и они не пытались драться с местными калибанами.
Дикие калибаны, подумала Ма-Ги. Беспокойство в Клауде все возрастало, наездники и калибаны нервничали, а Элаи все задерживала выступление. Солнце проникало в окна пустых Башен, и солнечные лучи высвечивали облака пыли в пустых холлах.
В одном из закоулков Башни Ма-Ги увидела Дина. Она не ожидала встретить его.
– Дин, – сказала она, приветствуя его. – Давно не видела тебя. Почему ты не приходил ко мне послушать рассказы?
Мальчик продолжал сидеть возле стены рядом с калибаном. В полутьме Ма-Ги могла видеть только нос калибана и глаза, зорко следящий за нею.
Дин ничего не сказал, только опустил голову и ждал, чтобы она прошла.
– Дин, ты здоров? – спросила она.
Записи из дневника Ма-Ги
Я сегодня говорила с Дином. Не думаю, что он понял. Ему семь лет. Маленький, тощий, одни коленки. Глядя на него, так и хочется вымыть его, причесать волосы. Но стоит посмотреть в его глаза, как это желание пропадает. Это мальчик, который сейчас думает об одном: как остаться живым. Он уже повзрослел, но когда я попыталась с ним заговорить, он поднял камень и швырнул в меня, как ребенок. После этого он заплакал, стараясь, чтобы я не заметила этого.
Я не хочу умирать – вот что означало его поведение. Камень, который он бросил, отскочил от стены и ударил в меня. Я посмотрела на него взглядом, каким смотрят на ребенка, сделавшего что-то нехорошее, и он разразился слезами, отвернувшись от меня.
– Ты боишься Джина? – спросила я.
– Нет, – ответил Дин, шмыгнул носом и вытер глаза. Он принял вид строгий и надменный, стараясь не показать, что он плакал. – Нет, я не боюсь.
– Посмотри на море, – сказала я. Это заинтересовало его. – Посмотри на море, когда ты выйдешь из Башни.
– Зачем? – это был ребенок, который подозревает всех в том, что над ним хотят подшутить.
– Ты просто посмотри, – и стала ему рассказывать о лодках, кораблях. Он сделал вид, что бросает камень.
– Я не хочу разговаривать.
– Будь умницей, – сказала я. – Ты хочешь жить, чтобы стать мужчиной?
Это привлекло его внимание. Значит, именно об этом он думал все время.
– Будь умницей, – сказала я, не зная, что ему посоветовать. Это ведь не мой мир.
– Твоя мать хочет, чтобы ты жил, ты знаешь это? Вот почему она позвала Тама и остальных. Ты же знаешь, что надвигается?
Он задумался, и я вспомнила ту сцену на крыше Башни, когда он оскорбил мать. Боится. Просто боится, но готов сражаться, этот мальчик. Сын Элаи. Я потрепала его волосы. Редко кто притрагивался к нему с лаской. В Клауде это не принято. Но он был явно доволен. Бедный мальчик.
– Твоя мать любит тебя. Я тоже.
– Я люблю тебя, – снова повторила я.
– Элаи говорила это? – спросил он.
Я солгала ему, но думаю, что если бы Элаи не была занята, она сама сказала бы ему то же самое. А кроме того, она поручила мне заботиться о своих сыновьях. Поэтому полагаю, что сказала правду.
Я поговорила и с Клаудом, но это мало что значило. Клауд был слишком мал и ничего не понимал. А Там находится среди Привидений. Он знает и понимает все. Он ведь общается с калибанами, с ариэлями, так что вряд ли он понял бы, что я хотела ему сказать. Он совсем другой.
Время шло. Приближался срок выступления. Я не возьму с собой этот журнал. Я спрячу его. На всякий случай.
Мне дали копье. Дайн научил меня, как держать его. Я предполагала ехать верхом на одном из калибанов, который не хотел стать ничей собственностью. Мы посмотрели друг другу в глаза. Я нарисовала для него Узор, но он носом разбросал камушки. Он явно не желал стать мне другом. Надеюсь, не потому, что это я, а просто не желает никакой ноши.
