- Неинтересно, убийство всё - равно выплывет, потом придётся объясняться. А так и ей интересно и тебе унижение со смертью.
Я задумался. Дебилизм.
- Как-то не вяжется. Она объявит меня великим магом, воином и любовником, как же я могу быть её шутом?
- А у вас что, благородных не делают шутами, чтобы сильнее наказать и унизить?
Я опять призадумался. Точно не помню, но вроде при Петре Первом были подобные случаи. За большие прегрешения ставили перед выбором - или в шуты или на плаху. Поневоле согласишься.
- А с чего миледи решила, что я из благородных?
- А разве нет?
- Ну, официальных бумаг у меня нет.
- Если ты в этом признаешься, тебя просто повесят.
- Час от часу не легче. А что мешает мне просто сбежать?
- Так магистр поставил на тебя метку и найти тебя проблемы не составит - усмехнулся Максур.
Просканировав себя, никакой метки не обнаружил. Магия магистра тоньше моей или берут на понт?
- И всё равно я не понял. Ну, объявят меня шутом, но тогда ведь не должны и убивать?
- Так в этом и прелесть. Подойти к воину-магу и снисходительно потрепать по щеке, затащить в уголок и потискать. Можно ударить и никто слова не скажет, а если ниже достоинства, то можно позвать стражу и она тебя просто выпорет. А если ты попытаешься сопротивляться, то тебя просто убьют.
Дурдом. Хотя для дворянина такое наказание и вправду должно бы хуже смерти. Миледи оказалась совсем не дура. Ударить мужчину в самое больное место - самолюбие! Чисто женский садизм. А мне то как теперь себя вести? Бежать пока рано, я ничего не знаю про эту страну. А устраивать побоища неинтересно.
На следующий день после обеда меня вызвали к миледи. Посреди комнаты стоял портняжный манекен, а на нём висел мундир имперского гвардейца. Не знаю, где портной взял фасон, но форма выглядела как настоящая. Однако, приглядевшись, понял, что поспешил. Сознательно или нет, но детали одежды были перепутаны или сдвинуты так, что создавали впечатление шутовского наряда. Любой военный сразу поймёт, что форму шили для маскарада. Я повернулся и встретился взглядом с довольной миледи.
- Миледи желает, чтобы я это надел?
- Да, желаю! Примерь форму, через пару часов мы поедем на приём - с торжествующим видом она вышла.
Несколько раз я обошёл манекена. Это ж надо так испоганить отличный материал! Идти в этом точно нельзя, и вправду примут за клоуна. Придётся использовать магию, приводить мундир в порядок. Переделку я начал осторожно. Настоящую форму я помнил ещё по империи. Осторожно подправлял, сдвигал, менял тон, оттенки. Через час форма стала походить на настоящую. В порыве вдохновения добавил ещё галуны, эполеты и аксельбанты. Фальшивые жестяночные награды заменил на парочку настоящих, которые видел в своё время у генерала Дегю. Потом занялся мечом. Миледи и здесь постаралась. Сталь была самого поганого качества, для отделки использовались самые обычные стекляшки. Полное впечатление оружия дурака. Для начала исправил клинок, выкинул всю мишуру. Затем добавил потёртости в нужных местах на рукоятке и ножнах. Меч стал выглядеть скромно, но обещал очень большие неприятности. Теперь можно и переодеваться.
Встав у зеркала, покрутился и невольно залюбовался отражением. Фигура отличная, форма сидит как влитая без единой складочки. Даже награды и меч в потёртых ножнах смотрятся органично. Припомнив своего ротного, потомственного офицера, немного приподнял подбородок и добавил высокомерия во взгляде. Теперь то, что надо! Так и просится на плакат "настоящий боевой офицер, форма парадная". Когда меня, наконец, позвали к миледи, я уже привык к форме и двигался свободно. Когда я только входил в дверь её комнаты, взгляд миледи был снисходительно - насмешливый. Но по мере моего приближения стал сначала удивлённым, затем недоумевающим, а затем и вовсе ошеломлённо - не пойми каким. Прищёлкнул каблуками и коротко склонил голову.
