* * *
Мириил дождалась, когда Чарутти закроет дверь, поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы.
– Расскажи мне про толстяка, – сказал он, освободившись от ее объятий. Мириил прищурилась, оценивая степень его интереса. – Почему он следил за мной? – спросил Чарутти.
– Следил? – Мириил глуповато улыбнулась. – Я не знаю.
– Ну, а ты? – Чарутти подошел к столу, включил компьютер и запустил анализ содержимого принесенного из клуба стакана.
– Я не понравилась ему, – Мириил подошла к окну. – Не против, если я открою?
– Зачем?
– Будет свежо, – она щелкнула нижней задвижкой и потянулась к верхней. Короткая юбка поползла вверх по округлым бедрам.
Чарутти заставил себя отвернуться. Компьютер пиликнул, закончив анализ. Ничего.
– Когда ты успела подменить его? – спросил Чарутти, разглядывая стакан.
– Кого?
– Ты знаешь.
– Нет. – Мириил открыла окно.
Ветер колыхнул белые волосы. Шум дождя наполнил комнату. Чарутти нервно облизнул губы. Почувствовал вкус помады. "Ну конечно! – улыбнулся он. – Окно нужно было открыть, чтобы выгнать газ. Навряд ли эта шлюха хочет попасть под его воздействие. А отравить можно и помадой. Да и шлюха ли это? Разве значит что-то один поцелуй?"
– Подойди. – Чарутти достал платок и вытер губы.
– Не любишь помаду?
– Нет, – он вспомнил толстяка. Вспомнил, что видел в клубе. Как они смогли создать эту иллюзию? Идея случайности снова всплыла в сознании. – Кто еще знает о том, что ты нашла меня?
– Что? – карие глаза Мириил наивно хлопнули.
"Значит, никто, – решил Чарутти. – Но зачем она тогда здесь? Хотела узнать, где я живу? Хотела напичкать меня наркотиками? Чертовы тайны!"
– Ты ведь не та, за кого себя выдаешь.
– Не та? – Мириил снова попыталась поцеловать его. – Скажи мне, чего ты хочешь, и я стану любой твоей фантазией.
– Не люблю фантазии, – Чарутти снова подумал о наркотиках.
Один неверный шаг, и он потеряет все, чего добился за последние три месяца. Она отравит его, заберет все что есть и уйдет.
– Может быть, тогда тайны? – осторожно предложила Мириил.
– Тайны? – слово рассекло воздух, оставив на сознании красный след незримого хлыста. – Вот ты и попалась, – расплылся в довольной улыбке Чарутти.
– Попалась?
– Перестань, – вся эта игра начинала его раздражать. – Я не такой идиот, как тебе сказали.
Мириил снова хлопнула глазами.
– Это игра, да?
– Игра?! – Чарутти толкнул ее на кровать.
"На что она надеется? Фокус с помадой не получился. Что же еще? Шприц? Инъекция?" Чарутти расплылся в довольной улыбке. Если у него получится получить шприц с назначавшейся ему отравой, то это будет одно из лучших доказательств, к тому же удастся получить состав наркотика. Скорее всего, он же входит и в состав газа, которым его травят.
– Раздевайся, – Чарутти отошел от кровати, готовый к решительным действиям в любой момент.
– Полностью? – спросила Мириил.
– Ну конечно, – он довольно улыбнулся.
Мириил неспешно расстегнула блузку. "Интересно, как далеко они готовы зайти? – думал Чарутти. Одежда Мириил упала на пол. – Наверное, она уже догадывается, что я раскусил ее". Он поднял ее одежду, но не нашел ни шприца, ни чего-либо похожего на это.
– Мне продолжать? – Мириил игриво натянула лямки бюстгальтера.
– Ну конечно, – Чарутти, хмурясь, осмотрел оставшуюся одежду. – Теперь кольца и серьги, – Чарутти отчитал себя за непредусмотрительность, но и здесь оказался тупик.
Он стоял над блудницей и смотрел на ее обнаженное тело, не понимая, что пропустил. "Почему она не стесняется? Почему не боится, что я могу взять ее?" – отчаянно соображал он. Обычно это помогало. Женщины шли на попятный, открывая тайны, но только не сейчас. "А может быть, секс для этой женщины ничего и не значит?"
Чарутти заглянул в карие глаза, протянул руку и раздвинул податливые ноги. Блудница улыбнулась. Ее гениталии казались идеальными. Именно такие, как и обещали местные бордели. Именно такие, каких больше не найдешь нигде, кроме как на этой планете.
