- Моя ученица уже просватана за темного, - выдвинул наставник последний аргумент. - Надо сначала с этим разобраться. А всех темных князей не устранить, как бы мне этого не хотелось.
- Тут я твой союзник, вне зависимости от решения принцессы и ее отношения ко мне, - успокоился северянин, устав бесполезно сверкать глазами, и уселся на обломок сталагмита, как на трон. Похоже, он совсем не обескуражен отказом. - Займемся этим сразу после того, как я отвезу императору его невесту.
Под тихий и, вопреки ожиданиям, вполне дружеский разговор северянина и вейриэна я уснула, устроившись под удивительно теплым и уютным крылом Эльдера.
Мне даже приснилось, что северный сполох назвал Рагара братом и просил простить отца, этот бред смело видение огромного чудовища, тянувшего ко мне когтистые лапы, из его клыкастой пасти вырывались клубы черного смрадного дыма вместе с шипением: "От меня не спрячешься, моя невеста! Моя!" - а потом все поглотил привычный огненный ад.
- Я должна ехать в столицу немедленно, - сказала я утром, едва продрав глаза и не заметив в приютившей нас пещере чужих северных ушей. Чувствовала я себя прескверно, но не из-за ночлега на голых холодных камнях - к таким неудобствам меня давно приучили. Причиной был вчерашний глоток дряни, расползшейся за ночь по всему телу тонкими нитями. А если бы я выпила все? Вспомнив, спросила: - Рагар, а почему вы угрожали…
Вейриэн понял с полуслова:
- То, что попыталась сделать с вами королева с помощью зелья, - запрещенное волшебство, Лэйрин. Вы же не хотите стать мужчиной на самом деле?
- Нет, конечно, нет! - ужаснулась я. - А зачем северянам огненный дар? Они же растают!
- В их землях не только ласхи живут, но и люди, - улыбнулся воин. - Прежде в Империи, особенно на южных ее территориях, было не так холодно, и люди успевали вырастить урожай. Но после того, как Темная страна отхватила кусок на западном побережье, изменился климат, и с каждым годом становится холоднее. Ласхам для житья хватит льдов океана, а люди хотят согреть свою землю с помощью огненного дара, и Роберт дипломатично не лишает их надежды. Иначе северяне, спасаясь от холода, обойдут Белогорье и хлынут на равнины. Но рыжий король и не обещает ничего, отговариваясь, что, пока не увидит внуков, решения не примет.
- То есть это запасной вариант для Белогорья?
- Разумеется, мы не можем положиться только на план Хелины с подменой наследника. Но это не отменяет вашего пути, Лэйрин. Я буду сопровождать вас, это моя обязанность.
Наставник предложил подождать Рамасху и ехать вместе, раз уж нам по пути, но я даже слышать не хотела о задержке. Ни дня больше. Ни минуты.
Меня лихорадило, рвало на части, и не глоток чудовищного зелья горной ведьмы был тому виной. Меня тащила вперед иная сумасшедшая сила. Я еще не знала тогда, что так звучит голос Рока. Или волчий вой особо крупных неприятностей. Иными словами, когда ломается жизнь.
8
Основное преимущество путешествия с ласхами - скорость. Не успеешь замерзнуть, как под крыльями пролетела четверть пути.
Дорога до столицы заняла у нас всего четверо суток, и то лишь потому, что я все-таки не ласх и не вейриэн, а почти человек, и мне требовались горячая еда, туалет, омовение и поспать не в сугробе, а в теплой постели. Меня сопровождали, согласно договору, те же пятеро вейриэнов и Рагар, а негласно - еще Сиарей и его отряд, об истинной численности которого мне не докладывали.
Мы трижды останавливались на ночлег в крупных городах, но, прежде чем въехать в городские ворота и найти постоялый двор, опускались где-нибудь в глухом лесу. Обычных коней, понятное дело, мы с собой взять не могли, но и пешком до городских стен идти не пришлось. Многоликие северные существа выручали, превращаясь в дивных скакунов, причем уже с серебряной сбруей, с расшитыми попонами и с удобными седлами. Их командир не забывал ни одной детали, даже подковы на копытах имелись.
