– Да, – ответил Дэйн. И, нерешительно помолчав, добавил: – Тасцин. Ты с ней много говорила?
– Не очень. Не на терранском, только на татхском и на языке Паркку, Сиера.
– Ты не предвидишь там проблем с её статусом начальника?
– Начальника. Как Рип.
Гребень Туи изогнулся сложным образом – немного похоже, как человек вертит пальцами.
– Да. Я стараюсь думать вперёд, изучать. Быть готовым торговать дальше.
Он делал паузы между словами, не очень уверенный, что следует говорить – и говорить ли вообще.
Туи только смотрела вопросительно.
Дэйн оставил старания и пожал плечами:
– Давай по койкам.
Туи наклонила голову и ушла, зашуршав по лестнице. Дэйн усмехнулся и пошёл за ней, только медленнее.
* * *
Примерно через две недели Рип Шеннон возвращался на "Королеву" из лагеря Торговцев.
Он был в отлучке, по его расчёту, около сорока восьми часов – хотя правильнее было бы считать тридцать девять, двое суток по местному времени, – пойманный внезапным и исключительно свирепым штормом, который бушевал без передышки почти всё это время.
Они с Джаспером тогда посетили Торговцев, следя за процессом очистки, который требовал частой настройки, поскольку состав рудных яиц сильно колебался. Он не собирался проводить там ночь – хотя он был единственным, кто этого ещё не делал. Рип считал, что его долг требует от него хотя бы часть суток проводить на "Королеве", чтобы ничего не случилось в его отсутствие.
Остальные медленно, но уверенно начинали свободно перемещаться туда и обратно. Особенно в течение последних шести или семи дней в каждый спальный период на корабле оказывался один из Торговцев, занимающий крохотную пассажирскую каюту, и хотя бы один из экипажа "Королевы" застревал в высоком лагере Торговцев на деревьях.
Рип был доволен, что ему пришлось застрять. Наблюдая и слушая, он мог узнать гораздо больше, чем из чтения файлов данных или даже направленных вопросов. Слишком много случалось такого, о чём даже в голову не придёт спросить. Например, он пытался составить список официальных функций Торговцев. Со временем он всё яснее понимал, что Торговцы меняют названия своих должностей в зависимости от аудитории.
– Ты инженер? – спросила Туи у Камсин по просьбе Штотца.
– Да, – ответила Камсин.
Тасцин согласилась, что она – связистка, а Лоссин – навигатор, но не прошло и пяти дней, когда Штотц вернулся после долгой и явно удовлетворительной работы по созданию нового сборщика яиц и сообщил, совершенно случайно, что Тасцин – биохимик.
– Я думал, она – инженер связи, – недоумённо сказал Рип.
Иоган пожал плечами – это было не его дело, а значит, он о нём не думает.
– Обучили на биомеханика, – сказал он. – Читала переводы докторской диссертации Дзай’йи с Риеза о квантовых эффектах на межклеточном уровне, как и я. Но подошла к ним с другой точки зрения.
Он покачал головой.
– Всё равно мне это не нравится… не знаю почему. Но она модифицировала шламовую плесень, которая теперь откладывает полупроводниковую сетку внутри биогазовых костюмов для защиты нас от электромагнитных излучений так, как это делает мех татхов.
Штотц, которого не волновал вопрос об определении должностей, исчез в своём машинном отделении за нужными инструментами.
То же самое случилось, когда Али поговорил с Паркку, которая ещё не до конца поправилась, зато обнаружила умение общаться по-террански.
Она также утверждала, что она – обученный техник связи, по крайней мере так она говорила Камилу, и её помощь в создании электромагнитных детекторов рудных яиц, над которыми он работал, была, по словам Али, неоценима.
В конце концов Рип понял, что каждый из Торговцев обучен выполнять любую работу, которая может понадобиться. Некоторые испытывали склонность к работам определённого рода или обладали талантами к выполнению конкретных заданий. Но в отличие от терран, которые удобнее всего чувствовали себя в своей профессиональной нише и понимали устройство иерархии, у Торговцев было всё наоборот.
Тасцин пришлось занять положение верховного арбитра из-за её возраста. На борту "Ариадны" единственными постоянными должностями были капитан и кок-стюард. Все остальные выполняли работы по очереди.
За время пребывания в лагере Рип узнал, что Паркку и другой берранин, Иррба, были спутниками жизни. Были и другие родственные отношения: Тасцин была матерью Камсин, а Вросин, к несчастью, потерял кого-то вроде двоюродного брата в убитом пиратами экипаже "Ариадны".
