- Как ты думаешь, решится наш медноголовый отдать приказ для высадки на планету, или мы так и будем до скончания века кружить на ее орбите? - Парнишкин поднял со стола банку с гречневой кашей и ковырнул ее ложкой.
- А тебе что, не терпится оказаться среди тех самых, что первыми посетят планету иной звездной системы? Так я тебя расстрою: даже если тебе и удастся попрыгать по ее поверхности, то быть первым с твоей специализацией тебе не светит. Если вообще еще разрешат туда спуститься, - усмехнулся в ответ Бойо.
Они сидели в кают-компании, в обеденной зоне. Хотя "сидели" - это громко сказано. Скорее "были пристегнуты к креслам, находящимся рядом со столами". Было время завтрака. Более натренированный к подобным условиям Бойо уже успел расправиться со своей порцией второго и теперь, под воспоминания о Земле и вечном "Макдоналдсе" блаженно потягивал Кока-колу, через трубочку. Парнишкину везло меньше. Он только-только смог собрать в свой желудок разлетавшийся вокруг него салат и теперь приступал к каше.
- Да мне пофиг, кто там будет первым, не веришь? - медик осторожно понес наполненную ложку ко рту. - Согласно телеметрии, планета абсолютно безопасна. Что там есть? Небольшое превышение норм содержания хлора в атмосфере… Так для этого достаточно всего лишь респиратора.
- "Безопасно" - это когда ты уже высадился и прожил на поверхности какой-либо достаточно приличный срок. Допустим, года два - три, - наставительно пресек Парнишкина Бойо. - А на счет того, что тебе пофиг, кто коснется планеты первым - это ты загнул. Это имя будет золотыми буквами вписано в книгу истории человечества. Неужели не хочется?
- Представь себе - нет. Я не тщеславен. Кроме того, из всей истории космонавтики мы помним только имя Гагарина - первого человека за пределами Земли, да Армстронга - первого из ступивших на иную планету. Ты помнишь имя первого покорителя Марса? Или того, кому раньше всех повезло прогуляться по Плутону? То-то же. А ведь все это тоже золотые имена истории. И еще… А, черт! - пока Парнишкин пытался разобраться с ложкой каши, банка, должным образом не закрепленная на столе, уплыла. А попытка схватить ее свободной рукой провалилась из-за привязного ремня, прочно удерживавшего тело медика. - Черт, черт! - Парнишкин расстегнул ремень и вновь попытался схватить банку. На этот раз удачно, но слишком резко. Продолжая начатое движение, медик взмыл вверх, промахнулся в попытке схватиться за столешницу и, кувыркаясь, ушел под потолок, о который довольно ощутимо трахнулся спиной.
- Банку с ложкой сунь в карманы, и на руках, на руках… - спокойно прокомментировал неудобное положение Парнишкина Бойо. - И не дергайся ты так сильно, вспомни, как учили.
- Я же говорю - это кошмар какой-то… - после нескольких неудачных пируэтов медику удалось-таки вернуться на свое место за столом. Он зафиксировал перед собой банку и вновь полез в нее ложкой. - Пока к этому привыкнешь, с голоду помрешь.
- А ты не привыкай, ешь, а то остынет.
- Так уже остыло, - поднести вторую порцию каши ко рту у Парнишкина получилось удачнее. Но холодная еда не лезла в горло. С сожалением оглянувшись на расположенную всего в двух шагах микроволновку, медик вздохнул и зачерпнул третью ложку. Если бы не отсутствие гравитации, не было бы проблем, а вот сейчас… Чем вновь летать по всей кают-компании, лучше уж съесть завтрак холодным. - И все-таки этот дуболом нас точно доконает. Уже давно бы сели на планете, погуляли, размялись и жили бы себе по-человечески. Что еще такое?
Парнишкин только в последний момент обратил внимание предупреждающие знаки Бойо.
- А этот дуболом и в мыслях никогда не имел сажать "Ассоциативный" на неизвестную планету, - раздался за спиной медика голос капитана Лорри. - Что поперхнулся? Ешь, насыщай организм калориями.