Здесь я мыслю как человек. Но я помню, что нахожусь в их собственном доме, собственной стране. Я нахожусь в государстве Клауд, которое они создали. Это разумные существа, которые пишут прямо на планете, и знаками их служит горы и пропасти. Поэтому зачем ему возить меня? Разве я смогу защитить его своим жалким копьем?
48. Год 205, день 97
Верхний Клауд
Они остановились на отдых, когда солнце спряталось за деревьями, и стали готовить пищу на костре из своих запасов, с добавлением корней, которые смогли найти здесь.
– Меня воротит от этой еды, – сказал Маннин. Его вырвало. – Может, какая-нибудь аллергия?
– Брось, тебе нужно есть, – сказал Генли.
– Это вода, – заметил Ким. – Я же говорил, Маннин пил сырую воду.
– Заткнись, – сказал Маннин, и его снова вырвало. Губы его запеклись.
– Совсем ослабел, – сказал охотник, который вез Маннина на своем калибане. – Клаудсайдцы скормят тебя калибанам, звездный человек.
Маннин встал и пошел мимо костра к реке.
Генли задумался. Пока что в эти два дня не произошло ничего необычного. Генли поел, стал рассматривать охотничьи костры вдоль реки. Это все были люди Джина.
– Сколько их? – спросил он Джина. Тот пожал плечами и сказал, что много – тысячи и тысячи.
Станция наблюдения наверняка заметила их передвижение, сосчитала количество костров, сделала выводы, и по-видимому люди ничего не собираются предпринимать.
Этот предводитель варваров, Цезарь Стикса, рискнул, нет, не рискнул, трезво рассчитал, что он может делать. Он может захватить мир, пока люди с Базы будут просто наблюдать. После этого он вступит в переговоры с Базой, оставаясь хозяином планеты.
Бедная Ма-Ги, несчастные клаудсайдцы, подумал Генли и поморщился, ощутив горький вкус во рту. Ким прав, воду нужно кипятить, иначе не избежать болезни в таких условиях.
– Маннин! – крикнул кто-то и пошел за ним в заросли.
– Эй! – сказал Ким и поднялся. – Дайте ему побыть одному.
– С ним все в порядке, – сказал Генли. Да, несмотря ни на что, их все же подозревают. Они чужаки. Он сказал Киму: Приведи его, чтобы ничего не случилось.
– Останови их, – сказал Ким. – Сделай что-нибудь. – Видимо, он боялся связываться с охотниками.
Из кустов раздался смех, треск веток, скоро охотники притащили Маннина, усадили его возле костра.
– Скажи им, – снова заговорил Ким.
– Заткнись! – Генли презрительно посмотрел на охотников, положил руку на плечо Маннина. Тот был бледный, пот блестел на его лице. Генли тряхнул Маннина. – Как ты?
Зубы Маннина выбивали дробь. Он сидел, согнувшись, тряся головой.
– Подай бурдюк, – приказал Генли.
– Я тебе не слуга, – прошипел Ким. – И не обязан выполнять твои приказы.
– Подай бурдюк! Ты будешь ухаживать за ним, понял?
Генли заметил Джина, сделал глубокий вдох.
Джин посмотрел на предводителя охотников, затем перевел взгляд на Генли. Он стоял, заложив руки в карманы.
– Генли! – сказал Джин.
Генли молча подошел к нему, и они присели возле костра.
– Этот Маннин, – с гримасой неудовольствия сказал Джин.
– Болен, – ответил Генли. – Желудок.
Джин ударил кулаком по колену.
– Все звездные люди так терпеливы? Вы слишком долго терпите его.
– Ему скоро будет лучше.
– Что? – Джин потянулся к огню и бросил туда кусок сухаря. – Для его желудка нет лечения. Это его разум, Генли. Разум хочет, чтобы его желудок болел. Это страх.