После этого превращения в отряде оказывалось семеро всадников на таких роскошных белоснежных конях с искрящимися гривами и загадочными глазами, что посмотреть на них сбегалось все городское население, способное двигаться.
Оно было на удивление немногочисленным, это население. Облик горожан и внешний вид их жилищ повергали в ужас: даже пять лет назад они выглядели лучше. Сейчас же почти половина зданий зияла пустыми окнами, многие двери были забиты крест-накрест досками или совсем отсутствовали. Дома напоминали скелеты.
И от самих жителей остались кожа и кости, словно они пережили многодневную изнурительную осаду. Нищих стало еще больше. В подстывшей от заморозков дорожной грязи лежали кошачьи, а то и человеческие трупы, и никто их не убирал, не боясь какого-нибудь мора.
А ведь сейчас - не весна, когда голод особенно лют. Сбор урожая только минул, и народ должен быть сыт. Что же будет зимой? Как Роберт Сильный мог допустить такой упадок?
Что-то плохое происходило в Равнинном королевстве, как будто дыхание Темной страны прошлось по его земле.
Но, удивительное дело, никаких бунтовских настроений не ощущалось. В трактирах по-прежнему весело пьянствовали, а проклинали только королевских фаворитов и колдуна-наследника, заставившего страдать короля и иссушившего его сердце, и продолжали славить любимого государя. Лютнисты с фанатичным блеском в глазах распевали баллады о его подвигах и деяниях во благо страны.
Во благо!
Впрочем, за столами мы не сидели, поднимаясь сразу в комнаты, где и получали ужин, и звуки пиршеств доносились до меня уже сквозь сон. Зато Рагар, казалось, совсем не спал, как и ласхи, и наутро они обменивались впечатлениями.
- Как может сохраниться такая всенародная любовь к чудовищу, разорившему землю? - недоумевал Сиарей.
- Это его "огненная кровь", друг мой, - мрачно цедил наставник. - Власть над огнем, а любовь - сродни огню. Люди будут целовать королю руки, даже если он лично начнет пытать каждого.
Когда оставался последний переход, я отказалась от ночлега: в груди уже жгло невыносимо, я рвалась вперед.
За избавлением, как мне тогда казалось.
Мы летели всю ночь на крыльях снежных драконов, к утру на горизонте показались башни и шпили столицы, но при въезде в Найреос пришлось задержаться: надо было сменить наших восхитительных ласхов на нормальных коней во избежание обвинений в колдовстве. Рагар отправился за лошадьми к таинственным столичным друзьям, оставив нас ждать в гостинице, и пришел лишь под вечер, когда моя взвинченность дошла до пика и я, устав мерить шагами крохотную комнатушку, уже собралась идти во дворец пешком и без охраны.
Возвращения наследного принца не ждали, разумеется, но нас никто не посмел остановить, когда на закате я и шестеро вейриэнов въехали в ворота и, отдав поводья наших вороных конюхам, вошли во дворец.
Слуги узнали нас сразу. Не меня, так Рагара и белых дьяволов. Бедный дворецкий едва заикой не стал, схватился одной рукой за сердце, а второй почему-то за бородавку на щеке, как за величайшую драгоценность.
- В-ваше в-высочество? Слава богу, вы вернулись! Слава богу!
И такая неподдельная радость была на лице старика, что я растерялась, и стало еще тревожнее. Что должно было произойти в мире, чтобы мне оказали такую честь? Меня же здесь все ненавидели и презирали, как я помню.
Король, как оказалось, был на охоте, и вся придворная свора с ним.
Дворец пустовал.
Слуги, воспользовавшись передышкой, уже спали. Стража засуетилась при нашем появлении, камердинер побежал готовить комнаты, но Рагар сказал, что вейриэны сами все приготовят, и мы сразу отправились в "детское" крыло, где находились покои принцесс и мои. Роберт Сильный писал, что отведенные мне помещения всегда ждут его наследника, вот и проверим.
Дойти с первого раза не получилось.
