- Приличные?! Ты что - издеваешься?!
- Нет, что ты, что ты, я же как лучше стараюсь…
- Лучше?! Терпеть не могу всякие дурацкие тряпки!
- Это не дурацкие тряпки. Это - образец тонкого вкуса.
- Я не собираюсь их есть! А наряжаться вообще ненавижу! Ты можешь представить меня в этом?!.. Да я лучше свою рубашку лишний раз выстираю! Ты видел, какого цвета у них поддевки?!
- Что?
- Ну, это… - разбойник беспомощно взмахнул руками около своей персоны. Иван, кажется, понял, что имелось ввиду.
- Это не поддевки…
- Тем более! Это уже даже не поддевки! А что они носят вместо нормальных штанов?! А что у них на шее? Я на себя ЭТО не надену!!! За кого ты меня принимаешь?! Только слепые идиоты могут носить такое!!!
Иванушка слушал негодующие вопли Волка и торжествующе ухмылялся, чувствуя себя наконец-то отомщенным.
- Хотя, ладно, - поток негодования Серого вдруг иссяк, и он хитро прищурился на Ивана. - Надену, если и ты в таком пойдешь.
Тут и наступил звездный час царевича.
- А мне зачем, - демонстративно-недоумевающе хмыкнул он. - У меня мое лукоморское платье вполне ко двору пригодное. А ты вот на…
Не успел он договорить, как Серого будто ветром сдуло - только по лестнице дробно затопотали подкованные каблуки.
Иванушка непонимающе оглянулся, пожал плечами, и решил вернуться в свою комнату, чтобы закончить умывание.
Коварство Сергия он раскусил лишь тогда, когда тот на его глазах со сладкой улыбкой вылил на кафтан Ивана полную кружку чего-то, что по виду вполне могло быть минуту назад частью содержимого одного из самых зловонных красильных баков Санчеса. Или, не приведи Господь, чана для мытья посуды.
- !!!!!!!!!!! - набрал царевич полную грудь воздуха.
- Ну, так я не понял - мы идем за вондерландскими костюмами, или нет? - недоумевающе захлопал невинными глазами разбойник.
- Как прикажете доложить о вас королю?
- Иван, царевич Лукоморский, и… Сергий, князь Ярославский. По важному делу.
- Слушаюсь-с, - и главный церемонимейстер с поклоном растворился.
Теперь оставалось только ждать, и Иван мог не торопясь рассмотреть огромный зал с витражами в длинных стрельчатых окнах и сводчатым потолком, исчезающим где-то в полумраке высоко над головой - знаменитый Конвент-Холл, о котором рассказывал им Мур.
Потолок был расписной, говорил он, и эта роспись была одной из величайших тайн королевского дворца Шарлеманей. Каждый, кто смотрел на нее, видел что-то свое, и объяснение этому искали лучшие умы королевства вот уже двести пятьдесят лет - и не находили.
Легенда гласила, что дворец был сооружен прославленным зодчим Куллиганом в период увлечения его экзотическими травами, что отразилось на проекте - говорили, что Конвент-Холл был построен в форме листа одной из них. После, великий Коло дель Градо - друг и последователь Куллигана - провел под этим потолком, не спускаясь, десять лет своей жизни, украшая каждый миллиметр каменной поверхности тончайшей росписью, по его словам, не имевшей равных во всем свете.
По его словам - потому, что никто после того, как сам гениальный живописец спустился с лесов и сжег их за собой, так и не смог больше подняться туда, а снизу разглядеть что-либо было практически невозможно, кроме того, что сам потолок, скорее всего, существует. Но, поскольку весть о том, что сам Маэстро расписывал эту деталь архитектуры, разнеслась по городам и весям, благороднейшие из рыцарей и прекраснейшие из дам проделывали немалый путь, чтобы хоть одним глазком взглянуть на его бессмертное творение, и рассказывать потом об этом свои детям, внукам и менее удачливым соотечественникам. И, конечно же, по возвращении домой, когда дети, внуки и вышеупомянутые соотечественники начинали расспрашивать паломников, что же те видели, они получали описание в полном объеме - вплоть до последнего когтя, кирпичика, травинки, складочки, буковки и наконечника стрелы.
