К ней обращались с мольбами, проклятьями и просто с очень короткими нечленораздельными вскриками, но ТАКОГО ей никто и никогда еще не говорил.
- Кыш!!! Кыш!!! Кыш!!! - сердито загудело в поднебесье.
Из уст человека в ее адрес это звучало бы смешно, не будь этот человек нескольких сотен метров высотой, и не размахивай он перед собой курткой размером с арбузное поле.
Надменная Рух, безжалостная Рух, мстительная Рух первый раз в жизни почувствовала себя вамаяссьским воробьем.
Выпустив из когтей небольшую скалу и едва увернувшись от рукава исполинской куртки, она, нарушая все законы аэродинамики и анатомии, поджала хвост, втянула голову в плечи, развернулась и, едва удерживаясь, чтобы не зачирикать, во все лопатки припустила домой.
- Что это было? - уперев руки в боки, затребовал объяснений Семьбаб почему-то именно у Фаруха.
- Что - это? - слабо попытался удивиться Фарух.
- ЭТО, - выговорил купец с таким видом, что Фарух понял, что уловки его не пройдут. Но, тем не менее, сделал еще попытку.
- Массовая галлюцинация?
- Не старайся казаться умнее, чем ты есть! ЭТО! ЯВЛЕНИЕ!
- Джин-хранитель, семейный талисман. Он не продается, - быстро добавил он еще до того, как Семьбаб успел открыть рот.
- Ах, не продается… - оценивающе прищурился купец. - А как насчет оплаты проезда?
- Когда мы прибудем в Шатт-аль-Шейх, моя семья заплатит тебе столько, сколько ты запросишь, - снисходительно соврал Фарух, стараясь не думать о матери, перебивающейся с купленных в долг бобов на принесенную в соседском ведре воду.
- Я без предоплаты не вожу, - любезно сообщил Семьбаб.
- Тогда… Я отработаю.
- Все вакансии заняты.
- Но те матросы, которые упали с мачты в море…
- Было проведено сокращение штатов.
- А если я не продам кувшин? - шаг за шагом во время разговора, под напором большого живота Семьбаба, Фарух отступал к корме корабля, пряча драгоценный сосуд за спиной.
- Я прикажу выбросить тебя за борт. Без кувшина, - любезно разъяснил купец.
- Но это грабеж среди бела дня! - Фарух, прижатый к фальшборту, украдкой за спиной потер холодный медный бок.
- Нет. Сейчас уже вечер, - вполне резонно возразил купец. - И достань руки из-за спины. Что ты там делаешь?
Но было уже поздно.
- Здравствуйте, - как всегда, сразу и из ниоткуда появился Иван, и в который раз за день подпрыгнув от неожиданности, Фарух подумал, что он начал понимать, почему нормальные джины перед своим появлением пускают клубы разноцветного дыма.
- Этот человек хочет отобрать у меня кувшин! - обвиняющее направил Фарух указующий перст на остановившегося, как вкопанного, купчину.
- Это его кувшин? - строго спросил царевич.
- Нет! Ты же знаешь! Этот купец грозится выбросить меня за борт и оставить твой кувшин себе! Убей его! Убей немедленно!
- О, Фарух!.. Пощади меня, непутевого!.. Я отдам тебе все свои товары!.. - хлопнулся на колени Семьбаб.
- Убить его? За что? - пожал плечами заместитель нормального джина. - Я уверен, что он просто хотел припугнуть тебя, чтобы незаконно завладеть собственностью, принадлежащей тебе. И если ему объяснить, что он поступает дурно, честному коммерсанту с его состоянием и опытом неподобающе, то он, безусловно, осознает свою ошибку и раскается.
В этих словах был скрыт огромный потенциал.
Они могли прозвучать весьма многозначительно.
Или зловеще.
Или угрожающе.
Или издевательски.
Но они прозвучали искренне.
Иванушка всегда верил в то, что говорил.
