Андрей почувствовал её недовольный взгляд, и, повернувшись к стёклам, стал демонстративно себя рассматривать. Отражение в стекле - это не отражение в зеркале, оно не даёт полной реалистичной картины, а лишь чёткие заретушированные контуры. Но иной раз, сподобивший прищурившемуся художнику, стоит осматривать свой силуэт в полутонах, тогда не замечая мелких деталей, видишь фигуру в целом. В данный момент Андрей наблюдал своё отражение, похожее на не до конца развёрнутое эскимо. Огромный бесформенный пиджак свисал мятыми и неровными краями над палками ног, обтянутых джинсовой тканью. Длинные полы скрывали ягодицы, и это смотрелось, мягко говоря, несуразно. Переведя взгляд выше, он увидел лицо сорокапятилетнего мужчины без вредных привычек, неизмученного ни чрезмерным употреблением "нарзана", ни курением на ночь для лучшего сна. Оно не постарело раньше времени, не отяжелели веки и мешки под глазами, глубокие морщины не прорезали лоб, но всё равно, от многолетнего бритья оно потеряло лоск, и молодо уже не выглядело. "Да - вот это поважнее пиджака будет", - пронеслось в голове, и, постеснявшись своих же мыслей, он поискал глазами Марию. Удивился, когда обнаружил её у двери, стоящей в ожидании. Молча, не поднимая глаз, он торопливо проследовал к выходу из комнаты.
Глава 8
Лес. Солнечный день. Много зелени, трава высока и не позволяет рассмотреть кроны деревьев. Он пытается поднять голову, но не может, только травинки и мощные стволы в ракурсе его обзора. Вдруг появляется чувство, надо что-то делать, и тогда она снова посмотрит на него сверху вниз своими лучистыми глазами, и ему станет легко-легко, как в детстве, и он поднимется над травой и деревьями и полетит. Да, вот в траве земляника, она любит землянику. Он собирает землянику в пластиковый стакан, сделанный из пэт-бутылки, спешит, ползает на коленях. Надо успеть, пока она не ушла. Горстями ссыпает ягоду уже в глубокую фарфоровую чашку, и она всё не наполняется и не наполняется. И тут, заглянув внутрь чашки, он обнаруживает, что та полна, и ягоды лежат горочкой, а некоторые, не удержавшись, скатываются и падают куда-то вниз. "Пора, пора", - гонит его мысль, и он поднимается с колен и бежит. Неожиданно проваливается в яму и падает, земляника рассыпается по траве, он спешно собирает её обратно в чашку. Но там, вдруг, оказывается вместо ягод лесной мусор: жёлтые травинки и чёрно-коричневые, похожие на торфяник, комья земли. Всё - не успел. Заныло, затянуло в левой части груди, ниже сердца, выше живота. Закружилось всё в сером туманном вихре и исчезло.
Алексей заметался по подушке и проснулся, провёл рукой там, где сердце. Оно испугано колотилось, но уже начинало затихать. Вытирая простынёй холодный пот с лица и шеи, он поднялся на согнутой в локтевом суставе правой руке над подушкой и подумал: "Что это было?" Сознание быстро возвращалось к реальности, и до него дошло - сон. Алексей старался вспомнить и пережить то, что с ним происходило во сне, но сновидения всё ускользали и ускользали куда-то, и он не мог их зацепить и воспроизвести. В конце концов, осталось лишь одно ощущение, что он куда-то не успел, и оно было неприятным. "Опять кинут, - подумал он, растолковывая сон, - с землёй на "Сакковакки" надо поторопиться".
Опершись на правую руку, он сел на краю софы, откинул от себя махровую простынь и поставил босые ноги на палас. Приятный освежающий поток воздуха стелился понизу и обволакивал ступни. Повернув голову вправо в сторону окна, он обнаружил отрытую форточку. "Что за зима, спишь с открытой форточкой и под простынёй, - раздражённо мыслил он, глядя уже на деревянные оконные переплёты, - и правильно, что не стал ставить пластиковые окна, сейчас бы пришлось всё окно открывать, а спать зимой с открытым окном - это уже, извините, для наших краёв нонсенс".