Вросин пострадал больше других, но пострадал не он один. Для татхов родство было важной вещью, и они все были так или иначе друг с другом связаны. Кузен Вросина должен был остаться, но его манили огни и увеселительные заведения Биржи – а поскольку кораблю нужны были руки, родственная группа разделилась.
Перед сном татхи выполняли ритуал в память погибших. Рип, засыпая на соседней платформе, слушал жужжание взлетающих и падающих голосов, напоминающих какие-то древние терранские духовые инструменты, и голоса их сливались с постоянным воем ветра в деревьях и ровным шелестом дождя по листьям. Странное ощущение, вспоминал он сейчас, кланяясь ледяному ветру. Такое чужое и в то же время странно и неожиданно знакомое. Оно пробудило старые воспоминания, грустные голоса, поющие на церемонии оплакивания его деда, убитого в стычке, когда Рип ещё был очень мал.
"Королева" стояла впереди, озаряемая случайными вспышками молний. С течением дней солнечная активность росла, и теперь разряды длились дольше; грозы во время шторма продолжались часами, меняя только частоту и громкость, как барабаны в бессмысленной симфонии. Рип нажал кнопку на рации шлема, и люк открылся. Рип взобрался по пандусу, борясь с ветром, с облегчением привалился к стенке, оставив дождь и ветер снаружи за закрывшимся люком. Потом так зевнул, что в ушах хрустнуло. Тау говорил, что усталость может быть вызвана импульсами энергии, пронизывающими тела и исходящими из скал, напрягаемых приливами и раздвигаемых корнями деревьев.
В люке наверху появился Джаспер Уикс.
– Есть что доложить? – спросил Рип, стягивая перчатки и разминая захолодевшие руки.
– Связи не было, – ответил Джаспер. – Доктор Сиер в лаборатории вместе с Крейгом. Туи с тобой не вернулась?
– Она там осталась. Играет с Камсин в какую-то компьютерную игру. Они примерно одного возраста и обожают топографические игры.
Джаспер улыбнулся. Рип заметил у него в руках гравёрный нож и обрадовался. Крейг напоминал им о том, что отдых необходим не меньше, чем еда и сон. Очевидно, Джаспер решил заняться гравировкой.
– Я сейчас поем, посмотрю какой-нибудь идиотский трёхмерный боевик и лягу спать – в таком порядке, – сообщил Рип Джасперу, залезая за ним в камбуз. – Что-нибудь ещё?
– В серии штормов предвидится затишье. Не очень долгое, но такое, что можно будет попробовать слетать на шахту. В этот раз мы постараемся нагрузить лодку получше – спутники наблюдения показывают, что затишья хватит на загрузку лодки примерно до половины полезной грузоподъёмности. А дополнительный экипаж перевезём флиттерами – и с дополнительными сборщиками яиц мы сможем по-настоящему подчистить место!
Рип почувствовал, как хорошее настроение его покидает.
– Думаешь, это выйдет?
Джаспер состроил лёгкую гримасу.
– Более медленное возвращение, и чем больше нагрузка, тем больше неустойчивость. Если что-то не пойдёт, придётся, быть может, сбрасывать груз. Но они чувствуют не хуже нас, что время поджимает. У нас пока руды мало. И надо добыть больше, пока штормы не станут беспрестанными.
– А они станут? – спросил Рип.
– Компьютерное моделирование показывает, что да, но сколько это продлится – никто не знает. – Джаспер пожал плечами. – В сущности, это дело случая.
Рип кивнул.
– Кто пойдёт в эту экспедицию?
– Самый большой экипаж, который мы сможем собрать. Глиф переслал сообщение о погоде, и мы только что сформировали группу, пока ты возвращался из лагеря. От нас – Дэйн, Али, Штотц, я. Больше у нас нет модифицированных скафандров. Оба врача пойдут, но останутся в лодке и во флиттере. Туи будет следить за связью в лагере, а Фрэнк отсюда – если ты не возьмёшь это на себя, и тогда Фрэнк поможет в лагере. С их стороны – все татхи, потому что они сильнее других, и Шошу. Берране и Глиф будут следить за работой очистителей. И Фрэнк с ними, если ты здесь возьмёшь на себя работу на рации.
– Легко, – согласился Рип, вспомнив Шошу, приземистого старика из пустынного мира Аэльсавена. Он напоминал Рипу Карла Кости, большого медведя-механика, болтающегося сейчас на орбите вокруг планеты на "Северной звезде".
