Через два часа, в тех же декорациях.
К счастью, ребенок, которого носила фру Свенсон, не пострадал, и доктор клятвенно заверил всех присутствующих (саму Хильду, одну из ее дочерей, меня, парнишку, вызвавшего такси, и Элль), что мальчик появится на свет вовремя и совершенно здоровым. В общем, все разрешилось вполне благополучно. За исключением того, что мой банковский счет уменьшился на сумму, которую надо было заплатить за обследование и процедуры. Когда я увидел, что у меня на все про все осталось только двадцать пять единиц, захотелось выть в полный голос, Какие уж тут подарки! Самому бы ноги не протянуть до следующей зарплаты. Все, перехожу на быстрорастворимые макароны и прочую гадость: пусть невкусно, зато желудок делает вид, что доволен.
- О чем задумался? - оторвал меня от грустных размышлений голос Элль, посасывающей через соломинку лимонад, пока мы поднимались по лестнице на свой четвертый этаж.
- Да так… О празднике. И праздничных тратах.
- А! У тебя денег много?
- Не особенно… Почему ты спрашиваешь?
- Странный ты. В такую дыру жить переехал, а только что потратил сумму, которой с лихвой хватило бы на более роскошные апартаменты. На голову больной, что ли?
- То есть?
Я даже остановился, чтобы не упасть, запутавшись в ступеньках.
- Ну, приехали. Зачем ты в больнице счета оплатил?
Вопрос не в бровь, а в глаз.
- Но ведь кто-то должен был…
- Кто-то… Почему ты?
- Я же мог.
- Только не говори, что эти деньги были лишними! - хмыкнула девушка. - С такими шмотками, как у тебя, любой грош на счету.
- Они такие плохие?
Ну вот, кажется, начинаю обижаться.
- Они никакие! - устало пояснила Элль. - Большего уродства я за всю жизнь не видела!
- Ну и не смотри, если не нравится!
- Ладно, замнем. Кстати, ты завтра дома?
- А что?
- Я тоже никуда не собираюсь. Посидим вместе?
- Почему бы и нет? А разве у тебя нет родных?
- Есть. - Несколько мрачный ответ.
- Они сейчас в городе?
- Где ж им еще быть? - огрызнулась Элль. Непорядок.
- Ну, мои, например, бывают дома только месяц в году. Если год выдастся урожайный.
- Правда? Значит, ты все время живешь один?
- Ну да. Поэтому сюда и переехал. Чтобы хоть за стенкой голоса слышать.
- Ну, здесь точно голосов много! - Невеселая улыбка, но уже нескорбная.
- Так почему ты не хочешь встречать Рождество с родственниками?
- Не сошлись характерами.
- Как это?
- А вот так! Мои взгляды на жизнь не соответствуют их взглядам. И вместо того чтобы надрывать глотку в спорах, я ушла.
- Бесповоротно? А они? Не делали попыток помириться?
- Делали, - со вздохом признала девушка. - Сейчас вот тоже… Приглашение прислали.
- Но ты решила не ходить?
- А зачем? Еще раз убедиться, что ничего не изменилось?
- Ну почему же. Я бы сходил. По двум причинам. Во-первых, если на самом деле ничего не изменилось, можно смело гордиться занятой позицией. А во-вторых, если все же изменилось, ты не простишь себе, если этого не узнаешь. На самом деле.
- Да? - Она задумчиво склонила голову набок. - Может быть. Я подумаю.
- Подумай. Мне, конечно, было бы веселее встретить Рождество с тобой, но ради возможного налаживания твоих отношений с родными готов пожертвовать своим счастьем!
- Странный ты, - очередное, становящееся уже надоедливым, замечание, - но милый в общем-то. Если на одежду не смотреть.
Следственное Управление Службы Безопасности Федерации, Третий Корпус, 24 декабря 2103 г., вторая половина рабочего дня.