Два года назад, после развода, он приобрёл эту двухкомнатную городскую квартиру, старую, если так можно назвать четырёхкомнатную в двух уровнях, оставил жене с дочкой. У него был ещё коттедж за городом, но там он обитал в основном только летом. Так вот, делая ремонт в этой квартире, строители уговорили не ставить пластиковых окон, а заказать деревянные стеклопакеты, он согласился, но потребовал, чтобы тогда у окон были форточки, и, по крайней мере, внешне они выглядели бы как обычные, не раздражая окружающих соседей. Строители исполнили его прихоть, хотя пожимали плечами: "Зачем форточки, когда у вас Сплит-система?"
Оставив в покое воспоминания, он встал во весь рост и повернулся влево к зеркальным сдвижным дверям шкафа-купе. В огромном зеркале от пола и до потолка отражался сорокалетний мужчина в одних плавках, вздутых в интересном месте, с мощными шеей, руками и ногами, и солидным торсом, в плоти которого были не только крепкие мышцы, но и жирок в области талии и живота. Взяв правой рукой за небритый подбородок, он повернул своё широкое и скуластое лицо в пол-оборота сначала влево, затем вправо и, вернув ему первоначальный фас, отпустил. Пальцами обеих рук прочесал и взлохматил чёрный и негрубый волос по всей голове и снова всмотрелся в своё отражение. Нет, на него по-прежнему смотрел мужчина хоть куда, и этот по-прежнему нравившийся ему мужчина был, не кто иной, как он - Ухваткин Алексей Иванович.
Налюбовавшись собой, зевая и почёсывая волосатую грудь, он босиком вышел из спальни и по коридору проследовал до двери туалета. Взявшись уже за ручку, он передумал открывать, а прошёл боковым коридором на кухню, вылил старую воду из никелированного чайника со свистком в раковину, наполнил его заново фильтрованной водой из-под маленького специального крана, затем поставил на газовую плиту, повернув ручку, зажёг горелку. Синенькие огонёчки вспыхнули по кольцу горелки с лёгким хлопком, как будто выдохнув воздух ожидания, и загорелись почти бесшумно ровным пламенем. Понаблюдав немного за огоньком, он открыл холодильник, достал из упаковки четыре сосиски, а с полки двери два яйца, положил их вместе в маленькую кастрюлю и, залив водой, поставил на другую горелку, включив и её. Только после этого отправился в туалет.
Живя третий год холостяком, Алексей уже привык экономить время и обслуживать самого себя. Лишь не терпел он уборок по дому, поэтому и нанял для таких дел женщину, которая приезжала из пригорода, там, где у него коттедж, и два раза в неделю наводила чистоту и порядок. Татьяна Ивановна и её пенсионер супруг следили за его коттеджем, убирались на участке и в самом доме вот уже несколько лет. Так что когда встал вопрос о горничной для городской квартиры, Ухваткин первым делом обратился к ним, и Татьяна Ивановна, не раздумывая, согласилась, естественно за дополнительную плату.
Выйдя из туалета, он заглянул на кухню, перевёл горелку, над которой в кастрюле закипала вода, на самый малый расход газа и отправился принимать водные процедуры, при этом оставив дверь ванной открытой, чтобы не пропустить момент, когда закипит чайник. Через несколько минут, услышав протяжный и нарастающий свист, он быстро вернулся с бритвой в руке и лицом наполовину выскобленным, а наполовину в белой пене, и выключил обе горелки.
