Файер никогда раньше не встречала сыновей Накса и уж точно никогда не видела такого огромного войска. Их были тысячи - пять тысяч, как уточнил Арчер в ответ на ее вопрос, - одни в сверкающих кольчугах, другие в темной форменной воинской одежде, лошади у всех сильные и быстрые, так что войско струилось по земле, словно река. Человек с луком в руке, принц и военачальник, сдвинулся вправо и отстал, поговорил с одним-двумя воинами в середине колонны, а потом снова устремился вперед. Они были так далеко, что на вид казались не больше мышей, но Файер слышала стук копыт пяти тысяч лошадей и чувствовала необъятную мощь десяти тысяч сознаний. А еще ей видны были цвета флага, поднятого знаменосцем, скачущим плечо к плечу с принцем, куда бы тот ни направился: серо-зеленая лесистая долина и кроваво-красное солнце в оранжевом небе.
Внезапно принц Бриган повернулся в седле, впившись взглядом в облака над собою, и в то же мгновение Файер почувствовала чудовищ. Бриган развернул свою черную лошадь и предупреждающе поднял руку, от чего несколько воинов остановились и вытянули стрелы из колчанов. Высоко над потоком воинов кружили три хищные птицы: две из них - цвета фуксии и одна - яблочно-зеленого. Их привлекли дрожь от копыт и запах лошадей.
Арчер и его воины тоже приготовились стрелять. Файер крепко схватилась за вожжи одной рукой, успокоила Малыша и попыталась решить, стоит ли мучить руку и тоже доставать собственный лук.
Но этого не потребовалось. Воины принца справились отлично, всего четырьмя стрелами подстрелив обоих пурпурных чудовищ. Зеленое оказалось хитрее - оно летало неровными кругами, меняя высоту и скорость, все снижаясь, снижаясь и постепенно приближаясь к колонне воинов. Стрелу, в конце концов поразившую его, выпустил Арчер - она пронеслась вниз прямо над головами скачущего галопом войска.
Чудовищная птица упала с неба и рухнула на равнину. Принц развернул лошадь и окинул взглядом горные дороги в поисках стрелка, не опуская лук на тот случай, если пустивший стрелу ему не понравится. Заметив Арчера и его людей, он убрал лук и приветственно поднял руку, а потом указал на труп зеленой птицы и следом - на него. Файер поняла: он имел в виду, что Арчер вправе забрать подстреленную добычу.
Арчер жестом показал: берите вы. Бриган поднял обе руки, благодаря, и его воины взвалили тело чудовища на спину лошади без всадника. Теперь, посмотрев внимательнее, она заметила, что всадников не было на многих лошадях - все они везли мешки, провиант и другую убитую дичь, чудовищную и обычную. Ей было известно, что вне Столицы войско короля само себя кормит и обеспечивает. Наверное, нужна целая прорва денег, чтобы прокормить такую толпу голодных мужчин.
Голодных мужчин и женщин, поправила она себя. Каждого, кто мог ездить верхом, сражаться и убивать, с радостью принимали в войско защитников королевства, и король Нэш не настаивал, чтобы это были именно мужчины. Или, если точнее, не настаивал принц Бриган. Войско называлось королевским, но на самом деле оно принадлежало Бригану. В народе говорили, что двадцатисемилетний Нэш самый что ни на есть настоящий король, но если дело доходит до драки, младший даст ему сто очков вперед.
Поток всадников вдалеке начал вливаться в разлом у подножия другого утеса.
- В подземных ходах сегодня все-таки было бы безопасно, - заметил Арчер, - после всей этой толпы. Жаль, я не знал, что они так близко. Когда я в последний раз о них слышал, король был в своем дворце в Столице, а принц - далеко на севере, разбирался с пиккийцами.
На равнине под ними молодой принц, развернув лошадь, присоединился к хвосту колонны; но перед этим взгляд его остановился на Файер. Он не мог разглядеть ее с такого расстояния, да еще когда солнце светило ему в лицо. Едва ли он сумел понять что-то кроме того, что она друг Арчера, девушка, одетая как мальчик, с покрытой головой. И все же щеки Файер запылали. Он понял, кто она такая - это точно. Свидетельство тому - взгляд, который он бросил на нее, отворачиваясь, и ярость, с какой пришпорил лошадь. А еще - его разум, запертый и холодный.