"Значит, тайна намного глубже, чем он думал, – решил Чарутти, вспоминая, закрыл ли дверь. – Значит, ставки поднимаются". Он нервно облизнул пересохшие губы. "Я профессионал! – сказал он себе. – Я должен быть готов зайти так далеко, как того потребуют обстоятельства".
Мириил захрипела, впиваясь ногтями в сжавшие ее горло руки.
– Ты никому не расскажешь обо мне! – прохрипел Чарутти, вглядываясь в ее угасающие глаза. – Никогда уже не расскажешь.
Кровь из расцарапанных рук душителя тонкими ручейками сбегала на белые волосы жертвы. Голова гудела, застилая глаза красными пятнами. Ветер врывался в открытое окно, раздувая шторы.
– Никому не расскажешь! – рычал Чарутти, сжимая горло уже бездыханного тела. – Никому!
Часть третья
Глава первая
Окованные медью массивные ворота были открыты. Высокие стены, окружавшие кишащий людьми город, уходили за горизонт. Мускулистый стражник в тунике и с коротким мечом в кожаных ножнах у пояса строго глянул на Кипа, но ничего не сказал, устремляя взгляд на темноволосую девушку с корзиной крохотных фиолетовых цветов. Ветра не было, но лепестки цветов трепетали и тянулись к солнцу.
– Просто иди вперед, – шепнул ка-доби на ухо Кипу.
Их окружили шумные улицы. Торговцы, ремесленники, заваленные фруктами прилавки, коптящие жаровни, женщины, щебечущие что-то о своих мужьях, дети, сражавшиеся друг с другом деревянными мечами…
– Они что, все настоящие? – спросил Кип своего друга.
Толстый торговец фигами окликнул его и бросил невесть бог откуда взявшееся в его руках зеленое яблоко.
– Нигде не останавливайся! – ворчал ка-доби. – Не привлекай внимания!
– Ну яблоко-то мне можно съесть?!
– Яблоко? Яблоко тоже нельзя, – зверек забрал у Кипа плод и впился зубами в сочную мякоть.
– Так нечестно! – обиделся Кип, наблюдая, как в пыль полетел огрызок.
– Еще как честно! – рассмеялся ка-доби, вытащил из-за спины еще одно зеленое яблоко и протянул ему.
– Люблю фокусы! – заулыбался Кип.
Они вышли на окруженную мохнатыми пальмами улицу. Жаркое солнце раскаляло белый камень, которым была вымощена дорога, упиравшаяся в большой белый дом с бесконечно высокими мраморными колоннами, которые, казалось, подпирали само небо. Кип остановился возле массивных ступеней, уходивших вглубь дома.
– Боишься? – спросил ка-доби.
– Еще чего! – Кип вдернул нос и начал подниматься.
Тенистая прохлада окутала разгоряченное солнцем тело. Шум города стих, остался где-то далеко позади. Тишина и покой. Казалось, что сами стены пропитаны этой гнетущей безмятежностью. Лишь звук шагов, уносящийся куда-то в бесконечность. Кип поежился и, обернувшись, посмотрел на далекий вход.
– Нам вперед, – осторожно напомнил ка-доби.
– Да знаю я!
Они вошли в огромный зал, стены которого утопали в сумраке. Клочок синего неба виднелся в далеком отверстии сводчатого потолка. Проникавший в него свет ровным кругом падал в центр зала и глубже – в темную бесконечность возвышающегося колодца. Белый, идеально ровный камень пола окружал грубые природные булыжники, из которых был выложен колодец. Женщина. Невысокая. В прозрачной хламиде. Она сидела на краю колодца, склонив золотоволосую голову к груди.
– Разбуди ее, – сказал ка-доби Кипу.
– По-моему, это статуя, – нахмурился мальчик.
– А ты проверь, – зверек вытянулся на его плече, стараясь не обращать внимания на блоху в густой шерсти.
Кип осторожно шагнул вперед. Блоха укусила хозяина. Ка-доби фыркнул. Почесался. Еще один шаг. Еще один укус. Кажется, блоха решила не поесть, а, воспользовавшись ситуацией, искусать от души свою жертву. Ка-доби нетерпеливо дернул хвостом. Вытянул лапу и выловил обнаглевшую блоху зубами.
– Не вертись! – цыкнул на него Кип.
– А ты не тяни! – ка-доби покрепче вцепился в кучерявые волосы.
Кип протянул руку и коснулся женщины-статуи. Тишину прорезал глубокий вдох. Голубые глаза открылись. Губы дрогнули. Румянец залил бледные щеки.
– Здравствуй, – сказала женщина, и Кип невольно попятился.