Завтракал он уже одетым. На столе кроме сосисок с горчицей присутствовали сливочное масло, красная икра и нарезной батон. Бутерброды для себя он всегда любил делать сам, мазал ломтик белого хлеба маслом, разрезал пополам варёное яйцо, доставал оттуда желток и раскрашивал его, вдавливая в масло, солил сверху, а в опустевшие половинки белка заталкивал красную икру. Рецепт с желтком он подсмотрел в офицерской столовой в Тоцком у вертолётчиков. Ухваткин проходил там военные сборы после окончания института механизации сельского хозяйства. В отличие от этих курощупов (Помпея с командой), он был настоящий офицер запаса, потому и считал свой альма-матер порядочным заведением и всегда им гордился.
Откусывая бутерброд, он вспомнил свою бывшую жену, она не любила его стряпню и называла извращением. "Что ей не хватало, - с сожалением подумал он, - ведь любил же её и сейчас, наверное, люблю. Вот и сон, по-видимому, про неё, хотя нет - там куда-то не успел". Неожиданно вернувшись в мыслях назад к своему утреннему пробуждению, он стал опять истолковывать свой сон. "А ведь с четверга на пятницу - вещий, - продолжало крутиться в голове, - куда же я могу опоздать?" Запивая кофе со сливками, он продолжал рассуждения, поглощая еду уже в автоматическом режиме, не наслаждаясь ни вкусом, ни ароматом. "Нужно поторопить Помпея с оформлением земельного участка под домом, где матушка проживает, что-то засуетились москвичи или неладное почувствовали, или форсируют события. Деньги не любят ждать, а их у тех, похоже, не меряно".
Позавтракав, так и не придя в своих внутренних дебатах ни к чему конкретному, он убрал со стола, вымыл посуду и, посмотрев на часы, стал энергично собираться на работу. Спешить ему, конечно, было необязательно, ведь он один из учредителей и директор ООО "Симстрой", нештатный помощник депутата Помпеева, но многолетняя привычка не позволяла ему расслабляться и опаздывать просто так без причины.
Привычка своими корнями уходила в начало девяностых, когда развалился Союз, а в новых государственных образованиях царили разруха, дефицит и непрогнозируемая инфляция. Деловым людям приходилось быстро ориентироваться в ежедневно меняющейся обстановке, в народе бытовала фраза: "Кто не успел - тот опоздал". Ухваткин ещё тогда понял: "Опаздывать нельзя никуда - ни в прямом, ни в фигуральном понятии". Потому и зарегистрировал своё ЧП (частное предприятие), ещё даже не зная, чем оно будет заниматься, занеся в устав все возможные виды деятельности.
На первых порах действительно занимался всем, что могло принести любой доход, невзирая на его размер, затем стал браться только за высокорентабельные проекты, а потом нашёл золотую середину, меньше сверхприбыли, но и меньше риска. Утилизация металлолома на обанкротившихся государственных промышленных предприятиях приносила его ЧП неплохие деньги, хватало на нормальную зарплату персоналу, на развитие фирмы и ему на достойное по тем временам существование. Но глубокой перспективы в таком бизнесе Алексей не видел, поэтому нагуляв жирок и чувствуя в спину дыхание криминала, он продал бизнес на корню одному чиновнику, за протекцию на приобретение огромного цехового здания по остаточной стоимости.
Создал новое предприятие, отремонтировал здание и опять занялся металлом, только теперь его оптовой реализацией, связи с металлургическими предприятиями Урала и Украины остались ведь при нём. Фортуна благоволила ему, дела шли в гору, параллельно с коммерцией, развивались приятельские отношения с клиентами из строительной сферы, продолжала крепчать дружба с административным ресурсом. Вырисовывалось новое поле деятельности - земельные участки под строительство. И снова Ухваткин продаёт свой доходный бизнес и снова за протекцию.
Новенькое ООО "Симстрой" уже занимается подготовкой стройплощадок непосредственно для строительных организаций. Подготовка заключается не только в поиске и расчистке участков, но главное в оформлении прав на них в администрации. Один из сегодняшних проектов с хорошими дивидендами в недалёком будущем - это хлебокомбинат "Жаткино" с прилегающими двумя пятиэтажками, за которыми старинные двухэтажные строения с жилыми подвалами, и частные деревянные домики с гаражами и сараями, и всё это в самом центре города. Ухваткин приобрёл этот муниципальный комбинат на грани банкротства за мизерную сумму, два года исправно выпускал продукцию и закрыл как будто на капремонт, а затем и совсем как нерентабельный. Снёс корпуса и хозяйские постройки, образовалась огромная площадка для перспективного строительства. В настоящий момент он был занят расширением её границ.
