Таланты бывают разными. Кто-то из одноклассников Риммы преуспевал в спорте. Кто-то был отличником. Кто-то имел самую полную и обширную коллекцию фантиков. А вот мальчик, который ей нравился, талантов не имел, точнее, не видел их в себе. И потому решил зарабатывать очки на образе бунтаря. Он всегда перечил учительнице, всегда старался сказать и сделать что-то против. Поскольку Римма была влюблена в него - тайно, глубоко и безответно, как умеют влюбляться только маленькие девочки, - она восприняла его образ действий. Принцип "Всегда поступай против" глубоко въелся в ее душу. Объект влюбленности давно исчез с жизненного горизонта: еще в третьем классе родители бунтаря переехали в другой район, и Римма навсегда потеряла его из виду. Но дух противоречия въелся в головку девочки и определил ее дальнейшую судьбу. Отныне с учителем пререкалась она - всегда и по любому поводу, даже если в глубине души сознавала свою неправоту.
Дальше - больше. С годами бунтарство приняло систематический и целенаправленный характер. Римму интересовали только юноши, которых игнорировали ее подруги. Ее музыкальные предпочтения определялись тем, насколько данная группа неизвестна массам. Случилось однажды так, что любимый ею коллектив, пребывавший в негласной оппозиции к правительству, наконец легализовался и издал несколько своих пластинок официальным путем - Римма выбросила все их записи на помойку.
В институте юная бунтарка постоянно ссорилась с преподавательским составом и до хрипоты защищала прогульщиков, хотя никакого обоснования прогулов, кроме банального пьянства, не существовало. Когда весь народ подсел на политику, Римма избрала в качестве объекта восхищения карликовую партию, главным достоинством лидера которой являлось трехгодичное принудительное лечение в психиатрической клинике. Даже при советской власти в желтых домах отнюдь не все пациенты подвергались лечению из-за политических взглядов. Большинство попадало туда по вполне обоснованным причинам, и если говорить о лидере партии, то это был именно такой случай. Но Римму это не интересовало, она видела только одну вещь: лидер партии с пеной у рта критиковал и правых, и левых, и средних, и вообще всех, кроме самого себя. Подобный подход согрел ее сердце. Она вступила в партию и отныне могла сполна наслаждаться ролью вечной оппозиционерки.
Так продолжалось несколько лет. Поначалу партию любили западные инвесторы, поскольку образ перманентно недовольного лидера можно было с выгодой использовать в различных политических комбинациях. Но затем на сцену вышли другие игроки - харизматичные и расчетливые. Бедный же лидер, из-за давних проблем с головой, плохо ориентировался в постоянно меняющемся течении сложных политических потоков. Поэтому после пары оглушительных конфузов инвесторы обратили внимание на более вменяемых личностей, и поток финансовых пожертвований иссяк.
Римме пришлось задуматься о хлебе насущном. Полученная в институте специальность - преподаватель русского языка и литературы - прокормить ее не могла. К тому же, во время практики в средней школе Троцкая столкнулась с поразившим ее душу фактом: теперь она стала объектом, против которого протестуют. Учитель ведь должен объединять и вести за собою учеников. По-другому нельзя. Приходится выбивать непослушание из голов разными более-менее педагогическими методами. Но как в такой ситуации поступать против? Как протестовать? Как почувствовать одиночество, когда ты ведешь за собой тридцать человек? Короче, преподавательская деятельность Римму не устраивала.
В итоге два года она проработала редактором в одном из крупных московских издательств. Тяжелая пытка, хотя и не столь ужасная, как объединяющий учеников учитель, но все же… С девяти утра до пяти вечера Троцкая сидела в стылой комнате с желтыми обоями за неуютным деревянным столом и проверяла чужие рукописи. Тогда в моду как раз вошли отечественные авторы, писавшие о реалиях российской жизни. Все произведения были примерно одной и той же направленности: убийства олигархов, похищенные чемоданчики с миллионами долларов и скромные дамы средних лет, распутывающие плохо продуманные сюжетные хитросплетения. Исправляя грамматические ошибки в однообразных опусах, Римма чувствовала, как гибнет ее душа. Она не протестовала! Нет, напротив, она лишь помогала увидеть свет однообразным творениям, которые - о ужас! - читали миллионы людей.