- В конце концов подслушивать не хорошо. Этому еще в детском садике учат. Так что тогда, так и будем вертеться на орбите?
- Есть предварительное решение отправить на поверхность одну из спасательных капсул. С экипажем из трех человек. Соответственно, ты в это число не входишь.
- Из-за дуболома?
- Из-за того, что ты - медик.
- Я так и знал, что найдется ну очень веская причина, - хмыкнул Парнишкин и посмотрел на Бойо, глаза которого как бы говорили: "Ну вот, я же тебя предупреждал".
- Ладно, доедайте, что у вас осталось, и через полчаса на центральном посту. Будем обсуждать подробности высадки, - Лорри было уже повернулся на выход, но в последний момент как бы раздумал. - Послушай, Парнишкин, а почему ты тогда сказал, что мы летим именно ко второй планете?
- Когда?
- Тогда, еще до перехода, во время доклада Айсберга.
- А! Это… - медик меланхолично пожал плечами. - Просто показалось, что, если звезда земного класса и у нее есть планеты… Ну… Третья - это как у нас, а вторая - вроде и сойдет…
- То есть просто пальцем в небо? - Эдуард сосредоточенно буравил взглядом Николая.
- Да. Просто пальцем в небо… А что?
- Так… Ничего… Не опаздывайте на центральный пост.
Глава 11
И вновь перед Бойо подобно расширяющемуся в темноте зрачку глаза открылись ворота шлюза. И вновь, сразу за срезом платформы, только бескрайнее в своей черноте космическое небо. Готовилась высадка. Планеты видно не было, сейчас она находилась по другую сторону корабля, не было видно и звезды, хотя ее близкое присутствие все же угадывалось по ослепительным бликам, исходившим от обрамления проема.
- Внимание, капсула, - радио на борту спасательного бота ожило голосом Лорри. - Вылет по готовности.
- Принято, - штатно отозвался Бойо и еще раз прошелся по контрольным приборам. Норма. Пилот опустил солнцезащитное стекло в шлеме скафандра, включил первичную тягу и тут же обратился к двум научникам, сидевшим прямо у него за спиной. - Сзади, зеркала опустите, начинаем вылет.
- В норме, - так же буднично и штатно отозвались те.
- Тогда, как говорится, поехали.
За пределы посадочной площадки их выдвинула гидравлическая система. Капсулу тут же накрыло ярким слепящим светом. Мощно. Пришлось даже прищуриться несмотря на светофильтр. Николай добавил оборотов двигателю, дал небольшой корректирующий импульс и медленно направил бот вокруг "Ассоциативного", выходя на траекторию сближения с уже появляющейся из-за корпуса корабля планетой.
- Тяга! - повинуясь железной руке пилота, на шестикратной перегрузке капсула рванула к объекту высадки. Правда разгон был недолог, всего несколько секунд.
- Это жестоко, - послышался из-за спины задыхающийся голос Айсберга.
- А кто сказал, что будет легко?
Сейчас, сидя за джойстиками управления, Бойо вновь чувствовал себя молодым курсантом, который когда-то только-только пришел в школу пилотов. Первые занятия и первые самостоятельные маневрирования в открытом космосе. На маленьких, но очень юрких ракетопланах, оснащенных все теми же химическими двигателями. И здесь все не так, как на большом корабле. Минимальное количество навигационных помощников требуют от пилота максимальной собранности, а имеющая лимит заправка топливом - еще и точности в выполнении каждого маневра.
В принципе, капсула спроектирована таким образом, что автоматически доставит экипаж на ближайшую планету даже без помощи рулевого. Лишь бы планета была в зоне досягаемости. Но расход горючего при этом… А задача, поставленная перед Бойо, состояла не только в том, чтобы опуститься, но и взлететь и благополучно вернуться на "Ассоциативный" после завершения миссии высадки. А вот такое уже по силам не каждому. Поэтому вместо трех научных сотрудников Лорри направил на высадку только двух, скрепя сердце отдав Бойо приказ пилотировать капсулу.
