ххх
Мужчина, спутник магини, все это время внимательно наблюдавший за ходом поединка, и чем только мог, в основном ласковыми словами, ее поддерживал. Когда же она без сил упала на землю, то он не бросился ей помогать, более удобно магиню укладывать на земле и шептать слова поддержки. Взглянув со страданием на свою спутницу и, высказав ей несколько утешительных слов, он обнажил свой клинок и перед нею встал в защитную позу, всем своим видом демонстрируя желание защищать эту женщину от приближающегося врага. Настало время и его очередь постоять за свою честь и достоинство их обоих. Чтобы они победили врага, этому мужчине-бойцу нужно было бы продержаться столько, сколько магине потребовалось бы для отдыха и восстановления части магических и физических сил.
Первый же человек в черном, близко приблизившийся к бойцу, тут же упал на землю, разрубленный от ключицы до пояса. Мужчина демонстрировал чудеса владения своим клинком, делал мгновенные выпады и разящие удары клинка сыпались на врага, в результате еще двое людей в черном безжизненными куклами остались лежать на землю. В какой-то момент мужчина, прямо на глазах сержанта Сандерберга, превратился в рубящий и режущий робот-убийцу, его клинок всегда вовремя оказывался в том месте, где возникало опасное движение или слишком близко к нему подходили люди в черном. Он смертью карал любого, кто необдуманно нападал на него, он успевал уходить или уворачиваться от вражеских ударов кинжалом. Но врагов было очень много, мужчине еще и повезло в том, что люди в черном на деле оказались не очень хорошими вояками. Словно они не понимали, что одиночное сопротивление своего противника они могут сломить простым маневром, нападая на него одновременно и со всех сторон, имитируя свои атаки или в прямом смысле нападая. Люди же в черном толпою продолжали беспомощно топтаться перед этим мужчиной, время от времени выпуская против него то одного, то другого своего бойца, словно соблюдали дурацкую очередность, и только, в крайнем случае, в бой вступали сразу два вражеских бойца.
Когда на землю повалился очередной боец с зигзагообразным кинжалом в руках и в черном платье, то люди в черном неожиданно прекратили бой и, пятясь задом, стали отходить от мужчины. Этим маневром они, видимо, хотели оторваться от мужчины, чтобы в спокойной обстановке перегруппироваться, чтобы затем всем скопом навалиться на этого славного и умелого бойца. Появившуюся передышку мужчина использовал для краткого отдыха и восстановления дыхания, но, догадавшись о намерениях противника, снова взвинтил тем и ринулся на людей в черном, не давая им возможность разорвать с ним дистанцию. Мужчина старался сохранить близкий контакт с людьми в черном, поодиночке выбивая их из строя. Своим клинком он наносил удары, выпад следовал за выпадом, в стороны летели брызги крови, на земле валялись отрубленные пальцы, руки, головы, из вспоротых животов вываливались сизые кишки. Более десяти человек в черном без движения уже лежали на земле. А тяжелораненые, будучи не в силах подняться с земли, молча и без всякого выражения на лицах беспорядочной кучей валялись на земле. Они совершенно не интересовались полученными ранами, не кричали от боли и не обращали ни малейшего внимания на своих товарищах, продолжавших бой с роботом-убийцей в образе человека. Над полем боя слышался только резкий звон ударов металла о металл, когда клинок бойца перекрещивался с зигзагообразными кинжалами людей в черном.
Тело мужчины начало наливаться усталостью, с некоторым трудом слушались его руки. Благодаря своему мастерству и умению владеть клинком, он на землю положил вот уже более десяти человек в черном. Начала побаливать и незажившая до конца рана на бедре, из-за которой при резких выпадах подгибалось его колено. Оглянувшись за спину, мужчина увидел, что слишком далеко вместе с отходящим противником отошел от лежащей на земле женщины магини, которая все еще находилась в обмороке. В голове бойца мелькнула мысль о том, что в случае внезапного прорыва люди доберутся до магини быстрее, чем он сумеет до нее добежать, а это могло означать только верную гибель его спутницы. Он на одно только мгновение задумался, а затем бросил биться с очередным бойцом в черном и, мгновенно развернувшись, быстрой перебежкой вернулся на свою прежнюю позицию.