И все шло замечательно, когда вдруг совершенно случайно выяснилось, что двух одинаковых свидетельств очевидцев не было - как не бывает двух одинаковых снежинок. И все поняли, что это или магия, или чудо, и это породило четыре религиозные войны, девять университетов, пятнадцать школ предсказателей будущего и двадцать династий толкователей Вещих Картин Конвент-Холла. Один человек, предложивший соорудить длинную лестницу, избежал публичного сожжения на площади только потому, что был растоптан толпой до этого.
И вот теперь Иванушка, задрав голову и прижав к макушке берет, во все глаза пялился ввысь, вспоминая повествование Мура. Удивительно, что профессиональный солдат мог так любить свой город. В его рассказах он волшебным образом оживал, превращаясь из нагромождения серых каменных стен, каким привыкли его воспринимать люди, в увлекательнейшую книжку с яркими картинками, и царевич, мысленно составляя список, что бы он хотел увидеть в Мюхенвальде, пришел к выводу, что проще будет выписать на маленький клочок бумаги то, что он увидеть здесь не захочет.
Серого же предания старины глубокой, похоже, ничуть не задели, и он с высокомерно-скучающим видом, приличествующим своему костюму, разглядывал придворных равнодушно. Как голодный волк овечье стадо. И не один обрывок разговора не пролетал мимо его чисто вымытых ушей.
- Кристина, милая, вы не знаете - принц Рори будет сегодня участвовать в аудиенциях вместе с его величеством?
- Боюсь, что нет, Жизель - говорят, что он еще не оправился от раны, полученной им от этих бандитов.
- Ах, он такой отважный, такой безрассудный - броситься на защиту какого-то бедного незнакомца против целой шайки грабителей!
"Еще один ненормальный, вроде нашего Ивана. Не дай Бог, встретятся - тогда хоть стой, хоть вешайся будет", - про себя хмыкнул Волк, и стал прислушиваться дальше.
- …пятеро!
- Нет, восемь!
- Да нет же, я совершенно точно знаю, что их было четырнадцать человек!
- Ах!
- И он успел уложить семерых, перед тем, как ему нанесли этот предательский удар сзади!
- Ах!
- Нет, десятерых!
- Нет, пятнадцать!..
- Ах, принц Рори!
- Его усы сводят Катарину с ума, ха-ха.
- Не одну меня, Гретхен, не одну меня, если ты знаешь, что я имею ввиду…
Едва заметный поворот головы…
- Риана, ты обратила внимание на платье принцессы, которая была на ней во время турнира? Клянусь, это была настоящая шатт-аль-шейхская парча! А рельеф передней полочки выходил из проймы!
- Генриетт, у меня будет такое же сегодня к вечеру.
- Как и у меня, Рианна. Не думай, что ты одна такая быстрая.
- С начала шантоньской войны это только второе изменение фасона…
- А ведь уже третий месяц идет…
- Поражение Айса в битве при Шлессе не прошло бесследно.
- Совершенно верно - эти купцы дерут теперь за парчу втридорога!
- Они говорят, что эти чертовы шантоньцы перекрыли наши торговые пути и берут теперь с них свою пошлину.
- Чем-то еще закончится сражение при Гранте…
- М-да… Если Шарлеманю придется снаряжать еще одно войско, он останется голым.
- А что, у меня на примете как раз есть пара подходящих портных!..
Еще поворот…
- …оплатить снаряжение армии Айса.
- Не может быть!
- Да, и теперь клетка не золотая, а просто позолоченная, и вместо драгоценных камней - цветные стекла!
- Тс-с-с! Если кто-нибудь услышит!..
- Ладно, на балу вечером поговорим…
Небрежно поправим перо на берете и повернемся еще в пол-оборота…
- …должно было состояться дней пять назад. Со дня на день должен прибыть гонец - надеюсь, с вестью о победе.
- А Айс как раз вчера вечером отправился к своей армии. В карете. Говорят, верхом ему не позволила ехать рана, полученная на турнире… - фраза завершилась взрывом хохота.
Серый не сдержал ухмылки и поспешно отвернулся. Он почти не сомневался, что пара-другая зорких глаз следит за ними из укромного местечка, и вовсе не хотел, чтобы вдумчивый наблюдатель пришел вдруг к
каким-нибудь неожиданным выводам.
Но порассматривать витражи ему не удалось.
- Великий король Шарлемань Семнадцатый примет принца Лукоморского Ивана и князя Ярославского Сергия! - прокатилось под сводами Конвент-Холла.