Не дожидаясь начала обеденного перерыва, я поднялся в кабинет начальства, чтобы оповестить оное о том, что покидаю рабочее место. Тем более что в комнате я все равно был один: Паркер вообще не появился, а Амано заскочил с утра - поставить подпись на отчет - и тут же умчался восвояси, даже не дав мне времени сообщить о смене места жительства. Ну и ладно, потом скажу. Хотя на кой черт? Если надо, по комму найдут.
- Можно?
Барбара подняла голову. В тумане тетушкиного взгляда уже вовсю мерцали огни рождественской вечеринки.
- А? Это ты… Заходи.
- Собственно, я на минутку. Сказать, что пошел домой. Ты не против?
- С чего бы мне быть против? Все давно разбежались. Как ты думаешь, какое платье мне надеть - синее или красное?
- Куда?
- На тело! - съязвила Барбара, но тут же продолжила серьезно. - На праздник, имею в виду. Какой цвет мне больше подойдет?
- Проводишь социологический опрос?
- А как ты догадался? - Ехидный прищур.
- Ну, спрашивать меня об одежде - совершенно бесполезное занятие из-за полного отсутствия вкуса.
- Положим, вкус у тебя есть. А вот почему ты не пользуешься им в отношении самого себя, это вопрос.
- На который я не буду отвечать, ладно?
- Ладно. Тогда ответь про платье! Какое?
- Зависит от твоих личных целей.
- А именно? - с заметным интересом спросила тетушка.
- Если ты желаешь быть неприступной и остаться нетронутой, выбирай синее. Но если тебе видятся страстные объятия по окончании вечеринки… Надень красное. Все очень просто.
- В самом деле, - Барбара расцвела в улыбке. - Аналитик ты мой! Знала, что тебя нужно спросить!
- Я пойду?
- Иди-иди! Эй, подарок-то возьми!
В мою сторону полетела маленькая коробочка, которую я исхитрился поймать и удержать в руках:
- Спасибо.
- Иди развлекайся. Если хочешь, загляни ко мне вечерком.
- Я уже нашел компанию.
- Ну и славненько! В понедельник можешь явиться на работу попозже, - подмигнула Барбара. - Потому что, если все будет так, как ты напророчил… я сама до обеда не приду.
- Что я напророчил?
- Насчет красного. Ты еще здесь? Марш домой!
В лифте я полюбопытствовал, чем меня решила одарить на Рождество тетя. Запонки. Оч-чень нужный подарок! Только надо было и рубашку к нему приложить. Красивые ведь, заразы. И дорогие, наверное. Что у нас на этикетке? "Тиффани". Расщедрилась Барбара. Не иначе влюбилась. Ну и хорошо: будет меньше времени тратить на придирки к своим сотрудникам.
Ул. Строителей, дом 12, квартира 13.
Ставя в холодильник бутылку пива, я наткнулся взглядом на коротенькую записку.
"Я решила последовать твоему совету. Извини, что не составлю компанию. Элль".
Значит, подумала. Умница девочка! Хоть у кого-то будет нормальный праздник.
Я сел за стол и уставился в окно. Скоро стемнеет. Снег пошел. Красивое выдалось Рождество. Только грустное. Как обычно. Не везет мне с этим праздником: ни одного радостного или хотя бы приятного воспоминания. Первое, задержавшееся в памяти, вообще такое, что хоть плачь, хоть удавись.
Сколько мне лет было? Семь? Точно. Ближе к восьми, конечно, поскольку день рождения я праздную весной. Если только это мой настоящий день рождения, а не первая попавшаяся дата, которую записали в метрике, когда счастливые родители сдавали меня на воспитание в интернат. Впрочем, интернатом это место трудно было назвать: так, закуток в недрах военной базы, где под присмотром "списанных на берег" вояк оставляли детей на неопределенное время кадровые офицеры. Кажется, иногда у меня появлялись товарищи по несчастью. Слишком плохо помню первые годы своей жизни. Но то Рождество… Его я запомнил навсегда.
