Они жили в искусственной среде, на обитаемой базе в космосе, с ограниченным жизненным пространством. Разве он не читал эти скучные исторические тексты насчёт того, как в ранней терранской культуре ставились эксперименты по жизни в искусственной среде и как в этой среде люди либо сходили с ума, либо у них менялось представление о личном пространстве?
В этом и дело. Терранам нужно пространство вокруг. Туи явно в нём не нуждалась – судя по тому, как близко она всегда стояла к другим, пока не научилась держаться на удобном для них расстоянии. Но татхам, жителям обитаемых баз, естественным образом требовалось меньше личного пространства. На самом деле им даже удобнее было стоять близко друг к другу. Это не имело отношения к угрозе или защите – не больше, чем имело к ним отношение расположение терран на расстоянии вытянутой руки друг от друга; хотя кто-нибудь не привыкший к этому мог бы воспринять такой строй как желание оставить руки свободными, чтобы выхватить оружие и начать стрелять.
"А если они увидели в первую ночь наши слипроды…"
Рип знал, что он сделал открытие.
Это вполне могло быть движущей силой взаимного недоверия.
Рип пожалел, что он один и не с кем это обсудить, потом пожал плечами. Скоро.
А тем временем это можно записать в журнал. Рип включил консоль, размял пальцы и начал вводить информацию.
* * *
Дэйн с Иоганом в тревоге смотрели на неприветливый низкий скальный купол, освещённый резким светом огней шахтной лодки.
– Всего четырнадцать островов, – сказал Лоссин. – Большинство так близко к пределу, что добраться до них мы можем только в идеальных условиях. Это – номер два. Здесь ещё работу необходимо сделать.
Штотц с суровым лицом медленно покачал головой. Было совершенно очевидно: добывать сьеланит будет куда труднее, чем они рассчитывали.
Даже не добывать, подумал Дэйн. Шахтные улитки работали в большей степени автономно. Интересно, на что они похожи? У него в голове промелькнули ужасные образы – в основном из макулатурных трёхмерных фильмов, до которых он был охоч в юности. Наверняка они были какими-то органическими машинами, которые терране видели редко, если не считать монстров в видеофильмах. Но Дэйн припомнил реакцию Штотца. Инженер не стал бы улыбаться, если бы у них был в самом деле ужасный вид.
Нет, трудно будет добыть руду, которую они выдают. Единственные залежи руды, до которых могли добраться шахтные машины татхов, были в этих вулканических куполах, выдавленных магмой. Некоторые купола были так далеко, что добраться до них можно было лишь тогда, когда сложный цикл трёх лун давал самый длинный интервал между двумя приливами. Шахтным улиткам нужны были сами приливные размывания, которые выносили руду, но слишком долгий прилив унесёт всю руду, которую добудет биомеханика, а от этого зависимость от времени становилась ещё более сложной.
И это если погода будет относительно спокойной. И если не будет больных.
– На этих купольных островах нет деревьев? – вдруг спросил Штотц.
– Нет. Мы полагаем, что сьеланит в добываемых количествах подавляет их рост, поскольку деревья плотно растут на островах, где нет полезной руды или где она залегает слишком глубоко.
– А вы не рискуете ставить лагерь на островах, где нет деревьев?
– Мы знаем только, что странники обходят деревья, но никогда не проходят между ними. В деревьях редко бывает туман. Странники держатся вблизи суши. Мы считаем, что ночи они проводят на тех островах, где нет деревьев.
Заговорил Сиер:
– Мы зарегиссстрировали этот туман двигатьссся быссстро над водой, когда ссолнце ссадитсся, пока наши приборы их не упуссстили из виду.
– В инфракрасном их не видно? – спросил Штотц.
Вопрос был риторический, и Дэйн это знал, но Лоссин утвердительно хмыкнул, а Сиер сказал:
– Это есссть правда.
Штотц посмотрел на часы – они все посмотрели. Инженер что-то про себя хмыкнул, и Дэйн увидел, как у него разгладились брови, будто изменилось настроение.
С явным предвкушением он произнёс:
– Ладно, тогда давайте выгружать рудные боты и начинаем работать.