Люди в черном спокойно абсолютно спокойно восприняли неожиданное бегство своего противника. По инерции отошли немного назад и стали формировать свое новое построение, сформировали общий строй по восемь человек в каждом ряду и этим строем вновь направились навстречу со своим прежним противником.
Участники боя и невольные сторонние наблюдатели, если таковые и имелись, поняли, что наступает финальная часть трагедии, еще несколько минут и с сопротивлением одинокого бойца будет покончено. Мужчина же спокойно стоял рядом со своей спутницей, все еще находящейся в обмороке, и в правой руке держал свой верный клинок, в этот момент он ни о чем не думал, но по общему его настрою нельзя было бы сказать, что он духом сломлен и собирается сдаваться врагу на милость.
Строй людей в черном медленно и угрожающе снова двинулся в бой. Этой строй находился в паре десятком метров от места встречи с мужчиной, который демонстрировал спокойствие и готовность продолжать этот бой. Наступал финал силового поединка, людям в черном оставалось пройти всего несколько шагов.
Когда во фланг этому строю из леса вырвалась лава всадников. В доли мгновения эта лава всадников докатилась до строя людей в черном. В воздухе засверкали кавалеристские палаши всадников.
Драка на поляне еще не закончилась, а остававшийся в живых шаман уже на верховом животном и в сопровождении двух всадников номадов проламывался в лесные заросли противоположной стороны поляны. Он давно предчувствовал такой конец вот уже неделю продолжающемуся преследованию бывшего Повелителя султаната Гурам и его спутницы придворного мага. Уже после первого же соприкосновения с магиней он постарался держаться подальше от нее за спинами своих подчиненных и товарища. Только проявлением подобной предусмотрительности этому шаману удалось спасти свою жалкую жизнь. А теперь он поспешал проинформировать магистра ордена Желтых Лучей о том, что преследование Эль-Нассара и Ивонн Де ля Рунж закончилось неудачей по вине своего товарища, который так неосмотрительно продолжил сражаться с этой магиней ведьмой. Этому шаману только что еще предстоял долгий путь возвращения домой.
А люди в черном пока еще держали общий строй. Своими неуклюжими зигзагообразными кинжалами они отмахивались от наскакивавших на них всадников. Но делали это так неуклюже и так неорганизованно, словно каждая боевая единица этого строя сражалась только за себя, при этом не заботясь о своих товарищах по строю. Вскоре они прекратили сопротивление и были по одному вырублены палашами кавалеристов. Тяжелые палаши рубили, резали плоть, дробили кости, каждый такой удар палашом всадника забирал жизнь или наносил тяжелое ранение человеку в черном. А всадники, словно стая рассерженных и голодных ворон, все кружили и кружили вокруг строя людей в черном, с каждым кругом забирая по жертве. Вскоре строй распался. Пятьдесят человек в черном в этом бою замертво полегли на лесной поляне.
Мужчина оставался стоять на месте и молча наблюдать, опустив к земле, но не убирая клинок в ножны, за разворачивающимися событиями. Заметив, что магиня пришла в сознание, он наклонился к ней и, вежливо поддерживая за локоть и талию, помог женщина встать на ноги, затем вновь обратил свой взор на всадников, которые завершали свою работу по уничтожению противника.
Вдруг мужчина вздрогнул, увидев лицо, проскакавшего мимо него всадника.
- Сержант Сандерберг, - прокричал он, - а что вы тут делаете?
Сандерберг, услышав окрик, придержал верховое животное и шенкелями направил его к мужчине. Приглядевшись в его лицо, сержант, видимо, узнал незнакомца, его лицо побледнело, он выпрямился в стременах и, ударив кулаком по левой стороне груди, отчего на поляне зазвенело, рука сержанта была в железной рукавице и ее бил он по кирасе, защищавшую его грудь, и дрожащим от волнения голосом произнес:
- Мой Повелитель, позвольте приветствовать вас и доложить. - Пара слезинок скатилась по выбритым щекам бывалого сержанта. - Вот уже два года мы разыскиваем вас и Придворного Мага. Здесь мы оказались случайно, до нас дошел слух о том, что вас, мой Повелитель, якобы, несколько раз видели на этой местности, вот наш разъезд и направили ее прочесать и проверить слухи.
- Какие два года? - Ошеломленно произнес мужчина. - Две недели назад, мы с придворным магом покинули замок, который захватили люди в черном.