Елки не было. Да и откуда хвойному дереву взяться посреди Космоса? Не в служебной оранжерее же выращивать - и так места в обрез! Игрушек соответственно тоже. Ни в качестве украшения, ни в качестве подарков. А перед глазами все равно стоит сияние… Сияние хромированного каркаса койки в медотсеке. Пустой койки. Опустевшей.
Какая-то глупая авария произошла, несчастный случай или боестолкновение, не знаю. Мне не сказали. Позволили только на одну минуту подойти к телу, опутанному щупальцами датчиков, капельниц, зондов.
Она сказала: "Ты уже взрослый мальчик, Морган… Позаботься о своих сестрах и об отце. Обещаешь?" И я ответил: "Да, мэм". Кажется, раздался вздох. Или стон? Только много позже я догадался, что, прощаясь с матерью, ранил ее сильнее, чем все оружие Вселенной, вместе взятое. Возможно, именно мои слова и добили женщину, которую я никогда по-настоящему и не знал. Я не назвал ее "мамой". Просто не умел так говорить: в моем тогдашнем мире все взрослые именовались "сэр" и "мэм", и никак иначе. Кстати, отучиться было трудно: даже много лет спустя - разговаривая с преподавателями колледжа, продавцами в магазине или просто прохожими - я вынужден был делать над собой усилие и менять обращение на более штатское. Из-за чего все и всегда считали меня заторможенным. Но ведь они не так уж неправы, верно?
Черт! Я совсем не помню ее лица! Помню бескровные пальцы на белой простыне, помню голос - тихий и безжизненный, но только не лицо. Наверное, это вполне нормально: мне было так мало лет - и все же… Подозреваю, что причина кроется в другом. В неисчислимых травмах головы. Сами посудите: только за последний месяц целых две. Съездил, называется, на курорт! Отдохнул! Ванда вообще настоятельно рекомендовала мне взять отпуск. По болезни. Я бы и взял, но тогда пришлось бы объясняться с Барбарой на предмет происхождения "множественных повреждений головы". А заодно поведать обо всем, что происходило во время отдыха. Ага, разбежался! Ни за что и никогда. Стыда-то сколько…
Ну, бог с ними, с этими драгоценностями: не очень и хотелось предотвращать их похищение, но вот Амано… По-моему, я скоро окончательно сойду с ума. Особенно если попытаюсь понять причины поступков моего напарника: то одно, то другое, без малейшей тени последовательности. Зачем он потащил меня на Юму? Загорать? Купаться? Шляться по приемам? Мне это не было нужно. Мне вообще ничего не было нужно после мимолетного знакомства с мисс Манчини. Впрочем, вру. Было. И сейчас нужно. Чтобы кто-то посидел рядом всего минуту. Молча. Ничего не требуя и не пытаясь сделать. Просто посидел, чтобы можно было почувствовать, что в воздухе остаются следы не только твоего дыхания. Наверное, я хочу слишком многого. Или хочу не с той стороны, откуда могу получить. Но одно знаю совершенно точно: бегать за Амано, как собачонка на привязи, не мечтаю.
Приказ выполню. Любой. Даже самый странный и глупый, потому что есть такая вещь, как дисциплина. На службе. А те жалкие остатки времени, которые должны бы стирать различия между чинами, уж позвольте тратить, как посчитаю нужным!
И почему меня так задела его фраза насчет старшего по званию? Наверное, потому, что несколько безобидных слов мгновенно разрушили иллюзию дружеских отношений. Дружеских… А с чего я, собственно, взял, что они таковыми были? Не знаю. Но чертовски хотелось верить - именно дружескими. И вдруг такое. Удивляюсь, что сразу не закатал ему в лицо: надо было так и сделать - во-первых, напряжение бы снял мигом, а во-вторых, разрушения были бы минимальны. Мой сломанный нос, не более, - ведь я вряд ли сподобился бы потом дать сдачи. А так натворили дел…
При всей общей замечательности у Амано есть один серьезный недостаток: не пьет. Если бы в том баре он приложился к бутылке, все было бы иначе. Совсем иначе. Я сначала и решил, что мой начальничек заливает выпивкой свое плохое настроение. Даже поговорить хотел. Извиниться. Но когда увидел его глаза. Глаза, в которых помимо абсолютной и непререкаемой трезвости можно было прочитать: "Какой же ты мерзавец, Морган Кейн"… Вот тогда я и не удержался. Ударил. Потому что откуда-то знал: первым он не начнет, хотя и может, и должен.
