Глава 8
Сдом
1
- Зачем он тебе? - спросила Дебора.
- Трудно сказать, - пожал плечами Карл и вдруг подумал, что сегодня он может для разнообразия нарушить сложившуюся традицию любым приглянувшимся ему способом. Можно было, например, и вовсе забыть про Горца, предоставив того своей собственной судьбе, но так же можно было и пойти на встречу, даже если Эфраим настолько глуп, что попытается устроить Карлу западню. Всего лишь бросок костей, и пусть горемычная девчонка-случайность определяет результат и все, что случится - или не случится - затем.
"Почему бы и нет?" - подумал он, доставая из поясного кошеля кости. - "Ведь все это не более чем игра шансов".
Замшевый мешочек с набором Костей Судьбы, принадлежавших когда-то императору Яру, лег на ладонь, и мгновение Карл рассматривал его с таким вниманием, как если бы мог увидеть сквозь тонкую кожу лежащие внутри драгоценные камни. Но что-то мешало ему развязать тонкий витой шнурок, обвязанный вокруг горловины мешочка, и высыпать кости на стол. Что?
"Не по такому поводу, - понял он, наконец, подсказку своего художественного чувства, и не торопясь, убрал кожаный мешочек обратно в кошель. - Не сейчас, не здесь, не для этого".
- Возможно, - сказал он вслух. - Эфраим задумал меня убить. Это очень похоже на него, но все-таки, я думаю, он не настолько глуп. Однако в любом случае, одно из двух. Или встреча эта случайна и малосущественна, или она не случайна и может оказаться полезной, какие бы планы в ее отношении не строил сам Горец. Поэтому я, пожалуй, все-таки схожу к нему в гостиницу. И, знаешь, что, Дебора, если хочешь, мы пойдем туда вместе.
- Ты возьмешь меня на встречу с Горцем? - Ее удивление было тем более искренним, что и сам Карл, кажется, не ожидал от себя такого неожиданного хода.
Но в том-то и дело, что удивляться, как ни странно, было нечему. Точно так же, как не следовало искать в его словах никаких скрытых мотивов. Это было всего лишь наитие, импровизация, и ничего больше. И Дебора напрасно нахмурилась, пытаясь отыскать скрытый смысл его во всех отношениях крайне странного и неожиданного поступка.
- Вы с адатом будете моими телохранителями, - улыбнулся Карл и увидел вспыхнувший в серых глазах Деборы отблеск встающего в тумане солнца.
- Почему бы и нет? - лукавая улыбка скользнула по ее мягким губам, и в комнате сразу стало как будто светлее и теплее. - Прохладный вечерний воздух… Луна и звезды… - "мечтательно", чуть нараспев произнесла она. - Прогулка обещает быть весьма приятной.
- Особенно, если на улице туман, - усмехнулся Карл и протянул ей свою руку. - Вперед, моя госпожа, и, если вам, сударыня, не надоели мои длинные рассказы, то по пути я, пожалуй, познакомлю вас с нашим собеседником немного поближе. Эф Горец, такое прозвище носил он в то время, когда я нанял его в Цейре "слугой за все"…
2
- Здравствуй, Горец, - сказал Карл, когда Эфраим, вызванный гостиничным слугой, спустился в общий зал и подошел к столу, за которым сидели они с Деборой.
- Доброй ночи, принцесса, - галантно поклонился старый сенешаль. - Здравствуй, Карл. Спасибо, что пришел.
Он бросил взгляд на столешницу, на которой стояли уже кувшин с вином и три кружки, и усмехнулся.
- Ты же предпочитаешь вину бренди, Карл, - сказал Эфраим, ставя на стол терракотовый кувшинчик с запечатанной красным сургучом пробкой. - Или ты изменил свои вкусы?
Сейчас в нем не было ни страха, ни ненависти. Только тоска - смертная тоска сгоревшей от пережитых страстей души - отчетливо читалась в по-прежнему ясных синих глазах.
- Нет, - ответил с обычной своей усмешкой Карл. - Вкусы мои не изменились, Эфраим. Садись, и выпьем, если не возражаешь.