Они натянули погодное снаряжение. Дэйн работал быстро: он терпеть не мог, когда холод забирался под одежду.
Но случайно глянув в иллюминатор лодки-раковины, он забыл о погоде. Ничего подобного он в жизни не видел. Лодка выползала на берег, как экипаж-амфибия. Движение было удивительно плавным, и Дэйн не слышал ничего похожего на звук двигателя. Только слышалось странное гудение, пока лодка вылезала из прибоя на берег. Взглянув в широкий иллюминатор сбоку, Дэйн увидел за лодкой широкую полосу песка, покрытого странным узором, уже затираемым волнами и ветром. Лодка остановилась, и единственным звуком остался шум ветра.
"Спина" лодки опустилась, как пандус. Когда они выходили, Дэйн огляделся, чтобы сориентироваться, и увидел, что они стоят лицом к морю. В лицо бил холодный ветер, а вдали вспыхивали молнии – чего он уже почти не замечал, привыкнув.
Ботинки вязли и скользили в податливом песке. Дэйн обошёл вокруг лодки, наклонился и посмотрел под неё. Чешуйки на брюхе лодки-раковины слегка шевелились в унисон. Он протянул руку их потрогать.
– Нет! – грохнул голос Лоссина. – Эти моторные чешуйки очень острые!
Дэйн отдёрнул руку.
– Она ползёт, как змея!
– Змея? – повторил Лоссин. – Это хорошо только на короткое расстояние.
– Торсон!
Штотц махнул рукой, и Дэйн заковылял обратно к двери лодки. Он заглянул внутрь и вдруг расхохотался, увидев…
– Рубец на ножках, – ухмыльнулся Штотц. Боты были стандартными восьминогими тягачами – как боты растяжек, которые держали "Королеву", – с машинной платформой сверху, но там, где Дэйн рассчитывал увидеть сложное землеройное оборудование, был большой ярко окрашенный мешок, свесившийся на один бок, и с одной стороны у него был выраженный гибкий хобот.
– Тартановый плед коллекторской сумки в честь твоей дуэли со швером на бирже, Дэйн, – произнёс Штотц. Он похихикал при виде реакции, которую вызвал его сюрприз, потом поднял глаза навстречу особенно суровому порыву ветра. – Ладно, надо работать.
Он быстро показал, как работают рудные боты. Хобот был мощной вакуумной трубой, к которой присоединили предоставленные татхами реснитчатые венцы, помогающие грузить окатыши руды оттуда, где их складывали шахтные улитки. Небольшая камера на конце хобота передавала изображение оператору, который шёл за ботом и по изображению на экране направлял хобот.
Они провели боты к куполу, который Дэйн тут же определил как отслоённый гранит, отлетевший большими кусками.
– Надо смотреть вверх, – сказал Лоссин. – Часто падают скалы, и работа шахтных улиток этот процесс ускоряет.
Только теперь Дэйн увидел что-то ярко-жёлтое, блеснувшее в одной из трещин купола. Он отошёл от бота, который автоматически переключился на холостой ход, и осторожно приблизился. Это жёлтое двигалось!
Он поднял глаза и увидел, что ему улыбается Штотц.
– Смотри, вот эти пресловутые шахтные улитки!
Дэйн наклонился взглянуть поближе и резко отпрянул, когда это создание подняло один конец, будто хотело оглядеть его. Это был огромный слизняк! Не менее четырёх футов длины, без глаз и весь блестящий масляным блеском.
– Не трогать, – предупредил Лоссин, подходя к ним. – Эта внешняя субстанция есть очень коррозивная, чтобы бурильное устройство проходило в скалу.
Пока он смотрел, раздался треск, и с другого конца слизняка что-то выкатилось.
– Вот и она, – сказал Штотц. – Сьеланитовая руда. – Он показал на знакомую цепочку соединённых сфер, которые они видели в лагере Торговцев.
– Рудное яйцо! – воскликнул Дэйн.
– Именно, – согласился инженер. – Теперь ты знаешь, что их делает. Он махнул рудным ботам. Дэйн засмеялся.
