- И что с того толку? Детский лепет. Это из-за подобного эксперимента мы сделали последний прыжок всего на три с половиной сотни астрономических единиц вместо трех с половиной сотен парсек?
- Как ты не понимаешь, - вмешался Айсберг. - Это же голос из прошлого, нашего прошлого. Не запись, а наш, личный голос по радио. Вот если бы у нас на борту была соответствующая оптика, мы бы могли даже увидеть сами себя. Тех, что моложе нас на пару дней.
- А если бы имели еще более соответствующую оптику, могли бы заглянуть в глубь истории Земли на несколько тысяч лет назад, - хмыкнул Николай. - А если бы у кого-то были иные причиндалы, то она была бы он. Я же говорю - детский лепет. Ежу понятно, что мы летим, обгоняя собственные сообщения.
- Но это первый удачный эксперимент по передаче послания самому себе.
- Про эхо в горах забыли.
- Знаешь, как-то на втором курсе университета нас заставили проводить вот такую лабораторную работу: дали источник питания, реостат, амперметр, омметр и вольтметр. И, меняя сопротивление и напряжение, заставили выстраивать зависимости тока. Ну, у всех соответственно получился классический закон Ома. Когда же мы спросили у преподавателя зачем мы все это делали, "ведь и так ежу понятно", он нам ответил: "Вы всегда и все должны потрогать своими руками. Кроме того, если у кого-то из вас эксперимент даст иные результаты, он с полтыка получит Нобелевскую премию". Так что во всем есть смысл.
- Ну и как, получили?
- За те несколько сотен лет, что существует университет, это пока не удавалось никому. Но можешь попробовать быть первым.
- "Нобелевка" мне не нужна, не по Сеньке шапка. А нормальный смысл во всей этой истории с передачей сообщения самим себе я вижу только один. В то время, как мы лишились антенны дальней связи и имеем неполадки в системе контроля, нам удалось найти способ независимо перепроверить работоспособность и возможности нашей основной радиосистемы. И теперь с уверенностью можем сказать, что при приближении к Солнечной системе с ЦУПом связаться вполне удастся. Но это и так было ясно.
- Ясно - не ясно, но видишь, даже такой скептик как ты может вычленить разумное зерно из нашей глупой затеи, - улыбнулся Айсберг. - Кстати, а вот об этом-то я и не подумал… Я ведь использовал основную систему только потому, что она дает гораздо более широкий угол охвата. То есть так легче попасть на точку нашего предполагаемого выхода. Хотя… Насчет направленных лучей у меня тоже кое-что есть… Но это чуть позже.
- Поздравляю, поздравляю нашего Альбертика с удачным завершением эксперимента, - на центральный пост ввалился сияющий радужной улыбкой Парнишкин. - А мы-то все сомневались: получится - не получится?
- Да вот… получилось, - со смущенной улыбкой принял первые поздравления физик.
Следом к поздравлениям присоединились Сандро и Копейко. Последним на посту появился Беляев. Окинув быстрым взглядом всех собравшихся, он кратко поздравил именинника и вдруг обернулся к угрюмому Бойо.
- Не переживай, они и меня в курс дела не ввели, - хмуро пробасил он. - Видимо, делать что-то втихаря у них считается нормой.
- Ну вот, вечно придет поручик Ржевский и все опошлит.
- Да что вы как индюки надулись?
- Нет ребята. Не хорошо получилось, - вдруг будто отрезал физик. - Ребята, извините, не подумал… - он протянул руку Николаю. - Честно говорю, такого больше не повторится. Мир?
- Ладно, наука, - Бойо стиснул руку Айсберга. - Но чтоб впредь…
- Я же сказал…
- Тогда бормочи насчет своих направленных лучей…
- Что?! - удивился Альберт. - Ах, это… Думаю, это будет интересно всем. Потому что касается причины, по которой в качестве основной точки посещения нашей экспедиции выбран ближний трехкилопарсековый рукав Млечного пути. А конкретнее - его дальняя часть.