Глиф был высоким и тощим гибридом со старой терранской колонии на планете Станисласа. Кожа у него была даже темнее, чем у Рипа, – его народ жил под звездой куда резче терранского Солнца, и он явно вырос там, где бывали суровые времена года. Электромагнитные импульсы его абсолютно не трогали. Он был даже спокойнее Джаспера, но умел потрясающе играть на странном музыкальном инструменте из своего мира. Если на этом инструменте играть правильно, он звучал как хор духовых.
Рип, удовлетворённый планами, полез вверх выполнять то, о чём говорил. Теперь он был уверен, что они в конце концов добьются успеха.
Глава 14
Раэль Кофорт на "Северной звезде" глубоко вздохнула и тут же ощутила чувство вины. Она глядела на пар от своего дыхания, расходящийся вокруг кустов помидоров с корнями в воздухе. Но здесь, в гидропонном отсеке, её углекислый газ по крайней мере быстро утилизуется, и растения преобразуют его в кислород. Проблема в том, что в других местах корабля это происходит гораздо дольше. Аварийные вентиляторы не справлялись – Торговцы "Ариадны" явно были привычны к более высокому уровню двуокиси углерода.
Они также были привычны и к более низкой температуре: на таком расстоянии от солнца и при отключённых машинах "Северная звезда" неуклонно остывала. Кости соорудил кое-какие нагревательные элементы, но использовать их можно было лишь в самых удалённых точках орбиты.
И потому Раэль и вся остальная команда почти всё время жили теперь в гидропонной лаборатории, делая только вылазки для работы, с которых высокий уровень углекислого газа и холод загоняли их обратно в гидропонный отсек.
Она поправила терминал данных у себя на коленях, ощутив при этом движении лёгкую головную боль. Так всегда бывало здесь, в джунглях в центре корабля. В остальных местах по мере нарастания уровня двуокиси углерода росла и головная боль, сопровождающаяся забытьём и учащением дыхания. Она предупредила всех, чего следует ждать при отключении энергии, и хотя никто не жаловался, она знала, что остальные страдают от тех же симптомов не меньше её.
Помогало наличие работы, которую надо делать. Она пробегала данные планетарных наблюдений.
Джеллико и Йа ей помогали. Её терминал данных был подключён к корабельному компьютеру с помощью дистанционной низкоэнергетической инфракрасной связи. Очень низкая потребляемая мощность компьютеров, находящихся глубоко внутри корабля, как и лаборатория гидропоники, не давала возможности их обнаружить. Медицинское образование Раэль ставило перед ней вопрос: каково воздействие высочайших уровней электромагнитных полей Геспериды-4 на экипаж "Королевы Солнца"? – а это наводило на мысль построить модель системы бурь.
Работа шла медленно, и она часто перепроверяла данные, поскольку получаемые результаты казались невероятными. Но перепроверки показывали то же самое: экипаж "Королевы" в серьёзной опасности. Раэль, отвлекаясь от собственного дискомфорта, думала, как действует на планете экипаж "Королевы". И что происходит с выжившими с "Ариадны"? Вообще, они из пиратов – или нет? Но основная мысль была о том, как воздействует на людей электромагнитное поле планеты. Они там уже больше двух недель.
От ряда спальных гамаков по периметру лаборатории донёсся приглушённый зевок. Раэль обернулась и увидела, что Стин Уилкокс сел и протирает глаза. Куртка его сбилась и вспучилась; Раэль улыбнулась, увидев, как Стин её расстегнул и оттуда выскочила чёрно-белая кошка.
Кошка привычным движением оттолкнулась от переборки, пола и потолка, потом нырнула в люк, вильнув хвостом, и направилась по своим делам.
– Отлично согревает, – буркнул Уилкокс.
Раэль молча достала банку джекека и бросила ему. Кивнув в благодарность, навигатор её поймал, щёлкнул кнопкой нагрева и вскрыл банку. Отпил и закрыл глаза.
Из ранних отчётов Джеллико – они были особенно подробны – она знала, насколько холодно в ходовой рубке. Расположенная в центре корабля, с самым высоким уровнем влажности и в присутствии людей и кошек гидропонная лаборатория была самым приятным для жизни местом.
Раэль усилием воли заставила себя вернуться к работе, когда у люка снова возникло движение, и капитан вернулся из ходовой рубки с последней проверки. Поскольку корабль летел вслепую, если не считать редких и быстрых выглядываний в безопасных точках орбиты, постоянные вахты не были нужны. А если бы пираты их нашли, они всё равно не успели бы разогреть двигатели достаточно быстро, чтобы уйти. Но пока что пираты их не нашли, и они, отскакивая, как бильярдный шар, то от высокой орбиты, то от низкой, мотались вокруг планеты и лун.