– Сбор яиц!
Он быстро стал серьёзен, когда Лоссин посмотрел на наручный хронометр.
– У нас мало времени, – сказал татх и огляделся. – Много руды смыло прочь – мы будем должны перейти выше.
По пути Лоссин описал трудности поиска руды. Дэйн отметил, что они видели только одну улитку, и Штотц объяснил, что почти вся руда лежит в более глубоких трещинах. Лоссин энергично кивал, пока инженер показывал свой рудный бот.
Следующий период времени был в высшей степени неприятен. Ветер трепал их, не постоянно, но резкими ударами и порывами, затруднявшими передвижение на мокром скалистом грунте. Несколько раз Дэйн чуть не потерял равновесие и это ещё до того, как надо было карабкаться вверх за ботами, которые внюхивались в глубокие трещины и щели в поисках яиц, отложенных шахтными устройствами татхов.
Когда они набрали предельный груз, который можно было увезти обратно, Лоссин и Штотц объявили остановку работ. Дэйн ничего не сказал, но реакцией его было только облегчение. Они вернули боты к лодке-раковине и загрузились.
Ветер постепенно рос до силы урагана, как заметил Дэйн, когда они стали набирать скорость. Плыть было очень трудно, и он пожалел, что они не на наземном экипаже, хотя это резко снизило бы полезную грузоподъёмность.
Вдруг обрушился ливень – водный поток, который сразу ослепил иллюминаторы. Когда они подходили к своему острову, Лоссин вёл судно только по радару, и его экран то и дело вспыхивал белым, когда небо прорезали серии молний. Быстро – никого не пришлось подгонять – они зачалили лодку, закрыли и забились в свой флиттер.
За ними рядом с пещерой бушевал усиленный штормом прилив. Дэйн подумал, что одна хорошая волна – и их бросило бы на скалы. Такой силе противостоять невозможно.
Лоссин застучал по консоли флиттера, и машина вылетела из пещеры на реактивной тяге, как раз когда под ними в пещеру ударила огромная волна и разбилась о стены, скатываясь по сторонам зачаленной лодки.
В следующий раз, когда они придут, нужно будет потратить драгоценные часы на перегрузку руды в два флиттера. Без этого продолжать добычу нельзя.
Мысли Дэйна сузились до обзорного экрана, по которому Лоссин вёл машину, воюя с воющей бурей. Флиттер трясся и дёргался, и каждый метр расстояния пилот брал с боем.
Двигатели протестующе выли, и показатель уровня горючего быстро падал. Дэйн начал уже думать, разобьёт ли их буря или сначала кончится горючее.
Видимость была около нуля, и поэтому Дэйн смотрел только на приборы консоли. Прямо перед ним сидел Штотц, и спина его напряглась, а глаза не отрывались от рук Лоссина. Дэйн бросил взгляд на врача, который сидел спокойно и полузакрыв глаза. Он казался спокойнее всех четверых. Хотя это может быть и не так, подумал про себя Дэйн. Он уже научился не доверять первому впечатлению.
– Нунх! – ухнул Лоссин.
И через секунду косой дождь озарился светом, и капли его засверкали, как жидкий огонь. Ещё через секунду появилась и сама "Королева", сначала мокрая и серебристая от собственного света, и тут же ярко вспыхнувшая в свете далёкой молнии.
Флиттер развернулся точно к люку "Королевы" и влетел внутрь.
Кто-то тут же закрыл внешний люк, пока флиттер садился на палубу.
Гудение двигателей постепенно стихло, и тишина была оглушительной. Дэйн потёр уши и вылез следом за Штотцем.
Инженер сказал Лоссину:
– Мы отвезём вас в ваш лагерь.
– Не требуется, – встряхнул Лоссин кудлатой головой. – Шторм всё сильнее, вы не сможете уклониться от деревьев. – Он показал рукой наружу. – Мы пойдём прямо к деревьям, где буря тише. Всё будет хорошо.
И они тут же ушли – до рассвета оставалось меньше часа, хотя в такую бурю точно не скажешь.