Айсберг заговорщически подмигнул. Начало было вызывающим. Действительно, а что такого нового мог сообщить штатный физик экспедиции по этому вопросу? Земные ученые уже давно засекли странный сигнал, идущий как раз из этого места галактики. Когда он был впервые принят, считалось, что это чисто случайный набор импульсов, затем была найдена некая его повторяемость. Но что это: просто фоновые галактические шумы или чья-то закодированная передача определить так и не удалось. Против версии о закодированной передаче говорило слишком уж большое время ее действия. Представлялось невероятным, что кто-то в течение нескольких сотен лет будет транслировать одно и тоже. В то же время не получалось объяснить и смоделировать условия существования подобных импульсов исходя из чисто галактических явлений. Этакая загадка в загадке. Таким образом, при назначении основной точки для посещения "Ассоциативному" вопросов не возникло.
Айсберг выдержал многозначительную паузу, с высока поглядывая на ожидавшую очередного шоу команду. Хотя ребята тоже не торопились, времени было много. Наконец Альберт подошел к пульту управления и прямо в помещении поста включил трехмерную проекцию Млечного Пути. Вернее, не весь Млечный Путь, а только ту его часть, в которую входили Солнечная система и ближний трехкилопарсековый рукав.
Вокруг астронавтов засветились звезды. Синяя ломаная линия обозначила трассу "Ассоциативного", по которой он продвигался в последние несколько месяцев. Сплошная линия - перелет от перехода до перехода, пунктир - сами переходы. Пунктира было больше.
- И так, - начал Айсберг, когда все достаточно налюбовались картинкой, а Парнишкин прекратил бесполезные попытки поймать одну из блестевших рядом с ним звездочек, - это наша дорожка, по которой мы продвигаемся в глубь галактики. Места переходов можете не принимать во внимание - они все равно на данный момент нас не интересуют. А вот перелеты очень даже. То, что наша система локации настроена в том числе на прием интересующего нас сигнала, это вам, я надеюсь, объяснять не надо? Так вот. По мере продвижения сигнал принимался нами не всегда. Сейчас я попрошу систему выделить красным те участки пути, где сигнал присутствовал.
Альберт поколдовал над пультом и часть сплошных линий на схеме окрасились буровато-пурпурным. Теперь стало видно, что, если в начале пути красного на схеме было достаточно мало, то к середине и далее его стало достаточно много и все это были как отрезки на линиях перелетов.
- Вы, наверное, спросите - почему? - продолжил физик. - Вот и я вначале задался вопросом, куда подевался сигнал, который мы достаточно долго и устойчиво принимали на Земле. А потому попросил капитана немножечко скорректировать путь "Ассоциативного", сделать его наиболее прямым до точки назначения. Это удлинило экспедицию во времени, но принесло свои результаты, которые вы сейчас и видите. И теперь, по имеющимся у меня данным, я могу смоделировать вот это.
Айсберг еще раз поколдовал над пультом управления и посреди скопления звезд образовался тонкий конусообразный фиолетовый луч, проходящий точно по красным отрезкам. Начинался луч от ничем неприметной звезды возле места навигатора и заканчивался небольшим раструбом, накрывавшим Солнечную систему на другом конце поста управления.
- Как вам?
- Впечатляет, - немногословный Копейко медленно прошелся вдоль всего луча, пристально осмотрев как его начало, так и конец. - Хочешь сказать, что сигнал предназначается именно нам?
- Не факт. По пути луч затрагивает несколько звездных систем, но, как видите, покрытие нашей, Солнечной, просто идеальное. Кто не верит, может убедиться.
- Так это же зов! - засветились глаза Парнишкина. - Они нас зовут! Представляете, на второй планете у неизвестной звезды…
- Да успокойся ты! - перебил его Бойо. Его, как и всех в экспедиции, одновременно и манило, и пугало это вновь открывшееся обстоятельство.