- Спасибо, Карл. Ваша светлость, - Эфраим снова поклонился Деборе и, наконец, сел на свободный табурет. - Это пражский "Вепрь"…
В Праже было принято называть бренди звериными именами. "Единорог" Скорняков, "Изюбр" Рудников, "Медведь" Пярнов… но "Вепрь" Скольсов, несомненно, был самым дорогим и редким, возможно, потому что род Скольсов пресекся еще три десятка лет назад, так что их бренди мог быть теперь только старым или очень старым. А этот терракотовый графинчик, если верить печати гильдии виноделов свободного города Праж, должен был стоить целое состояние.
Карл взвесил сосуд в руке, внимательно рассмотрел печать и, только после этого, сорвав сургуч, одним движением своих длинных сильных пальцев вырвал из горлышка глубоко забитую туда пробку. Аромат старинного напитка был великолепен, и Карл даже задержал дыхание, не желая сразу же отпускать на волю попавший в легкие воздух, несущий в себе этот ни с чем не сравнимый запах.
- Спасибо, Эф, - сказал он с улыбкой через несколько мгновений. - Ты меня приятно удивил, - он сделал знак служке, снующему между столами и, когда тот подбежал, попросил принести им более подходящие для бренди стаканчики.
- Надеюсь, ты не испортил бренди негодой? - спросил он, разливая терпкую темную жидкость по моментально принесенным стаканчикам темно-синего, почти кобальтового, стекла. - Мне-то что, Эф, но хотелось бы угостить и принцессу…
- Можешь не беспокоиться. - Без тени улыбки ответил Эфраим, беря в руку свой стаканчик. - Мне твоя жизнь не нужна.
"Не нужна… - согласился Карл. - Более не нужна. Так будет правильнее. Но что же другое ты надеешься от меня получить?"
- Что привело тебя в Линд? - спросил он, подавая Деборе ее стаканчик. - Попробуй, Дебора, тебе это должно понравиться.
- Я искал тебя. - Эфраим посмотрел на Карла, кивнул и залпом выпил свой бренди.
"Искал меня… Любопытно".
- Как ты узнал, что я буду в Линде?
- Даниил сказал, что в эти дни ты будешь в Линде, Цейре или Орше. До Цейра или Орша я, как ты понимаешь, так быстро добраться не мог, а Линд… Что ж, если галера быстроходна, а гребцы не ленятся… Я отплыл из Сдома четыре дня назад. Один шанс из четырех, совсем не мало.
- Ты сказал, "из четырех"?
- Да, - кивнул Эфраим. - Четвертое место - Новый Город, и я хотел бы предупредить ее светлость принцессу. Вам нельзя появляться в Гароссе, моя госпожа. Ваш брат, господарь Людвиг, предупрежден.
- Откуда Даниил узнал, что я буду в одном из этих мест? - спросил Карл, в общем-то, представлявший себе, как такое могло случиться.
"Норна? Или у Даниила есть и свои способы?"
- Не знаю, - мотнул седой головой старик. - Но Великий Мастер, Карл, это всегда Великий Мастер.
- Согласен, - Карл отпил, наконец, бренди из своего стаканчика и пришел к выводу, что за пятьдесят лет он ничуть не стал хуже. - Что-то еще?
- Возможно, - Эфраим взял со стола терракотовый кувшинчик и долил бренди в свой стакан.
- Мне нравится это слово, - как ни в чем, ни бывало, улыбнулся Карл. - Возможно… Возможно, мы к нему еще вернемся. А пока скажи, здесь, в Линде, меня тоже ждут?
- Разумеется.
- Но не ты?
- Не я, - покачал головой Эфраим.
- А кто? - спросил Карл, в свою очередь, беря в руку кувшинчик и доливая бренди Деборе и себе.
- Ну, как тебе? - спросил он ее, не дожидаясь ответа сенешаля.
- Замечательно. - Это было первое и пока единственное слово которое произнесла здесь Дебора. Все остальное сказали ее глаза.
- Не знаю, - ответил Эфраим. - Даниил не просил ему помогать. У тебя, Карл, хватает врагов и без меня.
- Ты прав, - согласился Карл. - Врагов у меня тоже хватает. Но если ты не участвуешь в охоте, то как же ты объяснил свой отъезд?