Штотц тут же исчез в направлении своей берлоги, громко призывая по дороге Али и Джаспера.
Дэйн заглянул к себе в каюту отряхнуть мокрую зимнюю одежду и бросить её в стирку, потом поднялся на камбуз в поисках горячего питья – и новостей.
Там он увидел Туи, Муру и Рипа Шеннона. Все трое напряжённо молчали.
Дэйн собирался было доложить о выходе на горные работы, но почувствовал, что слова от него ускользают.
– Есть проблемы?
Рип резко вздёрнул подбородок, и его обычно приветливое лицо было суровым.
– Составили подходящий доклад для "Северной звезды" – такой, который могли бы прочесть пираты.
– Правильно. И они вышли в зону связи, и тогда… – подсказал Дэйн.
– И тогда ничего.
– Как?
– Вот так, – ответил Рип. – Ничего. Они должны быть здесь, – он встал и показал на точку, мелькающую на графике орбиты на экране компьютера, – но нет ни признака сигнала. Ничего.
Глава 13
– Так что же? – донёсся по интеркому голос Али Камила.
– Нападение пиратов? – спросила Туи замирающим голосом.
– Нет.
Голос Рипа был лишён интонаций – он заставлял себя сохранять спокойствие. Дэйн почувствовал покалывание в затылке – и вдруг ощутил, как Али и Джаспер взбираются по трапам с палубы на палубу.
Мгновенное чувство нахождения сразу в двух местах вызвало приступ головокружения – как выход из гипера. Дэйн закрыл глаза и стал глубоко дышать.
– Мы бы видели, если бы по ним стреляли. – Рип показал на экран.
– Если бы это было с этой стороны планеты, – уточнил Дэйн.
Тёмные глаза Рипа рассеянно метнулись к нему и вернулись к экрану. Дэйн заметил у него на лбу под волосами тонкую полоску бисеринок пота и вдруг понял, что у Рипа был тот же приступ головокружения. Это значило, что у Али и Джаспера наверняка было то же ощущение, только наоборот – они почувствовали двоих, сидящих в камбузе. Если Али не накачался своим лекарством. Нет, у него не было времени ни на какие лекарства, понял Дэйн. Али, Туи и Джаспер вернулись только перед ними и с тех пор были заняты работой.
Кроме того, связь между ними не была бы такой отчётливой. Лекарство, которое принимал Али, гасило пси-эффекты для него, но странно распределяло их между остальными.
Дэйн приготовился к очередной вспышке Али.
Тем временем Рип барабанил пальцами по консоли. Потом хлопнул ладонью по металлическому краю стола и сказал:
– Я спрошу об этом Лоссина.
И без дальнейших слов он вскочил с кресла и полез по трапу в ходовую рубку.
Через пару секунд вошёл Джаспер.
– Али пошёл в радиорубку, – объявил он и пошёл налить себе джекека.
Сразу за ним вошли Крейг Тау и Иоган Штотц.
– Бильярд "Мёртвая собака", – сказал Мура.
Все обернулись к нему.
Тау рассмеялся трескучим смешком.
– Ради святого носа Гхмала! Я чуть не забыл.
– Что это значит? – спросил Дэйн.
Оба старших члена экипажа обернулись на его голос. Мура с неуловимой улыбкой объяснил:
– Ещё до тебя. Ещё до всех вас, на самом деле. – Он показал на Джаспера, потом махнул рукой в сторону ходовой рубки, где были Али и Рип. – У нас была сложная пятисторонняя сделка в поясе астероидов вокруг Гадюки-3. Опасные космические дороги, но там можно было хорошо заработать – за терранские товары давали высокие цены. В общем, мы оказались зажаты пиратами. Но Джеллико увёл нас глубоко в гравитационный колодец газового гиганта с десятками лун. Мы отрубили всю мощность – оставили только жизнеобеспечение и пассивные датчики и с помощью случайных манёвров на скачках гравитации запутали свой курс.
– Ты никогда не видел, как Джеллико играет на бильярде, – вставил Тау. – И мы ушли чисто. А все эти четыре пиратских корабля были вооружены, как катера Патруля.
