- Да, - кивнул Карл и неожиданно решил, что самое время проверить одну из тех догадок, что появились у него еще в зале Врат, тем более, что его нынешний собеседник был из тех, кто знает многое о многом, хотя и держит обычно это знание при себе. - И ведь это случилось не в первый раз, не так ли?
- Совершенно верно, - на лице бана Трира не дрогнул ни один мускул, но Карл уже понял, что с ним Конрад будет откровенен, потому что свой выбор уже сделал. - Мне известно еще о двух парах.
- Дайте угадать! - своей улыбкой Карл хотел замаскировать серьезность вопроса, но, скорее всего, ввести в заблуждение молча слушавших их разговор Дебору и Валерию, ему не удалось. - Герст и…
- Кершгерид.
"Вот как! Оказывается они были братьями-близнецами… Но почему Гавриель мне об этом ничего не сказал? Или он тоже не знал?"
- А кто двое других?
- Габер Руд и его "тень" Бруно Йонк.
- Тень? - переспросила удивленная Валерия, впервые вмешавшись в их разговор.
- Да, моя супруга и госпожа, - поворачиваясь к ней, чуть склонил голову Конрад. - Именно "тень", но что это означает, я не знаю. Так он назван в нашей семейной хронике. Впрочем, моего прадеда об этом спросить уже, разумеется, не удастся, а больше никто об этом, насколько мне известно, ничего не знает. Но, может быть, Карл, нам следует постучать в дверь? - спросил он, прерывая свое объяснение и снова поворачиваясь к Карлу. - Видя нас стоящими напротив их дома, домочадцы, кажется, начали беспокоиться.
Однако стучать в дверь не пришлось. Она открылась сама, и на пороге дома появилась девушка в белом кружевном чепце и таком же фартуке, надетом поверх платья из темно-зеленого бархата, украшенного серебряным шитьем. На служанку она не походила, хотя возрастом за таковую вполне могла сойти.
- Доброго дня, господа - сказала она, спустившись по невысокой лестнице и подойдя к ним ближе. - Моему отцу показалось, что вы кого-то разыскиваете, и он послал меня спросить, не нуждаетесь ли вы в какой-либо помощи?
- Доброе утро, сударыня, - улыбнулся ей Карл. - Мы в самом деле, разыскиваем кое-кого, но, кажется, уже нашли. Вы ведь принадлежите к славному семейству Ругеров, не так ли?
- Да, господин, - девушка смутилась и отвела в сторону взгляд своих фиалковых глаз. - Я Мина Ругер, мой господин, и прихожусь дочерью Гвидо Ругеру-младшему.
- Великолепно, - кивнул Карл, рассматривая девушку, настолько сильно напомнившую ему Магду Ругер, что сомнений в их родстве и быть не могло. - А кто, простите мне мою неосведомленность, является ныне главой торгового дома Ругеров?
- Элиас Ругер, господин, - с удивлением в голосе ответила девушка. И то сказать, кто же в Линде, а значит, и во всей Ойкумене, мог не знать про мастера Элиаса Ругера?
- Надеюсь, мастер Элиас пребывает в здравии и довольстве? - спросил Карл, стараясь соблюдать полную серьезность. - Дела его благополучны, и торговля процветает?
- Да, господин, - по-видимому, девушка не знала уже, о чем и думать. Стоящие перед ней люди по всем признакам были важными господами, но зачем они пожаловали в дом Ругеров, все еще оставалось для нее загадкой.
- Прекрасно, - снова улыбнулся Карл. - Не могли бы вы, сударыня, передать мастеру Элиасу, что некие знатные путешественники хотели бы иметь с ним приватный разговор.
- Да, господин, но… - девушка была явно смущена. - Но в этот час дедушка обычно разбирает с отцом торговые книги…
- И вы боитесь, что он не сможет нас принять? - подсказал Карл.
- Да… нет, то есть…
- А вы скажите ему, что одна из посетительниц, которая желает с ним переговорить, путешествующая инкогнито принцесса крови.