- Миледи! Позвольте представиться, поручик лейб-гвардии, лэр Линк, готов вас сопровождать.
Следующая пара минут была минутами моего торжества. Миледи, не сказав ни слова, стала ходить кругами, осматривая меня. Правда, я не понял, что её интересовало больше - фасон моего мундира или почему он так на мне сидит. Несколько раз она почти касалась меня, но в последний момент отдёргивала руку. Наконец прошипела:
- С этим разберёмся потом, сейчас пора ехать во дворец.
Я молча подал руку и мы проследовали. Сначала на улицу, потом на открытой коляске во дворец. С нами ехал и принаряженный Максур, правда, тот старался вести себя очень незаметно, особенно когда миледи обращала на него злой взгляд. Но по дороге он успел объяснить, что мы едем на бал в королевский дворец. Я был в недоумении.
- Зачем меня-то везти в такое место? Случись что и миледи не поздоровится.
- Ей будет достаточно сказать, что ты её шут. Необычный, но шут. А шутам прощают многое. Да и убить там могут гораздо быстрее, чем на обычном приёме. Соберётся высшая знать и одного неверно истолкованного взгляда может быть достаточно.
По прибытии прошли в главный зал, нас, как я понял, объявили и мы стали прогуливаться. Миледи впереди, я чуть сзади, за нами Максуд, который нашёптывал мне перевод разговоров. Разговоры, кстати, самые обычные. О, баронесса, вы прекрасно выглядите. О, графиня, вы так похорошели. О, герцогиня, как ваши детки. И так далее. Обычная тусовка в средневековых декорациях. Меня миледи представляла тоже, не забывая добавлять "мой шут". Реакция была у всех почти одинаковая. Мужчины старались незаметно усмехнуться. Женщины, особенно молодые, начинали откровенно рассматривать меня. Кто с женским интересом, а кто и с садистским. Но леди Лара в своё время немало потратила времени на обучение меня этикету, так что я лишь вежливо раскланивался и полностью игнорировал взгляды. Мы прошли уже половину зала, когда объявили о выходе короля. Дамы присели в поклоне, мужчины встали по стойке смирно. Король прошёл по проходу, равнодушно поглядывая по сторонам, но при виде меня остановился. Я, действительно, выглядел белой вороной среди окружающих. У мужчин в одежде преобладала чёрно-красно-золотая гамма цвета, у женщин - бежевые оттенки. Я же в своём сине-белом с золотом мундире выделялся очень сильно. Графиня меня представила. Правда, фразу про шута почти прошептала. Но король это смущение и фразу заметил.
- Лэр Линк. Почему это миледи называет вас своим шутом? Вы выглядите бравым офицером.
- Не обращайте внимания, ваше величество. Женщины, что с них взять. По ночам она обзывает меня ещё и жеребцом и любит скакать на мне, пока мы оба не делаемся мокрыми до пены. Хорошо хоть уздечку не одевает.
Максуд, который переводил это, на середине фразы поперхнулся, побледнел и замолчал. Но под требовательным взглядом короля охрипшим голосом закончил фразу. Король в недоумении посмотрел на меня, но когда до него дошло, хмыкнул и покосился на миледи. Та стояла красная как помидор и не смела поднять глаз.
- Да, действительно, ничего не поделаешь, раз уж женщина сверху и командует - король ещё раз хмыкнул, бросил на меня одобрительный взгляд.
- Я буду рад, если в моих конюшнях появится такой жеребец.