Вот почему она всегда избегала встречаться с Нэшем и Бриганом. Естественно, что сыновья короля Накса презирают ее. Файер сгорала от позора, который оставил ей в наследство отец.
Глава пятая
Было бы слишком смело надеяться, что король и его военачальник проедут так близко от поместья своей матери и не заглянут к ней. Последний отрезок пути они двигались по каменистым холмам, заполненным расположившимися на отдых королевскими воинами.
Лагеря никто не разбивал, но некоторые воины спали, некоторые - готовили на огне мясо или играли в карты. Солнце уже садилось. Измученный дорогой разум Файер никак не хотел вспоминать, двигаются ли войска в темноте. Она понадеялась, что они не останутся ночевать на этих холмах.
Арчер и его гвардейцы стеной окружили ее, пока они ехали через войско. Он расположился со стороны раненой руки так близко, что их ноги то и дело соприкасались. Файер не поднимала головы, но все же чувствовала взгляды на своем теле. Изнемогая от усталости и боли, она по-прежнему держала разум начеку, контролировала окружающие мысли, выискивая опасность, выслеживая короля и его брата и отчаянно желая их не встретить.
Среди воинов были женщины, но немного. Время от времени она слышала свистки, ворчание и оскорбительные комментарии. Между воинами развязалась не одна драка, но ей никто не угрожал.
А когда путники приблизились к въезду на подъемный мост, она, встрепенувшись, подняла голову и даже обрадовалась тому, что вокруг было полно воинов. Ей было известно, что к югу от Малых гор птицы-чудовища иногда летают стаями, ищут густонаселенные места и кружат над ними в ожидании, но ничего подобного она еще никогда в своей жизни не видела. Должно быть, не меньше двух сотен хищников сияли яркими красками в оранжево-розовом небе, так высоко, что достать их стрелой можно было разве что при большой удаче. От их криков Файер похолодела. Рука дернулась к платку, проверить, не выбились ли волосы - потому что если бы чудовища поняли, кто она такая, то не обратили бы внимания даже на войско. Все две сотни бросились бы на нее.
- Все в порядке, любимая, - шепнул ей Арчер. - Нужно поторопиться. Мы почти внутри.
Оказавшись в крытом дворе крепости королевы Роэн, Арчер помог Файер выбраться из седла - она скорее упала, чем спрыгнула со спины Малыша, кое-как восстановила равновесие, держась за коня и за друга, и отдышалась.
- Ты в безопасности, - Арчер обнял ее, поддерживая. - До ужина успеешь отдохнуть.
Файер бездумно кивнула.
- Помягче с ним, - кое-как выговорила она, когда слуга взял у нее из рук вожжи Малыша.
Она едва заметила девушку, которая отвела ее в ее покои. Арчер все время был рядом - поставил у дверей своих стражей и предупредил служанку, чтобы осторожней обращалась с раненой рукой.
Потом он ушел. Девушка усадила Файер на постель, помогла раздеться и развязать платок, и она тут же рухнула на подушки. Если служанка и разглядывала ее изумленным взглядом, неверяще касаясь ее огненных волос, Файер было все равно. Она уже спала.
Когда она проснулась, по всей комнате мерцали свечи - их зажигала невысокая женщина в коричневом платье. Файер узнала живой и теплый разум Роэн, а когда женщина повернулась - ее темные глаза, красиво очерченные губы и обрамляющую лицо белую прядь в длинных черных волосах.
Роэн поставила свечу, присела на край кровати и улыбнулась сонному виду Файер.
- Рада видеть тебя, леди Файер.
- И я рада, ваше величество.
- Я говорила с Арчером. Как твоя рука? Хочешь есть? Давайте пообедаем сейчас, пока не приехали мои сыновья.
Ее сыновья.
- Разве они еще не здесь?