Глава 21
Раб по неизвестной причине дважды ударил меня ножом, один его удар пришелся в щеку, а другой - в плечо. Сейчас он сидел на своем чурбаке в неподвижности и наблюдал за мной и моими действиями. Время от времени он поглядывал на мое плечо, где расплывалось большое пятно крови. Он, словно не осознавая произошедшего, недоуменно вращал головой по сторонам, оставался на своем месте и не собирался бежать. Я же стоял в этом сумраке трюма и пытался разобраться в ситуации, кто из этих двоих рабов так подло ударил меня ножом, который по-прежнему оставался в руках ближнего ко мне раба-гребца?! По всей очевидности этот раб с ножом в руках начал осознавать ситуацию, его лицо исказил ужас и он попытался вскочить со своего места. Тяжело поднявшись на ноги, видимо, сказывались годы этого рабского труда, он прямо своим носом ткнулся в мою рану в плече, из которой все еще сочилась кровь.
Обе рана были не особо серьезными, хотя на плече нож глубоко вошел в мякоть мускулов, но не задел кости. В таком тесном помещение рабу, как эта каморка рабов-гребцов, было невозможно хорошо размахнуться и нанести сильный удар ножом, получилось так, что покушавшийся раб только и мог пырнуть меня своим ножом. Я быстро проанализировал ситуацию и понял, что удар ножом в плечо получился случайным, основной удар наносился в мой висок, но из-за тесноты произошла осечка и нож тогда попал в щеку. Меня сильно удивлял и тот факт, что, в принципе, покушавшийся раб имел небольшую возможность убить или смертельно ранить меня в подобной ситуации?! Ситуация требовала разъяснения и без дополнительных вопросов к подозреваемому рабу было не обойтись, поэтому было необходимо его допросить. Но языковая речь так еще и не вернулась ко мне, пришлось мысленно формулировать мысль и залезать в голову подозреваемого раба:
- Зачем ты пытался меня убить? Почему ты с ножом набросился на меня? Что я тебе сделал, чтобы ты поднял на меня свою руку?
Видимо, мои мысленные вопросы достигли точного адресата, в глазах раба мелькнуло понимание, смешанное с непонятным ужасом. Он по-прежнему стоял на ногах и глаза его находились на близком расстоянии от моих глаз, поэтому я хорошо видел, как заработал его головной мозг и он попытался что-то сказать мне. Но его, как и меня в свое время, подвел язык и вместо значимой фразы прозвучала тарабарщина. В этот момент я надеялся, что смогу докопаться до его мыслей и узнать правду об этих ударов ножом, его сосед по каморке и по веслу вскочил на ноги, набросил цепь от своих ножных кандалов на его шею раба и начал затягивать стальную удавку. Послышался негромкий хруст сломанных шейных позвонков и тело раба, который так и не успел почувствовать свободы, судорожно задергалось, но очень скоро его голова безвольно поникла, а изо рта полез черный язык. Это было очень неприятное зрелище, которое происходило в нескольких сантиметрах от моих глаз, я хотел, но не успел остановить убийцу подозреваемого раба.
Я продолжал столбом торчать в узком проходе, все еще продолжая размышлять о только что произошедшем убийстве, что-то в этом деле мне не понравилось и не совсем было понятно. Какая-то важная деталь ускользала от внимания, но продолжала смущать и беспокоить меня. В душе осталось неясное ощущение, что подозреваемый раб, не состоявшийся убийца, разобрался в моей мыслеречи, собирался ответить на мои вопросы, но начал говорить о чем-то важном для него или меня, но ему так не дали завершить мысль. Внезапное вмешательство его же сосед по каморке и веслу поставило точку в самом начале зарождавшихся моих отношений с этим парнем.
В этот момент в ход моих размышлений, когда я, казалось бы, начал приближаться к разгадке и пониманию действий своего несостоявшегося убийцы, вмешался сосед убитого раба, который хотел покинуть свое место и выйти на верхнюю палубу. Этим он отвлек меня от размышлений, мне пришлось отойти немного в сторону, чтобы он прошел, и тогда я вспомнил об оставшейся еще не освобожденной последней паре рабов-гребцов.