Планета быстро приближалась.
- Внимание, торможение.
На сидящих внутри бота вновь обрушилась перегрузка. Несколько меньшая, зато более длительная. Планета внизу заметно замедлила вращение.
- Входим в атмосферу.
Повинуясь действию корректирующих двигателей, капсула развернулась в сторону полета, задрала нос и почти тут же вдоль ее бортов потянулись первые сполохи огненных нитей. Через несколько секунд эти отдельные нити обволокли весь корпус единым красновато-белым пламенем. Вновь возросла перегрузка. Позади Бойо послышались сдавленные хрипы. Да что там научники, даже опытному пилоту и тому сейчас приходилось несладко. Но торможение об атмосферу помогало сэкономить так необходимое топливо.
Наконец пламя снаружи погасло, капсула перешла в контролируемое пилотом свободное падение. А сзади только пыхтение и напряженная тишина. Автоматический контроль практически отключен, сейчас все зависит лишь от мастерства и опыта пилота. Но надо же доверять члену своей команды!
На высоте пары километров Бойо включил основные двигатели. Резко погасив скорость, капсула зависла. Сделано практически в яблочко. До поверхности оставалось не многим более трехсот метров. Николай улыбнулся. Под ним расстилалось плато. То самое, которое изначально и было выбрано точкой посадки. Пройдя еще немного в горизонтальном полете, Бойо посадил капсулу прямо на краю площадки, рядом с безбрежным пылевым морем.
Мягко сработали амортизаторы, выключились двигатели.
- "Ассоциативный"! Вы меня слышите? Капсула на поверхности. Расход топлива десять процентов, - отрапортовал пилот и поднял солнцезащитный щиток на шлеме скафандра. Лоб Николая серебрился от выпавшего на него пота, зато лицо сияло. Для возвращения назад у него оставался почти двойной запас топлива.
- Лихо, - раздался в наушниках голос Лорри. - Разрешаю покинуть капсулу. Высадившимся все время находиться в скафандрах. Повторяю, снимать скафандры или подвергать их разгерметизации строго запрещено. Удачи, ребята.
- Что ж, выходим, - Бойо щелкнул тумблером, верхняя полусфера бота ушла вверх и вбок. - Кто желает быть первым? Между прочим, исторический момент: первый шаг человека по планете, не принадлежащей Солнечной системе.
Сзади раздались только охи.
- Ну ты и сволочь. Мы что тебе, дрова, что ли?
- А вот этого не надо. Все сделано с ювелирной точностью и соблюдением всех возможных мер безопасности. Или вы так меня благодарите за хорошо выполненную работу?
- Сначала думал, что меня размажет, - закряхтел Айсберг. - Потом, что разлетимся на мелкие кусочки от удара о поверхность. А теперь уж и не знаю, как именно себя чувствую, но по ощущениям, меня просто не стало… Ладно, ладно, уже выхожу, - уловив через зеркало на себе укоризненный взгляд пилота, Альберт с трудом поднялся из кресла. - Фиксируйте момент.
Физик неуклюже перевалился через борт капсулы, встал на редан и, несколько помедлив, спрыгнул на расстилавшуюся под ним землю. Высота прыжка была небольшой, не более сорока сантиметров, но толи из-за скафандра, добавившего весу и изменившего центр тяжести, толи просто из-за неточных движений, но Альберт не удержался на ногах и кубарем покатился по грунту.
- А вот землю целовать не стоит, - хохотнул Бойо. - Этот ритуал обычно производится по возвращении в родные пенаты.
- Поговори у меня еще, - типа зло отбрыкнулся Айсберг, поднимаясь на ноги.
- Что там?
- Нормально, стою. Тяжеловато, конечно, но это из-за скафандра. Поверхность достаточно гладкая, грунт твердый, присутствия пыли поблизости не наблюдается.
- Это мы и так видим, - весело подтвердил прием информации Бойо и тут же несколько повысил голос. - "Ассоциативный", подтверждаю выход первого человека на поверхность.