При этом известии, глаза Мины чуть не вылезли из орбит, и не в силах сказать в ответ что-либо вразумительное, она только пискнула, зажала рот белой ладошкой, и опрометью бросилась обратно в дом. Впрочем, к чести девушки, опомнилась она раньше, чем добежала до лестницы. Внезапно остановившись на бегу, она резко развернулась, от чего колыхнулись ее тяжелые юбки, и снова побежала, но теперь уже, возвращаясь к Карлу и его спутникам.
- Ох! - выдохнула она, снова останавливаясь перед ними. - Простите мою невежливость, добрые господа. Пожалуйте в дом, а я сейчас же передам ваши слова дедушке.
8
Элиас Ругер был грузным человеком в том возрасте, когда старость уже подступает к мужчине вплотную, и только он волен решать, считать ли себя все еще "зрелым мужчиной", или все-таки уже стариком. Но, по-видимому, глава торгового дома Ругеров, имел на этот счет ясное и однозначное мнение. Поэтому, хотя борода его и была бела, глаза мастера Элиаса были полны воли и энергии, и спину он держал прямо, как и подобает человеку, которого не успело - или просто не смогло - "согнуть" безжалостное время.
Он вышел им навстречу из своего рабочего кабинета, высокий, осанистый, в тяжелом, подбитом и отделанном по краям куньим мехом шарлаховом шаубе, украшенном объемным орнаментом из серебряного шнура. Сопровождал его еще один представительный и богато одетый мужчина - по-видимому, это и был отец Мины, Гвидо-младший - в бороде которого тоже пробилась уже седина, но который, все-таки, был много моложе главы дома Ругеров.
- Рад приветствовать вас, дамы и кавалеры, в моем скромном доме, - сказал мастер Элиас, остановившись в трех шагах от Карла и отвесив церемонный, но не умаляющий его достоинства, поклон. - Это большая честь для меня, - продолжил он, между тем решая, по-видимому, которая из двух, представших перед его взором блистательных дам, является принцессой, о которой сообщила ему внучка.
- Прошу вас, ваша светлость, - продолжил он через мгновение, опередив тем самым Карла, уже решившего, было, вмешаться и представить хозяину дома Дебору. Однако этого не потребовалось. Мастер Элиас уже склонялся во втором, гораздо более низком поклоне именно перед ней. - Пройдемте в гостиную, ваша светлость, господа! Там я полагаю, нам будет гораздо удобнее, чем в моей пыльной рабочей комнате.
"Он видел Дебору раньше, или это чутье талантливого негоцианта? Любопытно", - Карл церемонно подал руку Деборе и повел ее за показывающим им дорогу Элиасом Ругером, приходящимся ему, судя по всему, племянником. Пусть и сводным. Во всяком случае, характерная лепка лица и цвет глаз указывали как будто на близкое родство именно с Гвидо, который, надо полагать, в свое время - пока был жив - звался Старшим.
- Итак, - сказал почтенный негоциант, когда все расселись в просторной, на диво хорошо и со вкусом отделанной и обставленной комнате, служившей в этом доме гостиной, как назвал ее мастер Элиас, следуя, вероятно, поморской традиции, или приемным залом, как, наверняка, называли бы ее в Загорье. - Каким богам я должен принести жертвы, за случай, приведший в мою скромную обитель принцессу из дома Вольх?
- Мы просто путешествуем, - мягко остановила его несколько излишне напыщенную речь Дебора. - И я попросила моего жениха, - она положила свои обтянутые лайкой пальцы на руку Карла, как бы представляя его хозяину дома. - Чтобы он показал мне свой родной город.
- Вот как? - поднял в удивлении брови Элиас. - Но… Прошу прощения, добрый господин, я, кажется, стал несколько глуховат. Как вы сказали, ваша светлость, вас зовут?
"Умен!" - отметил Карл, который, как и все остальные его спутники, хозяевам дома представиться "не успел".