- Никак. - Усмехнулся Эфраим. - Я не собираюсь возвращаться в Сдом. Одно из двух, или умру здесь, или уеду куда-нибудь на юг.
- Понятно, - кивнул Карл. - Но почему ты ничего не говоришь о Клавдии? Ведь это она, если не ошибаюсь, хотела заполучить меч Гавриеля.
- Она. - При упоминании имени маршала в глазах старика зажегся темный огонь. - Но я не собирался отдавать ей меч, я хотел…
"Я знаю, ты хотел оставить его себе".
- Значит, Клавдия в этом не участвует? - спросил Карл, хотя, в принципе, можно было и не спрашивать. Ответ Горца подразумевался.
- Она покинула Сдом в ту же ночь, когда бежал и ты, - сказал Эфраим и посмотрел в глаза Карлу. - У меня есть просьба.
- Ты хочешь меня о чем-то просить, Эф? - "удивился" Карл.
- Да. - Твердо ответил старик. - И у меня есть, чем заплатить за услугу.
- Чего же ты хочешь? - спросил Карл.
- Я… - Эфраим бросил быстрый взгляд на Дебору, но, видимо, решил, что может говорить и при ней. - Я хочу в последний раз увидеться с Гавриелем!
- Ты сошел с ума? - Голос Карла стал холодным, как лед. - Ты забыл, когда он умер?
- Рефлет, Карл, - Эфраим Гордец отступать не желал.
- Рефлет? - поднял бровь Карл. - Какой еще рефлет?
- Ты умеешь вызывать рефлеты.
- Эфраим, - усмехнулся Карл. - Ты в ожидании нас, случайно не выпивал?
- Карл! - Из глаз старика внезапно потекли слезы, но он, кажется, этого даже не заметил. - Не лишай меня последней надежды. Прошу тебя… Вот держи! - он стремительно сунул руку куда-то за отворот своего богатого кафтана и через мгновение бросил на стол трубку из туго скрученных и прихваченных черной лентой листов старого пергамента. - Посмотри! Там… Ты нигде больше, Карл…!
Карл посмотрел на свитки. Что в них могло быть? Возможно, что-то очень важное и ценное, а, возможно, и нет. Он перевел взгляд на лицо Эфраима. Оно было залито слезами.
"Но ведь он его искренне любил… И они были вместе так много лет…"
- Зачем тебе это? - как можно более мягко спросил он. - И ведь это…
- Я знаю, - вдруг часто закивал головой Эфраим. - Ничего не объясняй. Я все знаю, но… я должен увидеть его перед смертью… Раз есть такая возможность…
- Хорошо, - сказал Карл, решившись. - Сегодня ночью. Сейчас. Ты готов?
- Спасибо, Карл, - голос Эфраима сорвался, но он сразу же взял себя в руки.
- Я виноват перед тобой, - сказал он чуть более крепким голосом. - Простить не прошу. Боги рассудят, а здесь… Не думай, Карл, это не пустяки. Это пергаменты из архива князя… бумаги князя Гавриила, им нет цены…
3
Было уже далеко за полночь, когда Карл и Дебора покинули "Морскую Деву". На улице было темно и холодно, но небо очистилось, и туман… Нет, не то, чтобы он исчез вовсе, но стлался теперь над самой землей, так что, если бы не ощущение твердой почвы под подошвами сапог, можно было подумать, что идут они по мерцающему в лунном свете облачному морю.
"Свинцовые белила и серебро?"
Но свинцовые краски быстро темнеют. И потом, надо же ведь передать и эту тающую, растворяющуюся в оттенках серебряного цвета желтизну…
"Возможно, дополнительные цвета… Желто-зеленый и фиолетовый и опять-таки серебро и немного охры…"
- Тебя научили убру? - Первой нарушила молчание Дебора.
- Нет, - ответил Карл, в тайне радуясь, что она, наконец, заговорила. Молчание, обычно совершенно его не тяготившее, на этот раз ощущалось, как присутствие непрошенного свидетеля при очень личном разговоре.