- Так что, окончание нашей экспедиции - вот здесь, - Альберт вновь склонился над пультом, и звезда в начале конуса вспыхнула ярким белесым шаром. - Звезда вполне себе земного класса, спектр G2V. По предварительным данным имеет от трех до семи спутников. От нас находится на расстоянии около тысячи световых лет, преодолеть которые можно одним прыжком. При чем выйдем опять же либо в точке, где имеется контакт с сигналом, либо в непосредственной близости от него. Так, Серега?
Беляев обернулся из-за своего пульта, молча посмотрел сначала на физика, затем на Бойо, вновь перевел взгляд на Альберта и молча кивнул.
- Извини, Колька, так получилось… - тихо пробормотал он, снова отворачиваясь к своим приборам.
- Еще один конспиратор… - скривился Бойо.
- Ладно, не время для выяснения отношений, - вмешался Лорри. - До точки перехода сутки. Прошу всех тщательно продумать наши возможные дальнейшие действия.
- Да что тут думать! - Парнишкин просто выпрыгивал из комбинезона.
- Вот именно поэтому я настоятельно и прошу подумать. Все. На вахте Бойо и Айсберг, остальным - покинуть помещение.
Центральный пост управления опустел. Альберт выключил проекцию звездного неба и плюхнулся в кресло второго пилота рядом с Бойо. Помолчали. Нахмуренный Николай не хотел ни о чем говорить. Ведь буквально в течение одного часа его дважды выставили лохом, недостойным введения в курс происходящего. Демонстративно отвернувшись от физика, он запустил сканирование перепроверки систем корабля. Просто так. Чтобы хоть что-то делать.
Теперь они вдвоем молча следили за тем, как в бегущей строке на мониторе вспыхивают зеленые надписи: "Проверено". Встроенный контроль в очередной раз не обнаружил ни одной неисправности, кроме отключенного состояния главной передающей антенны.
- По поводу моего открытия… Ну, этого луча, направленного на Землю… - тихо, все еще извиняясь, прошелестел Айсберг. - В общем, я советовался с капитаном.
- Ну не с командой же, - съязвил Николай.
- У Эдика свое мнение на этот счет.
- Каждый имеет право иметь свое мнение на этот счет.
- Ты не понимаешь. Его мнение в данном случае представляется самым независимым, чем может быть у кого-либо из команды.
- Даже у тебя?
- Даже у меня. Лорри считает, что это действительно может быть некий зов. Посуди сам: человек ведь не рожден для полетов, но почему же мы тогда так стремимся вверх, почему нас так тянет в небо, к звездам?
- Куча объяснений. Мы просто глупы и слишком любознательны.
- Да, согласен, не факт. Но ведь возможно же? Вот тебя сейчас тянет к той самой неприметной звезде? Вот сейчас, когда мы находимся в зоне действия луча. Тебя тянет? И если тянет, то сильнее или слабее чем обычно?
- Одинаково, - Бойо повернулся к Альберту и криво усмехнулся. - Ты так перебрал со своей секретностью, что не ровен час сам свихнешься на этом. Что до меня, то мне всегда, на сколько себя помню, хотелось побывать там, где еще никто и никогда не был. И лично я считаю это совершенно нормальным. В отличие от некоторых, которые просто помешались на своих открытиях. А что до твоей звезды, так хоть сейчас прыгаем к ней или можем свернуть в другую сторону. Понял?
- Понял, понял. Просто, при принятии решения прошу тебя сделать засечку своего состояния сейчас и сравнить его с завтрашним, когда мы уже выйдем из-под воздействия луча.
- За Парнишкиным лучше следи.
- И это также.
Когда на следующий день "Ассоциативный" вынырнул из перехода и антиперегрузочные камеры выпустили экипаж на свободу, Айсберг, даже не одеваясь, как был, в нижнем белье, первым бросился к пульту на центральном посту управления.
- Нет. Он куда-то пропал… - с изумлением бормотал он, пытаясь перенастроить систему радиослежения корабля.