- А тебе, Фарух, не к лицу быть таким беспочвенно-кровожадным, - упрекнул он юношу. - В людях надо всегда уметь разглядеть что-нибудь хорошее, светлое - ведь совершенно плохих людей не бывает. Надо ценить человека, принимать его таким, какой он есть, и тогда конфликты иссякнут, и наступит всеобщее согласие и взаимопонимание. Ты должен поступать с людьми так же, как хотел бы, чтобы они поступили с тобой.
- Хотеть поступать так же, как они поступили со мной? - стараясь осознать эту новую для него истину, Фарух пробормотал ее себе под нос. - То есть, я должен хотеть выбросить ЕГО…
Но Иван уже исчез, бросив на лету "Спокойной ночи".
- Что это было?..
Кажется, Семьбаб был потрясен еще больше, чем после чудесного изгнания птицы Рух.
- Мой джин, - криво попытался улыбнуться Фарух.
- И он всегда так… слушается приказаний?..
- Насколько я помню - всегда… Твое предложение еще в силе?
- Какое?
- Отдать мне все товары, если я тебя пощажу?
- А то что?
- Н-ну…
- Забудь.
- Я так и думал, - вздохнул Фарух и опустился на тюк.
Корабль бросил якорь и остановился. В полутьме недалеко от них маячил пустынный берег и то ли холмы, то ли лес на горизонте.
- Иди, помогай сейчас разводить костры, - буркнул Семьбаб, проходя мимо Фаруха к носу судна. - А завтра днем начнешь отрабатывать проезд.
Рано утром корабль снялся с якоря и поплыл своей дорогой.
Фарух не слышал этого - он крепко спал на холодном песке, подложив под голову волшебный кувшин.
* * *
Саман (или самум?) визжал и разрывался от надсады, аксакалы и василиски, а, может, саксаулы и тамариски, выдранные с корнем, метались во взбесившемся, забитом песком воздухе, а отрок Сергий и Шарад уже второй день сидели на горячем песчаном полу одного из дворцов заброшенного города-призрака пустыни и слушали, как Масдай живописует свои полеты четырехсотлетней давности в этих воздушных коридорах.
Ураган старался вовсю, увеличивая и без того немалые груды песка под узкими стрельчатыми окнами, и ажурные пятиметровые кованые ворота зала хлопали под его порывами как незакрытая форточка.
Ковер чувствовал, что в этот раз пассажиры не станут прерывать его воспоминания, хотя бы из чувства благодарности, что он в последний момент перед песчаной бурей сумел вспомнить и разыскать давно забытый людьми город, и пользовался этим откровенно и беззастенчиво.
Но даже благодарное внимание имеет свои пределы.
Это как раз и собирался вежливо продемонстрировать отрок Сергий.
Но не смог.
- Кх… Х-х… Х-м-м… Х-к-ка… - сказал он. Потом потряс бурдюк, второй, третий и добавил:
- К-х-х х-х-та, - что на этот раз означало: "Где вода?"
И вопрос этот был адресован не Масдаю.
Джин стушевался, опустил глаза и пожал плечами:
- Кончилась…
- Как - кончилась?! - от возмущения у Серого прорезался голос.
- Я - старый, больной человек, - дребезжащим тенорком принялся оправдываться Шарад, нервно пощипывая реденькую седую бороденку. - Я должен заботиться о своем здоровье, иначе ты никогда не увидишь своего друга в этом мире, если даже…
- Ты можешь наколдовать воду, Кроссворд? - набычившись, и глядя неприязненно на бездомного джина поставил вопрос ребром Волк, неохотно придя к выводу, что бить старых больных людей, к сожалению, нехорошо.
- Я не Кроссворд, я Шарад… И если бы у меня был мой кувшин, то это было бы парой пустяков, хоть целое море, хоть океан…
- Я имею ввиду, пресную воду. Хоть стакан. И сейчас.
- Увы, нет…
- И ТЫ ВЫДУЛ ВСЕ, ЧТО У НАС БЫЛО ЗАПАСЕНО НА НЕДЕЛЮ ПУТИ?!
- О, прости меня, ничтожного, великодушный отрок, чье милосердие бескрайне, как Вселенная, а мудрость…
- Замолкни, а?.. - процедил сквозь зубы Сергий и принялся скатывать меха, чтобы хоть таким способом выжать из них хоть насколько капель в пустую кружку.