Я коротко поклонился, король проследовал дальше, а миледи одарила таким взглядом, что я уже был готов ставить магическую защиту. Несколько минут она приходила в себя, обмахиваясь веером и стараясь не встречаться глазами с окружающими. Но, судя по их ехидным взглядам, слова про "шута и жеребца" через час будет знать весь зал и популярности это миледи добавит, но весьма специфической. Теперь её слова про шута всерьёз воспринимать никто не будет - мало ли в какие ролевые игры мы играем в постели. Наконец миледи взяла себя в руки и повела меня к одному из простенков. Бал вообще проходил весьма интересно. В основной зале на некоем подобии трона сидел король, большая часть гостей танцевала и тусовалась. А в нескольких небольших примыкающих залах были устроены "шведские столы" с выпивкой для желающих охладиться, разогреться или поболтать в более спокойной обстановке. Были залы для мальчиков, для девочек, смешанные. Миледи, посверкав на меня глазами, вальсирующей походкой привела меня в комнату, где собрались одни офицеры. Мило представила меня окружающим, затем выдала фразу типа "мне надо попудрить носик, я оставлю вас ненадолго" и смылась, зараза. Сначала разговор не клеился. Максур переводил мне разговоры о лошадях, оружии, гарнизонные сплетни. Затем, как водится, плавно перешли на женщин. Я удачно вставил анекдот про поручика Ржевского. Немного посмеялись, выпили за знакомство. Потом я добавил ещё парочку анекдотов из той же серии, включая классический про бильярд. Тут, правда, смеха не было. Пришлось объяснять. Когда я рассказал, что это такая игра, в которой палкой заталкивают шары в дырки, смысл анекдота, наконец, дошёл до мужиков и хохот стоял гомерический. Снова выпили. Потом я как бы нечаянно ляпнул, что бильярд - это прекрасный способ развлечься в офицерской компании и несколько человек загорелось идеей попробовать. Быстренько расчистили стол, соорудили подобие кия, достали где-то похожие шары. Я коротенько рассказал основные правила, показал несколько ударов. После этого вокруг стола образовалась плотная толпа, а я тихонько отошёл к стенке и перевёл дух. Вроде бы явных конфликтов пока не намечалось. Но только я собрался перекусить, как встретился взглядом с очень молодым, богато одетым и очень спесивым офицером. Не знаю, миледи его науськала или характер такой, но он явно нарывался. Подойдя ко мне, выставил вперёд одну ногу и, цедя слова сквозь зубы, начал приставать.
- Лэр Линк, позвольте представиться, барон Пумпф. Вы очень хорошо рассказываете анекдоты, хорошо пьёте, но у меня складывается впечатление, что больше вы ничего и не умеете. Нацепили всякие побрякушки и думаете, что вас примут за офицера? Да настоящий боевой офицер, за которого вы пытаетесь себя выдавать, постеснялся бы одеть на себя ту железку, которую вы называете мечом. Признайтесь честно, вы комедиант?
Вокруг повисла напряжённая тишина. Я постарался добавить пьяной спеси на морде и тоже стал цедить слова сквозь зубы.
- Барон, прежде чем бросаться подобными обвинениями, вам следует побывать в настоящем бою и научиться разбираться в оружии. Смею вас уверить, что мой меч несравнимо лучше вашего и стоит раз в десять дороже, чем ваша разукрашенная игрушка. А чтобы доказать свои боевые способности, мне даже не нужно доставать меч. Мне достаточно сделать вот так.
Я небрежно двинул кистью и вилка из руки пролетела мимо отшатнувшегося барона и воткнулась в глаз какого-то рыцаря, изображённого на гобелене, висевшем на противоположной стене.
- Если будет мало, то можно добавить ещё - следующая вилка полетела во второй глаз ни в чём не повинного рыцаря.
- А если вам и этого мало - я пьяно качнулся - то я ведь могу и канделябром… - и стал оглядываться в его поисках.
Но нас быстро развели. Офицеры уже были достаточно разогреты и из нашей перепалки восприняли только броски вилок. В мою честь тут же выпили, я добавил ещё парочку анекдотов про Ржевского, включая и тот, про канделябр. Опять выпили, затем устроили соревнование по метанию вилок в многострадальный гобелен. Вообще с мужиками было интересно, но я себя одёрнул. Вечер ещё не кончился и миледи обязательно постарается устроить мне гадость. Поэтому я сделал себе протрезвление, стараясь при этом выглядеть, как и окружающие.