- Разрешите представить вам, мастер Элиас, наших спутников, - сказал он, вставая из предложенного ему гостеприимными хозяевами кресла. - Принцессу Вольх вы узнали сами, что делает вам честь, ибо не многие знают ее в лицо - он не смог отказать себе в удовольствии еще раз посмотреться во все еще пьяные от любви и счастья глаза Деборы, и перевел взгляд на Конрада и Валерию, которые тоже, кажется, еще не отрезвели от хмеля прошедшей ночи. - Бан и банесса Трир, - чуть склонив голову в уважительном поклоне, представил он их и тут же "увидел" то, о чем, возможно, еще не знали и они сами.
"Кажется, мне скоро предстоит стать дедом… Внучка? Внук?" - но, скорее всего, как подсказывало художественное чувство, через девять месяцев следовало ожидать рождения именно мальчика.
Взмах мощного крыла… Торжествующий клекот победителя… И синие глаза матери… и бабушки…
"Горный орел? Скорее всего…"
- И, наконец, капитан Август Лешак, - сказал он вслух после короткой паузы, откладывая возникший в воображении образ в заветные глубины памяти. - А меня, мастер Элиас, называют герцогом Герр.
- Если бы вы, мой господин, не сказали, что вы герцог, - низко поклонился, поднявшийся на ноги одновременно с Карлом, Элиас. - Я бы подумал, что меня посетил император.
"А ты, оказывается, совсем не плохо разбираешь "слова" жестов и взглядов".
- Но пока я не император, - улыбнулся Карл своему племяннику. - Все дело в том, мастер Элиас, что принцесса, как вы уже слышали из ее уст, является моей невестой, банесса же Трир - приходится мне родной дочерью, а капитан Лешак командует моей личной гвардией. Если добавить к этому, что с баном мы друзья, то характер наших отношений, на который вы только что изволили указать, становится исчерпывающе ясен. Не так ли?
- Так, - глаза негоцианта вдруг стали жесткими и внимательными. - Но вы, кажется, сказали Герр?
- Да, - кивнул Карл, понимая, что вопрос задан не спроста. - Бывали во Флоре, мастер Элиас?
- Бывал, как не бывать. Дела наши торговые, ваша светлость. Приходится ездить, как без этого. Бывал я и в Новом Городе, бывал и во Флоре. Лет тридцать назад или чуть поболее того… А память у меня купеческая, господин герцог, сами понимаете… Однажды во Флоре мне посчастливилось присутствовать при выезде Принцепса и я запомнил одну очень красивую молодую даму, сопровождавшую цезаря… Черноволосую и синеглазую, как вот госпожа банесса…
- Стефания Герра была моей женой.
- Вот-вот, - с готовностью закивал негоциант, взгляд которого, тем не менее, ничуть не изменился. - Стефания Герра, так и есть. А супругом ее, как я слышал, несколько позже стал имперский граф Ругер.
- Титул графов Ругеров теперь ношу я, - с любезной улыбкой пояснила Валерия, явно не менее других заинтересовавшаяся разговором, вернее напряженным его подтекстом.
- Но ее светлость принцесса, господин герцог, - гнул свою линию Элиас. - Кажется, только что сказала, что вы родом из Линда?
- Не будем ходить вокруг да около, Элиас, - мягко остановил его Карл. - Ты ведь все уже понял, не так ли? А еще ты удивительно похож на маленького Гвидо, каким я его помню и каким могу представить себе в зрелые годы.
- Значит, ты, наконец, решил вернуться в Линд… - в этом холодном голосе можно было услышать довольно много всего, что чувствовал сейчас глава семьи Ругеров, не было в нем только радости.
- Нет, - покачал головой Карл. - Я просто немного свернул с дороги… Так бывает, Элиас… Знаешь, как говорят тут, у вас, в Линде? Десять лет я не мог найти дорогу назад, а потом позабыл, откуда пришел.
- Зато здесь тебя никогда не забывали… Так тоже случается, - Элиас смотрел на него со смешанным чувством удивления, быть может, даже восхищения, но и обиды, как, верно, и должно смотреть на того, кто покинул свой дом навсегда.