Мы поднялись по лестницам на второй этаж, когда сверху послышался приглушенный женский крик. Кричавшую мы увидели, взлетев на пролет выше: девушку в разодранной до пояса кружевной сорочке поймал бородатый полуголый мужчина и тащил наверх, пытаясь зажать ей рот, а стражники, стоявшие на этаже, отвернулись и делали вид, что их тут нет. Девушка хрипела и вырывалась. Длинные белокурые локоны, синие, как у моей матери, полные ужаса глаза…
Заметив нас, мужчина выпустил жертву - она упала и покатилась по ступенькам, а негодяй, оглянувшись, рванул на верх, но тут же опрокинулся. Крикнуть он не успел: кинжалы я умела бросать, и лезвие до упора вошло в глазницу. Скорость, меткость и ловкость, да, матушка? Еще ум, но где ж его взять при такой-то наследственности…
Вейриэны уже поднимали упавшую принцессу. Из ее рассеченной брови капала кровь.
- Там Виола, - из последних сил прошептала она, теряя сознание. - Они… Помогите!
Планировка дворца была изучена мной по чертежам, раздобытым наставником еще в предыдущий визит, и я хорошо ее помнила. Сестры с фрейлинами занимали два верхних этажа, но раньше я туда не совалась, даже общей лестницей предпочитала не пользоваться, и это счастье, что на этот раз мы поднимались именно по ней.
Виола и Виолетта жили на третьем, но Рагар почему-то помчался на четвертый, к принцессам А. Нас попытались остановить те стражники. Это было последним зрелищем в их жизни - "белые дьяволы", сносившие все на своем пути.
Но перед дверями в покои принцессы Агнесс наставник, устранив еще двоих бросившихся на нас мечников, остановился.
- Я не имею права без приказа, - зло выдохнул он.
- Ломайте!
Рагар одним ураганным порывом вышиб двери и разметал находившихся за ними людей. Фрейлин, судя по кружевному тряпью. Никто не успел пикнуть.
Мы пробежали анфиладу залов, положив еще три трупа охранников, и ворвались в будуар с багровыми задрапированными стенами. Я на миг замерла - настолько ужасающая картина предстала в тусклом свете свечей. Сила, тащившая меня в эти дни, мгновенно ушла, разодрав напоследок душу: мы опоздали, безнадежно опоздали.
Они были так увлечены, что не заметили ворвавшихся, не почувствовали ледяного ветра, разогнавшего клубы тяжелого дурманного дыма, поднимавшиеся от курительных палочек. Две полуголые блондинки целовались, стоя на коленях и одновременно удерживая за руки и волосы третью белокурую девушку, лежавшую на ковре под голым, ритмично двигавшимся мужчиной. Пока до моего сознания доходило, что тут происходит, Рагар сместился в сторону, метнул полупрозрачный и тонкий, как шило, сельт, вонзившийся под левую лопатку насильника и сразу ставший невидимым. Вытянутые руки мужчины подломились, и он придавил лежавшую всем весом.
- Наконец-то! - хохотнула одна из старших принцесс, отпуская жертву. - Наша сестричка хотела носить императорскую корону…
- А будет носить ублюдка. Ах, Агнесс, это так возбуждает… - вторая тоже разжала руки, и сестры продолжили богопротивный поцелуй.
Они даже не заметили, как вейриэны стащили насильника с тела Виолы, лежавшей без сознания в окровавленных лохмотьях разодранной одежды. Опомнились и завизжали лишь тогда, когда Рагар, отшвырнув их, поднял на руки истерзанную младшую принцессу.
Мне надо было вспомнить слова короля: "Гадюк надо давить" - и убить их еще в тот вечер. Но я не смогла поднять руку на сестер.
Король со свитой примчался на следующий день и не пожелал видеть наследника.
Явившийся к нам от его имени мой бывший паж Шаэт передал, что Роберт запретил мне покидать покои.