Отчаявшись найти в рукописях хоть толику оппозиционности, Римма с грамматической правки перешла на стилистическую, а затем плавно скатилась и до исправления сюжетов. Гром грянул, когда некая писательница ужаснулась, взяв в руки сигнальный экземпляр своего нового творения под названием "Фитнес для киллера". Главная героиня произведения - тихая библиотекарша бальзаковского возраста, попавшая фантазией автора в крупные неприятности из-за неожиданно полученного наследства - вместо того, чтобы перевести деньги во Францию для покупки старинного замка, почему-то жертвовала все наследство маленькой, но жутко оппозиционной политической партии. Изменились и привычки героини. Вместо любимого, тщательно прописанного автором хобби - приготовления разнообразных салатов - героиня стала курить сигареты с мундштуком и посещать собрания феминисток. Но больше всего писательницу возмутил тот факт, что двух изначально присутствовавших в тексте морских свинок - любимиц библиотекарши - Римма заменила одной лисой. (Дело в том, что Троцкая увидела по телевизору репортаж о выступлениях противников охоты на лис в Англии. Над горсткой людей с плакатами все откровенно потешались - и это пленило сердце редактора. )
Скандал получился жуткий. Писательница хваталась за сердце и грозилась отнести следующую рукопись в другое издательство. Поскольку ее книги хорошо продавались, а писала их она очень быстро, терять такую золотую рыбку издатель не хотел, а посему Римму с треском выставили из комнаты с конформистскими желтыми обоями.
Тут-то и подоспело спасение в виде сайта "Независимое творчество". Еще во время работы в издательстве Римма часто задерживалась по вечерам и допоздна рыскала по Интернету, тщательно выискивая любую информацию, которую можно было бы считать оппозиционной. Там она и наткнулась на объявление о том, что новому сайту требуются авторы. Первую статью Троцкая написала сразу по увольнении. В чрезвычайно злобных выражениях Римма проехалась по авторам популярных романов и, в частности, по той самой писательнице, не пожелавшей заменить двух скучных легальных морских свинок одной гонимой лисой.
Статья понравилась и вызвала массу откликов. Владельцы сайта пригласили Римму на работу. Они были прагматичными людьми и занимались бизнесом. Со стороны это может показаться странным: мол, критикой денег не заработать. На самом деле все наоборот: только критикой деньги и зарабатывают. Если просто хвалить книгу или, скажем, диск, их купят только фанаты. Остальные пропустят мимо ушей рекламную шумиху. Другое дело - разгромить произведение в пух и прах, поднять волну возмущения в прессе, прокричать на весь мир о бездарности и вредности данного творения. Тогда его купит гораздо больше людей - хотя бы для того, чтобы составить собственное мнение. Вот и получается, много противников - много покупателей. А это - деньги, и немалые.
Потом ее пригласили на телевидение. Римма умела обличать, поэтому работодатели не скупились на зарплату. Заказчики платили деньги, Троцкая умело нагнетала отрицательный ажиотаж - и книга или диск, если критика касалась их, расходились миллионными тиражами. Сама Римма, впрочем, оставалась в неведении относительно истинного характера своей работы. Она продолжала играть роль вечной оппозиционерки - и в прессе, и на телевидении. Тем и жила.
В принципе, ничего удивительного. Типичный путь типичного интеллигента. В былое время мы со Свином даже не восприняли бы Римму как серьезного противника. Но сейчас дело обстояло совершенно иначе. Раньше Троцкая критиковала произведения, действительно заслуживающие самой злой критики. На уровне подсознания это понимали все ее читатели и отрицательных эмоций к посредственностям не испытывали. Зачем желать зла убогому? Последний же диск Алины Стайгер и творчество "Обломков кораблекрушения" стояли на две, на три, а то и на десять голов выше общей массы. Они были в одном шаге от славы. А это - совсем другой механизм формирования эмоций. Тут в дело вступает зависть, замаскированная под критику. Ее стрелы жалят очень сильно, но только действительно одаренных людей, не умеющих энергетически защищаться. Когда критикуют бездарность - это идет бездарности на пользу. Когда критикуют талант - его подталкивают в могилу. А если в дело вступает Блуждающий Сгусток…
- Что ви хотеть через этот статья? - спросил я Римму. Свин протелепатировал мне дальнейший план действии. Картинка складывалась яркая, четкая. Мы занимались подобными процедурами не один раз.
- Я хочу сказать правду о группе.
- Ньет, ньет, я спрашивать не об этом. Что лично вы хотеть получить через статья? Какая вам лично есть от неё польза?
Римма удивленно блеснула стеклами очков.
- Это моя работа. Я обязана…
- Чушь. Ви не есть что-то обьязаны. И никто никому не обьязан. В этом есть сущность демократия. Изнт ит?