Мура откинулся в кресле, слегка поморщившись.
– Тогда ещё не было коллоидных бластеров. – Потом его лицо разгладилось, и он с лёгкой улыбкой покачал головой: – Это не важно. Раз не было признаков взрыва, я готов спорить, что Джеллико пустился на свои старые трюки.
– Отрубить мощность… но это значит, что мы тогда тоже отрезаны.
По интеркому раздался голос Рипа:
– Именно это оно и значит. Мы не можем использовать направленный пучок, даже если захотим – у нас нет способа его нацелить.
– Какие вести? – спросил Тау, обернувшись к интеркому.
– Лоссин сообщает, что "Северная звезда" изменила орбиту и скрылась. Никаких свидетельств огня или нападения.
– Бильярд "Мёртвая собака", – с удовлетворением повторил Мура. – А для прикрытия резких изменений курса Старик воспользовался электромагнитными импульсами шторма.
– Кроме того, это значит, что мы на какой-то период лишены связи, – ещё раз донёсся голос Рипа. Дэйн слышал напряжение под его спокойствием.
– И ничего страшного, – сказал Тау с улыбкой. – Мы отлично действуем. Кажется, мы установили рабочие взаимоотношения с этими Торговцами. У нас есть работа, и мы знаем, как её сделать.
– Более того, – заметил Мура, вставая с кресла. – Джеллико даёт нам понять яснее, чем мог бы сказать по рации, что он тоже отлично действует.
– Тогда я предлагаю закрыть дискуссию и разойтись на отдых, – заключил Тау. – Солнце встаёт – а у нас будет целая ночь работы, если погода не помешает.
– Чем быстрее мы тут справимся, тем быстрее умотаем, – донёсся язвительный голос Али. Он миновал кают-компанию и продолжал спускаться вниз.
Джаспер молча встал и вышел, и шаги его были бесшумны, как всегда.
Дэйн встал, чтобы выйти вслед за ним, и заметил, что Туи переводит взгляд с одного на другого, и гребень её застыл в вопросительном настроении.
Он подумал, не подозревает ли она что-то. Потом он вспомнил тот день на борту "Северной звезды", когда Тау собрал их на совещание. Он ещё обещал расспросить её, когда они закончат, но Дэйн знал по реакции Али, что Тау оставил эту тему, только доложил Джеллико и доктору Кофорт об их решении, не вмешивая в это остальную команду.
Из чего следовало, что Туи не может быть в курсе. Или может? Дэйн знал, как она любознательна – но она никогда не спрашивала его о том совещании у врача.
Он устало покачал головой. Нет, он не может с ней это обсуждать – это значило бы нарушить обещание, данное Али. Так что можно с тем же успехом об этом забыть.
– Есть что доложить? – спросил он. Гребень её поднялся, обозначая вид, который он понимал как "довольная собой Туи".
– Я достала еду, которую я люблю, – сказала она довольно. – И мы кое-какие семена и срезы поменяли с ними. У Фрэнка есть новые срезы, новые данные. Камсин, стюард этих Торговцев, получила семена, данные. Паркку лучше, хочет помогать с рудой, инженером работать вместе с Али. Биоинженер с новыми идеями, Али доволен.
– Значит, хорошо поработали, – сказал Дэйн.
Туи энергично кивнула:
– Шахты не так хорошо?
– Трудно. Теперь я знаю, почему у них так мало руды в штабелях.
Дэйн описал свою поездку на остров. Туи внимательно слушала, зрачки её расширялись и сужались с удивительной текучестью; Дэйн знал, что это выражение её эмоций. Ригелианская наследственность.
В конце он сказал:
– Завтра – если нас не запрёт здесь буря – мы не сможем заниматься добычей, будем очищать и грузить. Но с большим числом рабочих рук сможем ускорить процесс.
– Очистные машины Штотца. Не нужны? – спросила Туи.
– Нужны, и очень. Они не настроены на очистку материала до горючего – в этом нет смысла, тем более что так этот материал менее стабилен.
Туи сказала:
– Завтра – я буду помогать очищать и складывать?