Миледи не заставила себя долго ждать. Явилась она в сопровождении какой-то весьма сексапильной брюнетки, которая, несмотря на все свои драгоценности, выглядела как откровенная б… Не знаю, что миледи ожидала увидеть, но лицо её вытянулось. Вместо кровавых разборок у нас было полное взаимопонимание. В одном углу резались в карты (я подкинул), посреди зала играли в бильярд, в другом углу пили на брудершафт, ещё в одном играли в дартс из вилок. Однако миледи быстро взяла себя в руки, несколькими фразами перевела всё внимание на себя.
- Господа, как у вас весело. Я так и думала, что вы быстро найдёте общий язык с лэром Линком. Но я вынуждена забрать его у вас. Баронесса Бумль тоже мечтает с ним познакомиться.
Господа не возражали, но стали мне активно подмигивать, на что-то намекая. Намёки прояснились очень быстро. Миледи нас представила, баронесса подхватила меня под ручку и весьма целеустремлённо потащила по каким-то коридорам и переходам. Болтала она непрерывно, хотя я не понимал ни слова, строила глазки и откровенно прижималась. Так, цель прогулки становилась понятной. Ай да миледи, ай да с…, решила в один вечер испытать (или наказать) меня по полной программе! Как только мы добрались до первой тёмной и относительно безлюдной комнаты, баронесса решительно взяла инициативу в свои руки. Чтобы мне её не оторвали, пришлось убирать "АнтиВиагру" и устраивать показательное выступление. Баронесса была мне так благодарна, что её стоны восторга и крики восхищения стали привлекать нежелательное внимание. Несколько раз в нашу комнату заглядывали, привлечённые громкими звуками, но разобравшись в ситуации, сразу исчезали.
Когда через часок мы вернулись в зал, половина зала наблюдала за нами с понимающей улыбкой. Даже король, как я заметил, усмехнулся и покачал головой. Типа, "пустили козла в огород". Когда я подвёл пошатывающуюся баронессу к подружкам, на меня смотрели ОЧЕНЬ внимательно. Затем баронесса томным голосом сказала всего одно слово и взгляды одновременно у всех стали зазывными. Но я лишь щёлкнул каблуками, попрощался и, весьма довольный собой, отправился обратно к офицерам. Там меня встретили как победителя. Один из них достал бумажку и, немного запинаясь, прочитал мои же слова "Пришёл поручик Ржевский и всё опошлил!". Все понимающе заржали и подняли тост за меня. Потом были тосты за мужчин, за офицеров и за многое чего ещё. Подлянки миледи я выдержал. Унизить и уничтожить меня как воина и любовника ей не удалось. Надеюсь, у неё хватит ума не устраивать мне испытание как магу сегодня, во дворце короля. Поэтому я с чистой совестью стал напиваться вместе со всеми. Но разгуляться нам не дали. После первой же строевой песни явилась местная охрана и стала выводить особо ослабевших, то есть практически всех. На ногах более - менее твёрдо стояли человека четыре, включая и меня. Конкретно меня вручили миледи, помогли загрузить в коляску и мы отбыли восвояси. Дорога прошла в молчании, а в спальне, как только миледи попыталась заговорить, я очень натурально начал икать.
- Миледи, ик… я понимаю, ик… что вам хочется поговорить ик… о бале, ик… но я, ик… сейчас не в том состоянии ик… давайте завтра, ик…
Потом подошёл к кровати и, рухнув плашмя, очень правдоподобно захрапел. Несколько минут слышался только судорожное от гнева дыхание миледи, перекрываемое моим храпом. Наконец она ушла, хлопнув дверью. Улёгшись поудобней, я с довольной улыбкой перебрал подробности вечера. Нормально получилось! Гулянка с аристократами мне понравилась. Если не обращать внимания на отдельные заскоки отдельных личностей, то вполне приличная корпоративная вечеринка, устроенная королём. Даже женщину искать не пришлось. И никаких Управлений, ребят с пистолетами. Мне начинает нравиться.
Утро началось уже не так радостно. Едва продрав глаза, увидел недалеко от кровати миледи, сидевшую на стуле. Платье и причёска были безукоризненны, но под глазами чернели круги, а взгляд горел такой ненавистью, что я содрогнулся.