В личных стратегических планах Андрея значится стать как минимум акционером того коммерческого предприятия, которое затевали москвичи совместно с крупной иностранной компанией. Из достоверных источников имелись сведения о твёрдых намерениях компании выстроить в его городе пятизвёздочный отель мирового класса. Миллионный областной центр очень нуждается в таких заведениях, а гостиницы столь высокого уровня вообще не имел.
Фирма "Симстрой", в учредителях которой кроме Ухваткина значился и мэр города Помпеев, естественно через подставных лиц, имела договор с городом о передаче стройплощадки инвестору за выкупную стоимость. Но сам по себе проект уникален и требует дополнительных площадей, вот этим вопросом и занимался сейчас Алексей. Его замысел заключается в том, чтобы землю под жилыми домами, зачислив на баланс фирмы, переоформить затем лично на себя. Он собирается оставить пост директора и выйти из учредителей ООО, а в качестве отступных забрать права на участки земли под жилыми домами. Имея устные договорённости с одним из московских представителей о возможности вхождения в проект, он начал поступательное осуществление своих планов.
Неожиданное противодействие поначалу ему оказал Помпеев, но Алексей быстро убедил его, имея на руках неоспоримые аргументы. Эти аргументы он собирал всеми правдами и неправдами на протяжении всей своей деятельности.
Довольствуясь лишь крохами, в виде металлолома, при растаскивании директорами и чиновниками госимущества, он накапливал компромат на всех участников приватизационных процессов, отслеживал кому, как и куда затем уходили данные объекты и имущество. Доставал копии, а иногда и подлинники, договоров и свидетельств по таким сделкам, распоряжения и приказы, расписки и постановления, вообще всё то, что могло при оглашении нанести не только моральный вред былым фигурантам коррупционных дел, но иногда и прихлопнуть их карьеру чиновника или депутата, или даже довести до скамьи подсудимых.
Дело в том, что в провинции местная когорта представителей исполнительной и законодательной власти варилась в собственном соку, их рокировка носила лишь внутренний и показной характер. Выход из такого административного круга был возможен лишь в исключительных случаях: в Москву на повышение, на пенсию из-за слишком почтительного возраста, внезапная и трагическая смерть. Поэтому Ухваткин фактически всех знал и на многих имел двойное досье: электронную базу с описанием бизнеса каждого и документальную, с компроматом.
Когда у него возникали затруднения при проведении своих операций, а их разрешение зависело от несговорчивого или слишком жадного чиновника, он находил при помощи своих данных ахиллесовы места у таких оппонентов и оказывал скрытое и эффективное давление на них, добиваясь, таким образом, нужных результатов. Действовал он очень осторожно и изобретательно, никогда не засвечивался сам, лишь изредка выступал в роли посредника, оказавшись как бы случайно рядом, и только по настоятельной просьбе оказывал услугу, взамен получая ожидаемую протекцию.
Вот и с Помпеевым так вышло, когда весной этого года Ухваткин за рюмочкой коньяка завёл разговор о своём плане. Помпей (так за глаза называло его же окружение) поначалу даже протрезвел и прекратил выпивать, начал с негодованием выспрашивать, не вникая в суть ответов:
- Так, что получается, ты меня бросаешь или как там более точно говорится - кидаешь?
- Ничего себе "кидаешь", весь бизнес, и половина последней сделки остаётся за ним и это называется "кидаешь", - старался сглаживать возникающую остроту Алексей.
- А как это понимать? Я обеспечиваю права на участок, а моего присутствия в дальнейшей комбинации не наблюдается.