- Когда зайдем - молчи. Говорить буду я. У тебя нет дипоматического таланта, - шепнул Иванушка последнее напутствие другу, и шагнул вперед.
- О, это и есть принц Иван Лукоморский? - поднялся с трона король, не успели они переступить порог тронного зала. - Как же, как же! Знакомы с твоим батюшкой! Воевали лет пятнадцать тому назад! Ха-ха-ха! Славная была кампания! Если бы не зима - ни за что бы не помирились! Да хватит вам кланяться - свои же люди, можно сказать, почти родня. Ха-ха!
Повинуясь монаршему слову, Волк поднял глаза и впервые получил возможность разглядеть Шарлеманя. Услышать он его уже наслушался.
Король был довольно высокого роста, дородный, с маленькой круглой краснолицей головой на широких плечах. За выдающимся носом прятались крошечные подвижные глазки неопределенного цвета и выражения. Массивная золотая корона была надвинута на низкий лоб подобно берету придворного щеголя, а невероятное количество золотых цепей, подвесок и кулонов всех размеров, форм и цветов на алой атласной груди и зеленых шелковых рукавах скептично настроенного наблюдателя заставило бы сомневаться в их подлинности.
- Да вы, молодые люди, проходите, садитесь, - сделал шаг монарх им навстречу. - Раньше сядешь - раньше выйдешь, - и раскаты громоподобного смеха сотрясли пыль на портьерах и знаменах.
- Разрешите с вами не согласиться, ваше величество - мы не достойны сидеть в присутствии такого великого правителя, - поклонился царевич - дипломат с дипломом.
- Ну, что ж ты - в чужой монастырь со своим самоваром! Как говорится - не плюй в колодец - вылетит, не поймаешь! Что у трезвого на уме, то не вырубишь топором! Ха-ха! Лукоморская народная мудрость! - и Шарлемань метнул цепкий взгляд из-под кустистых бровей, чтобы проверить, какое впечатление на иностранных гостей произвела его эрудиция. Впечатление было нормальное - в открытый рот Ивана воробей залететь-то уж мог бы точно. В широко распахнутых глазах князя отразилось и застыло страдальческое удивление. Увиденное короля, судя по всему, удовлетворило, и он продолжил:
- Как видите, не только вы хорошо говорите по-вондерландски. Я тоже большой любитель лукоморской культуры! Я даже прочел книгу вашего известного писателей, правда, я уже не помню, как его звали, и какую. Но это замечательная книга! Все говорят. А в молодости я изучал вашу великую страну. Ваши пословицы и поговорки - это кладезь мудрости! Я заучивал их наизусть ночами! Мои предки всегда говорили - язык врага надо знать! Ха-ха! Волков бояться - ни одного не поймаешь! Лукоморская народная мудрость!
Тут к Иванушке вернулся утраченный было дар речи.
- Извините, ваше величество, но эта пословица…ооууй! - несколько преждевременно и неожиданно закончил царевич фразу. И зачем-то запрыгал на одной ноге.
- Что-что? - недопонял король.
- Его высочество хотели сказать, что эта пословица заставила вспомнить его о цели нашего визита.
- А что же он сам это не сказал? - в искреннем непонимании наморщил Шарлемань узкий лоб.
- О, ваше величество, вы знаете, царевич Иван такой стеснительный, он так легко смущается, теряет нить разговора, так сказать, и даже нервный тик с ним от волнения приключается. Эпиплексия. Особенно в присутствии такого харезматичного финтралопа, немцената и орниптолога, как ваше непревзойденное величество. И он перед тем, как войти сюда, попросил меня об одном одолжении - чтоб я сам, как его доверенное лицо, корпус реликта, так сказать, донес до вашего величества нашу нижайшую просьбу. Как говорится, одна голова хорошо, да жестко спать. Лукоморская народная мудрость, - И Серый расшаркался и сделал паузу, чтобы убедиться, что до Шарлеманя все дошло, впиталось и осело.
Казалось, было слышно, как скрипят королевские мозги. Орниптолог и финтралоп явно запали правителю в душу.
С Иваном, похоже, тоже случился один из приступов, про которые князь так предусмотрительно упомянул.
Прошла минута.
- Да-да, конечно, - наконец обрадовано закивал король. - В тихом омуте не без урода.
Сергий Ярославский Волк ободряюще улыбнулся.