И почему все считают странным меня, когда рядом ходит некто куда более в этом смысле примечательный?..
Кстати, о выпивке. Наряду с рекомендацией отдохнуть я получил от доктора Полански предписание, обязательное к исполнению. Рецепт, так сказать. Пятьдесят граммов коньяку ежевечерне. Не скажу, что отнесся к этому без энтузиазма, но здравый смысл во мне ухитрился взять верх и предположить, что такие "методы лечения" приведут к тому, что я банально сопьюсь. На что Ванда совершенно серьезно заметила: от тромбов в сосудах головного мозга умирают гораздо чаще, чем от пьянства. В общем, напугала меня основательно. Вот только как мне следовать ее советам? Денег даже на самый дрянной коньяк у меня никогда не появится, да и не будет это выходом, потому что я должен потреблять хороший напиток, в идеале - с Земли. И как, скажите, доставать сие сокровище? Попросить помощи у Рэнди? Он, конечно, не откажет старшему брату своей будущей жены, но… Цена напитка ниже от этого не станет, а требовать каждый месяц бутылку в подарок - это уж слишком. Придется заводить связи среди контрабандистов. А что? Достаточно одного намека, что Морган Кейн появится в составе группы таможенного досмотра, чтобы самый умелый и опытный торговец запрещенным товаром забился в истерике, потому что я сдуру могу найти то, что он и сам не помнит, где припрятал. И все-таки жаль, что Амано не пьет.
Эпизод 16
И БЕЗ ЕЛКИ - НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ!
Амано Сэна.
Рассветная Аллея, 23-7, 24 декабря 2103 г., 21.00.
Таким идиотизмом в канун Рождества я, пожалуй, не страдал еще никогда в жизни! И как это ее, мою праведную, так перекосило?
Стою в уютном коридорчике многоквартирного дома на Рассветной Аллее и смотрю как баран на дверь с горящей электронной табличкой "На консервации. Под охраной агентства "Сагара"". Не раз бывал у Моргана и теперь чувствую себя полным кретином. Парень-то поступил разумно: собрал манатки и укатил на праздники куда-нибудь… ну к родне, скажем. Не то что его несчастный визитер, торчащий теперь перед призывно подмигивающими алыми буквами и не знающий, куда же податься! Руки отягощены корзинкой со всякими вкусностями, из-под которых скромно мерцает темное бутылочное стекло. Нормальный ведь презент напарнику на Рождество, разве нет? Так и оценить некому! Вот усядусь сейчас - да-да, прямо на ковровую дорожку! - и напьюсь. Будет знать! Пускай найдет мое сраженное горем тело, когда вернется через пару дней, счастливый и румяный!
Все-то меня покинули! И девушка, и напарник. Решаю выполнить часть угрозы и, опустившись на чистый, мягкий ворс, запускаю лапу в корзинку. Так, шокола-а-адка…
"Нет, Амано! Держись! Это подарок, не сметь!".
"Кому подарок? - Шелест фольги почти заглушает голос моей совести. - Здесь есть другие претенденты на этот изумительный элитный белый шоколад?".
Терпеть его не могу, если честно, но Мо ведь обожает… Вот с белого и начну!
"Отдашь после праздников, с поздравлениями!" - Наставительные нотки, переходящие в отчаянные.
"Испортится! Видишь, уже и коробочка помялась, да и фольга… - Что, съела, приставучий паразит на теле моего сознания? Раньше надо было останавливать, до того, как я его надкусил".