- Недооценила я вас, лэр Линк, очень сильно недооценила. Вы опозорили меня перед королём и всем двором. Как же вы умудрились обмануть и меня и Борма? Магистр ничего не смог разглядеть в вас, но это его проблемы. А вот куда я смотрела? Купилась на красивые глазки и смущённый вид. Думала поиздеваться, а проглядела такого кобеля! Может, вы и в самом деле маг и не такой уж недоученный? Я ведь ни разу не слышала, чтобы кто-то делал что-то подобное вашему перемещению. Но как же вы меня унизили! Если бы я могла, то удавила бы вас собственными руками. Но пока нельзя. Король проявил к вам благосклонность, а начальник тайной полиции прислал за вами посыльного, он хочет вас видеть. Но не обольщайтесь, при первом же удобном случае я отомщу. Страшно.
Не дожидаясь от меня ответа, она поднялась и вышла. Я перевёл дух. Ну и погуляли. Я то радовался, что вывернулся из её шутки, а вот она попала в мою. И теперь от её смеха сквозь слёзы надо сматываться, и побыстрее.
Быстренько умылся, привёл в порядок мундир. На улице меня уже ждала коляска. Меня привезли в большой, выглядящий скромным, особняк. Вроде всё просто, но охрана у ворот, на входе, на каждом этаже напоминали, где находишься. Невольно появилась мысль о нескольких подземных этажах, которые явно здесь были. Хозяин встретил меня радушно. Мужчина средних лет, кровь, наверное, не голубая, а прямо синяя. Улыбка, манеры, приветливый взгляд. В углу собственный переводчик.
- Здравствуйте, лэр Линк. У меня много титулов, но вы можете звать меня просто дон Диено. Давайте по-простому. Вчера вы произвели впечатление на короля, понравились. И он задал мне вопросы, на который я не смог ответить. Кто вы, откуда появились и что здесь делаете. Должность меня обязывает, так что я хотел бы услышать и ответы.
- У меня нет секретов, тем более от вас, дон Диено.
- Ну, тогда по порядку. Кто вы?
- Я уже представлялся, поручик лейб гвардии, лэр Линк!
- Приятно познакомиться. Судя по званию и титулу, вы офицер гвардии императора. И как же вы здесь, вдали от родины, оказались?
- Стыдно признаться, дон Диено, но не помню.
- То есть как?
- Дело в том, что некоторое время назад я получил контузию и решил отправиться в отпуск по ранению. Император был так милостив ко мне, что выделил мне некоторую сумму для лечения. Но, опять же, к моему стыду, характер у меня загульный. Начались пьянки, гулянки, женщины. Может, сказалась контузия вкупе с вином, но своё путешествие сюда я практически не помню.
- Можно не помнить день, неделю. Но вы оказались за три тысячи километров от Империи!
- Да какая разница, за сколько километров. Для бешенной собаки сто вёрст не крюк.
Услышав перевод, дон Диено сильно удивился.
- Причём здесь собака?
- Это просто поговорка такая. Когда у офицера много денег, большое желание выпить и рядом есть женщины, то расстояние не имеет значения. Что я делал - не помню, но более-менее я пришёл в себя только в постели у миледи. Причём, в одних трусах. Как я там оказался я не помню.
- Но вы должны были пересекать границы!
- Конечно, должен был, но когда есть деньги и вы пьяны, то это уже не играет никакой роли.
Дон Диено пожевал свои губы.
- Стыдно слушать такие вещи. Придётся устроить внеочередную инспекцию в пунктах пропуска на границе. Но это мелочи, не стоящие внимания. А вот в ваш рассказ верится с трудом.
- Я вас прекрасно понимаю, дон Диено. Я сам частенько поутру после гулянок был готов вызвать на дуэль за клевету, когда мне рассказывали о моих похождениях. Но теперь привык и ничему уже не удивляюсь. К сожалению, такой характер.
- Прискорбно слышать, ну да ладно. Вы сказали, что очнулись в одних трусах. Откуда же родной мундир, награды?
- Ну, это подарки миледи к балу.
- И вы не постеснялись одеть чужие награды?
- Так у меня дома есть и такие. Так что они мне как родные.