Я едва узнала Шаэта, и то лишь по раскосым травянистым глазам, на самом дне которых таилась ненависть. Удивительно. Когда я научилась замечать такие вещи? Степной дворянин и пять лет назад не блистал красотой, а за эти годы почти облысел и растолстел так, что едва протиснулся в дверь. Золота и драгоценностей на нем уместилось невероятное количество. Несколько толстых цепей с бриллиантовыми звездами висели на груди, на каждом пальце не по одному кольцу с алмазами, бесчисленные браслеты и по три серьги в ушах. Кланяться Шаэт не способен был в принципе, но даже попытки не сделал.
Он и сообщил, что Адель и Агнесс отправили гонца к королю с ужасающим известием: наследный принц Лэйрин ворвался во дворец и обесчестил невесту императора, свою собственную сестру.
Следы погрома и трупы не убирали, чтобы продемонстрировать королю. Тела обоих любовников старших принцесс оказались одетыми и при оружии: убитые героически пытались остановить меня. Нашлось и множество свидетелей - все спавшие тогда слуги, вся уцелевшая стража, даже старик дворецкий. Фрейлин пострадавших принцесс сестры А. уже запугали или подкупили - показания девушек не отличались ни одной деталью. Поразительно, как столько свидетелей поместилось в маленький будуар.
Младшие принцессы не приходили в сознание.
Над ними хлопотали придворные лекари, удостоверившие, что Виолетта не пострадала в известном смысле, из чего Роберт сделал вывод, что наследник явился, чтобы сорвать брачный договор и спровоцировать войну с Северной Империей. Зачем только, непонятно.
- Вы должны находиться под домашним арестом до окончания расследования, мой принц, - бегающие глазки Шаэта остановились на ледяном сельте в руках вейриэна, и толстяк побледнел.
- Баронет, я не собираюсь бежать, - пожала я плечами. Хотя это было легко: достаточно открыть окно и призвать Эльдера.
- Ваше высочество, вы не изволили заметить, но я граф, а не баронет! - надменно вскинул голову мой бывший паж, дотронувшись до вещественного доказательства, висевшего на его шее - усыпанного бриллиантами герба на цепи. - И еще… по приказу короля я обязан находиться здесь, при вас.
- Да сколько угодно, - позволил себе реплику Рагар, как глава моей охраны. - Но только в качестве трупа.
Шаэт с удивительнейшим для толстяка проворством вылетел за дверь.
Большую часть его рассказа мы уже знали. Сиарей, невидимо витавший в покоях младших принцесс, несмотря на обилие стоявших там жаровен, с тревогой докладывал нам, что обеих девушек опаивают снотворным, но уже дважды в чашках оказывался яд, и наш незаменимый ласх его нейтрализовал.
- Рагар, а давай их похитим, - предложила я.
- Лучше подменить.
Сиарей призвал двух своих ласхов, и они отрепетировали перед нашими глазами предстоящую подмену, пока Рагар полностью не одобрил. Все-таки многоликие - удивительные существа. Если уж они умудрились изобразить из себя теплокровных коней со сбруей, то притвориться холодными девичьими трупами им не составило никакого труда. А незначительные отличия во внешности можно было списать на трупное окоченение.
Через час после захода солнца мы открыли окна, впустив два снежных вихря с прекрасной, но пока бесчувственной ношей. Я предложила спрятать сестер в купальне, распотрошив мою роскошную постель: кучу подушек, одеял и оба матраца. Всегда можно сказать, что принц привык спать в горной пещере на голых камнях.
Рагар выгнал меня из купальни, и в неплотно прикрытую дверь просочился жемчужный свет. Но когда сполохи погасли и я осторожно сунулась с проверкой, сестер в помещении уже не было.
Наставник на мое недоумение покачал головой:
- Я отправил их в более надежное место. Роберт не дурак, с его даром легко отличить фальшивый труп с тлеющей искрой жизни от настоящего, и в первую очередь он прикажет обыскать ваши покои.
Так и случилось.
С известием о пропаже принцесс и обыском король отправил к нам барона Анира фьерр Гирта по прозвищу Светлячок.