- Так вот, видите ли, дело в том, что скоро у царицы-матушки, да преумножатся ее годы, случится день рождения, юбилейная дата, так сказать, восемнадцать - баба ягодка опять. Ха-ха.
- Ха-ха, - заговорщицки подмигнул вондерландец.
- И ваш покорный слуга, юный царевич Иван, будучи примерным сыном и благородным витязем, решил подарить матушке в этот знаменательный день нечто такое, что запомнилось бы не только ей на всю жизнь, но и о чем говорили бы десять поколений после него, что-то обычное для зарубежных стран, но диковинное для Лукоморья.
- Та-ак? - заинтересовано склонил голову Шарлемань.
- И его выбор пал на позолоченного павлина, что, как говорят, живет в чудесном саду Мюхенвальда, - и видя, как начинает багроветь лицо короля, и как в легкие уже набирается воздух для решительного отказа, Волк быстро договорил:
- …И предлагает вашему величеству за него полмешка золота.
Король на секунду замер - сработал арифмометр в его лысеющей голове. Дебет-кредит, победа-поражение, войско-свадьба… двор-развлечения… турниры-фасоны… Щелк-щелк, щелк-щелк, щелк-щелк… Щелк.
Решение созрело.
- Нет, на это я согласиться не могу, - как и ожидал Серый, Шарлемань замотал головой, но далеко не так решительно, как собирался в начале - в ней уже накрепко засело видение большой кучи такого необходимого ему сейчас металла пятьсот восемьдесят пятой пробы.
Иван тоже почувствовал это, и решил внести свою лепту в разговор.
- Князь хотел сказать - ч…ауууй!
- Что? - не расслышал Шарлемань.
- Его высочество великодушно соглашаются на мешок, - разъяснил князь.
- А почему он опять прыгает на одной ноге?
- Это он от смущения, - расплылся в умильной улыбке поверенный царевича.
- Какая прелесть! - заулыбался король. - Семь мешков.
- Чрезвычайно милый мальчик, - согласился с ним князь. - Полтора.
- Зол… Жар-птица - это символ нации. Шесть с половиной.
- Символ нации - это ее монарх, - глубокий поклон. - Два.
- Другой такой вы не найдете нигде. Шесть.
- А если найдем? Два с половиной.
- Пожалуйста, ищите. Это ведь не я к вам пришел, требуя продать семейную реликвию. Пять с половиной.
- Продать - не подарить. Три.
- Если бы вы знали, как она смотрится вечером в верхнем саду! Пять.
- Может, еще узнаем. Три с половиной.
- Нет, я просто обязан рассказать, как она нам досталась! Сколько благородных рыцарей сложило свои удалые головы! Четыре с половиной!
- Это ваши проблемы, как она вам досталась. Мы предчувствуем, как она достанется нам. Четыре.
- …
- И это наше последнее слово. Смотрите, ваше величество, мы ведь можем и в другом месте поискать. А ведь что с возу упало - на то напоролись! Лукоморская народная мудрость.
Король согласно кивнул.
- По рукам, золотые вы мои мальчики!
- Но ваше величество!..
И только тут в первый раз наши герои заметили, что они с Шарлеманем в зале аудиенций были не одни. За троном, сливаясь с бордовыми портьерами, все это время стоял невысокий бледный человечек в бордовом балахоне и круглой серой шапочке. И теперь он выступил из тени и яростно зашептал в монаршье ухо что-то неприятное, судя по тому, как опять налилась кровью физиономия Шарлеманя и насупились мохнатые брови.
- Кто это? - украдкой спросил Серый.
- Я думаю, Кардинал Маджента - ну, помнишь, когда границу переезжали, мы их историю вспоминали? Интересно, что он может ему говорить? Не нравится мне все это…
- И мне тоже. Слишком легко все прошло. А говорит он ему, чтобы тот не давал окончательного ответа, пока не получит известий об исходе сражения.
- Ну и слух у тебя…
- И слух тоже.
- Серый, ты молодец, только можно я выскажу пожелание, пока не забыл? Хотя, такое не забывается.
- Валяй, - милостиво согласился князь.
- В следующий раз, когда будешь говорить про… ну, про немцената и харезматичного финтралопа… ты меня заранее предупреждай, пожалуйста, ладно? А то ведь тут действительно заикой остаться можно…
- Я должен больше читать?
- Или наоборот, меньше. Третьего лучше не надо.