- Пока что они снаружи, с Четвертым войском. Бриган сегодня передает командование Четвертым одному из своих капитанов и отсылает его на восток, и, видимо, все это требует бесконечных приготовлений. Через день-другой сюда прибудет Третье войско. Тогда Бриган поедет в Столицу и оставит Нэша во дворце, а потом поведет их на юг.
Столица. Она стоит на зеленой равнине, там, где Крылатая река впадает в Зимнее море - королевский дворец, выточенный из блестящего черного камня, возвышается над его водами. Говорят, что дворец прекрасен, в нем процветают искусства, медицина и науки. Файер видела его, только когда была младенцем, и совсем не помнила.
Она тряхнула головой. Довольно грезить наяву.
- Поведет их, - повторила она, еще не совсем проснувшись. - Их?
- Бриган делит свое время поровну между войсками, - объяснила Роэн и похлопала Файер по коленке. - Давай, милая. Поужинай со мной. Мне хочется услышать о жизни по ту сторону Малых гор, и времени у нас немного, - встав, она подхватила со стола свою свечу. - Я пришлю кого-нибудь помочь тебе.
Роэн скользнула в дверь и захлопнула ее за собой. Файер со стоном высунула ноги из-под одеяла, мечтая о том дне, когда проснется и обнаружит, что может пошевелить рукой без этой бесконечной боли.
Файер с Арчером ужинали за небольшим столом в гостиной Роэн. Эта крепость была ее домом еще много лет назад, до того, как она вышла за короля и снова стала им, когда Накс умер. Это был скромный замок с высокими стенами, огромными конюшнями, дозорными башнями и двором, который соединял деловое крыло с жилым и личными покоями. При этом замок был достаточно велик, чтобы в случае осады за его стенами могли укрыться люди из приличного количества окружающих городков. Роэн управляла замком твердой рукой и посылала отсюда помощь тем из северных лордов и дам, кто изъявлял желание жить в мире. О чем бы ни просили - о воинах, провианте, оружии или разведчиках - Роэн готова была это дать.
- Пока ты отдыхала, я поднялся на внешнюю стену, - рассказал Арчер, - и подождал, пока кто-нибудь из чудовищ спустился достаточно низко. Правда, подстрелил только двух. Ты чувствуешь? Я даже из этой комнаты ощущаю их голод.
- Кровожадные твари, - вздохнула Роэн. - Они не спустятся, пока войска здесь. А потом снова начнут кружить над головами и ждать, когда кто-нибудь покажется из ворот. В стаях они еще умнее и красивее, и их гипнотическая сила, конечно, увеличивается. Ужасно влияют на настроение людей в крепости, скажу я вам. У меня есть пара слуг, за которыми приходится следить, иначе они возьмут и добровольно выйдут прямиком в пасть чудовищам. Эта стая уже два дня тут кружит. Такое облегчение, что Четвертое появилось - впервые за два дня можно спокойно посылать людей наружу. Нельзя, чтобы птицы тебя заметили, милая. Поешь супу.
Файер обрадовалась супу, который ей налила служанка, потому что его не надо было резать. Удобно устроив левую руку на колене, она погрузилась в размышления. Хищники в стае нетерпеливы. Покружат здесь самое большее неделю, а потом двинутся дальше, но пока что они с Арчером застряли в замке. Если только не выехать через день-два, когда новая толпа воинов прибудет забрать своего командира и короля.
Есть ей тут же расхотелось.
- Кроме того, что мы замурованы, - досадливо проговорила Роэн, - мне надоело сидеть под крышей. Наше небо и без нее темновато, а так и вовсе тоскливо становится.
Большую часть года двор Роэн и проходы к конюшням находились под открытым небом, но почти и каждую осень налетали проливные дожди, да и стаи хищных птиц появлялись без предупреждения. Поэтому над крепостью построили складные холщовые крыши на навесных деревянных рамах, которые раскладывались над открытыми участками двора и одна за другой, вставая на место, обеспечивали защиту, но не оставляли иного освещения кроме внешних окон.