9
Известие, что дом их посетил знатный родич, как и следовало ожидать, вызвало в семействе Ругеров волнение самого искреннего свойства и породило волну хаотичных перемещений многочисленных домочадцев, и плохо скрытый переполох в задних комнатах дворца, который должен был считаться домом. Впрочем, на мастера Элиаса все это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Разумеется, он, немедля отдал необходимые распоряжения - которые, впрочем, он отдал бы и в любом другом случае - и вскоре служанки принесли в гостиную угощения, состоявшие из засахаренной айвы, фигурок из марципана, и сваренного в меду миндаля. Подали, естественно, и фрукты, которых, не смотря на прохладный климат, росло в здешних местах великое множество. Во всяком случае, вишня и клубника, насколько мог припомнить Карл, родились в окрестностях Линда необычайно сочные и сладкие. Однако сейчас, осенью, ни того, ни другого, разумеется, уже не было и быть не могло. Зато лесная земляника и малина, красные душистые яблоки и иссяне-черные, как ночное небо, сливы выглядели весьма привлекательно, а предложенное гостям грушевое вино было выше всяческих похвал.
- Но, может быть, вы, господа, предпочитаете виноградные вина? - из одной лишь вежливости, насколько мог оценить его интонацию и взгляд, спросил старый негоциант.
- Спасибо, мастер Элиас, - с мягкой улыбкой ответила ему Дебора. - Ваше вино великолепно. Оно напомнило мне наш, гаросский, "Грушевый цвет".
- Я рад, что вам нравится, ваша светлость, - сдержанно поклонился Элиас. - Но, возможно, ваши спутники… Александра, - сказал он, оборачиваясь к своей жене, распорядись, чтобы принесли Риенского и то вино из Корсы, которое подарил мне советник Лукас.
- Дамы, - сказал, снова поднимаясь из своего кресла Карл, едва успев попробовать вино и землянику. - Кавалеры, - он извинился взглядом перед Конрадом и с улыбкой посмотрел на своего племянника, выглядевшего много старше его самого. - Мы вас оставим не надолго. Надеюсь, радушные хозяева не позволят вам заскучать. Что скажешь, Элиас? Найдется у нас с тобой, о чем поговорить с глазу на глаз?
- Как скажешь, Карл, - без тени удивления согласился Элиас и, поклонившись гостям, пригласил Карла следовать за собой, не забыв, впрочем, шепнуть по пути несколько слов сыну и жене, поручая оставшихся гостей их вниманию.
10
- Скажи, Элиас, - спросил Карл, когда они оказались одни в рабочей комнате негоцианта. - Законы Линда так сильно изменились?
- Что ты имеешь в виду? - Элиас открыл резной шкафчик красного дерева, стоящий в дальнем углу кабинета, и оглянулся на Карла. - Вино или бренди, Карл?
- Бренди, с твоего позволения, - Карл достал кисет и начал неторопливо набивать свою старую трубку. - А спросил я тебя об отношении городских властей к аристократии. Линд уподобился Торну? Быть дворянином нынче опасно?
- С чего ты взял? - Элиас поставил перед Карлом серебряный чеканный стаканчик и налил в него темно-коричневую жидкость из маленького пузатого графинчика толстого, отливающего сапфиром граненого стекла.
- Я обратил внимание на то, что на твоем доме нет герба… - Карл понюхал бренди. Он был отменно хорош и вообще спутать этот запах с каким-нибудь другим было сложно.
"Пражский "Единорог"…"
- Какой герб, Карл? - удивленно поднял брови Элиас. - Ты, верно, забыл, дядюшка Карл, Ругеры не дворянский род. Нам гербы не положены.
- Ругеры дворянский род вот уже более полу-столетия, - теперь пришла очередь удивляться Карлу, который доподлинно знал, что так все и обстоит.
- Как так? - Элиас сел на стул с высокой резной спинкой и с недоверием посмотрел на Карла. - Когда это мы успели стать дворянами?
- Тогда же, когда я получил графский титул, - ответил Карл, начиная понимать, что произошло на самом деле.
- В эдикте императора Яра, о даровании мне титула графа империи - объяснил он все еще озадаченному негоцианту. - Род Ругеров был возведен в потомственное дворянство…
- Вот как, - Элиас взял со стола свою трубку и понимающе кивнул Карлу. - Вероятно, Карл, все так и есть, как ты говоришь, но ты, по-видимому, был тогда сильно занят и забыл нам об этом сообщить.