- Что у тебя там? - команда впервые видела своего физика в таком возбужденном состоянии.
- Сигнал пропал… Не понимаю…
- Найдется, никуда не денется.
Тем временем, отрабатывая заложенную в него программу, корабль развернулся и впервые за полгода полета приступил к торможению, цель которого была остановка у неприметной безымянной звезды в одном из дальних углов ближнего трехкилопарсекового рукава Млечного Пути.
Глава 10
- Хоть убей, не понимаю куда подевался сигнал.
- Может быть, просто проскочили точку трансляции?
- Как?! Конечно, в этом месте галактики достаточно большое скопление звездных систем, но на линии передачи эта - единственная. Следующая - в полутора парсеках, а предыдущая - и вовсе в трех. Ошибиться в расчетах на такое расстояние просто невозможно.
Удерживаемые привязными ремнями они сидели в креслах в комнате Альберта. Физик Айсберг и его оппонент биолог Копейко. Растерянный и недоумевающий Альберт, со стороны более похожий на ребенка, у которого прямо из-под носа пропала любимая игрушка, и спокойный невозмутимый Степан, старающийся даже в мистическом найти понятное реалистическое объяснение.
- А ты не думаешь, что сигнал мог посылаться не с поверхности планеты, а со спутника или даже со свободно передвигающейся станции?
- Прикидывал. Только посуди: такое значительное время трансляции и все практически из одного места. Если бы это была станция, она просто обязана дрейфовать. Хотя… Учитывая возможный технологический разрыв между нами…
- Вот именно.
- Но согласись, установить передатчик на достаточно стабильном космическом объекте, которым является планета, технически гораздо проще.
- Соглашусь. Только вот: для кого? Технически гораздо проще делать записи гусиным пером на бумаге из целлюлозы, а не заморачиваться с разными там компьютерами, накопителями памяти, да еще и распознавателями речи.
- Значит, все-таки считаешь, что точку передачи мы проскочили?
- Не уверен, но думаю, это может быть единственным разумным объяснением отсутствия сигнала.
Ученые замолчали. Каждый обдумывал свое. Удивительно, но сейчас каждый из них взвешивал все возможные аргументы против своей же собственной версии. Айсберг пытался найти дополнительные доводы за теорию Копейко, в то время как Степан старательно подбирал основания увеличить вес мнению Альберта.
- А, может быть, сигнал действительно просто прекратился? - осторожно попробовал перевести дискуссию в иную плоскость Копейко.
- Мы же с тобой это уже обсуждали, - вздохнул Айсберг. - Хочешь снова обговорить возможные причины того, что более тридцати тысяч лет сигнал присутствовал, а на последней тысяче исчез?
- Тогда не знаю. Похоже, надо возвращаться по линии назад и ждать появления трансляции. Только, как я понял, наши ребята без высадки на планету улетать отсюда уже не собираются. И, если честно, я - тоже.
- Высадка… Да черт с ней, с высадкой. Два - три дня от силы. Ну, погуляем по этой каменистой пустыне, пыль пощупаем. Все-таки какое-никакое развлечение за полгода полета. Лично я и сам не против. От нас не убудет.
"Ассоциативный" уже более суток находился на орбите второй из пяти планет безымянной звезды, расположенной в ближнем трехкилопарсековом рукаве Млечного Пути. Той самой, что была определена как наиболее вероятная точка отправки сигнала, принимаемого на Земле.
Вот только сигнала не было. И пропал он сразу по выходу из перехода. Не помогло в поисках даже то, что Айсберг, надеясь нащупать луч трансляции, заставил командира провести корабль по достаточно сложной кривой торможения, во время которой перегрузки внутри "Ассоциативного" раз двадцать менялись от невесомости до двух "же" и не было такого члена команды, который бы не клял за это "чертового физика" самыми последними словами.