Раэль уже не могла дождаться следующего подхода к планете, когда можно будет снова обновить воздух, отрегулировать хоть ненадолго температуру и сделать ещё кое-какие необходимые вещи. Она внимательно посмотрела в лицо Джеллико и не нашла ничего тревожного.
Это были очень долгие две недели – иногда во сне ей казалось, что они мечутся в этой системе вечно и никогда из неё не выйдут. Но при последней проверке Джеллико был в достаточной степени доволен сложным курсом, который они со Стином выработали и который пока потребовал лишь одной коррекции. Её, конечно, тоже выполнили рядом с планетой, чтобы скрыть своё присутствие в электромагнитной буре.
Джеллико залез в гамак рядом с ней – она видела, как оттопыривается его куртка, и засмеялась, на этот раз вслух, когда он расстегнул куртку и оттуда высунулась вторая кошка.
Глаза Джеллико засветились юмором:
– Я это сделал приказом. Никто не выходит на дежурство в ходовую рубку, не взяв с собой кошку. С кошкой можно выдержать холод куда дольше – на самом деле это углекислый газ загнал меня обратно, а не холод.
Альфа (или Омега? они выглядели совершенно одинаково) спрыгнула с койки, громко замяукала и исчезла в люке.
– Как идёт твоя работа? – спросил Джеллико.
Не формулируемая никем вслух потребность общаться была вызвана необходимостью чем-то занять бесконечное время. Она могла ответить двумя-тремя словами, но вместо этого стала рассказывать:
– Танг мне помогал. Он соорудил для меня несколько изящных матриц, чтобы компенсировать низкое напряжение. В модели, которую я строю, учитывается солнечная энергия, циклы солнечной активности, вулканическая деятельность, океанские течения и всё остальное.
– По данным от спутников наблюдения? – спросил капитан.
– Танг прочёл самые свежие данные во время нашего последнего включения питания, – ответила она, кивнув. – Захватывающая картина, если не пугающая. У меня есть мысль, что среди научной общественности эти данные вызовут значительный интерес.
– Что должно принести нам значительную прибыль, – сказал Джеллико. – Что ж, мы её заработали.
"Если доживём до того, чтобы её потратить". Этого она вслух не сказала, но по сузившимся глазам капитана поняла, что он подумал о том же.
– Надо бы вылезти и посмотреть, не нужна ли Кости помощь в машинном отделении, – сказал Стин.
Раэль ценила старания команды оставлять капитана время от времени наедине с женой. Они жили в тесноте этого узкого пространства, и каждый слишком ощущал присутствие других. Она, со своей стороны, также старалась иногда оставлять мужчин одних, чтобы они могли хоть переодеться спокойно – или поговорить по-мужски, без вежливых слов, которых требовало присутствие жены капитана.
Вежливость, которая исчезала, когда ей приходилось выполнять функции врача. Тогда она превращалась в безличного и бесполого медицинского работника – изменение, порождённое уважением к её медицинскому образованию. Ещё одна искорка человечности, которую она тоже ценила.
Джеллико прищурился на терминал данных у неё на коленях.
Раэль с трудом собрала свои мысли, чтобы вернуться к прерванной работе.
– Эти данные верны? – спросил он.
– Конечно, – ответила она.
Лицо Джеллико посуровело, и Раэль поняла, что его мысли обратились от научных данных к тем восьмерым членам экипажа, которые были пойманы внизу на планете, где собиралась ионная буря.
– Они не будут стартовать ещё примерно… – Он снова прищурился на данные.
– Похоже, ещё дней десять. Если бы я была там внизу, я бы определила их как восемь для страховки, – сказала Раэль, и внутри у неё всё сжалось, когда она вводила информацию с клавиатуры. – Да, десять дней.
Джеллико медленно вдохнул и потёр виски. Глаза его открылись, и их синий взгляд застыл.
– Рип будет ждать до последней минуты, пока не соберёт столько руды, сколько сможет.
Раэль посмотрела на цифры и покачала головой. Очень слабым утешением было знать, что Крейг Тау тоже на "Королеве" и у него есть те же данные, что и у неё, и он сможет довести это до ушей Рипа. Но с какими ещё проблемами приходится Рипу иметь дело?
Мисеал в это время думал о стратегии.
– …потому что есть только один способ синхронизировать корабли, не имея связи, – это очевидное время рандеву.
Его лицо прояснилось, и он стукнул себя кулаком по ладони.
– Вот оно! Вот так он и сделает. А это значит, что нам нужно придумать разумный план.
Он выпрыгнул из гамака и исчез с быстротой и грацией, напомнившей Раэль кошек.