"Темные искусства… Стихийная магия природы…" - на эту тему можно было продолжать рассуждать до бесконечности, но ночь остается ночью, даже если ты сто раз назовешь ее днем, не так ли? Однако Дебора…
- Нет, - ответил Карл на ее вопрос.
Но и то правда, что про рефлетов он ей еще не рассказывал и мог только гадать, какое впечатление произвело на нее явление маршала Гавриеля. Впрочем, как только тот возник в комнате Эфраима, Карл, едва успев поздороваться со старым другом, увел Дебору вниз. Там, в общем зале, они и провели следующие четверть часа или около того. Они не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Каждый был занят своими собственными мыслями.
Потом Карл почувствовал, что все кончилось. Впрочем, "почувствовал" - не правильное слово. Не было ни знака, ни ясного физического ощущения. Просто внезапно он ощутил пустоту там, где только что что-то было, и понял, что маршал "ушел". Подниматься к Эфраиму Карл не стал, бывший сенешаль князя Симеона его больше не интересовал. Он просто кивнул Деборе, привлекая ее внимание, они вместе встали из-за стола, и по-прежнему молча, вышли на улицу.
- Нет, - сказал Карл. - До последнего времени я даже не знал, что могу их вызывать.
- Виктория сказала мне как-то, что не чувствует в тебе Дара, - тихо, как будто разговаривая сама с собой, сказала Дебора. Она шла так легко и плавно, что, казалось, плывет.
- У меня нет Дара, - подтвердил Карл. - Нет, и не было.
- У трейских волхвов тоже не было Дара…
- Боги! - Вполне искренне удивился Карл, который и сам слышал о волхвах, хотя правильнее было бы называть их ведунами, всего лишь пару раз. - Откуда ты о них знаешь?
Он остановился и удержал продолжавшую медленно идти вперед Дебору, положив ей руку на плечо.
- Подожди, - попросил он, и, остановившаяся Дебора, сразу же повернулась к нему лицом. - Что ты знаешь о волхвах Трейи? - Спросил Карл, рассматривая ее лицо, казавшееся в жидком свете луны бледным и едва ли не призрачным.
- У волхвов не было Дара, - повторила Дебора. - Их специально проверяли, и имеющие Дар к посвящению не допускались. Но они "видели", Карл, и они могли многое, и трейские записи неспроста, наверное, называют их колдунами.
- Трейских записей не сохранилось, - задумчиво сказал Карл. Подсказка Деборы дорого стоила, и не об этом ли говорила ему когда-то во Флоре дама Садовница? - Во всяком случае мне не известно ни об одной их книге, которая не была бы копией другой копии, сделанной с перевода, составленного, боги ведают, когда, где и кем, и источником которого тоже, вероятно, была всего лишь копия, а не оригинал.
- У моего отца была трейская "Книга диковин", - Дебора сказала это ровным спокойным голосом и замолчала на несколько секунд, а потом заговорила вновь, и голос ее не дрогнул, когда она произнесла проклятое имя. - Теперь она у Людвига. С нее, собственно, все и началось.
- Ты читаешь по-трейски?
Они были любовниками уже более полугода, и Дебора, как совсем недавно узнал Карл, носила под сердцем его собственного сына. Если все пойдет так, как он спланировал, через несколько дней - или, возможно, мгновений, если иметь в виду все еще длящуюся в зале Врат ночь - она станет его женой, а потом… потом, возможно, и его вдовой. И тем не менее, в жизни Деборы Вольх многое все еще оставалось для Карла неизвестным. Сама она ему это рассказать не успела, не захотела, или полагала преждевременным, а он… Что ж, Дебора была не простой женщиной, и увидеть ее прошлое одной силой своего воображения Карл не мог, а воспользоваться услугами Тьмы - не желал. Но с другой стороны, а что, собственно, успела узнать о его жизни длинною в век она?
- Да, - кивнула Дебора. - Я читаю по-трейски, и на убрском шейпе, и еще на добром десятке языков. Отягощенные злом, Карл, по-видимому, по-своему талантливы, - она неожиданно улыбнулась, но в ее улыбке Карл не увидел и следа радости или веселья. Там были сейчас только грусть и, пожалуй, тоска, но это он мог хотя бы понять.