Римма согласно кивнула, погасила сигарету и крепко задумалась. Мы со Свином не теряли времени. Технология процесса следующая. У каждого человека есть два центра, где возникают желания. Первый находится в голове, за переносицей. Второй - в нижней части живота. Тот, что нижний, - природный. Желания там рождаются искрение, которых требует естество. Голова - другое дело. Большей частью желания в ней формируются не только и не столько самим человеком. Очень часто они навязываются извне. Разнообразные идеалы, корпоративные правила и тому подобная чушь впрыскиваются человеку за переносицу в виде жидкой энергетической субстанции. Дальше - чистая автоматика. Человек хочет свободы, хочет денег и тепла - ему впрыскивают инъекцию, которая заставляет его верить, что все вышеозначенные вещи можно получить только с торжеством коммунизма, демократии или корпоративного мышления. Вот и Римма хотела получить когда-то любовь и уважение. Желание это шло снизу. Но непокорный мальчик вдолбил в ее голову идеал непослушания - и она следовала ему всю жизнь, до встречи со Свином. По-хорошему с ней надо было провести глубокую разъяснительную работу, а потом путем сложных энергетических манипуляций выманить энергетическую занозу из головы.
Однако изгнание чужих энергетических субстанций из головы занимает очень много времени. Не день и не неделю. А мы располагали всего парой часов. Поэтому пришлось идти на крайние меры - пусть жесткие и ущемляющие кое-где достоинство госпожи Троцкой. Что делать: ее интересы выстроились в шеренгу против наших. Мы не колебались в выборе. Мы не были добрыми Санта-Клаусами, не были и святыми. И если ради достижения нашей цели надо пренебречь чьими-то переживаниями - что ж, пусть так оно и будет…
Для начала Свин проломил верхний энергетический центр Троцкой. Поскольку он подключил меня к своему видению, я наблюдал процесс в красках, детально. Искрящаяся оранжевая энергетика Свина сломила верхний голубой энергетический клубок Риммы и опрокинула его вниз, заставив стечь по позвоночному столбу в область паха. Римма почувствовала, что с ней что-то происходит, но поскольку в энергетику не верила, не нашла ничего лучшего, чем закурить новую сигарету. Современные люди очень часто предпочитают скрываться за дымом, вместо того чтобы наблюдать. Признаться, я и сам такой.
Низвергнутые навязанные извне желания достигли нижнего центра. Образовался маленький взрыв локального значения. Зрелище не из легких, когда все лелеянное столько лет рассыпается в прах перед мощным голосом истинных желаний. Римма сама не понимала, что с ней происходит. Почему какой-то случайный, плохо говорящий по-русски человек всколыхнул в ней такую бурю эмоций… На самом деле моя роль была более чем скромной. Все делал Свин, вонзивший в лицо журналистки немигающий взгляд своих черных маленьких глазок. Поскольку голова Риммы оказалась свободной, в нее проникли ее истинные желания. Троцкая выпрямила спину и резко сказала, почти выкрикнула.
- Мне нужны деньги!
- Отчинь карашо, - кивнул я. - Деньги есть свобода. Пусть и частичный свобода, но это - единственный вещь, который достойно хотеть в этот мир.
В этот момент за окном что-то грохнуло. Я поднялся на ноги и выглянул в холл. Мы настолько увлеклись происходящим, что забыли обо всем на свете. А между тем на улице бушевала настоящая буря. В воздухе носились сорванные с деревьев ветки. Старая мачта, на которой пионеры поднимали флаг, угрожающе скрипела. Порывы ветра натягивали старый трос, и он развевался в воздухе, с звенящим звуком хлопая о мачту.
- Непогода есть отчинь разгуляться, - объявил я, вернувшись на кухню.
Похоже, мои перемещения отвлекли и Свина. Он на какое-то время ослабил свое давление - и навязанная субстанция устремилась в голову, к своему привычному месту обитания. Римма шумно выдохнула и сняла очки.
- Ой, простите, что-то я не то говорю. Сама не знаю, как это у меня вырвалось.
Свин начал работу по новой. Ему требовалось какое-то время, чтобы восстановить свои позиции, поэтому я решил отвлечь Римму рассказами.
- Не надо простите! Вы говорить свое истинное желание.
- Это не мое желание. Это какая-то побочная дурная мысль…
- Ньет! - замахал руками я. - Это получаться спонтанно. А то, что спонтанно, - всегда истинно.
- Вы действительно так думаете? - спросила Римма.
Я подтвердил и в доказательство рассказал, безбожно коверкая свою речь, одну притчу, которую слышал в свое время от Священника. Суть ее заключалась в следующем. На собрание какого-то религиозного объединения, уже не помню какого, пришел отец вместе со своим восьмилетним сыном. Мальчик страдал слабоумием, поэтому отец посадил его в сторонке и дал подержать свисток, строго-настрого запретив дуть в него, а сам углубился в исполнение религиозных обрядов. В самом важном и торжественном месте церемонии мальчик неожиданно громко дунул в свисток. Все присутствовавшие на службе набросились на него с упреками. Но почитаемый мудрец, присутствовавший на службе, остановил верующих. Он сказал, что вся внешняя церемония не имела бы значения, если бы не свисток мальчика. Потому что Истина - в такой вот спонтанности, в непредсказуемом, в не решенном и не определенном заранее действии.