Цель была достигнута - несколько капель выжаты были, но еще до того, как кружка была поднесена к спекшимся губам, они поспешно перешли в газообразное состояние и без следа растворились в раскаленном воздухе комнаты.
Если бы не присутствие джина, а особенно, Масдая, Волк бы расплакался.
- Но у нас есть лимоны, - робко напомнил о содержимом продуктовой корзины Шарад.
- Эта кислятина горькая?! Умирать буду, а есть это не стану!!!.. Кто их вообще с собой взял!..
Ковер прервал свое повествование и с интересом прислушивался и - кто знает! - может, и приглядывался - к происходящему.
И теперь настал его черед вмешаться.
- В растениях довольно много воды, как показывает опыт, и, если они не ядовитые, то на содержащейся в них жидкости можно прожить, пока не кончится самум и мы не найдем колодец.
- Большое спасибо за интересное наблюдение, - издевательски поклонился ему Серый и, не выдерживая более, взорвался:
- Где я возьму тебе в этой лукоморской печке с песком хоть какую-нибудь сухую травинку, а?!.. Об этом ты подумал, умник мохеровый?..
Ковер, кажется, обиделся, решил сначала промолчать, но потом ответил:
- Если кто-то считает себя тут самым умным, то, наверное, ему нет нужды подсказывать, что у него в мешке лежит волшебная ваза, подаренная калифом.
- Что?.. - Волк растеряно оглянулся, собрал воедино иссохшиеся мысли и просиял:
- Масдаюшка!!!.. Прости дурака!.. - хотел поцеловать его, но передумал, и вместо этого одним движением подтянул к себе замшевый мешочек, в котором Ахмед Гийядин Амн-чего-то-там и преподнес ему в день свадьбы вторую часть выкупа за Елену.
Ваза была торжественно извлечена на свет божий и установлена на Масдая.
- Так в чем, говоришь, там больше всего воды? - энергично потер руки Волк в ожидании чуда.
- А вот это уж вам, людям, виднее, - пожал виртуальными плечами и развел виртуальными руками ковер.
- Нам, людям?.. - представитель рода человеческого поскреб в затылке и покосился на старика. - Ты за человека-то считаешься, Кроссворд? Особенно после того, что ты тут вычудил? - не преминул напомнить Волк.
- Я не Кроссворд, я Шарад, - снова поправил тот. - А джины - не люди. Это древний народ, история которого восходит к эпохе…
- Понятно, - подытожил Серый. - От тебя помощи не дождаться. Ну, что ж… Попробуем начать с овощей. Они ведь тоже растения, как и цветы!..
Он потер бок вазы и предложил:
- Арбуз?
В то же мгновение в вазе зазеленела мясистая плеть с широченными листьями и крупным желтым цветком.
- Это что?
- Цветок арбуза? - высказал предположение джин.
Сергий откусил стебель, пожевал его, задумчиво сплюнул и вытер рот тыльной стороной ладони.
- Дрянь. Много не съешь. Если только от смерти…
- Роза? - решил помочь советом и делом Шарад.
- Сам ешь, - отбросил Волк ароматный, но мгновенно сморщившийся в атмосфере доменной печи цветок.
- Из него варенье варят, - стал оправдываться джин и даже отщипнул несколько лепестков.
Серый напряг воображение, стараясь придумать какой-нибудь цветок, лопающийся от содержащейся в нем воды, но кроме водяной лилии на вяленый ум ничего идти не хотело.
Водяная лилия была не такой уж и водянистой, и отдавала болотиной.
- Арбузный стебель вкуснее, - с видом знатока изрек Волк, изящно сплевывая в угол.
- Пеон!..
- Магнолия!..
- Тюльпан!..
- Молочай!..
Джин осторожно вытряхнул подальше сухой древовидный стебель с зловещими трехсантиметровыми колючками, убедился в отсутствии молока на дне вазы, и они продолжили:
- Нарцисс!..
- Гладиолус!..
- Петуния!..
- Герань!..