Но прежде я решил остановить кровь, продолжавшуюся сочиться из пореза. Память услужливо подсказала, какое я должен прочесть заклинание по прекращению кровопотери и какие пассы проделать руками. Пока продолжалось магическое излечение щеки и лица, а на это тоже требовалось время, я присел на освободившейся чурбак. При этом случайно задел ногами металлический предмет, валявшийся на полу, я нагнулся и, пошарив на полу рукой, поднял нож, которым только что нанесли мне ранения. Даже на ощупь я почувствовал, что лезвие этого нож было все в моей крови, нисколько не заботясь о последствиях, об одежду мертвого раба я вытер лезвие ножа от крови и нож запрятал за набедренную повязку, решив позднее и более внимательно рассмотреть это орудие убийства. Несмотря на некоторую затяжку курс магического лечения оказался скоротечным, но весьма эффективным: порез на лице был профессионально заштопан и превратился в шрам, украшающий настоящего мужчину, а рана на плече закрылась и затянулась тонкой ровной ниточкой почти невидимого шрама.
После освобождения от рабства последней пары гребцов, я отправился на верхнюю палубу биремы, где, как мне показалось я целый год там не бывал, а провел его в этом мрачном подземелье трюма биремы. Уже будучи на верхней палубе и полной грудью выдыхая насыщенный йодом воздух, я понял, что человек рожден для света, для солнечного света и тепла. Мне потребовалось некоторое время, чтобы забылись и окончательно ушли в прошлое все мысли о пребывании в трюме, на верхней палубе я чувствовал себя на седьмом небе. Да и события на этой палубе развивались гораздо быстрее и в более позитивном направлении. Мой сосед Борг развил бешеную деятельность и к этому времени сумел сгруппировать вокруг себя небольшую группу из бывших рабов-гребцов. Оставшиеся в живых матросы экипажа собирались в сторонке и с подозрением поглядывали на людей, одетых в лохмотья и заросших до крайности, которыми в данный момент была заполнена вся верхняя палуба. Их было очень много по сравнению с малым количеством живых матросов экипажа биремы, поэтому группа Борга особо выделялась в этом море хаотически снующих по палубе оборванцев. Матросы инстинктивно начали придерживаться поближе к этой группе, такая более или менее организованная группа могла в случае неожиданности и бунта этих находившихся на грани безумства людей, бывших рабов, которые так неожиданно для себя получили свободу
Борг широко заулыбался и разговаривал с людьми, которые собрались вокруг него, но, когда он заметил мое появление на палубе, оставил эту группу, по-видимому, соратников и решительно направился ко мне. Он улыбался во все лицо. Но глаза его зорко поглядывали по сторонам. При виде такого количества бесхозного народа на палубе, улыбка на его лица начала гаснут и ко мне он подошел деловым и собранным человеком. В шаге от меня он остановился и долго рассматривал мое лицо, затем нахмурил брови и спросил:
- Что с тобой произошло в трюме, парень? Откуда появился этот шрам на щеке? Уходил ты в трюм без каких-либо шрамов и был в полном здравии, а вернулся с этим шрамом. Правда, шрам красит тебя, с ним ты выглядишь более мужественным человеком. - Одной фразой выпалил Борг.
Я обратил внимание на то, что, когда Борг употребил слово "шрам", то произносил его несколько своеобразно, на слух этот термин я воспринимал, как слово "скар". В памяти мгновенно всплыла шутка прекрасной Эллиды, назвавшая меня человеком без имени, но первоначально она обратилась ко мне и назвала меня "Скаром".
- Ты приобрел новое имя "Скар" и можешь забыть о своем старом имени. - Продолжил Борг. - Это хорошее имя, достойное имя мужчины-воина. А теперь, Скар, нам пора приниматься за дело, с большим трудом мне удалось собрать вокруг себя несколько бывших рабов-гребцов. Ты не представляешь, как трудно говорить с этими людьми. Мы подарили им свободу, а они этого совсем не понимают, им главное, чтобы кормежка вовремя была. Что касается свободы, то она им просто не нужна и они не знают, что с этой свободой сейчас делать. Но несколько человек откликнулись на мои призывы, нас около пятнадцати человек, но этого, я полагаю, будет достаточно, чтобы на "Весенней Ласточке" взять власть в свои руки. Сейчас мы соберемся все вместе и выберем шкипера и ты, Скар, должен обязательно принять участие в этом собрании.