- Ты же прекрасно знаешь, пока ты мэр напрямую в проект войти невозможно, и через аффилированное лицо нельзя, всё на виду, и никто не хочет скандала. Я надеюсь, ты на радость врагам не оставишь свой пост и депутатство, чтобы погнаться за эфемерным благополучием.
- Ага, а ты значит погонишься. Что-то на тебя не похоже, чтобы ты брался за пустышку, - сопротивлялся Помпей, - ведь наверняка уже переговорил с кем надо, ведь так?
- Вот сейчас "с кем надо" и говорю, - разливая коньяк по рюмкам, льстил честолюбивому самомнению мэра Ухваткин.
- Это ты умеешь пустить пыль в глаза, - понизил тональность в разговоре Помпей, - только вот не знаю, сумею ли помочь.
- Вот тебе и раз. Только что цеплялся за проект, значит, были мыслишки, как всё провернуть, и вдруг выясняется, что он не может, - с мягкой иронией посетовал Ухваткин и добавил, - ты же с губернатором за такой подход к делу постоянно воюешь, а теперь сам как собака на сене: "Гам, и тебе не дам".
- Ладно, там посмотрим, - промычал слегка уязвлённый Помпеев своей же любимой поговоркой и опрокинул рюмку коньяка.
Для Ухваткина это означало, что мэр ничего делать не будет, недоставало мотивации. Мотивацию Алексей подыскал ему очень быстро. Зная слабость Помпеева к противоположному полу, он подсунул ему свою новою знакомую…
Как-то в марте, обеспечивая одну из основных обязанностей депутата Помпеева, его нештатный помощник Ухваткин совместно со штатными, вёл приём избирателей. На приёме к нему обратилась мать-одиночка, симпатичная женщина тридцати двух лет.
Суть таковых обращений почти всегда одинакова - это жалоба на ТСЖ, ЖСК, или районные ДЭЗы, на произвол или бюрократизм и чёрствость местных чиновников. Алексей сейчас уже и не помнит, что конкретно просила Наталья, так её звали, но вот стиль её обращения был вызывающим, нет, он не похож на то, как настоятельно требуют многоуважаемые ветераны и пенсионеры, или на то, как настойчиво и льстиво, с намёком на особую индивидуальную благодарность, взяточники. Стиль был полон томности и призывной женственности, словно она пришла на приём не решать свои бытовые и житейские проблемы, а найти себе понравившегося мужчину, чтобы затем, соблазнив его, закрутить с ним любовный роман.
Он с порога отметил её для себя как сексапильную женщину, хотя и была она лишь только в обтягивающих джинсах, а не в мини-юбочке, что характерно для такого определения. Алексей украдкой наблюдал, как она выбирала собеседника из четырёх помощников, и остановила свой выбор только на мужчине, симпатичном и не старом, уступая очередь другим просителям, пока не произошла нужная комбинация: свободное кресло за его столом и её очередь.
Заполнив карточку приёма избирателя и отложив её в сторону, он взглянул ей прямо в глаза, собираясь произнести стандартную в таком моменте фразу: "Меры будут приняты, мы пошлём депутатский запрос. Вы что-то ещё хотите сказать?" Но взгляд его потонул в бездонных карих глазах, их лучистость и лёгкая, мягкая ироничность зажгли в нём огонь мужского эгоизма и он, как говорят в таких случаях, залип на несколько секунд, пытаясь показать свою силу, он лишь продемонстрировал слабость. Наталья перехватила инициативу и, не давая возможности ему опустить глаза, игриво произнесла: "А вы не желаете лично ознакомиться, как одиноко проживают ваши избиратели или вы настолько слабы и стеснительны, что боитесь последствий таких посещений?" "Нет, конечно, только какая в том необходимость", - смущаясь и опуская глаза, ответил он. "Работа с электоратом на местах принесёт не только общественную пользу, но приятные воспоминания и обогатит духовностью обе стороны", - приятно улыбаясь, продолжала насмешливо атаковать она.