- Водяная лилия вкуснее…
- Фиалка!..
- Анемон!..
- Дельфиниум!..
- Ирис!..
- Ирис?..
- Ирис!.. Где ирис?
Серый заглянул в вазу, перевернул ее, и на Масдая высыпалась маленькая горка липких коричневых кубиков.
- Уберите эту гадость! - возмутился ковер.
- Что это? - не понял Шарад.
Волк взял один кубик и осторожно лизнул.
- Ирис.
- Но ирис - это цветок!
- И ириска - тоже ирис. Попробуй, Кроссворд!
- Я не Кроссворд, я Шарад!..
Джин с подозрением покрутил в моментально ставших липкими пальцах другой коричневый кубик и с опаской лизнул, в ожидании подвоха.
Потом еще раз, и еще, и, наконец, затолкав конфету в рот, со счастливым удивлением признался:
- Никогда не слышал о такой сладости! Я знал, что есть цветок ирис, но что существует… - Шарад замолчал, как будто какая-то важная идея посетила его лысую голову, потом поднял вверх указательный палец и усиленно зачомкал конфеткой.
- Я понял! - провозгласил он, проделав все это еще пару раз. - Я понял!
- Что ты понял?
- Почему ирис. Я не знал, что существует такая сладость. А ваза могла не знать, что существует такой цветок! Или как он выглядит! Или на что похож! Или…
- Или что?
Джин хитро улыбнулся.
- Или это была небольшая шутка того, кто эту вазу создавал.
- Хм-м?.. - Волк на мгновение задумался, произнес "Ноготки!" и потер уже начинающий блестеть бочок вазы.
Снова как будто ничего не случилось, но, перевернув сосуд вверх дном, он получил на ковре изрядную кучку стриженых ногтей.
- Уберите с меня вашу пакость! - чуть не передернуло Масдая. - Я уже начинаю жалеть, что подсказал вам эту дурацкую идею!..
Брезгливо смахнув на песок пустым бурдюком полученный результат, воодушевленный Серый посверлил взглядом потолок, в поисках вдохновения, и продолжил:
- Золотой шар!
Прикарманив полученное, он обратился к джину:
- Ну, придумал что-нибудь?
- Анютины глазки!..
По гроб жизни Волк был благодарен сам себе, что успел выдернуть из-под рук Шарада вазу до того, как он потер ее.
Вторая попытка джина принесла путешественникам фунт табака, который и был ровным слоем рассыпан по Масдаю по его же просьбе - "От моли хорошо".
Более, даже совместно, ничего они придумать не смогли, кроме калов, и то держа при этом руки за спиной - на всякий случай.
К вечеру буря все еще не утихла. Перетащив Масдая в соседний зал от всепроникающего и всёзабивающего песка, путники расположились в дальнем углу и зажгли лампу.
Волк посолил лимон, отхлебнул из кружки и выплюнул.
- Г-х-ха!.. Ну и гадость!!!..
- Конечно! Ведь ты опять все п-перепутал!
- Что я опять перепутал? Врешь ты все, Кроссворд…
- Я не К-кроссворд, я Ш… Шарад!!!..
- …ЭТО как ни пей, все равно гадостью была, гадостью и останется!
- Ну, я п-признаюсь, вкус несколько сиписи… писифи… сипсифичен… - не слишком послушным языком пробормотал джин, - но от этого еще никто… не умирал. Если, к-конечно, в напиток не подмешивали ккой-нибудь… хроший… яд.
- Судя по запаху…
- Это ее есесьтвенный аромат… Пей, пей.
Серый бросил в рот щепоть соли, лизнул лимон и еще раз глотнул из кружки.
- Тьфу-у!!!.. Все равно дрянь!!!.. Ты уверен на счет яда?
- Н-ну, я же пил это вмес-се с тобой, о н-недоверчивый отрок, - обиделся джин. - И ты с-снова нрушил… послед… последно… послед-довательность принятия этого н-напитка, и поэтому не с-смог во всем б-богатстве ощутить его гамму вкусов и послес… поскле… послевкусий. В-вот, с-смотри, как я это делаю!.. - и он, несмотря на несколько неустойчивое состояние, ловко лизнул тыльную часть ладони, посыпал ее солью, отпил чуть не половину кружки, слизнул соль и откусил лимон.