- Прекрасно. Следим за вами. Продолжайте. Напоминаю: через пятнадцать минут мы уйдем в зону тени, связь будет отсутствовать три четверти часа.
- Принято, продолжаем.
Все это так, очередные регламентные переговоры. На самом деле на корабле узнают обо всем происходящем практически в тот же самый момент. Для этого на борту "Ассоциативного" имеется достаточно мощная оптика, да и сама спасательная капсула оснащена громадным количеством видеоаппаратуры, трансляция и запись с которой не прекращается ни на минуту. Переговоры космонавтов так же, хоть и не напрямую, а через блок бота, передаются непосредственно на основной корабль. Как говорится: контроль, контроль и еще раз контроль.
- Так, давайте делом займемся, - потоптавшись возле капсулы, Альберт призывно поднял вверх руку.
- Давай, - вслед за физиком закряхтел со своего места Копейко. - Только я-то тут при чем? - в зеркале заднего вида Бойо увидел, как зоолог отстегнул привязные ремни, встал со своего места, приблизился к борту и начал переваливать через него огромный чемодан с оборудованием. - Принимай, Альбертик.
Если не учитывать значимости момента, все происходило достаточно скучно и обыденно. Заученными до автоматизма движениями научные работники развернули сеть исследовательской аппаратуры, перепроверили ее работоспособность, приступили к замерам. Сначала то, что было поблизости, затем далее, по кругу.
Бойо оставался в кабине капсулы. Согласно последним распоряжениям, полученным им на "Ассоциативном", покидать пост управления ботом ему было разрешено только в самом крайнем случае. Впрочем, роль статиста-наблюдателя его тоже вполне устраивала. Можно отдохнуть, и, удобно откинувшись в кресле, просто предаться созерцанию окрестностей. Хотя и осматривать-то тут было особенно нечего.
С трех сторон капсулу окружала каменистая бело-серая равнина, испещренная мелкими трещинами и поднимавшаяся в сторону основного плато. Немного поодаль, на фоне общей плоской картинки, вертикально вверх торчали несколько небольших глыб, которые из-за миниатюрных размеров и скалами-то назвать было невозможно. Так, несколько бугорков, но все-таки хоть какое-то разнообразие унылого ландшафта.
Наконец, с четвертой стороны, буквально в нескольких сотнях метров, начиналось то самое пылевое море. Такое же серое, как и все остальное на планете, только еще более однообразное и потому еще более нудное.
В общем, все совсем не так, как это красочно описывается в различных заполонивших полки бестселлерах. К сожалению, яркие картинки внеземных миров в основном всегда остаются на бумаге, на деле все гораздо прозаичнее. Просто серость вокруг и тоскливо-нудная работа. Просто каждый выполняет отведенную лично ему роль. И ничего страшного, если эта роль менее тяжела, чем у других. Вот и сейчас, чем без толку скакать по каменистой пустыне, пытаясь отломать от очередного булыжника очередную пробу, вполне вероятно, было гораздо сподручнее удобно развалиться в кресле и просто наблюдать, как это за тебя делают другие.
Тем более, что передвигаться по планете было действительно нелегко. Даже не смотря на привычную гравитацию и ровную поверхность. И, если бы не мощная влагопоглощающая система, Степан давно бы уже не просто взмок, а плавал в своих испарениях, заключенных под покрывавшую его защитную герметичную оболочку. Потому что легкий скафандр не имеет системы терморегулирования, а плато, на котором находились исследователи, располагалось совсем неподалеку от экваториального пояса планеты. Жара, стесняющий движения изолирующий костюм и редкие, но очень каверзные расщелины, в которых легко подвернуть ногу, все это вместе взятое никак не повышало настроения. Хорошо хоть пробы грунта достаточно легко откалывались обычным пневмомолотком.
- Что там? - Степан доставил очередную порцию размельченной в песок породы к поверочной станции около которой колдовал Альберт.
- Ничего нового. Обычные минеральные кристаллизационные грунты скального типа. Кремний, алюминий, железо, кальций и так далее. Кварц, циркон, магнетит - заинтересовало?