- Нас окружают, - сказала вдруг Дебора, стирая улыбку с губ. - Эфраим не солгал…
- Предоставь их мне, - холодно усмехнулся Карл, внезапно тоже ощутивший дуновение опасности. - Отойди куда-нибудь в тень…
- Нет, Карл, - покачала она головой. - Не сегодня. К тому же, - у него возникло впечатление, что Дебора к чему-то прислушивается. - Это странно, но… но к нам идет помощь.
- Помощь? - Ну, что ж, она смогла удивить его во второй раз за последние пять минут. И как удивить!
"Или это был уже третий раз?" - но, как бы то ни было, сам Карл, если что-то и чувствовал, то только сжимающееся вокруг них кольцо врагов.
- Ты не знал, что я "слышу" Валерию и Конрада? - кажется, и удивление Деборы было самого искреннего свойства. Вероятно, она, как и некоторые другие люди, полагала, что Карл знает все - ну, почти все - все видит, и все понимает.
- Они еще далеко, но они идут…
"Далеко…"
Зато враги были близко. Они появились уже - пока едва различимые в неверном свете луны - в конце улицы, лежавшей перед Карлом и Деборой, но и позади себя Карл тоже слышал их шаги, а, оглянувшись через плечо, смог увидеть в отдалении колышущиеся тени их фигур.
Разумеется, это была всего лишь импровизация. Ни Даниил, каким бы могуществом ни обладал Великий Мастер Филологов, ни Норна, являвшаяся для ярхов живой богиней, ничего по-настоящему серьезного предпринять просто не успевали. Слишком далеко, и очень мало времени. Тем не менее, судя по всему, они сделали все, что было в их силах. Врагов было много. По-видимому, они знали - или, во всяком случае, думали, что знают - с каким противником им предстоит иметь дело и пытались компенсировать количеством бойцов отсутствие в их рядах кого-нибудь, похожего на Линду - колдунью "говорившую злом", которую Карл убил в Сдоме. Впрочем, за спинами появившихся с обоих концов улицы наемников - а Карл уже не сомневался, что имеет дело с обычными наемными солдатами - маячили две смутно различимые фигуры, подозрительно похожие на колдунов. Мгновенно упавшая на глаза, Тьма позволила ему рассмотреть обоих - молодого и старого - но она была бессильна сказать ему, насколько сильны эти Филологи, и чего от них можно ожидать в бою.
"Значит, все-таки Даниил", - Карл увидел лиловые плащи колдунов и их равнодушные "сухие" глаза, и, вынув из ножен Синистру, протянул его Деборе рукояткой вперед.
- Положись на него, - сказал Карл тихо. - Если что, он подскажет… И еще, учти, на Синистру не действует магия.
- Я… - хотела, было, возразить Дебора, которая не была ни напугана, ни растеряна, но полна сейчас холодного ожесточения - непременного спутника боевого транса.
- Нет, - остановил ее Карл, смотревший теперь чуть дальше этого вечера. - Будущей повелительнице Гароссы не стоит привлекать к себе внимание появлением адата. Держись за моей спиной, мы попробуем прорваться… С какой стороны, ты сказала, идет помощь?
- Оттуда, - кивнула в сторону подступающих к ним врагов Дебора. - Наверное, ты прав, - и она улыбнулась ему неожиданно ясной и отчасти, как показалось Карлу, даже чувственной улыбкой. - Ты удивительно галантный кавалер, Карл Ругер из Линда, - голос ее не звенел от возбуждения, как можно было бы ожидать, а звучал грубой музыкой любви, той самой, что наполняет кровь, когда рушатся башни и стены воспитания и исчезает даже взлелеянная высоким чувством нежность, сметенная бешеным ураганом страсти. - Я готова следовать за тобой, Карл. Веди! - И, подхватив левой рукой свои тяжелые юбки, чтобы не мешали бежать, Дебора перехватила Синистру обратным хватом, характерным для убрского боя на коротких клинках. В низинных землях, да и в Загорье, такой хват считают "слабым", предпочитая ему прямой. И напрасно. Все, как считал сам Карл, зависит только от техники, скорости, и силы запястья, а не от того, как ты держишь нож или кинжал.