- Ну, давай т-теперь ты. К-кстати, к-кактусовый сок, приготовленный таким образом, оч-чень полезен для зд-доровья.
И старик осушил кружку до дна.
Волк, старательно наморщив лоб и мучительно вспоминая, что следует за чем в этом нелепом ритуале, откусил лимон, посолил напиток, понюхал его и вылил.
- По-моему, этот твой сок следует пить именно так, - подытожил он кисло.
Подумав немного, он затолкал остатки лимона в рот.
- И теперь я понял, зачем эти кацеки морочат людям головы с солью и лимонами. Потому, что после их текилы соль кажется просто сладкой, а лимон - приторным!
- М-мог б-бы и не вылив-вать… А мне от-дать… - Шарад укоризненно погрозил Серому дрожащим от усердной дегустации особого кактусового сока, полученного по весьма кстати вспомненному старинному кацтекскому рецепту, пальцем. - Ес-сли учесть, что это была п-пследняя вода в радиусе трехсот к-километров…
- Уж лучше стебли арбуза, - отрезал хмуро Волк.
- Ах, вода, вода… - вздохнул под ними Масдай. - А ведь не всегда это было таким больным вопросом в этом славном городе, если б я еще смог припомнить его название… Полноводная река текла под землей через пустыню четыре сотни лет тому назад, и это место было настоящим оазисом!.. Вода из местных колодцев славилась на много десятков километров вокруг… Впрочем, как любая вода в пустыне, наверное… А на каждой городской площади - а, поверьте мне, здесь их было не менее тридцати! - стоял большой фонтан, где в хорошую погоду купались дети…
- Ты имеешь в виду, когда было жарко?
- Я имею в виду, когда было прохладно. В жару заботливые родители носу не давали высунуть своим детишкам на улицу из тени дома. А во дворце правителя города, вот как раз в этом зале - он тогда относился к внутренним покоям, и в него было не попасть так просто, через провал в крыше, как сейчас - был потайной ход в подземный край родников, питающих…
- ЧТО-О-О?! - взревели в один голос лукоморец и джин. - И ты молчал?!..
- Ну, во-первых, это было столетия назад, еще до того, как вода ушла из города, - смущенно стал оправдываться ковер. - Во-вторых, сейчас пол весь засыпан песком, а я точно не помню, где находился этот люк…
- Вспомни неточно!
- Неточно… Неточно… Не помню. Но, кажется, посредине зала. Круглый такой люк с большим медным кольцом…
После часа раскопок, интенсивности которых могли бы позавидовать и самые торопливые археологи, вооруженные экскаваторами и динамитом, круглый люк с большим медным кольцом обнаружился в дальнем углу зала, в небольшом закутке, сооруженном когда-то из шелковых ширм, лежавших теперь неопрятной грудой рваной ткани, рассыпавшейся при первом прикосновении, и бамбуковых палок.
- "В центре зала, в центре зала…", - ворчливо передразнил Масдая Волк. - Следопыт…
- Ну, я же говорил, что помню не совсем точно, - слегка сконфуженно напомнил ковер. - Да и было это более четырехсот лет назад… А мы ведь моложе не становимся… Сырость и моль делают свое разрушительное дело…
- Да, ладно, уж… - великодушно взмахнул рукой Серый. - Главное, что нашли. Вот, сейчас и посмотрим, что там осталось от знаменитых родников за четыреста лет… Может, хоть болотце какое-нибудь… Хоть лужи… Ну, Ребус, давай - раз-два - взяли!..
- Я не Ребус, я Кросс… То есть, Шарад!..
И джин, ухватившись за зеленое от времени кольцо, сделал вид, что напряг все свои старческие силы.
Крышка люка подалась на удивление легко, и они едва успели отскочить, когда она с мягким стуком откинулась на теплый песок.
В лицо им пахнуло спертым воздухом.
И, похоже было, что сперли его откуда-то из склепа.