- Вообще-то я в этом не очень-то…
- Практически обычная земная скала, так понятнее?
- Немного. Продолжим или отдохнем?
- Давай так. Сходи, зачерпни немного пыли, а дальше будем отдыхать хоть до самого появления "Ассоциативного".
- Хорошо, - биолог из последних сил поплелся в направлении моря.
Не пройдя и десяти шагов подвернул ногу в очередной пропущенной расселине, выругался, порадовался, что не заработал вывих лодыжки, пошел дальше.
Черта соприкосновения пыли и твердой поверхности чем-то напоминала обычный земной берег моря с той только разницей, что по пыльному морю не катились волны. Оно было совершенно, до абсолютизма, спокойно. Ни ряби, ни единого движения. Да и при ближайшем рассмотрении пыль вовсе не выглядела пылью, по консистенции эта спрессованная субстанция больше напоминала желе.
Степан неуклюже опустился на колени, достал специальный совок для проб. Да, это действительно как желе. Этакий густо сваренный кисель. Пришлось даже приложить достаточное усилие, чтобы вырвать из его плоти нужную порцию. Со смачным чавканьем. При этом на поверхности моря остался четкий след в виде лунки, заполнять которую окружающее вещество не торопилось.
Копейко подождал некоторое время. Нет, рана, нанесенная морю, оставалась все такой же четкой. Тогда биолог осторожно протянул руку и дотронулся до вещества. Мягкое. Пружинящее.
Надавил. Желе легко пропустило руку внутрь себя.
Вынул. Внутри моря остался рельефный отпечаток его руки. Осмотрел перчатку. Чистая. Ни единого следа.
"Вот и хорошо. Не испачкаешься", - почему-то подумалось Степану. Он с трудом встал и заковылял обратно к капсуле и походной химической лаборатории.
- Принес?
- Вот, наслаждайся, что-то вроде нашего киселя, - Степан протянул наполненный совок Альберту. - Так я пока отдохну?
- Давай.
Даже не смотря на скафандр, скрывавший не только фигуру, но и лицо человека, было отчетливо видно, как выдохся Копейко, постоянно подтаскивавший к лаборатории очередные пробы. И это было действительно так, потому что сразу после разрешения он даже не присел, а буквально повалился на землю.
Тем временем Альберт загрузил пробу, взятую из моря, в переносной исследовательский комплекс. Подождал первых предварительных данных. Когда же на мониторе побежали первые строки расшифровки, физик не сдержался от удивления.
Это уже было намного интереснее. Данный образец содержал в себе изрядную толику хоть и простейших, но органических соединений и, кроме того, имелось даже наличие какого-то количества связанной воды.
Айсберг еще раз перепроверил полученную информацию и оглянулся в сторону моря.
- И все-таки здесь может быть жизнь.
- Где? - тут же заинтересованно отозвался Копейко.
- Здесь. А что? Органика есть, вода есть, энергии от звезды хоть отбавляй, радиационный фон повышен, мутируй - не хочу.
- А-а, ты в этом смысле, - вскочивший было Степан разочарованно опустился обратно, но потом вновь встал и приблизился к лабораторной станции. - От всех этих твоих условий до возникновения жизни… Как сказал Творец в одном старом анекдоте: "Я не доживу". Кстати, а где твоя хваленая органика?
- Как где? - Альберт взглянул на дисплей компьютера, показывавшего результаты теста. - Ничего не понимаю… - теперь экран показывал наличие в образце только кремниевых соединений. - Только что было…
- Было - сплыло… - пробормотал Копейко, потом поколдовал с историей тестов в памяти персоналки. - У тебя что здесь, термоядерные реакции? Вот оно, был углерод, стал - кремний. Если я хоть что-то понимаю в этом, то мощность нашего оборудования просто невероятна.
- Кроме того, от этой энергии мы должны не просто взорваться - испариться, да еще с частью плато, - недоуменно подтвердил физик. - Похоже, не работает наша передвижная лаборатория, накрылась медным тазом.