Когда я произнес последние слова, Свин вновь занял утраченные позиции. Его мощная энергетика вмяла навязанный сгусток желаний Риммы в центр ее живота. Истинные природные импульсы растворили в себе все посторонние идеи. А затем, согласно законам противодействия, действующим и в энергетическом мире, настало время отката. Ревущий, сминающий все на своем пути поток поднялся по позвоночному столбу и обрушился на мозги Троцкой - Римма буквально слетела с чана, на котором сидела.
Со стороны она напоминала душевнобольную: лицо покраснело, близорукие глаза бегали из стороны в сторону, короткая прическа растрепалась. Так всегда бывает, когда природные импульсы, долгое время тщательно сдерживаемые, берут над человеком верх. Римма ползала по грязному полу на четвереньках и повторяла всего одно слово: "Деньги!"
- Правильно, деньги. Вери, вери гут, - подтвердил я, доставая из кармана тренча пачку купюр, прихваченных мною из казино "Медуза". - Считаю: один, два, три тысяча…
Я бросил первую порцию купюр на пол, точно подачку собаке. Римма цепко схватила их.
- Еще пять тысяч…
Новые доллары полетели на пол. Женщина прилежно подобрала и эти.
- Еще пять тысяч…
Она ползла по следу зеленых бумажек, как крыса, почуявшая волшебные звуки флейты.
- И два тысяча на фуршет… сорри… на десерт. Итого вы получать от меня пятнадцать тысяч Ю Эс долларс.
Римма скомкала пачку, совсем недавно безмятежно нежившуюся в кармане моего тренча, и тесно прижала её к груди. Она сжимала доллары до хруста, она опускала лицо к груди и жадно втягивала воздух ноздрями, чтобы насладиться едва уловимым сладковатым запахом. Ее истинные желания вырвались наружу. Конечно, она наслаждалась не самими бумажками как таковыми - перед ее мысленным взором предстало то, что они могут ей обеспечить. А именно - свободу. Хотя свобода - донельзя затертое слово, признаю. На мой взгляд, это уместнее назвать "состоянием, когда все оставят меня в покое". Все, абсолютно все. Правительство, политики, террористы, националисты, налоговые инспекторы, религиозные проповедники, активисты бесчисленных обществ по защите прав кого-то или чего-то - когда в твоем кармане похрустывают дензнаки, этот бесконечный список можно торжественно сжечь при помощи зажигалки "Зиппо" и пустить пепел по ветру.
Желания Троцкой вовсе не отличались от истинных желаний большинства людей. В конце концов, многие хотят только одного - чтобы их оставили в покое. Но немногим удается заработать для этого достаточно денег.
Пятнадцать тысяч, разумеется, не решали всех проблем Риммы, но лучше одерживать цепь локальных маленьких побед, чем коснеть в одном большом глубоком Поражении. Конечно, в обычном состоянии она вела бы себя гораздо скромнее. Я часто давал взятки и мог убедиться, что некоторые люди принимают их со вздохом, как бы сожалея о чем-то, хотя в глубине души ликуют от радости. Но мощная энергетика Свина сделала свое дело: он многократно усилил природные импульсы Троцкой - и мы получили гипертрофированную, хотя и очень яркую, картинку.
Римма стояла на коленях, в перемазанных пылью джинсах, с резко вздымающейся грудью. По ее вискам текли серебристые капельки пота. В своем порыве она раздавила очки; золотая оправа изогнулась безжизненным обезображенным трупом, осколки линз радужно переливались при свете ламп.
- Значит, мы заключать сделка? - уточнил я.
- Да! - на выдохе выкрикнула Троцкая.
- И вы не станете публиковать свой злой статья на сайте "Независимое творчество"?
- Не стану, честное слово, не стану! Можете взять дискету, если хотите.
Я хотел и потому дотошно обследовал ноутбук, удалив все файлы статьи под названием "Поющие обломки" и прихватив с собою пару дискет, лежавших рядом. Римма молча наблюдала за моими действиями. Ее возбужденное состояние не проходило, и это меня несколько обеспокоило.
- Ну вот и все, - произнес я, пряча дискеты в карман, - било приятно с вами знакомиться.
- Нет, не все! - прозвучал в моей голове приказ Свина.
- Нет, не все! - эхом повторила Римма.
- В чем дело? - без кривляний и вслух спросил я, так и не поняв, с кем целесообразней вести разговор.
- Ты забыл про читателей! - напомнил мне Свин.
- А что читатели? - мысленно спросил я.
- Они могут послать импульсы Блуждающему Сгустку!
- И как они это сделают? Римма же пообещала не писать статью!
- А ты уверен, что она не послала свои заметки на сайт еще до нашего визита?