* * *
Первые поиски ничего не дали. Бити выбрался из кустистых зарослей и, тяжело дыша, вышел на дорогу.
– Может быть, это был зверь? – осторожно высказался Сиола. Он вспомнил, с какой скоростью удалялись две красные точки на его мониторе.
– Не нужно было возвращаться, – задыхаясь, проговорил Бити. – Каким бы сильным ни было животное, оно не сможет долго нести взрослого человека.
– А как же ваш сын?
– Сын? – Бити глуповато посмотрел на дисплей и красные точки. – Почему эти точки приближаются?
– Что? – Сиола нахмурился. – И правда приближаются.
Подступившие к дороге заросли затрещали, выплевывая усталую женщину.
– Кто вы? – спросила она, стряхивая с одежды листья и обломки сухих ветвей.
– Кто мы?! – опешил Бити.
Сиола замер, наблюдая на мониторе, как следом за женщиной к ним приближаются еще две жирные красные точки. "Может быть, это Хейзел и мальчишка?" – успел подумать он перед тем, как на дорогу вышли двое мужчин.
– Где Хейзел? – заорал на них Бити. – Где Кип? Что вы с ними сделали?!
Троица смерила его молчаливым взглядом. Бити замялся, сник. Женщина подошла к нему, разглядывая как-то неприлично внимательно. Сиола опустил глаза, смутившись, когда ее взгляд устремился к нему.
– Они не из города, – сказала женщина пришедшим с ней мужчинам.
– И не братья Стефана, – добавил темноволосый мужчина. Троица обернулась, увидев выбравшегося из зарослей Камеду.
– Какого… – опешил он, вглядываясь в их лица. – Вы кто такие?
– Я Зоя, – представилась женщина. – А это Мидлей и Солидо.
Она требовательно посмотрела на Бити. Он кашлянул и назвал свое имя. Следом за ним представились Сиола и Камеда.
– А кто такие Хейзел и Кип? – спросила Зоя сразу у всех.
Бити долго и сбивчиво пытался объяснить.
– Наверное, девушку украл Стефан, – сказала Зоя Солидо, сбивчиво рассказав историю клонов и города, куда отправляют брак. – Город называется Хорнадо-дел-Муэрто, – добавила она. – Вы что-нибудь знаете о нем?
Сиола и Камеда переглянулись и покачали головами.
– Мой сын может быть там, – сказал проводникам Бити. – К тому же, если туда идет тот, кто похитил Хейзел, то это вдвойне оправданно.
Сиола замялся, посмотрел на Зою и ее друзей и сказал, что этого города нет на карте.
– Да на карте вообще ничего нет, кроме отеля, – добавил Камеда.
– Значит, ваша карта врет, – скривилась Зоя. – Потому что мы были в этом городе. Видели его.
– И вы знаете, где он? – спросил Сиола, протягивая женщине дисплей с картой местности, на которой бесконечный лес разрезали две параллельные реки.
Зоя замялась.
– Я не знаю, где он находится, – выдавила она из себя. – Мы идем за Стефаном, а он, я надеюсь, идет в город.
Она посмотрела на Солидо. Молча. Но он понял ее. Достал модуль управления голограммой и вызвал образы, рожденные глазами Стефана.
– Я не вижу ни Хейзел, ни ребенка, – сказал Камеда.
– Но это не значит, что их там нет, – Бити решительно поднялся на ноги. – К тому же это лучше, чем бессмысленно бродить по лесу. Хоть какая-то надежда.
* * *
Толстяк открыл дверь, и губы его растянулись в добродушной травоядной улыбке.
– Лукас Гувер? – спросил его по обыкновению мрачный Ханк.
Толстяк кивнул и спросил, чем обязан. Ханк промолчал, повернулся боком и протиснулся в проход между дверным косяком и пузом толстяка. Женщина в кровати сонно потянулась. Одеяло сползло, обнажив смуглую грудь с изжеванными сосками. Женщина протерла глаза и наградила Ханка вопросительным взглядом. Черные волосы рассыпались по плечам. Одеяло сползло ниже. В глубоком пупке блеснула серьга. Женщина протянула к Ханку худые руки и расплылась в довольной улыбке, благодаря толстяка за подарок.
– Инесс Гувер? – спросил Ханк.
– Ну конечно, – она скинула одеяло на пол и призывно раздвинула ноги.
Ханк представился. Безразлично, обыденно.
– Черт! – Инесс глянула на мужа разгневанными глазами и, встав с кровати, начала одеваться. Толстяк кашлянул. – Ну, что еще?! – всплеснула руками Инесс.