"Неисправимый. - Тяжелый вздох. - Не тронь бутылку!".
Ну уж нет, напиваться я, пожалуй, повременю. Хотя следовало бы. Меня бросили и девушка, и напарник! В один день! Причем первая - из-за второго, вот что особенно обидно! Ради кого я пожертвовал своей несостоявшейся любовью… может быть? Злоде-е-ей!
На данном этапе существования, честно признаться, я не склонен к долгоиграющим романам. Хм, Тамико сейчас бы горестно заявила, что этому этапу уже лет десять. А почему, собственно, нет? Просто это очень длительный этап! В любом случае с той девчонкой я встречался недели три. Почти рекорд! И на тебе, пожалуйста: собрались на вечеринку, давай, говорю, заедем к моему напарнику, поздравим… Тут-то барышня и уперлась, пардон, рогом - вылитая Они. Нет, мол, куда ты меня тащишь, я не пойду, зачем мне твой напарник, давай сразу на танцы, мог бы и без меня поздравить, заранее. А не мог я заранее, не успел, вот! Ну что тебе стоит, упрашиваю ее. На пять минут заскочим, не больше! Тут-то меня и пригвоздили тем самым рогом: ах, если он для тебя важнее, вот и проверим твои истинные чувства. Ну, проверила, себе на голову. Не люблю, когда мной пытаются манипулировать, да еще так неумело и безо всяких прав на это. Можно подумать, мы с ней уже о помолвке объявлять собирались! Да, всегда полезно разочароваться в человеке как можно раньше. Но при этом всегда неприятно. Жаль только, не довелось проверить, не прилагался ли к рогам еще и хвост.
Гм, так ради кого произошел разрыв со столь дивной женщиной? И где этот "кто-то"? Комм отключен - это я выяснил еще при подготовке к внезапному визиту. Спрошу-ка у Барбары!
Шипение в трубке. Но шипит отнюдь не связь.
- Ты хоть знаешь, от чего меня оторвал, балбес?!
Хм, лучше я не буду осведомляться - от чего. На "ты" она обращалась к вашему покорному слуге только первые полгода моей работы в Отделе, ежедневно выводя меня этим из себя. Такая вот у нее была методика вытаскивания сотрудников из депрессии.
- Извините, шеф, я по поводу вашего родственника.
- Уволю вместе с ним! Нет, милый, продолжай… - Внезапный поворот тона на сто восемьдесят градусов свидетельствует о том, что последняя фраза предназначалась не мне. Ну вот, поэтому я и не спрашивал - и так догадывался.
- Обязательно! - успокаивающе восклицаю я. - Только скажите, куда он мог деться, и вам даже не понадобится его увольнять.
- Так ты его, получается, дома не застал? - В раздраженные интонации Барбары вплетаются нити заинтересованности.
- Более того, квартира лежит, гм, на сохранении! - Я решаю слегка пофискалить. Как еще узнаешь? - Он вас предупредил об отъезде на уик-энд?
- Морган? На рождественском уик-энде за городом? Бред!
Примерно такого комментария и следовало ожидать.
- И он ничего такого не говорил?
- Сэна, вы детектив или и впрямь решили увольняться? Я вам не свидетель происшедшего, нечего меня допрашивать! Ничего я не знаю. Думаю, все объяснится как-то банально… или, наоборот, совершенно непредсказуемо, речь ведь о моем племяннике. Но сейчас меня волнует не он. Расскажете после праздников!
- Счастливого Рож… - уныло произношу уже вслед сигналу отключения связи. Вот так всегда: общество веселится, отмечает Рождество, один я как неприкаянный. В общем, порешим на следующем: если за ближайшие полчаса не выясню, куда подевался неприкаянный номер два, брошу это бессмысленное занятие и заявлюсь в гости к Тами. Она в такие дни всегда дома, правда, необязательно одна. Ну и пусть, визит младшего брата должен быть счастьем для любящей сестры в любой момент жизни!