- Отец вечно зовет стеклянные крыши королевского дворца ненужной роскошью, - заметил Арчер, - а я провел достаточно времени под такими крышами, как ваши, и теперь оценил стекло по достоинству.
- Примерно раз в три года Наксу и вправду приходило в голову что-нибудь путное, - улыбнулась Роэн в тарелку и вдруг резко сменила тему. - Встреча будет не из легких. Но может быть, мы сможем обсудить с моими людьми произошедшее на ваших землях завтра. У нас будет больше времени, когда уедет Третье.
Она избегала прямо упомянуть то, о чем они все сейчас думали. Наконец Арчер опросил без обиняков:
- Файер ничто не угрожает со стороны короля или принца?
Роэн не стала притворяться, будто не понимает:
- Я поговорю с Нэшем и Бриганом и сама представлю, ее.
Арчера такой ответ не успокоил.
- Ей ничто не угрожает?
Мгновение Роэн молча смотрела на него, а потом повернулась к Файер. Взгляд у нее был теплый, кажется, даже извиняющийся.
- Я знаю своих сыновей, - сказала она, - и знаю Файер. Бригану она не понравится, а Нэшу понравится чересчур сильно. Но и с тем, и с другим она сумеет справиться.
Арчер сделал глубокий вдох, с грохотом положил вилку и откинулся на спинку стула, сжав губы.
Файер было ясно, что лишь из-за присутствия королевы он не стал высказывать то, что читалось в его глазах: не стоило ей приезжать.
В груди у нее вдруг запылала уверенность. Она решила послушать Роэн.
Ни королю, ни его военачальнику не заставить ее отступить.
Но, конечно же, обстоятельства не имеют привычки подчиняться желаниям людей, и Роэн не могла быть везде одновременно. Когда все случилось, Файер с Арчером как раз шли после ужина через двор в отведенные им покои. В то самое мгновение, как она почувствовала чье-то приближение, ворота распахнулись, и во двор, заполнив его шумом, въехали двое всадников, залитые светом горящего за воротами костра. Арчер и все, кто был во дворе, упали на одно колено, но Файер осталась стоять, изумленная и парализованная. Первый всадник выглядел в точности как все портреты Накса, которые ей довелось видеть. Вторым всадником был ее отец.
В голове помутилось. Кансрел. Волосы, сияющие в свете пламени серебристо-голубыми переливами, прекрасные синие глаза. Она уставилась прямо в них и увидела, как они смотрят на нее в ответ - в них плещется гнев и ненависть, потому что Кансрел восстал из мертвых и от него никуда не спрятаться.
- Встань на одно колено, - шепнул ей Арчер, но он мог бы и не утруждаться, потому что в следующую секунду она просто рухнула на оба.
А потом ворота захлопнулись. Белое пламя костра скрылось, и в свете факелов все стало желтым. Всадник смотрел на нее все с той же ненавистью, но тени прогнали воспоминание о Кансреле. Волосы у него были темные, а глаза - светлые, и это был всего лишь обычный человек.
Лежа на земле, Файер мелко дрожала. Конечно, теперь она узнала и его черную кобылу, и брата, и чалого коня. Это не Накс и Кансрел, а Нэш и Бриган. Они соскочили на землю и принялись спорить. Ее трясло так, что слова доходили с трудом. Бриган, кажется, предложил бросить кого-то чудовищам. Нэш ответил, что король здесь и решать ему, и он не собирается бросать такую женщину никаким чудовищам.
Арчер склонился к Файер, повторяя ее имя, взял ее лицо в ладони и что-то твердо сказал спорящим братьям. Потом поднял ее на руки и унес со двора.
Одно Файер знала о себе точно: разум иногда ошибался, но настоящим предателем было тело.
Арчер уложил ее на кровать и сел рядом, взял ее ладони в свои и принялся растирать. Дрожь понемногу утихла.
В голове у нее бродило эхо его голоса. Постепенно она сложила вместе слова, что Арчер сказал королю и принцу перед тем, как поднять ее и унести: "Собираетесь бросить ее чудовищам - тогда меня вам тоже придется выбросить".
Она поймала его руки и сжала.
- Что с тобой случилось? - тихо спросил он.