Сигнал исчез. Его не было нигде. И, если предположить, что расчеты выполнены верно, что "Ассоциативный" точно вышел из перехода, что это та самая звездная система, а передача действительно велась с ее второй планеты, определенной как наиболее подходящая с точки зрения температурного режима, если сложить и перемножить все эти "если" и "что", и при этом еще учесть, что последний прыжок составил около тысячи световых лет, то из всего этого вытекало новое предположение, что в течение последней тысячи лет на планете произошло нечто, заставившее сигнал исчезнуть. Но тогда возникал следующий вопрос об останках той самой передающей станции. Конечно, тысяча лет… Но не могло же действовавшее на протяжении более тридцати тысяч лет оборудование за какую-то тысячу практически полностью превратиться в пыль. И тем не менее датчики "Ассоциативного", сканировавшие планету километр за километром, до сих пор так и не обнаружили ни одного объекта, хоть отдаленно попадавшего под определение "вероятно искусственного происхождения".
Странная планета. С равнинным рельефом, небольшим проявлением нагорий, преимущественно покрытая некоей рыхлой субстанцией, чем-то напоминающей пыль. По многим параметрам практически копия Земли. Ускорение свободного падения на поверхности - 1,05g, химический состав - достаточно похоже, только чуть меньше железа, да больше кремния, средняя температура - почти полное подобие, основной газ в составе атмосферы - азот, присутствие кислорода около 21 %, полный оборот вокруг звезды - 372 земных суток, даже наклон орбиты не отличается от привычного - все те же 23 градуса, вот только период вращения (то есть местные сутки) составляли 36,5 часов. И тем не менее абсолютно безжизненна и, хотя датчики и улавливали присутствие влаги в достаточно большом количестве, лишена водоемов или даже намеков на присутствие воды.
Зато вездесущая пыль здесь - почти как Мировой океан на Земле. Покрывая собой около восьмидесяти процентов планеты, делает ее и без того ровную поверхность еще более гладкой, оставляя остальным двадцати процентам возможность лишь немного возвышаться в виде одиноких остроконечных скал и плоскогорий.
Очень странная планета. И в первую очередь таким сходством и различиями с Землей.
Подготавливая к высадке первую десантную группу, "Ассоциативный" уже вторые сутки кружил на минимально возможной орбите, ради соблюдения которой решено было пожертвовать даже таким благом как искусственная гравитация. Только вот выяснить что-либо кроме того, что бы ни стало известно сразу по подлету, не получалось. И через тридцать часов наблюдения внизу все также простиралась ровная пустыня с редкими пиками при полном отсутствии следов не только разумной, но и вообще какой-либо жизни.
Отсутствие результата и привычной гравитации начинало понемногу бесить. Может быть, невесомость сама по себе и хороша в качестве детского аттракциона где-нибудь на орбитальной станции недалеко от Земли, но только не в том случае, когда требуется выполнять достаточно сложную и кропотливую работу. Дефицит веса мешал во всем. Начиная от необходимости постоянной фиксации тела, передвижений, когда все время требовалось находиться в контакте с поручнями, закрепленными на стенах, питания из тюбиков и маленьких баночек, постоянно норовивших улететь и забиться в какой-нибудь отдаленный угол и кончая самой неприятной в таких условиях процедурой - оправлением естественных потребностей. То, как происходило последнее… в общем, рассказывать совсем не хочется.
Кроме того, в каком бы положении ты не находился по отношению к окружающим предметам, в невесомости тебе постоянно кажется, что тебя перевернули вниз головой, а если во время сна ты забудешь сунуть руки под прижимающее тело одеяло, то, просыпаясь, увидишь их прямо перед собой, скрюченными и согнутыми в локтях.
И адаптация. После суток подобных мучений практически у каждого члена экипажа всерьез болела голова и наблюдались расстройства в области координации движений. Лекарь Парнишкин обещал, что это пройдет быстро, буквально за три-четыре дня, но издеваться над своим организмом на протяжении такого огромного срока не желал никто.