Ее полная грудь вздрогнула. Натянутые до колен трусы снова упали на пол.
– Могла бы хоть повернуться к нам спиной, – толстяк дружелюбно улыбнулся.
– Зачем? – Инесс раздраженно фыркнула. – Ты же сам сказал, что мы здесь для того, чтобы избавиться от стереотипов.
Толстяк промолчал. Она снова фыркнула, повернулась к нему спиной, согнула колени и наклонилась, чтобы поднять с пола трусы.
– Так лучше?!
– Да, – буркнул толстяк и как-то то ли заискивая, то ли с гордостью посмотрел на Ханка. – Ох уж эти женщины!
В дверь постучали.
– Это еще кто?! – скривилась Инесс, запахивая халат.
– Наверное, твой заказ.
– Скажи ему, что я уже не хочу, – она злобно посмотрела на Ханка. – Скажи, что кое-кто все испортил.
Она ушла в ванную. Щелкнула задвижка. Толстяк открыл входную дверь и, извинившись, отослал блондина восвояси. Вернулся в комнату, обходя Ханка, словно тот часть мебели.
– И это только начало дня! – буркнул толстяк, прикуривая сигарету.
Его водянистые глаза сосредоточились на разгоравшемся угле. Мир словно перестал существовать для него. Ненадолго. Затем толстяк вернулся.
– Так чем обязан? – спросил он, устало поднимая на Ханка глаза.
Ханк посмотрел на закрытую дверь в ванную. Толстяк проследил за его взглядом и безразлично пожал плечами.
– У нас нет секретов. По крайней мере, здесь.
– Хорошо, – Ханк достал фотографию светловолосой девушки и протянул Гуверу.
– Мириил, – расплылся в довольной улыбке толстяк.
– Вы были с ней вчера ночью в клубе?
– Какое-то время, – Гувер громко щелкнул языком. – Не знаю, что на меня нашло, – он искоса посмотрел на Ханка. – Жена, кажется, сказала, что это называется эксгибиционизм. Не знаю. Но это чувство… Так хотелось, чтобы они меня приласкали. При всех. Понимаете… – толстяк замялся. – Меня теперь вышлют с планеты за этот проступок?
– Проступок?
– Ну да. Это ведь они вам рассказали? Мириил и эта, как ее…
– Фибл.
– Да. Никак не мог запомнить ее имя, – он улыбнулся. – Люди все ходили и ходили…
– Она пропала, – оборвал его Ханк.
– Пропала? – Толстяк вздрогнул. – Фибл?
– Мириил.
– Блондинка, – Гувер жадно затянулся сигаретой. – Может быть, она еще на работе? Ну, в смысле…
– Нет.
– Тогда… – толстяк затравленно посмотрел на Ханка. – Думаете, это я с ней что-то сделал? – он нервно хохотнул. – Если здесь и есть моя вина, то только в том, что я снял штаны в публичном месте. Понимаете? Даже шлюхи – и те были одеты. Но обвинять меня в похищении… Простите, но это уж слишком!
– Никто не обвиняет вас. – Ханк снова посмотрел на закрытую дверь в ванную.
– Просто я последний, с кем ее видели?
– Именно.
– И что мне теперь делать? Доказывать, что я не виноват?
– Лучше попытайтесь вспомнить подробности. Сейчас все может оказаться важным.
– Подробности? – Гувер снова нервно хохотнул. – Да какие тут подробности! Сидел и сравнивал, кто из них двух лучше умеет это делать.
– А другие?
– Другие смотрели, – он прикрыл глаза. – Помню одного за барной стойкой. Кажется, он этот… Как там их называет жена? Ах да! Вуайерист. Я даже подмигнул ему. Не знаю зачем.
– А потом?
– Потом я сказал Мириил, что ее подруга мне нравится больше. – Толстяк открыл глаза и глуповато посмотрел на истлевшую сигарету. – Думаю, нужно было взять обеих.
– А ваша жена?
– Жена? Вы думаете… Нет! – затряс головой толстяк. – Она даже таракана убить не может, а вы ее в убийстве обвиняете.
– Не обвиняю.
– Знаете, что я вам скажу, – Гувер понизил голос. – Она не изменяла мне ни разу. Только здесь. И то после того, как мы поняли, что нужно что-то менять, иначе брак лопнет, как мыльный пузырь, – еще один нервный смешок. – Она ведь у меня семейный психолог. Слушает. Советует. Вправляет, как говорится, мозги, – он глуповато шмыгнул носом. – Вот и нам решила вправить.