"Забыл, - признал Карл, не испытывая, впрочем, по этому поводу никаких угрызений совести. - Я просто о них даже не подумал, а вспомнил об этой безделице только сейчас… По случаю".
- Возможно, - сказал он спокойно. - Возможно, что и забыл. А, может быть, и нет. Мне кажется, я посылал к вам гонца, Элиас, но он мог до вас, разумеется, и не добраться… Впрочем, теперь, я думаю, это уже не важно. Ты можешь послать своего человека в Цэйр, все эдикты Яра хранятся в имперском Нотарионе.
- Спасибо, что подсказал, - желчно усмехнулся Элиас. - Я как-нибудь кого-нибудь пошлю за копией.
"Ты прав, а я не прав, но что с того?"
- А пока суд да дело, - сказал он, никак не отреагировав на слова племянника. - Я напишу тебе грамоту сам, и мы с баном Триром засвидетельствуем ее своими печатями.
- Вероятно, я должен тебя поблагодарить, - голос негоцианта не выражал ровным счетом никаких эмоций.
- Не должен, - покачал головой Карл, раскуривая трубку.
- Видишь ли, Элиас, - сказал он через мгновение. - Мои обстоятельства складываются теперь так, что я хотел бы раздать хоть те не многие долги, которые могу заплатить в то короткое время, которое имеется в моем распоряжении.
А вот эти его слова, как ни странно, произвели на Элиаса неожиданно сильное впечатление.
- Ты, что, Карл, собрался умирать? - спросил Элиас, нахмурив свои почти совсем седые брови.
- Возможно, - Карл не мог рассказать ему о том, что происходит сейчас и чему, вероятно, предстоит произойти в самое ближайшее время. - Не могу сказать, чтобы мне надоело жить, но, согласись, сто лет это очень почтенный возраст.
- По тебе не скажешь, - все так же хмуро ответил Элиас. - И потом, ты же, вроде, собираешься жениться?
- Да, - кивнул Карл и, выдохнув табачный дым, отпил, наконец, из серебряного стаканчика. - Превосходный бренди, Элиас! Все-таки лучше, чем в Праже, его нигде не делают. Но оставим разговор о причинах, поговорим лучше о следствиях.
- Как скажешь, - Элиас, кажется, был смущен оборотом, который принял их разговор и даже не пытался этого скрыть.
- Как скажу, - повторил за ним Карл и кивнул. - Скажи, Элиас, это правда, что мне принадлежит четвертая часть в деле Ругеров?
- Тебе нужны деньги? - с пониманием кивнул негоциант, привыкший, должно быть, что всем вокруг вечно нужны деньги, причем не деньги вообще, а его, Элиаса, деньги.
- Нет, - покачал головой Карл и откровенно усмехнулся. - Денег у меня достаточно.
"Но что такое деньги? Особенно, когда они есть…"
- Да, - подтвердил Элиас после короткой паузы. - Тебе принадлежит двадцать пять процентов семейного капитала.
- Почему? - в самом деле, с какой стати его сводным братьям надо было делиться с ним нажитыми богатствами?
- Когда ты прислал те деньги, дедушка Петр был еще жив, - сухо объяснил Элиас. - Он вложил их в груз парусины и сахара… Эту историю знает каждый член нашей семьи… Ее рассказывают детям. Собственно, с тех трех кораблей, которые, не смотря на осенние шторма, добрались до Линда целыми, не потеряв и не испортив груз, и началось наше восхождение. Поэтому никто и не возражал, чтобы считать тебя пайщиком и компаньоном. Так хотел Петр Ругер, и… Я тоже не вижу причин, чтобы что-то в этом деле менять. Ты это заслужил. Четверть, Карл. Тебе принадлежит четверть.
- Деньги? - переспросил Карл. - Ах, да, деньги…
Теперь он вспомнил эту историю.
"Пражский "Единорог"… Опять совпадение?"