За эти годы светловолосый рыцарь возмужал, но потерял прежний лоск и выглядел весьма подавленным. Вошел он с десятком стражников и на удивление вежливо попросил показать ему купальню, куда и был препровожден вейриэнами под мое ехидное замечание:
- Соскучился по моей ванне, Светлячок? Я еще помню, как ты в ней отмокал. Как думаешь, за пять лет та зараза выветрилась?
Барон покраснел, но огрызаться не стал. Добросовестно проверил все комнаты, заглянул даже под кровать. Уже направившись к выходу, остановился и вдруг поклонился куда ниже, чем в начале визита:
- Хорошо, что вы вернулись, ваше высочество. Может быть, еще не поздно… И… я не верю клевете на вас, мой принц.
Это было потрясением.
- Что здесь происходит, барон?
- Король болен, - совсем тихо сказал Анир, поправив упавшие на лицо светлые пряди. - Мы все… я, мои друзья… его любим, но он… это все с Шаэта началось, потом появился мерзавец Дирх, и стало совсем плохо. Король совсем обезумел. Вы, может, и не поверите, но мы все молились, чтобы вы поскорее вернулись, ваше высочество. И наши молитвы были услышаны, - барон широко улыбнулся. - Да еще как услышаны! Вы его убили, этого паскуду Дирха, в первый же вечер!
- Это тот черноволосый молодой парень? - уточнил Рагар.
- Да, его труп нашли в спальне Агнесс, - подтвердил Анир. - Он с ними давно грязные делишки проворачивает, полкоролевства уже прибрали вместе с Шаэтом. Пять дней назад Дирх будто бы заболел, а лекарь сказал - только сердце черного вепря поднимет его на ноги, вот Роберт и отправился на охоту. А паскуда вон что затеял вместе с ведьмами. Это ведь он? Наши ребята все на него думают.
Я кивнула.
- Только мои сестры - не ведьмы. Не кощунствуй против дара, которого у них нет.
- Натуральные ведьмы, ваше высочество! - возразил Светлячок. - Черные мессы в часовне служат, Азархарту поклоняются. Но Бог воздаст им, как и Дирху. Жаль, что от негодяя даже трупа не осталось - исчез. Королю и оплакать некого, и лютует он жутко, вас проклинает. Говорит, отречется от вас, наследства лишит и короны.
Труп исчез? Покосившись на Рагара, я встретила совершенно невинный взгляд. Ну и наставник у меня! Пожала плечами:
- Что ж, Анир, жил я без короны принца и еще поживу.
Он вздохнул:
- Сутки еще, может, и поживете. Казнить он вас хочет, мой принц. Его Шаэт науськивает, мерзавец. Силен он стал, сын степного шамана, и сам шаман, тоже дьявольщиной занимается… Ваше высочество, бежать вам надо. Мы вам поможем, спрячем. А Роберт перебесится и одумается. Клянусь всеми святыми, мы преданы вам, как самому королю, и наша помощь - от сердца, - Светлячок опустился на колено, прижав кулак к груди, и десяток стражников следом за ним.
Мир перевернулся, если фавориты Роберта приносят мне клятву верности. Я положила ладонь на его плечо, искренне поблагодарив:
- Спасибо, Анир. Но не затем я вернулся, чтобы спасаться бегством от первой же угрозы. Ты знаешь, что я не виновен, узнает и король.
- Дирха он вам не простит, - вздохнул он, уходя.
Рагар на мои подозрения о причастности вейриэнов к исчезновению трупа королевского фаворита сердито сощурился, снова вытащив из ножен полупрозрачный сельт, играючи крутанул, зажав лезвие между пальцев:
- Я надеялся, Лэйрин, что вы сами вспомните об особенностях этого оружия белых воинов. Сельт парализует жертву, но не убивает. И вы могли бы вспомнить о том, что ваши телохранители не имеют права устранять тех, кто не угрожает вашей жизни и чести. А Дирх в тот момент не угрожал.
Ну да, мерзавцу было некогда. Значит, Рагар спрятал и этого свидетеля. Неплохо. Но до какого логического конца наставник решил довести спектакль с моим обвинением? Когда меня казнят, будет поздно предъявлять свидетелей защиты.
Причина, по которой Рагар не торопился, выяснилась на второй день.