Что с ней случилось?
Она посмотрела в его полные беспокойства глаза.
Позже, все объяснения позже. А сейчас ей просто необходимо дать понять своему полному жизни другу, что ей вдруг так отчаянно понадобилось. Она потянула его за руки.
Арчер всегда быстро соображал. Он наклонился к ней и поцеловал, а когда Файер потянулась к его рубашке, остановил и сказал, чтобы не утомляла руку и позволила ему все сделать самому.
Она подчинилась его щедрому предложению.
После они разговаривали шепотом.
- Когда он въехал во двор, - рассказала она, лежа на боку лицом к нему, - мне показалось, что мой отец вернулся из мертвых.
Лицо его выразило сначала изумление, а потом понимание. Он провел подушечками пальцев по ее волосам.
- Ох, Файер, тогда все понятно. Но Нэш совсем не похож на Кансрела.
- Не Нэш. Бриган.
- А Бриган еще меньше.
- Это все из-за света, - пояснила она, - и ненависти во взгляде.
Он нежно коснулся ее лица и плеча, как всегда, осторожничая с перевязанной рукой, и поцеловал.
- Кансрел умер. Он ничего тебе не сделает.
Она подавилась словами, которые не могла сказать вслух, но произнесла их мысленно: "Он был мне отцом".
Арчер крепко обнял ее, и она, закрыв глаза, спрятала мысли подальше, так чтобы думать только запахе и прикосновениях Арчера у себя на лице, на груди, на животе, по всему телу. Арчер прогонял воспоминания.
- Останься со мной, - сонно сказал он чуть позже, продолжая обнимать ее. - Одной тебе будет опасно.
Как странно, что его тело так хорошо ее понимает, а сердце так чувствует в том, что касается Кансрела, и все же самых простых вещей он усвоить не может. Арчер не мог бы придумать таких слов, от которых ей бы захотелось уйти сильнее.
Если говорить честно, она, скорее всего, все равно ушла бы.
Из любви к нему она дождалась, пока он заснет.
Она не собиралась искать неприятностей, просто хотела, чтобы звезды измотали ее - тогда она смогла бы спать без сновидений. Чтобы добраться до звезд, нужно было найти окно наружу, и она решила пойти на конюшни, потому что там в такой поздний час едва ли можно было наткнуться на королей и принцев. К тому же, даже если там нет окон, по крайней мере, она увидится с Малышом.
Перед тем как выйти, Файер спрятала волосы и оделась в темное. Конечно, некоторые из воинов и слуг, которых она миновала по пути, пялились на нее, но никто не досаждал, как и всегда в этом замке. Роэн проследила, чтобы люди под ее крышей, как могли, научились ограждать свой разум. Роэн знала, как это важно.
Крытый проход на конюшни был пуст, вокруг уютно пахло чистым сеном и лошадьми. На конюшнях было темно - лишь в ближнем углу горел один факел. Большинство лошадей, включая Малыша, спали. Он дремал стоя, но наклонясь, словно башня, которая вот-вот опрокинется. Она бы разволновалась, если бы не знала, что он часто спит вот так - склонившись на сторону.
В дальней стене было окно, выходящее наружу, но звезд она в нем не увидела - ночь выдалась облачная. Развернувшись, Файер прошла обратно по длинному проходу между лошадьми и остановилась рядом с Малышом, улыбаясь тому, как он спит.
Открыв дверь, она протиснулась в стойло, решив посидеть с ним и усыпить себя песней. Даже Арчер не нашел бы, что возразить. Никому ее здесь не найти: она свернулась в клубок у самой двери - никто ее даже не увидит. А если Малыш проснется, то не удивится, что хозяйка мурлычет что-то у его ног - Малыш привык к ее ночным похождениям.
Она удобно устроилась и тихонько затянула песню о склонившемся коньке.
Ее разбудил Малыш, и она тут же поняла, что уже не одна. Где-то очень близко зазвучал тихий баритон.
- Я сражаюсь с мародерами и контрабандистами, потому что они попирают королевскую власть. Но есть ли у нас на самом деле право на эту власть?