– Значит, он не охотник. Он другой. Нечто вроде Привидения.
Джин исподлобья посмотрел на него.
– Значит, Привидение.
– Люди бывают разные.
– Да, – сказал Джин ровным тоном, хотя было видно, что он лихорадочно думает, – я поручаю их тебе, Кима, Маннина. Ты будешь заботиться о нем, Генли.
Он испустил медленный выдох. Может, это такой юмор у Джина. А может, он имел в виду что-то другое?
– Вы знаете оружие, Генли?
Генли пожал плечами.
– Оружие звездных людей. Но у меня ничего нет. Мне не позволили вынести его за пределы ограды.
Глаза Джина заблестели интересом.
Генли понял, что допустил ошибку.
– Но на Базе и там, наверху, оружие есть. – Его слушали не только Джин, но и Блу и другие лорды Башен. – Всему свое время Джин.
– Ма-Ги.
– У нее нет оружия.
Губы Джина сложились в улыбку.
– Ты оставишь Ма-Ги мне, – сказал Генли. Он очень старался, чтобы сказать это, чтобы добиться этого. Спасти Ма-Ги, если это у него получиться. Соперничество сейчас можно и нужно забыть. – Ты хочешь получить Клаудсайд, и ты дашь мне эту женщину.
– Нет. – Джин понимал, что его отказ не имеет никаких разумных оснований, но для него это не имело значения. – Нет, – повторил он.
Желудок Генли болезненно сжался. Итак, Ма-Ги, я пытался. Но не смог спасти тебя. Мне остается только ехать с Джином навстречу неминуемому и собирать осколки, если они останутся. Впрочем, у Ма-Ги может проснуться здравомыслие и она сама поймет, что ей нужно бежать, выйти из игры, вернуться на Базу. Генли оставалось только надеяться на это.
Если Элаи позволит ей бежать.
Год 205, день 98
Башни Клауда
Они собрались на рассвете, когда первый свет разлился над Клаудом. Ма-Ги сжала в руке копье и поспешила вдоль берега. Кожаная одежда странно и непривычно прилегала к телу. Копье казалось ей крайне неудобным, и она все время боялась задеть им кого-нибудь. Вокруг нее были пешие охотники, наездники на калибанах. "Боже, помоги мне, – думала она. – Боже помоги мне. Что я здесь делаю?"
Совсем близко от нее прошел калибан, коснувшись ее своим жестким боком. Могучий хвост, состоящий из одних мускулов, едва не сбил ее с ног.
Привидение нашло ее среди тысяч идущих и жестом руки позвало за собой. Она пошла за ним, протискиваясь между шипящими калибанами, серыми и коричневыми. Она вскоре потеряла из виду своего проводника, но тот ждал ее на берегу. Рядом с ним был калибан без наездника.
Калибан зашипел на нее, подняв голову. Привидение успокоило его. Могучий хвост нетерпеливо ударил по земле, и Ма-Ги, опираясь на копье, стала взбираться ему на спину. Она едва ухватилась за его воротник, как калибан двинулся вперед. Своими ляжками она ощущала движение могучих мышц под чешуей. "Значит, они научились возить на себе людей, – подумала она. – А могучие челюсти, хвост – это боевые орудия, гораздо более мощные и эффективные, чем копье".
Калибан шел все быстрее и быстрее. Привидение давно отстало. Ма-Ги присоединилась к наездникам из остальных Башен. Все смешалось. Порядка никакого не было и в помине. Элаи находилась где-то впереди. Там же были и Там, и Пазея, и Дэйн, и ее сестры. Ма-Ги двигалась вперед в потоке остальных наездников, боязливо поджимая ноги, когда рядом с нею оказывалась свирепая голова чужого калибана.
Еще впереди много дней пути до встречи с врагом. Много ужасных рассветов, когда ей придется вставать и видеть возле себя чужие лица, оскаленные пасти калибанов... Как она позволила втянуть себя во все это?